Глава 27 - В Хогсмиде упивающиеся, каналы связи перекрыты, - заплетающимся языком бормотал дежурный аврор, прибежавший из деревни. Одежда на нем была порванной и обгоревшей, палочки при нем не было. Снейп чуть ли не волоком доставил его в холл, где уже собрались все, кто мог помочь.
- Никому из нас не следует покидать Хогвартс, - строго сказала МакГонагалл. – Возможно, нам придется держать оборону. Все, что мы можем сделать – отправить сообщение в министерство.
Грюм кивнул и начал раздавать указания своим подчиненным. Снейп же тоже прекрасно понимал, что если школа подвергнется нападению, он должен быть здесь, но, с другой стороны, если кто-то и сможет узнать что с Дамблдором и Поттером, которые, судя по всему, как раз там, то это он – шпион, пользующийся доверием обеих сторон…
- Снейп, давай за мной! – авторитарно скомандовал Аластор, и дилемма решилась сама собой. – Минерва, закрой за нами ворота. Никого не впускать, никого не выпускать!
Северус и не догадывался, что хромой мракоборец способен на такую прыть. Они бежали по дорожке и на горизонте уже виднелись отблески заклинаний.
- Аппарируем, Снейп, - скомандовал Грозный Глаз. – Я к своим, ты к своим. Задача – вытащить Поттера. И только попробуй что-нибудь выкинуть. Я тебя из-под земли достану.
Это было так похоже на старого параноика… он никогда не доверял шпиону, никогда не придавал значения мнению Дамблдора. Вот и сейчас он наверняка забрал Снейпа из Хогвартса, только чтобы тот в случае нападения был подальше от тех, кто ему может довериться…
Но Снейп знал, что должен делать. Только бы успеть…
***
От падения в голове стоял такой гул, что Гарри даже не сразу смог понять, где небо, а где земля. С трудом приподнявшись, он первым делом выставил перед собой палочки и приготовился защищаться. Но ни одно заклинание не приходило в голову, а едва пришло – язык не слушался. Поттер понимал, что пропал – голова кружилась, боль, разлившаяся по левой стороне тела, мешала подняться, шум дождя мешал сосредоточиться, страх за Дамблдора парализовал волю. Единственная мысль, которая упрямо продолжала биться в мозгу – надо сохранить палочки. Выиграть хотя бы несколько секунд времени, чтобы оклематься – и за это время не потерять палочки. Гарри сжимал их изо всех сил, как утопающий сжимает соломинку. Струя пламени, испепелившая метлу, на которой он взлетел, пропалила и часть его одежды и волос, кожа наверняка покроется пузырями… Но боль – это не то, о чем сейчас следует беспокоиться. Надо выжить, во что бы то ни стало выжить и вытащить Дамблдора.
Гарри чувствовал, что заклинания швыряют его из стороны в сторону, словно тряпичную куклу. Он позволил врагам делать с собой все что угодно – но только не забрать палочки. Он сможет продолжить борьбу, сможет. Но только… через секунду.
- Прекратить немедленно! – пронесся над Хогсмидом усиленный
Сонорусом голос и Гарри почему-то испытал облегчение. Он понял, что настал его час. Его шанс. То, чего он так долго ждал…
Гарри собрал воедино все оставшиеся у него силы и поднялся из мокрой грязи навстречу
ему. Чувство опасности смешалось с предвкушением чуда, с верой в успех. Гарри знал, что это правильно, что это хорошо. Любовь – это всегда хорошо, и Том тоже это знает, иначе не попытался бы напоить его Амортенцией.
Упивающиеся, игравшие с ним до этого как кошки с мышью, замерли на своих местах, повинуясь голосу Господина. Никто из них даже не попытался напасть на Поттера вновь или помешать ему подняться. Гарри наложил, наконец, водоотталкивающие чары на очки, и теперь стоял и ждал, пока
он покажется. И вот, наконец-то, черная тень будто слетела с крыши крайнего дома в деревне и плавно заскользила в его сторону. Гарри увидел лысую голову, босые ноги и черную мантию, которая ничуть не пострадала от дождя – капли будто пронизывали ее насквозь, не задерживаясь на ткани.
- Я рад, что вы пришли, Господин, - сказал Гарри. Эти слова подсказывал ему разум – он знал, что какими благими бы ни были его побуждения, называть человека, который ненавидит свое имя, по имени было бы неразумно. Поттер видел опасность и был намерен обойти ее. Никто не говорил, что к человеку, не знавшему любви, будет легко найти подход. Но этот подход найти необходимо. Иначе все пропало…
- Я тоже рад тебя видеть, Гарри, - сказал Волдеморт и губы его растянулись в улыбке. Поттер раньше и догадываться не мог, как идет этому жуткому лицу улыбка…
- Я хочу поговорить с вами… мой лорд, - неуверенно начал Гарри. Он не знал, с чего начать. Все же любовь – она в сердце, а не в разуме, и очень трудно умом прокладывать ей путь, удерживаясь от эмоциональных побуждений. – Я хотел бы… предложить вам альтернативу существующему положению дел.
- Вот как… - Темный Лорд еще шире улыбнулся и Гарри немного взбодрился. Все идет не так уж плохо. – Что ж, Гарри, может быть, ты хочешь отправиться в мою резиденцию и там обсудить все… в более уютной обстановке?
Гарри так и хотел сказать: «Да!», но что-то его остановило. У него еще нет оснований верить Тому. Пока что их отношения строились лишь на вражде и угрозах, и нет никаких оснований ждать чего-то другого… как бы ни хотелось верить в лучшее.
- Давайте лучше договоримся о встрече на нейтральной территории. Так будет лучше, учитывая все обстоятельства…
Волдеморт расхохотался во все горло, так что даже шум ливня на его фоне показался не таким уж громким. Гарри и самому стало радостно от того, что первый успех есть: он сумел вызвать благоприятную реакцию…
- Оглянись вокруг, Гарри Поттер, и ты поймешь, в какой ты ситуации!
Гарри почувствовал себя так, словно ему дали пощечину. Он был оскорблен в самых лучших своих чувствах, отвергнут, растоптан… ему захотелось заплакать, тем более, что при такой погоде этого бы никто не заметил.
- Но сэр, я же знаю, что вы можете все сделать иначе! Без жертв в этой глупой войне, без убийств и…
Гарри чуть не задохнулся. Седрик, тетя Петунья, родители, Сириус… я любил их всех, а ты их убил. Я люблю тебя, а ты – убийца.
- Прости меня, Гарри, - сказал Том чуть склонив голову вперед. – Я не могу иначе…
Боль, опять эта чертова боль… сердце Поттера обливалось кровью, он хотел умереть от беспомощности. Эти две палочки в руке… так хотелось бросить на землю и больше никогда не направлять против
него… но выхода нет.
- У меня больше нет времени, Гарри, - ласково говорил Волдеморт. – Я хотел, чтобы ты пошел со мной и был рядом, и я сделал для этого, все что мог. Мне жаль, что ты отвергаешь меня. Это так… неправильно.
Поттер готов был взвыть и упасть на колени, лишь бы эта ошибка не была совершена. Пусть не близкое теплое общение, пусть редкие встречи и кроха надежды на исправление ситуации – но только не вражда! Вражда погубила столько жизней! Мама, папа, ну как такое могло произойти?!
-
Импедимента! – закричал Гарри и почти физически почувствовал, как боль из сердца переходит в руку, а из нее – в палочку и изливается ярко-красным лучом в сторону Тома Риддла, но тот отклоняет проклятье настолько легко, как будто какой-то малыш кинул в него мячиком… -
Петрификус Тоталус! Протего!
Теперь Гарри был сосредоточен только на тех заклинаниях, которые летели в него от Волдеморта. Он не мог один защититься и от него и от пожирателей, поэтому большинство заклинаний попадали в цель. Это было больно – сражаться с тем, кого еще совсем недавно надеялся заполучить в верные союзники. Это было так страшно – погибать от руки любви… И когда упал последний щит, а сил на следующий уже не было, Гарри почувствовал грусть и разочарование. Любовь без ответа – это не счастье, а горе.
Он стоял на четвереньках в грязи, в его руке по-прежнему было две волшебные палочка. Ну вот, Дамблдор выздоровеет и расстроится, что из-за Гарри пропала его любимая палочка. Не надо было брать ее, тем более что толку мало. А еще… если вдруг директор сам не очнется, как найдут его под мантией-невидимкой? Ах, сколько глупых ошибок сегодня совершено, и эта ситуация приближающейся смерти – совершенно логичное завершение дня…
Вдруг Гарри почувствовал, как кто-то подскочил к нему сзади, навалился сверху и изо всех сил сжал поперек груди. И какой-то знакомый, но неузнаваемый голос прохрипел ему в ухо:
- Друг хочет домой!
В следующий миг портал потянул Гарри в неведомом направлении, прочь от опасности и нерешенной проблемы. Сквозь пространство, как сквозь десятиметровый слой резины, магия тащила его с огромным усилием, но все же справилась – и через несколько секунд Гарри почувствовал, что лежит ничком уже не в грязи, а на ковре. Тот, кто вытащил его из-под заклятья Волдеморта вновь упал сверху, но тут же вскочил, грубо перевернул парня и потряс за плечи, приводя в сознание.
- Дамблдор! Где Дамблдор?!
Снейп брызгал слюной и не контролировал себя, слишком сильно сжимая плечи Поттера, так что тот испытывал боль.
- Он был без сознания… я спрятал его под мантией-невидимкой… между деревьями метрах в ста от того места. За Хогсмидом, чуть ближе к Визжащей Хижине. Там еще кусты и пень между ними…
Профессор вскочил и за грудки поднял Гарри и заставил его ровно стоять на ногах.
- Приведите себя в порядок как можно скорее, - приказал Снейп Поттеру. – Если я не найду директора, мне понадобится ваша помощь.
- Да, сэр, - негромко сказал Гарри, но услышать его было уже некому. Снейп исчез в неизвестном направлении и только тогда Гарри огляделся.
Портал перенес их в Хогвартс, в кабинет директора. Портреты, как всегда, спали, странные приборы жужжали и пыхтели, Фоукс тревожно и пристально смотрел на Гарри, словно ожидал услышать ответ на вопрос: что с моим другом?
- Я надеюсь, что он поправится, - сказал фениксу Гарри, но ему и самому не понравилась отчаянная интонация в голосе.
Умиротворяющая атмосфера кабинета будто вернула Поттера в реальность, сбросила с него оцепенение. Произошедшее навалилось на него многотонным грузом, неподъемной тяжестью и… болью. Но останавливаться и предаваться унынию не время и не место. Снейп сказал: привести себя в порядок как можно скорее, а это значит…
Черт возьми, как все болит… Трудно сказать наверняка, отчего: от «игр», которые устроили упивающиеся или от падения с метлы. Воспоминание о причине падения тоже отдалось жуткой болью на коже… В общем, стараясь не дышать слишком глубоко, чтобы не болели ребра, Гарри поковылял к больничному крылу.
***
Снейп изо всех сил старался не быть замеченным, и в грозовых условиях это было не так-то трудно. Довольно легко ему удалось найти место, где упивающиеся во главе с самим Волдемортом зажали мальчишку. Дамблдора поблизости, ни живого, ни мертвого, не наблюдалось. По всему было видно, что Поттер отчаянно сражался и потерпел поражение: все его тело было наклонено чуть вправо, словно от боли, и действительно – правая нога как-то странно подогнута в колене, это должно причинять невероятную боль. Но у мальчишки, вероятно, шок, и он совершенно ничего не понимает. Левая рука безжизненно висит вдоль тела, две палочки крепко зажаты в правой…
Стоп! Две палочки?! В руке?!
До Снейпа дошли сразу несколько ужасных вещей: у Поттера палочка Дамблдора, а это означает, что тому она больше не нужна, в лучшем случае – временно. Во-вторых, он повержен, но не обезоружен. Это странно, но при большом желании поддается объяснению. Тем более, у них с Волдемортом, по всей видимости, идет какая-то занимательная беседа…
С большого расстояния шпион не мог слышать слов, а Поттера видел со спины. Лицо же Темного Лорда не выражало ничего хорошего: он улыбался как шакал перед сытным обедом. Он был доволен так, как давно уже не был доволен – в последний раз такая радость была написана на его лице в день побега упивающихся из Азкабана. Чем же
живой Гарри Поттер мог так порадовать Волдеморта?
Снейп подобрался поближе, готовый в любую секунду вмешаться. Пока идет таинственная беседа, мальчишка в относительной безопасности; возможно, он как раз тянет время, в надежде получить подкрепление. Что ж, если это так, то вся надежда на Грюма и его коллег. Вспомнив о старом мракоборце, профессор огляделся вокруг в надежде увидеть его, и, как ни странно, преуспел: Грозный Глаз выглядывал из-за угла дома, ворочая волшебным глазом во все стороны и пытаясь приметить все детали, способные помочь в сражении. Увидев Снейпа он жестами показал, что подкрепление прибыло. Но было ясно, что мракоборцы не могут напасть до тех пор, пока Поттер в окружении – его убьют раньше, чем кто-то из его сторонников успеет открыть рот.
Снейп набросил капюшон на голову, и, пользуясь тем, что все упивающиеся увлечены беседой двух смертельных врагов, подошел еще ближе. Теперь он сможет грохнуть пару-тройку своих бывших дружков если придется. Однако чтобы вытащить глупого мальчишку еще недостаточно…
Шпион видел, как улыбка медленно сползает с лица Волдеморта, как он отрицательно и немного грустно качает головой, как Поттер нервно дергает здоровым плечом, а потом резко, неожиданно и с невероятной для него агрессией делает взмах палочкой и из нее подряд, почти непрерывным потоком, вылетают два атакующих заклинания такой силы, что Снейп их отбить бы не смог. Но Темный Лорд делает это с легкостью, и мальчишка вынужден переходить в оборону…
Как по команде все мракоборцы вступили в битву, но чтобы вытащить Поттера надо пробить брешь в рядах упивающихся и хотя бы отвлечь Волдеморта – не говоря уже о том, чтобы обратить в бегство…
Снейп, уже не заботясь о том, чтоб его не узнали, тоже начал прорываться с боем. Все, что беспокоило его в тот момент – только бы успеть. Лили, помоги мне, не дай погибнуть своему ребенку. Твоему глупому, бездарному, но такому сильному ребенку!
И – вот он! Без щита и без желания бороться, разбитый и отчаявшийся, лишь на несколько минут не дождавшийся подмоги… по колено в воде, грязи, и собственной крови… лишенный чьего бы то ни было внимания! Не было времени разбираться, кто отвлек Темного Лорда: Снейп сделал огромный рывок вперед, прижал ненавистного мальчишку к себе так, чтобы он соприкасался с порталом Дамблдора и произнес формулу активации…
Ну, вот и все, поганец, ты в безопасности.
***
Путь в больничное крыло был таким долгим, таким изнурительным… каждую минуту Гарри посещала мысль присесть хотя бы ненадолго и отдохнуть от этой боли, от этих воспоминаний, но он знал, что если расслабится хотя бы на секунду, то больше не сможет встать. Столько всего уже произошло за эту ночь, а она все никак не закончится. Дамблдор еще не вернулся, расслабляться рано. Поэтому Гарри шел по полутемным коридорам, по-прежнему сжимая две палочки, вперед и вперед, шаг за шагом…
Когда страх за собственную жизнь немного отступил, Поттер почувствовал боль. Правая нога плохо слушалась и с каждым шагом болела все сильнее. Дышать было трудно, но Гарри точно знал, что дойдет до больничного крыла. Не может не дойти, не имеет права… если Снейпу понадобится помощь…
- Великий Мерлин! – охнула мадам Помфри, едва увидела парня, переступившего порог лазарета. Еще несколько секунд она открывала и закрывала рот, не зная, что сказать, потом взмахом волшебной палочки расстелила Гарри кровать и велела лечь.
- Нет, мадам Помфри, - хрипло, заплетающимся языком, сказал Гарри. – Я не могу сейчас отдыхать. Просто приведите меня немного в порядок… возможно, мое участие в этом небольшом мероприятии еще понадобится… - Он кивнул в сторону окна, из которого можно было разглядеть крыши Хогсмида. Сказав это, он задумался, а известно ли уже в Хогвартсе о нападении на деревню и побоялся, что ему придется объяснять все целительнице, но она не стала задавать вопросов, а лишь возмущенно закудахтала:
- Какое еще участие, Поттер, да на тебе живого места не осталось! Немедленно укладывайся!
- Снейпу может понадобиться моя помощь, чтобы найти профессора Дамблдора, - Гарри посчитал, что проще объяснить, чем спорить. Услышав это, целительница побледнела и поджала губы, но больше не пыталась уложить его, а лишь использовала диагностирующее заклинание и побежала за зельями.
Гарри уселся на стул у камина и опустил взгляд на палочки. Они воскрешали в памяти и без того слишком свежие воспоминания, и ему стало тошно. Вдруг захотелось, чтобы друзья были рядом. Если бы Лаванда сейчас обняла его и шепнула на ухо, что он со всем справится, он бы поверил. Если бы Рон, не подумав, хлопнул по травмированному плечу, он бы рассмеялся. Потому что это было бы обыденно и легко… а сейчас в больничном крыле темно и пусто… и очень жутко. Прибежала мадам Помфри, и от одного ее присутствия стало как-то легче.
- Костерост… тебе нужна тройная порция, но чтобы не было передозировки придется лечить поэтапно, - Гарри послушно выпил склянку с едким зельем, слегка закашлялся, отчего ребра заныли с новой силой. Целительница подала ему стакан с водой, а наготове у нее был уже новый кубок с зельем. – Это очищающее. На тебе следы черной магии. Пей мелкими глотками. – Это зелье было куда более приятно и Гарри даже немного расслабился, принимая его. Впрочем, два состава образовали странную не очень приятную по ощущениям смесь в желудке и Поттер скривился, на что целительница сказала: - Потерпи, через пару минут пройдет.
И Гарри послушно терпел. Он хотел, чтобы Помфри поскорее дала ему успокоительного, потому что голова, казалось, скоро взорвется от пресыщения негативными эмоциями. Ожидание новостей о директоре было совершенно невыносимым… мозг начал возвращаться к воспоминаниям о волдемортовой пещере, и эти мысли жуткой вязью пересекались с тем, что произошло позже. Гарри не мог разобраться в причинах и следствиях, ему нужна была помощь…
Мадам Помфри напоила его всем, чем считала необходимым, наложила несколько исцеляющих заклинаний и как раз занималась ожогами спины и шеи, когда дверь в больничное крыло распахнулась, и вошли четверо: Грюм, МакГонагалл, Снейп и Дамблдор. Директор шел сам, что немало обрадовало Поттера. Гарри издал вздох облегчения и попытался улыбнуться, но это вышло как-то криво. Старик выглядел бледным и очень слабым. Гарри почему-то показалось, что до входа в больничное крыло его несли, но войти сюда он почему-то захотел сам… впрочем, мысль эта была абсурдной. Не обращая внимания на возмущенно-протестующий возглас целительницы, Гарри поднялся, прохромал навстречу Дамблдору и вернул ему его палочку.
- Простите, сэр, что я ее позаимствовал, - неуверенно пробормотал Поттер. Он не боялся гнева директора, в тот момент ему казалось, что он вообще никогда ничего не будет бояться, потому что самое жуткое уже произошло… но определенная неловкость была.
- Ты все сделал правильно, Гарри. Ты хорошо держался, - слабым голосом сказал Дамблдор, улыбаясь одними только глазами. Потом он порылся где-то в складках своей грязной мантии и извлек оттуда легкую воздушную ткань и протянул Поттеру. – Прости, что ее позаимствовал.
- Спасибо, сэр, - кивнул Гарри и поковылял обратно к своему стулу.
- Поппи, удели мне пару минут, когда закончишь с Гарри, - попросил Дамблдор, направляясь в один из изоляторов. Снейп и Грюм последовали за ним, МакГонагалл осталась с Гарри.
- Как ты, Поттер? – встревожено спросила она, критически оглядывая своего студента с ног до головы. Осмотром она была явно недовольна.
- Он отказывался лечь, потому что думал, что его помощь еще понадобится, - проворчала Помфри, словно оправдываясь.
- Ну, теперь такая необходимость точно не возникнет в ближайшее время, - заметила МакГонагалл и строгим жестом приказала Гарри перебраться на кровать. У него теперь действительно не было причин ослушаться, и едва целительница закончила наносить мазь на его ожоги и наложила последнюю повязку, он нырнул под одеяло и опустил голову на прохладную подушку с легким вздохом облегчения.
- Еще одна порция обезболивающего и зелье сна без сновидений, Поттер, - напомнила Помфри, указав на два кубка на тумбочке у кровати, а сама поспешила в изолятор к директору.
- Гарри, ты в порядке? – спросила декан, осторожно усаживаясь на край кровати и внимательно вглядываясь в лицо Поттера.
- Не очень, но я справлюсь, - честно сказал Гарри.
- Прими зелье, - напомнила профессор.
Поттер послушно выпил обезболивающее, но вот со снотворным не торопился.
- Я хотел бы сначала поговорить с профессором Дамблдором, - осторожно сказал он, не зная, как воспримет его каприз МакГонагалл.
- Боюсь, Гарри, сегодня это невозможно, - возразила профессор мягко, но безапелляционно. – Директор тоже пострадал и ему требуется отдых. Я уверена, вы увидитесь завтра, когда оба будете чувствовать себя лучше и отдохнете.
- Да, профессор, - кивнул Гарри, не видя смысла спорить. Он просто не мог просто так заснуть. Выпить зелье и отказаться рассуждать о произошедшем… еще в конце четвертого курса Дамблдор научил Гарри, что после пережитого кошмара надо выговориться, обсудить все как можно лучше. Осязаемый страх пережить легче, чем инстинктивный. Лучше построить полную картину произошедшего, чем ждать ее отрывочного возвращения во время кошмаров… Но декан Гриффиндора точно не подходила на роль «жилетки для слез». МакГонагалл, видимо, догадалась об этих мыслях Гарри, потому что сказала:
- Пятнадцать минут назад я была в башне Гриффиндора и ваши друзья, Поттер, еще не спали. Если я правильно понимаю, они знали, что вы ушли с директором, и дожидались вашего возвращения…
- Возможно, - кивнул Гарри. Рон и Гермиона – точно ждали, а вот Лаванда могла и уйти спать… она ничего не знала о крестражах.
- В таком случае я разрешу им прийти сюда, если они захотят. Вы ведь не против, мистер Поттер?
- Что вы, я буду очень рад, - с надеждой улыбнулся Гарри и провел своего декана теплой улыбкой. Иногда она бывала такой чуткой… жаль только, привыкнуть к этому не успеваешь.
Лаванды действительно не было, и это одновременно расстроило и обрадовало Гарри. Расстроило – потому что никто лучше нее не влиял на его душевное равновесие, даже самые близкие друзья. Обрадовало, потому что он мог рассказать все без утайки, не упуская ни одной детали – разве что наложив предварительно заглушающие чары на все двери.
Гарри было нелегко говорить о том, как он травил Дамблдора, и о том, как оставил его лежать под дождем, когда вокруг сновали упивающиеся смертью… вспоминать детали сражения было очень трудно, да и в его описании не было ничего информационно ценного для друзей, которые собирались помогать в поисках крестражей. Но Гермиона настояла на как можно более подробном пересказе, и Гарри говорил и говорил, и как будто заново все переживал. Но когда дошло до появления Волдеморта… к горлу подступил ком. Поттеру было тошно от самого себя. От своей глупости и слабости и… самоуверенности.
Он не хотел отвлекать мадам Помфри от Дамблдора, но едва она вышла на минутку из изолятора, Гарри окликнул ее.
- Мадам Помфри, вы не могли бы… мне нужно противоядие от Амортенции.
Гарри старался не встретиться взглядом с Гермионой или Роном. Друзья не знали, что он пренебрег зельем тогда, после происшествия в гостиной. Но они ничего не сказали. Гарри был очень благодарен, что они никак не прокомментировали эту его выходку… ведь из-за собственной глупости он едва не подставился врагу, едва не доверился ему. Целительница лишь сердито поцокала языком и выдала Поттеру требуемое и вновь заторопилась к директору. Похоже, дела там обстоят не слишком хорошо…
Гарри провел в лазарете два дня, и в течение всего этого времени с ним всегда кто-то был. Лаванда, Рон, Гермиона, Джинни, Невилл и Полумна сидели по очереди или одновременно. Частенько к нему за ширму заглядывали преподаватели, которые приходили к Дамблдору. Неприятно задел Гарри тот факт, что директор так и не удосужился с ним поговорить. Хотя большинству преподавателей так же отказывали в аудиенции, из чего Поттер сделал вывод, что отрава Волдеморта и вода мертвецов повлияли на директора слишком уж неблагоприятно…
Несколько раз к нему являлись мракоборцы и дознаватели из министерства с целью выяснить, где и с какой целью они были с Дамблдором, когда подверглись нападению. Гарри упрямо молчал, ссылаясь на обещание хранить секрет.
Вечером второго дня Поттеру удалось, наконец, вырваться из владений мадам Помфри и отправиться ночевать в гостиную Гриффиндора. Вновь и вновь ему приходилось увиливать от расспросов, искать уединения… Очередное бегство из лап Волдеморта почему-то казалось Гарри перерождением. В ту ночь он был прижат довольно плотно. И если бы Снейп его не вытащил… да, следовало бы поблагодарить профессора. Но он не стал. Он не хотел встречать очередное презрение, подвергаться унижениям и оскорблениям на ровном месте… профессор был мрачнее тучи с той ночи.
Еще находясь в лазарете, Гарри заметил, что из всех преподавателей именно Снейп навещает директора чаще других. Он уходил из изолятора еще в худшем настроении, чем приходил и всегда избегал даже смотреть на Поттера.
На исходе третьего дня после происшествия в Хогсмиде, во время ужина в Большой Зал вошла МакГонагалл и властным жестом руки потребовала внимания. Гарри находился достаточно далеко от нее, но даже с его места было видно, как она бледна.
- С большой скорбью и сожалением сообщаю всем вам, - медленным, хриплым голосом заговорила она, - что час назад скончался директор Школы Чародейства и Волшебства «Хогвартс», Альбус Дамблдор.
