Неверность и домыслы Нет.
Нет-нет-нет.
Боже мой, нет…
Я хочу войти в комнату, да так и застываю у порога, сжав пальцами гладкую ручку. Дверь приоткрыта совсем чуть-чуть, я не вижу всего кабинета, но то, что доступно взгляду… Одежда хаотично разбросана по полу: смятая белая рубашка, кружевной бюстгальтер, изящная туфелька из лакированной кожи… Разум будто специально цепляется за эти мелкие, несущественные детали, отмечая и анализируя каждую складку на ткани, каждый завиток ажурного узора, каждую пылинку. Иначе – никак, иначе – придётся понять то, что чертовски не хочется понимать.
Я слышу их тяжёлое дыхание и хриплый мужской шёпот:
— Антея…
Понимание обрушивается слишком резко, накрывая холодной лавиной, не давая дышать. Там, в кабинете, за едва приоткрытой дверью Антея вместе с каким-то мужчиной…
«Может, хватит щадить себя? — эта мысль, неожиданно злая, кажется не моей, а пришедшей откуда-то извне. — На пороге чьего кабинета ты стоишь?»
Отшатнувшись и едва не упав, я делаю два шага назад, бумажный пакет валится из рук прямо на пол. Я испуганно поднимаю его и продолжаю пятиться к лестнице – я не хочу видеть
их, я не хочу, чтобы
они видели здесь меня. Лестница убегает из-под ног, входная дверь хлопает за спиной, только на улице я вспоминаю, как дышать. Запах ванили из пакета со свежеиспечёнными кексами злит до зубовного скрежета. Я купила их по пути сюда, но выбросить выпечку в урну почему-то не хватает духу.
Я почти бегу в сторону метро, желая оказаться как можно дальше от этого места, игнорируя растерянные взгляды прохожих.
Я не хотела подслушивать, я не хотела этого знать! Не надо, не надо было приходить к Майкрофту на работу без предварительного звонка…
***
— Привет! Ты рано, — Мина проскальзывает в мой кабинет и принюхивается к воздуху. — Чем это так вкусно пахнет?
— Угощайся, — я пододвигаю пакет с кексами к краю стола, — забирай всё. Меня уже тошнит от них.
— О, спасибо! — подруга достаёт один кекс и отщипывает от него кусочек. — Отнесу остальные ребятам в IT, а то на них смотреть жалко… — она вдруг запинается. — Молли, с тобой всё в порядке?
Вот так, а я изо всех сил пыталась придать лицу безразличное выражение, даже перед зеркалом его репетировала, но оказалось, что вся моя «маскировка» ни черта не ст
оит.
— Всё хорошо, — я с трудом выдавливаю улыбку, — хорошо, правда. Просто у меня много работы.
— Намёк поняла… Удачного дня, дорогая.
Мина удаляется, кажется, слегка на меня обидевшись, но я не хочу беспокоиться ещё и об этом. Я не обманула подругу, работы после повышения у меня действительно прибавилось. Мой предшественник не отличался особой аккуратностью в делах и не утруждал себя лишними заботами. «Меньше трупов, больше бумаг» – любил пошутить он. Я криво усмехаюсь. Чтобы разобрать беспорядок, оставленный бывшим заместителем мистера Лонга, не хватило бы и пятерых сотрудников. Но, как ни странно, мне это на руку. Всё, что мне сейчас нужно, это забыться в работе, погрузить свой разум во все эти бесконечные отчёты, файлы, цифры и анамнезы. Для того чтобы не думать о Майкрофте и его предательстве, для того, чтобы не плакать. Потому что если я начну, то не смогу остановиться.
***
Мне хотелось убежать, поступить как всегда и переждать бурю в квартире у подруги или в доме моей матери, да хоть у Шерлока на Бейкер-Стрит! Только бы не столкнуться со своим страхом лицом к лицу, только бы не возвращаться в тот дом, где мне придётся посмотреть Майкрофту в глаза, где мне придётся говорить с ним… Мне же придётся? Это даже смешно – предал он, а страшно почему-то мне.
Но в этот раз я не стала сбегать.
Камин не зажжён, в комнате горит только один торшер. Здесь царит уютный полумрак, в котором так хорошо прятаться. В моём стакане плещется джин со льдом. Потому что черри-бренди для меня слишком сладок.
— Почему ты сидишь в темноте? — Холмс подходит к креслу, в которое я забралась с ногами.
Майкрофт наклоняется, желая запечатлеть на моей щеке лёгкий поцелуй. Я сдерживаю себя, чтобы не увернуться от этого прикосновения, и мне чудится, что после него моя кожа горит.
— Молли, всё хорошо?
— Всё хорошо, — отзываюсь я эхом.
Вглядываясь в лицо Майкрофта, я пытаюсь понять – что заставило его так со мной поступить? А Антея? Как она могла помогать мне, говорить со мной и так дружелюбно улыбаться? Мне всегда казалось, что такие поступки не могут проходить бесследно, что-то должно измениться в глазах человека, совершившего такое. Но Холмс выглядит как обычно. Конечно, он всегда умел контролировать себя…
— Почему ты обманываешь меня?
В ответ на эти слова мне хочется рассмеяться.
У Майкрофта звонит телефон, и я вздрагиваю от неожиданно громкого звука.
— Мы обязательно вернёмся к этому разговору, — говорит Холмс, выходя из комнаты.
Я прижимаю пальцы к губам. У меня нет сил говорить.
***
— Дьявол! — никогда не видела Майкрофта таким разозлённым. — Почему ты сразу мне не сказала? Почему я должен узнавать всё от своей помощницы?
Непонимающе помотав головой, я отпиваю джин из своего стакана.
— Молли, сегодняшним утром, когда ты пришла ко мне на работу, меня не было в своём кабинете, — Холмс подходит ближе и упирается руками в подлокотники моего кресла. — Я был на совещании в другой части здания. Если моего слова тебе не достаточно, то я готов предоставить свидетелей и протокол нашего собрания!
— Мне… мне достаточно твоего слова, — я поднимаю глаза на Майкрофта. — Значит, Антея… — я проглатываю готовое вырваться слово, — …не с тобой?
— Не со мной, — Майкрофт прижимает меня к себе, когда я вскакиваю и цепляюсь пальцами за его плечи. Как я могла сомневаться в нём? Глупая, глупая…
Из моих глаз брызнули долго сдерживаемые слёзы, я дрожу и пытаюсь спрятать мокрое лицо, уткнувшись в грудь Холмса.
— Почему ты позволяешь ей это? — мой голос звучит глухо.
— Я позволяю своим подчинённым маленькие слабости, так как очень люблю свои, — усмешка. — Хотя, мне придётся вычесть из её жалованья стоимость нового дивана…
Я смеюсь долго, взахлёб, мучительно пытаясь вспомнить, не таким ли образом проявляет себя истерика. Успокоившись, я понимаю, что меня подкосил банальный стресс.
— Майкрофт, я так испугалась…
— Понимаю, хоть мне и странно, что ты могла подумать обо мне так… — после короткой паузы Холмс продолжает более спокойным голосом: — Ты хотела угостить меня какой-то выпечкой?
— Как ты догадался?
— Ты оставила за собой след из хлебных крошек, моя маленькая Гретель, — мужская ладонь ласково поглаживает мою спину. — Заглянешь ко мне на работу завтра утром? Я был бы рад получить свежий кекс из твоих рук.
— Только если ты сейчас же нальёшь мне черри-бренди.
Потому что горечь мне больше ни к чему.
