Глава 27
Утро наступило неожиданно.
Я, кажется, не спал – разве что задремал, потому что всё же сумел немного отдохнуть. А потом вдруг открыл глаза и понял, что уже утро. Хвала Мерлину! Ещё вчера днём и горсти сиклей не поставил бы на то, что доживу до утра. Но дожил ведь!
Вчера, впрочем, у меня были проблемы совсем иного плана. Но не сказать, что сегодня жизнь моя в меньшей опасности – просто никто, даже, пожалуй, я сам, не подозревает, как важно для меня решение Гарри…
Если ему, конечно, позволят решать. Дамблдор, без сомнения, захочет сделать как всегда: самому определить, что и для кого будет лучше… Всё равно ведь никто уже не сможет узнать, как всё было бы, будь оно иначе…
Не воскреси мы Волдеморта – и, как говорил вчера Блэк, - жили бы ещё десять лет в постоянном страхе, а он накопил бы силы, и жертв было бы во много раз больше…
До сих пор не могу поверить, что мы сумели отделаться столь малой кровью! Наверное, скоро будут говорить: «Хвала Дамблдору!» - практичнее, чем Мерлину, на мой взгляд…
Отчаянно хотелось крепкого чёрного чая (или стаканчик огневиски). А ещё интересно было бы присутствовать на пресс-конференции Альбуса – не сомневаюсь, это историческое событие стоит того, чтобы потратить несколько часов своего драгоценного времени. Сложно представить себе вытянутые лица министерских идиотов…
Я едва удержался, чтобы не расхохотаться – и, надо сказать, вовремя же я поднял себе настроение!
Дверь, которую я караулил полночи, вдруг открылась, и на пороге появилась мадам Помфри, строгая и изумлённая.
- Северус, что ты здесь делаешь?!
- Заблудился в поисках дороги в подземелья!
Самое ужасное, что в первую секунду она искренне собиралась мне поверить. В глазах её читался список необходимых в таких случаях зелий и прочих полезных процедур. Потом она поняла, что это такая своеобразная шутка, и честно попыталась улыбнуться.
- Скажи лучше, мистер Поттер уже соизволили проснуться?
- Да, минут двадцать назад, но ты ведь не?..
- Я хочу… я должен его видеть!
Полли Помфри оцепенела от такой наглости. Я не стал её торопить – она достаточно своенравная женщина, лучше не вступать с ней в конфликт, иначе пробиваться в палату придётся с боем.
А мне только великой битвы в Больничном крыле и не хватает – для полного комплекта.
- Хорошо, но чуть позже. Я сейчас обследую его, пожалуй. Подождёшь?
Я кивнул. Куда денусь? Придётся ждать, всё равно я именно этим и занимаюсь уже полночи, лишние полчаса ничего не изменят. Во всяком случае не прогнали со скандалом – и хвала Дамблдору! О, уже прижилось…
Медведьма скрылась за дверью, не забыв плотно прикрыть её за собой, а я почему-то занервничал. Зачем обследовать Гарри, если Эллис и Альбус уверяли меня, что он совершенно не пострадал? Что это, насущная необходимость или просто инициатива профессионального врача?
Или мне опять зачем-то врали? А, может, мальчика мучают кошмары? Страхи? Произошли необратимые изменения?..
В общем, я совершенно извёлся, ожидая возвращения мадам Помфри. Теперь следовало и меня обследовать, прежде чем впускать к детям – к счастью, медведьма об этом не догадывалась…
В палате Гарри, к величайшей моей радости, оказался единственным пациентом. Остальные кровати оставались пустыми, аккуратно застеленными белоснежными простынями. Мальчик лежал в постели, укрывшись одеялом до подбородка – вид у него был такой довольный жизнью, что я замер в невольном восхищении.
- Наслаждаетесь, мистер Поттер? – ехидно поинтересовался я, потому что уже прекрасно понял, что с ребёнком и правда всё в порядке. Просто счастливая возможность поваляться в кровати выпадала ему не так уж и часто – вот теперь он и пытался наверстать упущенное удовольствие.
- Гарри, - поправил меня невыносимый мальчишка.
А потом с визгом выскочил из-под одеяла и одним прыжком оказался на моей шее – в прямом смысле этого слова. Визг перешел в восторженное бормотание, состоящее из сплошь нечленораздельных звуков.
Ко всему, Поттер болтал в воздухе босыми ногами. Впрочем, для одиннадцатилетнего ребёнка он был непростительно худым – я тут же сделал зарубку на память: проследить за его питанием, во всяком случае, пока он будет находиться в Хогвартсе.
- Я так рад, что с вами всё в порядке, профессор, - наконец сказал Гарри, когда щенячий восторг уступил место хоть какой-то рассудительности, роду Поттеров отродясь несвойственной. – Простите, но я действительно счастлив. Очень боялся, что Волдеморт вас…
Он замялся, затем смущенно слез с меня и вернулся обратно на кровать.
- Всё в порядке, Гарри, - сказал я. – Я тоже волновался за тебя. И видеть тебя в добром здравии – наилучшая награда за моё беспокойство.
- Да уж, - мальчишка хитро усмехнулся. – Вы, наверное, очень расстроились, когда я умер?
Я закашлялся.
- Не говори так, пожалуйста. Тем более ты сейчас выглядишь очень даже живым. А…
- Да, мама тоже сказала, что вы будете довольны, если я вернусь. И мой крёстный… Я его совсем не помню, к сожалению.
- Вспомнишь, - зловеще пообещал я, но потом всё же не удержался и спросил с плохо скрытым изумлением: - Неужели ты видел Лили… там?
Вопрос: «И как она?» едва не сорвался с губ, я с трудом удержал его на языке и быстренько проглотил. Спрошу у неё при личной встрече, чем Мерлин не шутит? Все там будем…
- А какой он? – полюбопытствовал Гарри.
- Поверь, это не то, что мне сейчас хотелось бы обсуждать. Ты мог видеть его у Волдеморта. Впрочем, это печальное обстоятельство он разъяснит самостоятельно – полагаю, тебе предстоит увидеться с ним сегодня же. Тем более не думаю, что мадам Помфри будет держать тебя в Больничном крыле дольше, чем до обеда.
- Круто! – восхитился мальчишка. – Я совсем хорошо себя чувствую, а они все так суетятся вокруг меня… Дядя с тётей никогда не заботились о моём здоровье…
Я подумал, что раз уж это Блэк убивал Дурслей – пусть сам об этом Гарри и рассказывает. А я пока промолчу – незачем ребёнку знать о том, как его крёстный вышивал под личиной Пожирателя смерти. И о том, что его дорогих родственников больше нет – тоже… В глубине души я даже полагал, что так им и надо. Но это в глубине души, конечно…
- Теперь всё будет иначе. Когда тебя… хм, освободят – ты сможешь посмотреть на школу – это очень познавательная экскурсия, поверь мне. Тем более тебе предстоит провести в её стенах семь лет.
- Так я действительно буду учиться в Хогвартсе?
- Неужели ты полагал, будто мы с директором тебе врём? По-моему, однажды нам уже пришлось обсудить нечто подобное – в тот день, когда ты вбил себе в голову, что ты не волшебник, а мы – старые дураки…
- Нет, что вы…
- Помолчи, Поттер… Гарри! Я просто пытаюсь тебе объяснить, что все договорённости остались прежними. То, что мы победили Волдеморта, не означает, что ты теперь стал никому не нужным и можешь отправляться на все четыре стороны, а мы тебе в этом ещё и поможем. Нет. Ты прекрасный, талантливый ребёнок, у тебя – если ты не станешь проявлять непозволительную лень в учёбе – великолепное будущее. Впрочем, я лично прослежу, чтобы ты занимался как следует. Уж поверь! Хоть и вряд ли это дело доставит мне лишнее удовольствие…
- Спасибо! – искренне обрадовался Гарри.
Вот уж чего я не ожидал…
- Не строй радужных планов, это далеко не то счастье, о котором мечтают нормальные детишки.
- А я не «нормальные детишки», - Гарри скорчил рожицу, кстати, довольно талантливо передразнивая строгого меня. – Вы, наверное, не понимаете, как это здорово. Никогда ещё никто не заботился обо мне, а это так приятно…
Тронутый признанием мальчишки, я не знал, что и ответить. Поттер тоже замолчал, смущённо теребя уголок одеяла. Потом вдруг поднял на меня ясные изумрудные глаза и очень твёрдо сказал:
- Я, знаете, тоже очень хотел о вас заботиться… Ещё когда мы в самолёте летели. Но это, наверное, совсем уж невозможная глупость?
- Заботиться? Обо мне? Но почему?..
- Если вам так хочется… А, ладно уж… Просто вы казались таким грустным! Или даже несчастным. И сейчас, наверное… Я не хочу, чтобы вам было грустно!
- Довольно неожиданное заявление.
Я подумал, что Блэк десять лет просидел в Азкабане ради Гарри, а Гарри ради меня вернулся с того света вместо того, чтобы остаться с родителями… А мы тут строим из себя непримиримых врагов. Точнее, я строю, а Сириус, наверное, и так всё понял: как это глупо – враждовать, когда мы оказались повязаны одной привязанностью…
И это понимание твёрдо убедило меня в одном: теперь всё будет иначе. Действительно.
- Когда тебе позволят покинуть больничное крыло, я буду рад показать тебе свои комнаты. В моём кабинете собрана уникальная коллекция ингредиентов для зелий. Если ты захочешь, конечно.
- Захочу, почему нет?
- Потому, что скоро к тебе придёт Сириус Блэк, твой крёстный. Думаю, вам будет о чём поговорить… И, возможно, после его визита твоё отношение ко мне навсегда изменится.
Гарри посмотрел на меня недоверчиво.
- Он знает что-то, о чём вы не хотели мне говорить?
- Ну, я тоже могу нарассказывать о нём гадостей, в прошлом любого из нас найдётся не один скелет. Не в этом дело. Я ведь говорил, что враждовал с Джеймсом Поттером и его друзьями? Так вот, Блэк – один из них. Так что в своё время мы, мягко говоря, не выносили друг друга.
- А сейчас?
- Кто знает? Я, наверное, вёл себя с ним, как свинья. А он в эти дни немало сделал для меня… для нас обоих. Для тебя он сделал больше всех, Гарри. Больше, чем я… Нет, не так: больше, чем я даже могу себе представить. Однако…
- Не волнуйтесь, профессор…
- Северус, - сказал я, и сам себе поразился. – Ты можешь называть меня по имени. И никаких «сэр»! Не вздумай!
- Ох, теперь переучиваться… А ведь только вошло в привычку!
Маленький наглец притворно вздохнул.
- Потрясающе, Поттер! Сегодня я, например, не услышал от вас это слово ни разу!
- Простите, сэр.
Кто-то застонал. Стыдно признаться, но, кажется, это был я. Потом я вспомнил кое о чём и достал из кармана мантии волшебную палочку Гарри.
- Сириус спас твою палочку. Эллис просила передать её тебе – чтобы она не пылилась на столе Дамблдора до скончания века.
- Круто! – Гарри подпрыгнул на кровати от радости. – Спасибо!
Потом выхватил палочку из моих пальцев и принялся дирижировать ею невидимому оркестру, который, вероятно, сейчас исполнял гимн радости в его сердце.
Я не стал возмущаться, просто сидел и смотрел на его счастливую улыбку – это казалось таким восхитительным зрелищем, кто бы мог подумать! Оно, пожалуй, могло бы растопить лёд моего сердца, употребляй я его в больших количествах! Во всяком случае, сердце моё уже начало подтаивать, как мороженое в вазочке…
- Кстати, вам тоже есть кое-что от Эллис.
- Так она заходила попрощаться?
- Конечно! Ещё вчера вечером: до того как я заснул. Сказала, что очень меня любит и будет прыгать от неземного наслаждения, если наши жизненные пути ещё раз пересекутся. А, и что сама-то она их пересекать не будет, потому что она хоть большая и страшная, но духу ей на это не хватит. Так что всё в моих руках. Я не сильно её понял – она иногда говорит такие странные вещи…
- Эллис пыталась объяснить тебе, что боится. Это не очень на неё похоже, но в общении с людьми, насколько я понял, она именно такая.
- Трусливая?
- Осторожная. Или ненавязчивая. Или просто не любит людей, кто её разберёт. Но к тебе это не относится, вот что она хотела сказать. Тебя она любит.
- А вас?
- Гарри, скажи, пожалуйста, почему ты задаёшь этот вопрос и почему думаешь, что я стану обсуждать ответ на него?
- Сам не знаю, - признался мальчишка.
Я только зубами скрипнул от досады. Сказать по правде, я надеялся на более исчерпывающий ответ!
Потом Гарри открыл верхний ящик прикроватной тумбочки и достал из него сложенный вчетверо лист пергамента. На нём было написано: «Принцу – Полукровке. Да, Сева, я запомнила это слово».
Я против воли улыбнулся.
- Это у вас такое прозвище? – спросил Гарри.
- Раньше было. А внутри там что?
- Не знаю. Читать чужие письма неприлично, мне говорили.
Говорили ему, видите ли! Впрочем, я именно на подобный ответ и рассчитывал – а вопрос задал скорее, чтобы убедиться, что мальчишка действительно не читал…
Мне было немного не по себе, когда я брал протянутый листок. Зная Эллис, я понимал, что она могла учудить всё, что угодно, начиная с посмертной записки и заканчивая признанием в любви.
- Эллис сказала, что там какие-то три важных слова, - признался Гарри. – Но я её снова не понял.
- Три слова, говоришь?
Я нехорошо сощурился. В глупую голову сразу пришли те самые три слова, о которых можно было бы подумать в подобной ситуации. А что, Эллис не хватило мужества сказать их вслух – и она нашла столь экстравагантный способ выкрутиться… Да нет, вряд ли от неё стоит ждать любовных посланий.
Разум, сокративший слезливо – трогательное признание до трёх обещанных слов, тут же переделал эти слова в исключительно нецензурные. А-а, с Эллис станется!
Я немного подумал и спрятал письмо в карман. Не при Гарри, уж точно!
Пора было оканчивать разговор, а я так и не сказал главного. Теперь нужно или решиться, или уходить. Всё равно ничего полезного, кроме главного – непроизносимого – нам уже не сказать!
Ну почему так? Даже Эллис, оказывается, смогла! А я не могу...
- Гарри, - начал я. Получилось чертовски хрипло и совсем тихо.
Но мальчик уже заинтересованно поднял голову, собираясь выслушать, что ещё намеревается сообщить его профессор?
Ну же, Снейп! Ты не дрогнул перед Волдемортом, а перед Поттером… Кажется, этот мальчишка способен испортить мне жизнь сильнее, чем его легендарный папочка!
- Видишь ли, Гарри, скоро сюда придёт Блэк, как я уже говорил. Он будет кормить тебя милыми историями о своей неземной к тебе любви – и, возможно, что-то в них даже будет правдой. Но прежде, чем ты решишь, кому из нас следует отдать своё сердце, я хочу, чтобы ты знал – я тоже на него претендую. Я был бы счастлив, если бы ты согласился…
Я замолчал, обдумывая дальнейшие слова. Предлагать слишком мало или слишком много? Если уже точно не выйдет следовать моему первоначальному плану – сближаться с ребёнком постепенно, в ходе учебного процесса, то зачем откладывать?
Следует единожды расставить точки над «ё», пообещать сразу всё, минуя промежуточную стадию необходимой нам притирки. Всё же мы слишком разные, чтобы сразу безнадёжно воспылать друг к другу сыновними – отеческими чувствами. Но чем Мерлин не шутит?!
Кстати, Блэка это тоже касается. Да он вообще не представляет, какое чудище собрался воспитывать! Вот я – это другое дело, я за долгие годы деканства научился справляться и с более кошмарными экземплярами… Ох, Мерлин и Дамблдор, меня же в этом году ещё ждёт подарок в виде юного Драко Малфоя!
Интересно, как я при таком раскладе собираюсь выжить? Видимо, я превращаюсь в безумца – ведь известно, что безумцев бережет исключительно их уверенность в собственной неуязвимости! Жаль только, что их уверенность в том, что они совершенно здоровы, не помогает излечиться…
- Я был бы счастлив, если бы ты позволил мне тебя усыновить, - наконец сказал я.
- Да, это ещё класснее, чем быть вашим племянником… - заявило маленькое чудовище, потом снова взвизгнуло и повисло на моей шее. – Я…
- Только не торопись с ответом, пожалуйста. Тебя ещё крёстный ждёт…
Вышеупомянутый крёстный тут же каким-то чудом возник на пороге.
- Какая милая сценка, - заявил он оттуда.
Гарри тут же отцепился от меня и нырнул под одеяло. Я обернулся и увидел, как Блэк, заручившись поддержкой Дамблдора, входит в палату. Альбус стоял у него за спиной, добродушно посмеиваясь.
- Мне пора, пожалуй, - решил я. – Удачи, Гарри. Не забывай…
- Ага, - сказал он, несмело выглядывая из-под одеяла. Впрочем, испуга в его глазах не было – совершенно.
Оставив все тревожные мысли за порогом, я вышел в коридор. Сделал несколько шагов по направлению к лестнице, потом не выдержал, остановился и достал из кармана письмо Эллис. Развернул прямоугольник. Неумелой рукой, впервые взявшей настоящее перо, впрочем, довольно старательно, там действительно было выведено всего три слова, разделённых точками:
«Дай. Мне. Время».
Время… Кто бы мне самому его дал… Впрочем, я щедрый. Я дам тебе время. Столько, сколько нужно, и ещё больше – если только смогу.
Я всегда, с рождения знал, что времени в мире очень, невозможно много – бесконечно. И единственное, в чём я теперь не был уверен, так это в том, есть ли это время лично у нас…
Но чем только Дамблдор не шутит, пока Мерлин спит…
