Глава 27===( Ремус Люпин)===
Весь месяц мы с Лестрейнджем мотались между Хогвартсом, Министерством и больницей святого Мунго: нужна была куча справок о вменяемости Фенрира. Гермиона, кстати, сразу согласилась дать все нужные бумаги, в отличие от других врачей, и всячески меня поддерживала. С Лестрейнджем у них какие-то странные отношения: разговаривают, все нормально, тут кто-то заходит, называет Гермиону «миссис Уизли», и Рабастан прямо меняется в лице, обрывает диалог и отходит. Ну, я уже давно заметил, что Лестрейндж – человек со своими тараканами в голове.
И вот наконец последнее слушание, на котором точно должны сказать, дадут мне опекунство или нет.
- Дадут! – сварливо перебивает мои мысли идущий рядом Рабастан. – Не смей сомневаться в моей компетентности!
И вот так все время. Стоит мне что-нибудь подумать, Лестрейндж сразу начинает комментировать. Со стороны это выглядит примерно так: идут двое мужчин, тут один из них ни к селу ни к городу начинает:
- Нет, не так. Опекунство до совершеннолетия. Ну, не знаю, по-моему, фамилия у него прежняя останется. Да ну, брось, все получится.
На Лестрейнджа смотрят как на больного.
Сейчас я наблюдаю абсолютно умопомрачительную картину: при всем честном народе Лестрейндж кидает на пол папку, щелкает пальцами, и она прилетает к нему. На мой в который раз не заданный вслух вопрос Рабастан ответил, что за месяц жизни без палочки он научился беспалочковой магии. Не самой сильной, но призвать что-нибудь, наколдовать стакан воды и Люмос у него получается.
- В первый раз мне удалось выдернуть из-под Рудольфуса метлу.
После моего отказа от долга Лестрейндж стал на удивление приятным собеседником, даже оборотнем, волком и псиной больше не зовет.
- И что Рудольфус?
- Как что? Упал, конечно.
Чудесно. Упал с неизвестно какой высоты, потому что любимый младший братик ради забавы призвал его метлу. Если они так в детстве баловались, то я не удивляюсь, что лорд Лестрейндж с придурью.
- Мой брат не с придурью!!
Опять забыл, что он читает мои мысли.
- Склероз? Тебе вроде рано пока.
Убью.
- Смешная шутка, я оценил.
Покусаю.
- Это уже серьезно.
Наконец-то он замолк! После общения с Лестрейнджем я понял, что больше всего на свете люблю тишину.
Фенрир и Сириус сидят позади нас. Краем глаза замечаю Рудольфуса Лестрейнджа среди лордов Визенгамота. Он смотрит только на брата.
Рабастан ушел куда-то в дебри. На сто восемнадцатой статье, параграф три, принятой во время правления кого-то там, чей сын был рожден от вейлы и тоже не считается человеком, значит, ситуации схожи… где-то на этом месте я потерял нить рассуждений Лестрейнджа.
Я уставился в стол. Боже, как же меня все это вымотало.
Тут в зале воцарилась звенящая тишина, и в тот же миг Рабастан вцепился мне в плечо и отчаянно зашептал:
- Держи лицо, главное, держи лицо!
И тут я понял.
Напротив нас стоял Гарри.
Сзади выругался Сириус, но ему тут же как будто заткнули рот. Я обернулся: рядом с Блэком стояла Беллатрикс, которая сверлила взглядом Поттера. Увидев ее глаза, я как-то отрешенно подумал, что на месте Гарри я бежал бы сейчас далеко-далеко, а о возвращении бы даже не задумывался.
- Все нормально, держись, - голос Лестрейнджа звучал все тише, но вдруг резкая боль в руке привела меня в себя. Я с удивлением посмотрел на Рабастана, рука которого вновь трансформировалась в человеческую из звериной лапы. На моей ладони алели пять полос.
- Охренел? – осведомился я.
- Ты терял сознание, - пожал плечами он. – Я не хотел портить картину суда твоим обмороком. Из чисто эстетических соображений.
===( Рабастан Лестрейндж)===
Он все испортил! Своим появлением Поттер выбил Люпина из колеи, да и меня тоже. Ну почему? Он же сказал, что не будет лезть в это дело!
Поттер предложил приют для детей-волшебников или усыновление полноценной семьей.
Нет, нет, нет! За последнее все проголосуют!
- Прошу слова! – вскочил я.
Мне милостиво кивнули. Я бросил отчаянный взгляд на Рудольфуса и… вспомнил. Вспомнил то, чему меня всегда учил крестный: «Когда попадаешь в трудную ситуацию и остаешься один, представляй себе отца или меня» Я представил, и помогло, честное слово, помогло!
- Вам есть что сказать, мистер Лестрейндж?
- Давай, Басти, - подбодрил меня отец. – Я в тебя верю!
- Известно немало случаев, когда от детей отворачивались, и из них вырастали чудовища. Как думаете, где ребенок получит больше любви: в приюте или в семье, где его уже приняли? Про приюты мне рассказывал один человек, который там вырос. Он немного отличался от своих сверстников, поэтому его регулярно били, выталкивали ночью на карниз и топили в ванне.
- Этого не может быть! – воскликнул кто-то из зала. – Докажите!
- К сожалению, этот человек уже умер. Но вспомните Темного Лорда. Я рассказал именно его историю. Хотите повторить печальный опыт?
Тишина.
- Немного сумбурно, давай по порядку, но в общем мне нравится. Хороший слог, в меру эмоционально, - одобрительно кивнул крестный, усаживаясь поудобнее. – Продолжай.
- Насчет усыновления другой семьей. Мистер Поттер, вы, видимо, кое-что забыли из собственной жизни.
Я повернулся к Национальному Герою и негромко произнес:
- Трудно будет особенному мальчику прижиться в обычной семье. За его уникальность он будет наказываться, он мало правды услышит о своих родителях, и эта правда будет преподнесена хуже всякой лжи. Ребенку-оборотню жить с магами – это все равно что волшебнику жить с маглами. А с последним вы знакомы не понаслышке, не так ли, мистер Поттер?
А сам я вытащил из памяти Поттера все о его детстве: чулан под лестницей, крики «урод» и «ненормальный», битье, унижения, обиду.
- Молодец, сынок! Я горжусь тобой, крестник! – папа с крестным растаяли в воздухе.
Поттер сидел, низко опустив голову.
- Решением Визенгамота опекунство над Фенриром Грейбеком передается Ремусу Джону Люпину.
