Глава 25. Неприятностей всё больше.В первый момент Гарри не понял, где он находится. Его глаза были открыты, но он все равно ничего не видел. Ему казалось, что его рот зашили — возможно потому, что он не соглашался ничего пить, даже чтобы разлепить ссохшиеся губы. Ощущение не особенно его тревожило — все равно он не собирался ничего говорить. Он, наконец, понял, где он находится и почему так старался об этом забыть. Он лежал в Больничном крыле на узкой, неудобной кровати с каменной подушкой, и был прикрыт давящим пухлым одеялом. Конечно, этот ад был намного привлекательнее его реального мира. Вот только он не хотел остаться здесь навсегда.
- Дамы и господа, мы можем с радостью объявить, что Гарри Поттер официально признан невменяемым. Доступ к осмотру открыт, - неслись мысли в голове Гарри. - Пусть это послужит вам уроком. Не играйте с перемещением в пространстве и времени, или боги вас покарают.
Возможно, следовало винить Волдеморта, сумевшего как-то проникнуть в это измерение или неудачный момент. Или боги так разъярились на него за попытки влезть в их сферу, что позволили змеюке найти путь в этот тихий уютный мирок, где Волдеморт был не так силен и вовсе не так опасен, его родители — живы, а он сам - тупица.
Он уже пятый час находился в больничном крыле и изучал - без интереса, только чтобы занять чем-то время, как попавшая в паутину муха пытается вырваться на свободу. Его доставили сюда Снейп и Эванс, после того, как он потерял сознание. По какой-то загадочной причине от вида темной метки на руке его не стошнило, пока он не оказался здесь. Какой-то частью сознания он ожидал, что его вывернет еще раньше, просто от отвращения. От подземелий до больничного крыла как минимум 15-20 минут хода, и у него было достаточно времени, чтобы он мог увидеть метку и стошнить, как любой, чьих родителей убил Волдеморт.
Он пропустил мимо ушей вопросы мадам Помфри о том, как он получил темную метку на запястье. Она заходила к нему на неделе перед происшествием, чтобы удостовериться что его прошлые попытки выбраться из этой вселенную не вызвали каких-то еще, пропущенных ею, повреждений. Тогда у него не было темной метки, и, значит, Упивающимся Смерти он стал только сейчас. Если подумать, она очень рационально подошла к делу после того, как Снейп пространно объяснил, что у них произошло. Она согласилась хранить происшедшее в тайне, в том числе от Дамблдора и даже завесила портреты в приемной, чтобы их секрет не вышел наружу через эту шпионскую сеть.
Сейчас мадам Помфри оказалась настоящим спасением, и Гарри был признателен ей за все, что она решила сделать в его интересах, но не мог показать, как рад, что она ему помогает. По правде говоря, он не чувствовал особого облегчения — ему было все равно, и даже подмывало показать всем, что он не тот Гарри, с которым они выросли. Что он старше и сильнее, чем когда-либо мог стать знакомый им Гарри.
Бессмысленно уставившись в стену, Гарри стал анализировать свои ощущения – вернее, их отсутствие. Когда Снейп во второй раз за день, после урока у пятого курса, пришел посмотреть на него, то обнаружил Гарри лежащим в кровати с пустым взглядом. Вот тогда-то Снейп и сорвался.
- Гарри Поттер, хватит пролеживать бока! Поднимайтесь. Немедленно! - рявкнул он, слишком раздраженный, чтобы подбирать слова. Перед этим одна из хаффлпаффок выронила сосуд с весьма вонючим содержимым, и для того, чтобы свести появившееся пятно понадобилось несколько раз применить заклинание. Так что он был не в настроении восторгаться угрюмым подростком, особенно этого, который начинал действовать ему на нервы.
Гарри посмотрел на него и перевернулся на другой бок. Снейп почувствовал, как у него на виске забилась жилка, и усилием воли подавил желание немедленно наслать на Гарри заклятье.
- Встал, живо. Пока вас не поднял. Вы здоровы, и никаких оснований находиться здесь у вас больше нет.
- Никаких оснований оставаться здесь? - тихо, но отчетливо повторил Гарри, вновь поворачиваясь к нему. - Как насчет метки, которую на мне оставил этот... этот монстр, убивший моих родителей и преследовавший меня с самого рождения?!
- Как насчет того, что у меня никого нет, и даже мир, в котором я нахожусь — чужой? - желчно произнес он, сдерживая подступавшие слезы. - Мир, в котором мои родители выжили, но находятся в бегах из-за обвинения в жестоком обращении с ребенком?
Он смотрел прямо на Снейпа, глаза яростно горели.
- Меня еще ни разу не называли слабаком. Ни разу. Но с того момента, как я появился здесь, все носятся со мной, как будто я стеклянный. Стоило мне только высказать здравую мысль, и все стали думать, что со мной что-то не так.
Снейп молча слушал. Его раздражение постепенно стихло — не из-за того, что Гарри говорил, но потому, что тот, наконец, ему открылся. Он не знал, как поступить теперь, когда Гарри признался, что появился откуда-то извне, из какого-то другого мира. Да, его подозрения подтвердились, но он не обдумывал, что делать после этого. Он мог, как послушный шпион, пойти и рассказать обо всем Дамблдору. Или, также как послушный шпион, пойти и рассказать все Темному Лорду. Или, и эта мысль казалась ему самой разумной, сохранить информацию в тайне и попытаться извлечь из нее максимальную выгоду для себя.
Мальчик был изменением, которое никто не мог предвидеть. Было даже неважно, есть ли у него сила (а она была) - он был джокером, и никто не знал, чего от него ожидать. У него было лицо неудачника Поттера, но в глазах горела решимость человека, прошедшего сквозь Ад и вернувшегося оттуда живым, оставив себе на память только шрам. Снейп знал, что бороться с человеком с таким огнем в глазах себе дороже. И Снейп не собрался просто так отступать, по крайней мере, не сейчас. Мальчик уже открылся ему, может быть у него получиться вытянуть еще подробностей о его родном мире? Возможно даже получить какую-нибудь ценную информацию.
- Я не хочу больше оставаться здесь, Снейп, - шепот Гарри оторвал Снейпа от его мыслей. - Не хочу проходить через это снова.
Взгляд Гарри снова стал пустым.
- Не хочу больше сражаться с Волдемортом, не хочу снова проходить через это. Я хочу домой, обратно к друзьям и той семьей, что у меня осталась.
Гарри сел на кровати.
- Что случилось с вашими родителями? - спросил Снейп, выгадывая время. Он не знал, почему именно ему не хочется оставлять Поттера, но чувствовал, что не может позволить ему уйти. Мальчику нужно было внимание с такой же силой, с какой он это отрицал. Ему было, что сказать, но, по-видимому, никто не желал его слушать. И если сейчас он замкнется в себе, в дальнейшем Снейпу будет трудно вытащить из него информацию. В любом случае, Гарри не поймет его намерений — сейчас он жаждал выплеснуть наболевшее.
- Волдеморт убил их, когда мне был год, - ответил Гарри, сжав в пальцах край простыни. - Он попытался убить меня, когда я был в Хогвартсе. Он... - Гарри задохнулся от ненависти. - Он помог Беллатрикс Лестранг и кучке его Упивающихся Смертью сбежать из Азкабана. И он позволил Беллатрикс… Он... Я не смог пойти туда! Рем не позволил мне пойти! А он... он просто упал! Упал за эту дурацкую завесу! Так по-идиотски! Эта Завеса! Я должен был... Но он мертв. Единственный человек из моей семьи. Его должны были оправдать, и он собирался забрать меня от этих жутких Дурслей... И память об отце... - Гарри захлебывался рыданиями, и разобрать что-нибудь еще было невозможно.
Снейп не прерывал его. Он слишком хорошо знал, каково это — когда можешь вылить все свои беды и проблемы другой живой душе. Много лет назад, после смерти Лили, он был в такой же ситуации. Пытаясь очистить душу от всего ужасного и мерзкого, что он видел или делал, он тогда говорил и говорил, и никакая в мире сила не могла его остановить. Так же, как сейчас Гарри.
- Они все умерли! Мама, папа, Сириус – они умерли, пытаясь защитить меня. А Седрик просто оказался рядом, – Гарри тихо всхлипнул. – Убей лишнего. Убей за то, что он оказался здесь, не в то время и не в том месте. А Дамблдор запретил Рону и Гермионе писать мне летом! Что плохого могло бы случиться от этого?! Он думает, мне нравится жить с этими паршивыми Дурслями? Я их ненавижу! И Дамблдора тоже! Всех ненавижу! Я не хочу здесь оставаться, не хочу, верните меня назад...
- Мистер Поттер, – произнес Дамблдор, входя в больничное крыло. Увидев, что Гарри бьется в истерике, он удивленно приподнял брови и кинул быстрый взгляд на застывшего в ужасе Снейпа. – Что произошло?
Гарри приподнял голову, его руки все еще дрожали. Он смотрел на Дамблдора, не говоря ни слова. Снейп разрывался между желанием защитить мальчика и спасением собственной шкуры. Он не знал, какую угрозу мог представлять Дамблдор, но понимал, что старик – тот еще манипулятор.
- Мистер Поттер, что произошло? – повторил Дамблдор, более настойчиво. Гарри продолжал молчать. Он опустил голову и уставился в пол. Снейп почувствовал приближающийся взрыв. Гарри набрал воздуха в легкие – готовясь закричать, или, может быть, расплакаться. А может собираясь ударить по ним заклятьем. И в этот момент дверь широко распахнулась, и в палату вошел Хагрид, волоча за собой упирающегося Малфоя.
- Дамблдор! – взревел он. Гарри никогда не видел, чтобы миролюбивый Хагрид был настолько разъярен. Из-за спины Хагрида просочился растрепанный Эванс с ожогом на правом плече. Малфой пытался вырваться из хватки Хагрида, люто сверкая глазами.
- Дамблдор! Да он совсем свихнулся!
- Он напал на нас! – присоединился к нему покрасневший от злости Эванс. – Мы разговаривали, и тут появился он и стал хладнокровно кидаться заклятьями!
Гарри сверлил взглядом лицо Малфоя. Тот немного притих и ответил ему таким же яростным взглядом.
Дамблдор задумчиво оглядел Малфоя.
- Чем вы можете объяснить свое поведение, мистер Малфой?
- Не ваше собачье дело! – шикнул тот. Глаза Дамблдора расширились от удивления, Чтобы студент осмелился заговорить с ним таким тоном! Такого они себе не позволяли, во всяком случае, без провокаций с его стороны. И Дамблдор был уверен, что ничем не дал повода Малфою так себя вести.
- Очень грубо с вашей стороны, мистер Малфой, - одернул он мальчика, но, к его удивлению, тот даже не вздрогнул.
- Какое мне дело, что ты там считаешь, старикашка. Ты меня не волнуешь, - тихо ответил Малфой, не отрывая взгляда от Гарри.
– Тебе известно, что Темный Лорд уже здесь. И это я помог ему оказаться здесь. С его прибытием этому миру недолго осталось, - торжествующе произнес Драко. – Он убьет всех. Маглорожденных, волков, и, в первую очередь, собак.
Драко истерически расхохотался. У Гарри по спине пробежал холодок. Малфой совершенно выжил из ума, если радовался предстоящей резне. Как вообще он мог помочь Темному Лорду попасть сюда? Наверное в этом и крылась причина его безумия. Значит, и Гарри в скором времени свихнется? И значит ли это, что теперь, когда тиран ушел, его родной мир спасен? Может быть, так действительно лучше – остаться в этом мире и умереть вместе с ними. Волдеморт не станет возвращаться, если он станет властелином этого, более слабого, мира.
- Ты слышишь меня, Поттер?! – заорал Драко, трясясь от ненависти. Взгляды всех присутствующих метнулись к Гарри. – Думаешь, такой умный? Думаешь, что спасешься, золотой гриффиндорский мальчик? С тех пор, как ты исчез, он стал еще сильнее!
Глаза Драко лихорадочно блестели. Он смеялся, и под взглядом этих ледяных глаз Гарри было неуютно. В них не осталось ни капли человечности, ни капли гордости – только чистое безумие и жажда мести.
- И ты умрешь последним, вслед за теми, кого любил.
- Заткнись, Малфой, - рявкнул Гарри, сжимая кулаки. – Ты вообще не понимаешь, что несешь. Ты понятия не имеешь, что он будет делать в этом мире.
- Неужели, Поттер. Я видел, что он делает! Да я сам помогал ему во всем. Я пытал для него грязнокровок и маглов! Это было забавно!
- Ты никогда не был на их месте!
- Потому что я всегда следовал за ним! Я не такой тупица, чтобы вставать у него на пути. Пытаться сопротивляться ему – самоубийство, для меня и для моей семьи.
Гарри молча сверлил его взглядом.
- Скотина, разве ты понимал, что выйдет из этого, когда отправил моего отца в тюрьму?! - казалось, недавнее безумие Малфоя перешло в леденящую ярость. - Разве ты хоть на минуту задумался, через что придется пройти моей матери?!
- Малфой, прости. Я делал это не потому, что хотел отмстить твоей семье, - произнес Гарри, сам удивленный тем, как легко извинение скользнуло с ее губ. Ему казалось, что он не сможет выдавить из себя этих слов. – Пойми, я сделал это не для того, чтобы кому-то навредить. Я пытался выжить!
- Не ври! – взвился Малфой. – Ты прекрасно знаешь, - ты гнался за популярностью!
- Да на кой мне эта слава?! - взорвался Гарри. Его глаза гневно блестели. – Что мне с того, что все будут знать обо мне до того, как увидят? Как я буду искать друзей, которые любят меня, а не мою славу? Зачем мне стараться на уроках, если меня, скорее всего, скоро убьют? Зачем мне все это?
- Замолчали, оба, – прервал их Снейп. Он избегал смотреть директору в глаза, предполагая, что тот будет недоволен его вмешательством. Но он не мог позволить перепалке продолжаться дальше. Слишком много информации вышло наружу, слишком быстро и слишком беспорядочно.
Малфой кинул на него быстрый взгляд.
- Паршивый предатель, - сквозь зубы бросил он. – Темный Лорд знает о твоей измене. Он не собирается больше быть снисходительным к тебе, даже не надейся. Тобой займутся сразу после того, как покончат с псами.
- Хочешь еще раз увидеть, как он умрет? – злобно бросил он в сторону Гарри.
Гарри рванул с места и въехал ему кулаком по лицу. Малфой удивленно взвизгнул, а затем с рыком бросился на Гарри в ответ. Они сплелись на полу в катящийся клубок.
Хагрид протянул свои огромные ручищи и растащил их в разные стороны. У Малфоя оказался разбит нос и вокруг глаза расплывался синяк, у Гарри была разбита губа и несколько ссадин на лице. Оба выворачивались из его рук, чтобы сцепиться снова.
- Достаточно, - прогремел голос Дамблдора. Оба неохотно остановились и посмотрели на Дамблдора.
– А теперь я желаю услышать, что конкретно здесь происходит.
Эванс взглянул на Снейпа, но тот не повернулся.
- Ну?
У двери в больничное крыло раздался грохот и в проеме появились Гермиона и Рон, сопровождаемые Невиллом. Последний нес с собой тарелку с десертом, видимо, оставшимся от обеда. Увидев развернувшуюся перед ними сцену, они замерли на месте.
Повисла пауза, заполняемая только нервными переглядываниями, пока Рон не подал голос.
- Кто-нибудь хочет булочек?
**
