Глава 29Кто придумал, зачем, когда?
И откуда все повелось?
Голубая кровь – как вода.
Ненадежна белая кость.
Пальцы тонки и легок стан-
Сразу надо искать изъян.
Речь изысканна, облик горд.
Глуп, никчемен и слаб, мой лорд.
*
Может статься, пока одни
Стену лбом грозятся пробить,
Без шумихи смогут Они
Плетью обух перешибить.
Регина с удовольствием поставила жирное с завитушками «О» на работе Невилла Лонгботтома и закрыла глаза. Она всегда оставляла его работу «на сладкое». Рефератами ее не баловали, и со всех курсов набиралось немногим больше пятнадцати – двадцати. Что ж, она сама устроила такой порядок, и сетовать было не на кого. Впрочем, расстраиваться и огорчаться по поводу принятого решения, ведьма не планировала. Рина по-прежнему была убеждена в том, что выбрала правильную форму ведения этого злосчастного курса. На первом уроке в каждом классе она поспешила обрадовать студентов тем, что домашними заданиями грузить их не собирается. Также, Рина объявила, что факультатив не является обязательным предметом даже для первокурсников. На это заявление студенты отреагировали неоднозначно: мелкие удивились и обрадовались, а старшекурсники недоверчиво и скептически насупились. Регина в очередной раз помянула добрым словом покровительство дорогой Долорес. Ко всему прочему она помнила нешуточный выговор от директора, который впервые за время их знакомства, устроил ей настоящий выговор.
*****
- Нет, ну как Вы могли, мисс Ризергам, сделать столь опрометчивое заявление, не посоветовавшись? – строго, даже раздраженно спросил Дамблдор.
Рина сидела напротив него, благоразумно опустив голову. Негодование Альбуса ее скорее удивило, чем напугало и расстроило. Было даже слегка забавно, как менялся его взор и поза по мере того, как она рассказывала в деталях, как прошли ее первые самостоятельные уроки. Она по-прежнему была уверена в своей правоте и готова была признать только то, что ей не вполне удался тон общения со студентами. Ведьма даже была готова просить совета, поделившись своими опасениями, но совсем не ожидала выволочки за то, что не согласовала своих действий с директором. Она прекрасно понимала его стремление контролировать все происходящее в школе, так как, искренне восхищалась его талантам, человеческой мудростью. Рина вполне естественным образом принимала его гениальность и испытывала к Дамблдору массу чувств, начиная с почтения, и заканчивая почти детской, почти родственной привязанностью. На все на это у нее были вполне резонные причины. Но, она никак не находила причин, по которым должна была бы считать Альбуса Дамблдора своим хозяином. Поэтому, упрямо закусив губу и опустив голову, она сидела в директорском кабинете и молча, кивала его указаниям о том, как ей выправить ситуацию на следующих занятиях. Регина вовсе не собиралась бунтовать или перечить директору, просто желание обсудить проблему и попросить совета испарилось, и она твердо решила разобраться самой, или на худой конец прибегнуть к совету кого-либо другого.
И кандидатура нашлась неожиданно легко и быстро. Да еще и целых две…
******
- Потрепали тебя студенты, изрядно потрепали! – услышала она насмешливый голос братца, когда вернулась домой в первые свои выходные. – И поделом тебе, глупая белка! Честно говоря, я думал, что ты хотя бы попытаешься обратиться ко мне за советом. – хмыкнул Эрик, принимая из рук Регины мантию. – Так что же, детка, как прошли твои первые уроки? Не вышло поразить всех эрудицией обаянием и лояльностью? – ехидно спросил он.
- Эрик, дорогой! – укоризненно пожурила его мисс Прайс. – Как можно? Дорогая, мы так рады тебя видеть! Устала? Голодна? Ах, я сейчас же распоряжусь об ужине, а ты пока отдохни, приди в себя! Эти каминные перемещения – такая небезопасная вещь! Молодая леди…, - зачастила она, но тут, же ласково улыбнулась и махнула ручкой. – Боже мой! Я такая нелепая! Ты же устала, детка! Иди, дорогая, я все устрою, - она клюнула Рану в щечку и строго взглянув на Эрика, выпорхнула из гостиной.
- Ты устала, детка? – глумливо собезьянничал Эрик.
- Заткнись! – тявкнула Рина, - И не называй меня «деткой»!
- Почему, детка? – искренне расхохотался кузен, увернувшись от подушки, запущенной Риной. Думочку счастливо словил Ланс со счастливым гавком. Он зажал в зубах трофей, припав на передние лапы и высоко отклячив зад. Хвост-бублик, словно пропеллер, описывал широкие окружности вокруг узкого персикового крупа, а в глазах светилось такое собачье счастье, что брат и сестра одновременно хлопнули в ладоши, делая вид, что собираются отобрать у него подушку. Пес подскочил на всех четырех лапах, в прыжке издав короткий счастливо-визгливый гавк, снова поймал подушку, клацнув зубами, и опять застыл в прежней позе ожидания.
- Ладно, мир! – бросил Эрик, наклоняясь вперед и начав движение в сторону собаки. – Потом долаемся, а сейчас я намерен побаловать старину Ланса. – с этими словами он, пригнувшись снова хлопнул в ладоши, и погнал пса, который радостно поскакал во внутренний дворик, сметая все на своем пути, буксуя и скрежеща когтями на крутых поворотах.
- Как мальчишка! – умильно прошептала Присцилла, застыв на пороге. – Рина, дорогая, не обижайся на него. Ты же знаешь, как он за нас переживает, как беспокоится о семье. Мы должны быть к нему особенно внимательны сейчас, когда…, мисс Прайс умолкла, вздохнула и продолжила, - Твой отъезд не мог не подействовать на дорогого Эрика. Он стал угрюм, тревожен, взвинчен, резок. Он даже внешне изменился. Пока вы с дорогим Римусом были рядом, пока …, - пожилая леди всхлипнула, но продолжила, - с нами была дорогая Абигайль… Мистер Люпин в последний раз был здесь очень давно и даже не остался на чай. А теперь и ты…И связей с ….
- О каких таких связях Вы толкуете, дорогая Присцилла? – спросил Эрик, входя в комнату. Он был явно доволен возней с Лансом, но в черных глазах едва-едва заметно мелькнула настороженность. – Неужели Вы собираетесь обсуждать с малюткой мою бурную личную жизнь?
- Эрик!??? – заалела щечками мисс Прайс. – Как можно? Мы с Риной… - она бросила на ведьму растерянный взгляд.
- Мы с Присциллой говорили о семейных узах и дружеских связях, Рик. – спокойно встретив взгляд брата, сказала Рина. – И пришли к выводу, что я непозволительно пренебрегла всем этим. Хоть ты строишь из себя мачо, а дорогая Присцилла считает себя бесполезной, неприспособленной к жизни пожилой дамой, я не знаю никого, кто бы мог, как вы, сворачивать горы и решать любые проблемы. Поэтому, я, как законченная эгоистка, воспользуюсь вами! – Рина мрачно оглядела домочадцев, старательно не замечая нахмуренные брови Эрика и круглые глаза мисс Прайс. – Щас я иду к себе, вы - суетитесь к чаю, а потом – мы садимся на диваны с шерри, и бисквитами и…. я вываливаю на вас свои проблемы!
******
- Ты должна «поймать» класс, понимаешь? – устало спросил Эрик. Присцилла давно ушла спать, а они засиделись в гостиной, болтая о проблемах, которые Рина нагородила себе в Хогвартсе. – У каждой группки, а в классе их может быть несколько, есть свой вожак и свой козел отпущения. Главное – вычислить их и чем-нибудь зацепить. И тогда – класс твой!
- Вожак – понимаю, но зачем мне козел? – удивилась она.
- Ну как же!? – всплеснул руками Эрик, - Хорошо, пусть не козел, пусть больной барашек, хромая овечка, бедный ослик… Да кто угодно! Всегда кто-то плетется в хвосте и ему не достается свежей травки. Прохладную воду он пьет последним и чаще всех теряется, достается волкам или идет под нож.
- Ты говоришь о детях, как о стаде…, - поморщилась Регина.
- Да! – отрезал Эрик. – Потому, что есть прямая аналогия. Не замечаешь? – он пригубил шерри. – Толпа, в данном случае, малолетних детей и подростков, с определенным набором способностей, обучается нехитрым приемам существования. Со всех сторон их окружают мудрые сторожевые псы, гонят от первого года до седьмого. Чтобы потом отправить под пресс житейских радостей. Чем не стадо? – Эрик невесело ухмыльнулся, посмотрев на сестру. - Не надо считать меня циником. Школа, как любая система с иерархическим принципом управления, подчиняется определенным законам и выполняет определенные функции. Вот и пляши от этого. У тебя есть иерархическая ниша – ты в нее довольно свободно вписываешься. Поясняю: - уточнил он, увидев недоуменно взлетевшие брови Регины, - по вертикали у тебя кто: Дамблдор, дорогая Долорес, попечительский совет и министерство. Разбираемся: директор – твой наставник; дорогая Долорес и министр - Chip&Dail! Попечительский совет – не в счет. Знаешь, малютка, я порой, когда думаю о тебе, содрогаюсь от того, что некоторые твои поступки сознательны. Это я именно о попечительском совете! – серьезно сказал Эрик, поймав улыбку Рины. – И о Малфоях! Ох, чует мое сердце, что этот блондин и не он один, нас сильно удивят!
Улыбка высохла на губах Регины и она судорожно схватила спасительную рюмку, чтобы отвлечь внимательный взгляд Эрика. Разговор о блондинах пока не входил в перечень ее откровений.
- А по горизонтали, - живо вставила Рина, уводя размышления брата от Малфоев, - мы имеем преподавательский состав, в основном дружелюбно настроенный, если бы не любовь дорогой Долорес.
- Ну, милая моя…. – протянул Эрик. – А чего ты хотела? Так всегда бывает, когда пересекаются иерархические структуры двух независимых систем. Утешайся тем, что не тебе одной приходится сознавать себя принадлежащей нескольким системам. – усмехнулся кузен. Она посмотрела на Эрика, но тот безмятежно глядел на нее сквозь тонкое стекло, по стенкам которого жирно стекали «ножки» шерри.
«Ладно, в конце концов, у него могут быть свои малфои в голове», - подумала Рина, ничуть не смущаясь, давно и привычно заместив в поговорке «тараканов» на представителей древнейшей магической фамилии. «Не чеши там, где не чешется, одним словом…».
******
Оно в принципе помогло. Особенно с мелкими. Те и вправду, словно барашки, приходили на уроки, что-то конспектировали, спрашивали, особенно магглорожденные. Эти уроки скорее походили на игры, где Регина, поговорив с Фливтком, а затем и с МакГонагалл, ненавязчиво подводила темы занятий к дополнительной практике по основным предметам, приукрасив это развесистой клюквой выживания в магическом мире. Минерва, к слову, сначала расфыркалась и поджала губы, но Рина горячо и убедительно объяснила ей свои идеи стремлением не загружать детей дополнительным никому не нужным хламом. Раз уж время все равно выделено, тратить его на мусор нелогично. МакГонагалл придирчиво и внимательно все взвешивала, размышляла, но потом поджала губы и сухо кивнула. Знал ли об этом директор? Да кто его знает? Рина, по крайней мере, на беседы с Дамблдором напрашиваться не собиралась.
Со старшими студентами легко вывернуться не получилось. Ведьма сильно опасалась за шестой и седьмой курсы, но после разъяснения статуса факультатива, школьный народ расслабился. Но проблемы все-таки возникли. Эти юноши и барышни учились на первом–втором курсах, когда она попала в слизеринскую, а затем в гриффиндорскую гостиную. Шестой класс, встретил ее насмешливыми хитрющими глазами Джофр&Фрэджа и нарочито равнодушным взглядом Тима Уилфикса.
******
- Рада приветствовать вас на первом занятии. Поскольку в основном мы с вами уже знакомы, давайте сразу перейдем к организационным и информационным вопросам. – бодро начала она. Пока, стараясь не смотреть ни кого конкретно, Рина рассказывала про «жизнь», класс начал опасно гудеть. Урок был последним и все устали. Дорогая Долорес своими указами и инспекциями умудрялась за неполный месяц вымотать и студентов, и профессоров, и домовиков, и приведений, и даже полтергейста. Ведьма слегка поднапряглась, когда Стюарт Голдсмит, не таясь, метнул записку своей девушке. Регина мгновенно применила простенькое заклятие, и бумажка вспыхнула, пеплом, осев между рядами. Класс примолк, а она невозмутимо продолжала говорить.
- Вы не имели права. – нагло заявил парень. – Это личная переписка и Вы не можете ее трогать.
- Согласна, мистер Голдсмит. – кивнула она. – Но в моем студенчестве не принято было заниматься личной перепиской на уроке, не спросив разрешения. Вы хотите сказать что-то интимное мисс Грин? Извольте! Можете выйти и побеседовать, если это так срочно. Кстати, если Вам так трудно общаться с друзьями в рамках общепринятых правил, сообщаю Вам, что существуют некоторые способы общения для экстренных случаев, которые совершенно не мешают окружающим и не нарушают правил. Это требует, впрочем, определенного уровня знаний и навыков, но я уверена, среди Ваших одноклассников найдутся многие, кто владеет ими в совершенстве и не откажется проконсультировать. Если же Вам так важно именно ЭТО послание, то… - Рина снова взмахнула рукой, бормоча заклинание, - Прошу Вас, мистер Голдсмит, разберитесь со своей корреспонденцией, Вы уже лишили свой дом десяти баллов, так что еще пару минут задержки роли не играют. - Парень тупо уставился на восстановившуюся из пепла бумажку, вспорхнувшую на его стол. Лидия Грин покраснела, а юноша раздраженно набычился.
- Вы…! – парень покраснел и надул щеки.
- Хватит, Стю! – послышался спокойный голос, и Рина с удивлением уставилась на Уилфикса, который слегка поморщившись, поднялся.
- Простите, мисс Ризергам! У нас сегодня была трудная тема на Чарах и некоторые не рассчитали своих сил. В том числе и Стю… - он косо зыркнул на Голдсмита.
- Садитесь, джентльмены. – приказала Рина, и инцидент был исчерпан.
В лексиконе Регины не было такого бранного слова, которым она себе не наградила после этого урока. «Связалась с мальчишкой, ничтожеством!» - бесилась ведьма, расшвыривая попавшиеся под руку вещи. «Это ж надо было удумать – демонстрировать дешевые эффекты! Фокусница фигова! Показушница! Истеричка! И главное – спровоцировала покровительство подростка! Regina tiliaceus*! Золотая безделушка!» - выпалила она, морщась от звучания любимых ругательных слов братца. Обессилив, ведьма плюхнулась в кресло и успокоилась, решив, что пришло время вспомнить о советах Эрика.
******
Как она и ожидала, самым трудным оказался класс, в котором учился Мальчик, который выжил. Однако на роль ее персонального кошмара претендовал вовсе не Поттер. Первенство сразу прочно захватил Малфой, и Регина чувствовала, как ситуации ухудшается с каждым днем. Радовало только то, что дорогая Долорес так увлеклась инспекциями, что у нее почти совсем не оставалось времени для «дружбы». За все время своего обучения и стажерства в Хогвартсе Регина не могла припомнить такой нервозной и неприятной обстановки. И хотя лично ей это вроде было «на руку», радоваться происходящему не приходилось. Директор был поглощен какими-то своими заботами. Если он и вспоминал о ней, то только для того, чтобы задать короткий вопрос, не предполагающий ответа, или отдать какое-нибудь распоряжение или поручение. В общем и целом, кроме мелких неприятностей, ничего серьезного в принципе не происходило.
Разве что юный Малфой постоянно провоцировал обсуждение на уроках нелепых, сомнительных, а подчас и опасных тем…
Разве что рыжие Джофр&Фрэджа постоянно задирали Голдсмита и косо смотрели на Уилфикса…
Разве что Поттер…
******
- Ах, дорогая Регина! – кольнул в спину тоненький голосок Амбридж, и Рина дернулась в первом инстинктивном желании - удрать. Взяв в себя в руки, она развернулась, пытаясь при этом надеть на лицо соответствующее выражение. – Ты последнее время совсем ко мне не заглядываешь. – укоризненно покачала кудряшками инспекторша. – Я понимаю, что ты вся в работе, дорогая, но отдыхать тоже стоит. Заходите, мисс Ризергам! – отступила она в свой кабинет, приглашая Рину внутрь. Заходя в тошнотворно розовые комнаты профессора ЗОТС Регина вспомнила всю родню и окружение Мерлина, не упустив и сомнительно известную пра-пра-пра-родительницу Немуэ. – Не смущайтесь, дорогая. – ободряюще улыбнулась гостеприимная профессорша, - мистер Поттер скоро заканчивает. - Рина изломала рот приветливой улыбкой и оглядела комнату. Долорес жестом пригласила ее присесть. – Мистер Поттер, Регина, - поспешила объяснить Амбридж, - учится владеть своими эмоциями и закрепляет в памяти прописные истины, известные каждому добропорядочному волшебнику. – со слащавой кротостью сказала она. – Я позже расскажу Вам, дорогая, как важно научить учащихся отвечать за свои поступки и слова и раскрою некоторые секреты и приемы преподавания. – многозначительно хихикнула она. Рина кожей почувствовала яростный взгляд юноши. Адресованный Амбридж, он полоснул и по ней. «Мяв, мяв!» - пискнуло в соседней комнате, и хозяйка кабинета расплылась в извиняющейся улыбке, - Я прошу прощения, но меня кто-то вызывает к камину. Мисс Ризергам, я буквально на минуточку, - улыбнулась инспекторша и добавила, - А Вы, мистер Поттер, не прекращайте упражнений! Если я, вернувшись, увижу, что Вы были усердны, я смогу отпустить Вас пораньше. – сладко улыбнулась она и засеменила с другую комнату. Рина мельком глянула на Поттера, который, едва Амбридж скрылась, болезненно поморщился. Так как мальчишка продолжал упорно скрипеть пером, Рина демонстративно отвернулась к окну. Тишком она достала из кармана мантии маленькое зеркальце, и равнодушно вертя его в пальцах, поймала в отражении мальчика. Ей было видно, как он несколько раз стрельнул глазами в ее сторону и, уверившись в ее полном невнимании, снова болезненно скривился. По мере того, как ведьма тайком наблюдала за его занятиями, глаза ее сначала округлились, а затем резко превратились в узкие щелочки. Мальчишка, выводил на пергаменте кривоватые строчки и поджимал губы. На руке его четкой кровавой строчкой алела надпись: «Я не должен лгать». Когда сияя улыбкой, в комнату вернулась профессор Амбридж, Рина почувствовала, как бешенство рвотным комом подступило к горлу. Шкрябнув ногтями по подлокотнику кресла, Регина растянула губы в такую же, как у хозяйки улыбку.
*****
Вылетев от Амбридж спустя час после ухода Поттра, Рина кинулась к директору.
Дамблдор внимательно выслушал ее эмоциональный рассказ, не проронив ни слова. Лишь изредка его пальцы, подпиравшие голову, вздрагивали. Когда Рина выговорившись, иссякла, директор, помолчав немного, снял очки и поднял на ведьму уставшие глаза. Они были тускло-голубого цвета.
- Это очень правильно, что ты не стала вмешиваться. – тихо сказал директор. Рина открыла было рот, но Дамблдор опередил ее, продолжив, - Совершенно ни к чему настраивать Долорес Амбридж против себя еще и тебе.
- Но профессор! Как же… - удивленно спросила она.
- А что конкретно ты предлагаешь? – жестко ответил ей Альбус.
- Ну…. Не знаю…, - смешавшись, промямлила она.
- Тогда о чём мы разговариваем уже сорок минут? – раздраженно ответил Дамблдор.
- Ну… хотя бы, чтобы … Она же садистка! – не сдержалась ведьма.
- Какая разница – что представляет из себя профессор Амбридж? – вновь потух голос директора.
Рина разинула рот и захлопнул его, не найдя ответа.
*****
После того случая Регина старательно обходила коридор, ведущий в кабинет Амбридж, чтобы не попасть случайно «на огонек» под милый скрип кровавого пера. Инспекторша, заполучив в инициативные сподвижники мрачного завхоза, заставляла его там и сям развешивать Декреты об образовании, маразматические объявления и разного рода информационные памятки на тему грядущих перемен в быту, и процессе обучения. При ее появлении в радиусе десяти метров замолкали даже приведения, а коллеги, прежде чем предаться преподавательской болтовне опасливо озирались по сторонам. Студенты проявляли угрюмое недовольство, но к открытым протестам не прибегали. В коридорах по вечерам стала появляться невнятно бормочущая профессор Трелони. Она суетливо озиралась, ходила походкой шаркающей и неуверенной. Издали в темноте Сибиллу вполне можно было принять за приведение, тем более что порой она издавала душераздирающие тихие вздохи.
Порой Рине не удавалось отвертеться от приглашений, и она вынуждена была выслушивать елейную тягомотину по поводу реформы образования, изменения мировоззрения будущих волшебников и личных планов инспекторши. «Дорогая жаба» делала уж совсем сладкое лицо и задавала своей протеже наводящие вопросы о коллегах, о студентах, но Рина, старательно изображая доверительную откровенность, по большей части восторгалась своей наставницей, удачно избегая прямых ответов на расплывчатые вопросы. Это было крайне унизительно, даже недостойно, но с другой стороны – давало ей возможность, избегать вмешательства инспекторши в ее уроки.
******
- Итак, друзья, я попрошу тех из вас, у кого найдется время и желание, к следующему занятию подготовить реферат на тему применения бытовой магии. У каждого из вас, я уверена, есть свои мысли по этому поводу. К тому же, интересно будет услышать ваше мнение о возможностях использования семейных бытовых заклинаний, рецептов, советов.
- Вы хотите сказать, что мы должны растрепать всем и каждому о родовой магии? – брезгливо скривив губы, процедил Малфой, не вставая и не поднимая руки. Добрая половина слизиринцев одобрительно загудела. Рина спокойно остановилась перед его партой. Породистый засранец был все-таки воспитан Малфоями, и к тому же он был еще жидковат, чтобы тягаться со взрослой женщиной. Нехотя, лениво, стараясь улыбаться как можно нахальнее, он встал. Рина чуть склонила голову, надеясь, что Малфой понял свою ошибку и впредь хамства проявлять не станет.
- Ничего похожего сказано не было. Речь не идет ни о каких долженствованиях, - спокойно ответила ведьма. – Садитесь, Драко. – Рина кивнула нахалу и продолжила. – На уроках истории магии Родовая магия упоминалась вскользь. Это естественно, так как вопросы, с ней связанные настолько же деликатны, насколько сложны. Как понятие, она может быть представлена, как множество, состоящее из бесконечного числа подмножеств. – Она оглядела класс и, увидев понимание в глазах некоторых студентов, добавила. – Те из вас, кто изучает нумерологию, согласятся с такой математико-логической параллелью. Остальные, по возможности, интереса ради, могут попытаться проследить следующую цепочку: магическое сообщество; магическое общество Англии; магические семьи; волшебник/волшебница. Если подобный ряд вызовет у вас какие-либо мысли, ассоциации, вопросы – милости прошу. Буду рада обсудить это индивидуально, или вместе. Урок окончен, все свободны. До встречи. – Рина направилась к столу и принялась собирать книги тетради и свитки. Народ, расслабившись, потянулся к дверям, а горе-преподавательница напряглась, с ужасом понимая, что вся ее хитрая логика запросто могла не сработать.
- Мисс.. Ризергам… - раздался тихий голос Лонгботтома, и Регина круто обернулась, силясь не выдать разочарования. – Я хотел…
- Да, Невилл? – очень старательно ответила она.
- А можно мне будет подготовиться по вопросам садоводства? – краснея, спросил он. Кто-то из проходящих мимо хихикнул и Невилл вздрогнув, опустил голову.
- Разумеется. Это может быть очень интересным и с эстетической и с практической точки зрения. Вы хотите сделать что-то типа доклада?
- Ой, а можно я лучше напишу? – с надеждой посмотрел на нее юноша.
- В любой, удобной для Вас форме мистер Лонгботтом. – улыбнулась Рина. – Вы можете подготовить доклад и представить его вне урока.
- Правда?! – обрадовался парень, и глаза его радостно заблестели.
- Вне всяких сомнений! - кивнула Регина. Физиономия мальчишки была такой позитивной, что она, не думая о хитрых подходцах, обратилась к вяло шевелящейся мисс Грейнджер. Обычно довольно решительная девочка, Гермиона еле волоча ноги, передвигалась от свой парты к двери мимо ее стола, явно прислушиваясь к их разговору с Невиллом. Построив весь урок только для того, чтобы вызвать интерес пытливой девочки к семейным архивам с рецептами, Регина не могла упускать шанса. – Вы тоже хотели что-то спросить, мисс Гренджер? – осторожно – осведомилась она.
- Нет. То есть – да! – запуталась девчонка, но Рине видимо сегодня везло. – Вы говорили об уникальных рецептах. Я читала в учебнике о знаменитой тетради Аспазии Ризергам…. – осторожно, словно опасаясь и сомневаясь, вымолвила Гренджер.
«YESSSS!» - мысленно возликовала Рина, а вслух радушно ответила, - Вы меня не перестаете удивлять обширностью интересов Гермиона. - Девчонка улыбнулась, и глаза ее загорелись алчностью познания.
- А не могли бы Вы, мисс Ризергам, рассказать побольше об этом уникальном издании. – трепетно сложив руки, спросила она.
- Не только рассказать. – улыбнулась Рина. – Я Вам ее покажу. Список, конечно. Но учтите, как всякий документ, содержащий весьма обширную информацию, он зачарован особым образом. Так что…
- Это, как «дети до шестнадцати»? – хихикнула Гермиона, а Лонгботтом удивленно разинул рот.
- Что-то, типа. – согласилась Рина. – На случай дополнительных вопросов и консультаций, – я свободна после ужина.
Теперь она была совершенно уверена, что внимательная, сообразительная мисс Грейнджер непременно заметит фамильный настой из растопырника.
Решив, что Лонгботтом – это к удаче, Рина настроилась на то, чтобы впредь стоит придерживаться этой формулы.
*******
В общем и целом жизнь потихоньку начала налаживаться. Рина могла бы даже сказать, что в Хогвартсе у нее появились если не друзья, то единомышленники. И, как ни странно все они были из числа студентов. Удивительная барышня Грейнджер ни в друзья, ни в сообщники не попадала никак, но между ними установилась некая волна взаимопонимания. Особой девочка была весьма смышленой, очень начитанной и на редкость прагматичной для своего возраста. Принадлежность к магии она восприняла, как подарок судьбы, приняла как должное, и стала методично постигать магию с помощью учебников, практики и личных наблюдений. Ко всему, девочка обладала поразительной работоспособностью и упорством, а эти качества всегда вызывали в Регине уважение. Гермиона быстро смекнула, что с полу-преподавателем - мисс Ризергам весьма полезно иметь дело. Если задавать правильные вопросы, конечно. А уж это-то юная мисс «большие надежды» умела, как никто. И чувство юмора и воображение у девушки было. Рина была в этом уверена, в отличии от других преподавателей. Даже МакГонагалл, которая была весьма высокого мнения о способностях и характере Гренджер, отказывала ей в умении образно мыслить и втайне сетовала на полное отсутствие девичьего легкомыслия и легкости. Но это Рину не удивляло, так как весь преподавательский состав попросту был до скучного магический. Им не хватало некоторой маггловатости, чтобы понять тонкость и сложность натуры мисс Гренджер. С этой точки зрения, справедливо было бы предположить, что юное дарование может оценить профессор Снейп, но … Рина не была идиоткой и не делала предположений о профессоре Снейпе. К слову, только профессор Флитвик видел в Гермионе милую юную леди, с большими надеждами не только в интеллектуальном, но и в бытовом жизненном смысле.
Лягушонок Уилфикс так и не перерос состояния головастика. Он бывал то по-юношески угрюм, то по-мальчишески беспечен и задорен. Регина отметала все неприятные мысли о причине столь непредсказуемых настроений, так как думать на эту тему ей было и неловко, и досадно, и смешно. Джофр&Фрэджа она относила быстрее всего в разряд приятелей. По-прежнему имея с ними несколько коммерциализированные отношения, Рина давила в себе голоса совести и здравого смысла, и с удовольствием получала удовольствие от общения с рыжими раздолбаями.
Особое место в ее новом Хогвартском мире занял Невилл Лонгботтом. Абигайль и миссис Лонгботтом были просто знакомы не более, но когда все газеты магической Британии пестрели сообщениями о несчастье Ризергамов, Августа Лонгботтом была одной из тех немногих, которые не расспрашивали, не рыдали, не соболезновали. Она просто пришла и просто предложила свою помощь. Все, что имела. Бабушка упомянула об этом вскользь, но Рина, слово за словом, выпытала у Абигайль о Лонботтомах. И бабушка рассказала. А потом, узнав о трагедии с сыном и невесткой Августы, она также предложила ей все, что могла. Регина не уточняла, приняла ли миссис Лонгботтом помощь, но отчего-то прониклась уважением и пониманием к незнакомой семье и незнакомой миссис. Когда она первый раз увидела Невилла, ее не растрогало, не умилило, не огорчило, что представитель этой семьи оказался пухлым, рыхлым, застенчивым и неуверенным ребенком. Что-то в глазах мальчика уверило ее, будто они с ним во многом похожи. Просто несчастья и недуги сказались в них по-разному. Эта простая мысль переросла в уверенность, и ничто за время их знакомства ее в этом не разубедило. Ведьма подозревала, что мальчик тоже ощущает к ней некоторую симпатию. Сама она относилась к Невиллу почти с нежностью и уж точно с уважением и пониманием. Он нередко стал приходить на дополнительные. Иногда с мисс Гренджер, но чаще - один. И старательно скрывая стеснение и неуверенность, пытался рассказать не такому, как другие преподу, сначала о своих работах по ее предмету, а затем и о своих проблемах на других уроках, с друзьями, с бабушкой. Они, конечно, не вели откровенных бесед, похожих на прием у психотерапевта. Рине было так легко угадывать за словами, жестами, мимикой мальчика, его проблемы, что разговор получался сам собой. Чаще их беседы теперь носили умозрительный философский характер о вопросах и ситуациях «вообще», а не о конкретных персоналиях. И, кажется, оба понимали, как дела обстоят на самом деле и перестали этому смущаться. А еще приближалось Рождество….
Регина Ризергам была уверена, что Рождество – это магия в чистом виде. Настолько безусловная, что является чудом даже для магглов. Естественно – волшебство и сказка – это праздник. А праздник – это подарки.
Она сидела в своей комнате и любовно разглядывала изрядную кучку праздничных кулечков и свертков, которая громоздилась рядом на полу. Ничего уже не могло ей испортить настроение. Дурацкий указ №24, скандал на квиччском матче, непраздничный вид старины Хагрида, участившиеся причитания Трелони, даже странная отрешенность и замкнутость в последнее время Лонгботтома не могли испортить ей настроения. Приближалось Рождество и она намеревалась быть радостной, счастливой и щедро этим делиться со всяким и каждым. Налюбовавшись на блестящую груду, Рина принялась делить ее на мелкие горки: для коллег, для друзей, для родных. Дело было уже почти сделано, когда в камине полыхнуло и там показалось лицо директора.
- Регина! Бегом - в сторону кабинета Амбридж! И помоги тебе Мерлин! Вы не должны разминуться! Мне нужно, чтобы ты задержала ее минут на пятнадцать. Это все! – коротко дал инструкции Дамблдор, которые Рина дослушивала, уже закрывая дверь.
******
Это оказалось худшем Рождеством в ее жизни. На ходу сбросив пальто, швырнув перчатки и поочередно смахнув с ног оба сапожка, Рина пронеслась к себе в комнату и с треском захлопнула дверь. Юсси остался стоять в коридоре, ссутулившись, опустив уши и повесив нос.
Рина плюхнулась в кресло и вытянула замерзшие ноги к камину. Странно хотелось что-нибудь разбить, хватить о стену нелепый вазон с букетом от министерского поклонника. Да так, чтобы он разлетелся в брызги и мерзкие цветы разметались на ковре, как выброшенные из воды рыбы. Это ж надо было прислать такую дичь: полынь, гортензию, бальзамин, гладиолус, что вместе должно было означать: Боль, которую причиняют мне ваше безразличие и пренебрежение, заставляет меня плакать. «И где только он набрался этой пошлятины!» - яростно подумала Рина.
- Дорогая! – послышался за дверью участливый и обеспокоенный голос мисс Прайс. – У тебя все в порядке? Могу я тебе чем-нибудь помочь?
Рина живо представила ее встревоженные глаза и поморщилась. Однако, вдохнув побольше воздуху, а затем, сильно выдохнув, она, стараясь придать голосу мягкости и теплоты, ответила, - Спасибо Присцилла. Все хорошо, просто я устала, замерзла и вдобавок какой-то обормот-водитель в Сити обдал меня волной грязной жижи. Я так хотела проклясть негодяя, что до сих пор не понимаю, как сдержалась. Я успокоюсь, приведу себя в порядок и выйду к ужину.
- Отдыхай, милочка! Действительно неприятно, когда тебе портят одежду и настроение. – ответила пожилая дама и Рина живо представила, как мисс Прайс хихикнула в кулачок.
«Спущусь к ужину!» Интересно, это как же это Вы, дорогая мисс, намерены это сделать?» - спросила она себя. «Да никак! Не выйду! Буду сидеть тут одна и всех ненавидеть!», - и тут же ехидно подумала: «А как же Рождество?». Она прикрыла глаза. С детства Абигайль приучила своих внуков не вешать на других свои проблемы, не винить окружающих в том, что с тобой происходит. «Если ты чем-то недовольна, подумай, что ты сделала не так!», - всегда говорила она Регине. «Подумай и исправь. А если не можешь, то хотя бы так больше не делай». «Значит – будем думать!» - поплотнее усевшись в кресле, решила Рина.
******
Происшествие с Артуром Уизли, странные видения Поттера конечно не могли не беспокоить Директора и членов Ордена. Беспокоили они и Рину, но вот только не могла она себя считать членом Ордена. Она им толком и не была. Нет, конечно, Дамблдор почти сразу после окончания ее стажерства в Хогвортсе, рассказал про Орден. И спросил, насколько близки ей его идеи и цели. И она ответила. И собственно – все! Изредка они встречались и обменивались новостями, Рина отвечала на вопросы Альбуса старательно, полагая, что он имеет право их задавать. Также, она очень внимательно относилась к просьбам и поручениям директора, считая и это само собой разумеющимся. Дамблдор, впрочем, и сам иногда рассказывал ей о делах Ордена… Вот только эта беседа «на пороге у закрытых дверей», ей начала надоедать. Она совершенно не знала, в курсе ли кто-то из членов этого сообщества о ее существовании. Возможно, догадывался Римус… Может – МакГонагалл… Вероятно – Грюм… Точно знал только Блэк. Нет, это ее не оскорбляло. В конце концов, Рина ни разу еще не страдала от комплексов непризнанности. Это просто раздражало… И – очень!
«Ненавижу!» - яростно процедила она.
***
Рождественские визиты – хлопотная, но приятная кутерьма. Рина планировала визит к Малфоям позже, но получив записку Нарциссы, решила, что эта изменение планов – к лучшему. Аппарировав прямо к воротам, Рина приложила ладошку к одной из чугунных лилий решетки и вошла в неприметную калитку.
Возле левого крыла замка суетились домовики, приплясывая от зябкого ветра. Ведьма быстро прошла к парадному входу и была встречена и препровождена в холл зафраченным Превисом. Пройдя в малую гостиную, Рина устроилась около камина, изредка кивая самым ранним гостям Малфоев. Уже здесь у камина, вместо того, чтобы радоваться теплу и уюту, она старалась подавить заворочившееся в душе раздражение. И тут она получила первый удар. В спину…
****
- Ризергам? – прозвучал над ухом давно забытый отвратительный голос. И принадлежал он Гвендален Бардок. – Что ты тут делаешь? – не скрывая неприязни, спросила Гвен, когда Рина медленно повернулась к ней.
- Бардок! Я тоже тебе не рада. – ответила Регина. «Силы небесные!» - про себя подумала она, - «Как же она похорошела-то! Просто красавица! Не придерешься!», - С Рождеством. – сухо отрезала Рина с явным намерением прекратить беседу.
- Все такая же хамка, как и прежде! Не думала, что Малфои для организации праздника нанимают кого попало.– с удовольствием произнося оскорбление, ответила Гвендален. – Я, кажется, задала тебе вопрос.
- Видишь ли, дорогая Золушка… - елейным, голосом ответила Рина, снова поворачиваясь к собеседнице и со злорадством замечая, как бледнеет лицо Бардок.
- Что ты несешь? Ты не в себе… - скороговоркой пробормотала та.
- Рина! – раздался рядом голос Нарциссы, и Рина повернулась к ней. – Ты уже здесь? Выгоню Превиса! - рассмеялась Цисси. – Дорогая, пожалуйста, подожди меня в синей беседке, я управлюсь буквально минут за пять, - исчезая в соседней комнате, сказала она.
- Так вот, Бардок! – снова оказавшись лицом к лицу с врагиней, вкрадчиво заговорила Рина, - Учитывая твой пигмейский ум, я тебе объясню. Ровно в полночь карета снова станет тыквой, лошади – мышами, а кучер – крысой. А твое замечательное платье…, - с удовольствием вещала ведьма, - превратится… Как ты уже поняла, я в отличии от тебя – не гость в этом доме. Так что поверь моему слову – Малфои вряд ли оценят твой экстравагантный этнический наряд…. - И удовлетворенная застывшей на лице Гвен панике, Рина удалилась. Ликование омрачилось видом взметнувшейся впереди мантией, которая могла принадлежать только профессору Снейпу, но ведьма поспешила утешить себя надеждой, что нос к носу с коллегой ей встречаться не придется.
****
Небольшая комнатка, которую называли синей беседкой, и правда располагала к неспешному доверительному разговору. Регина устроилась в любимом кресле и почувствовала наконец привычное тепло знакомого дома. Цисси появилась ровно через пять минут.
- О! С Рождеством, дорогая! – обняла и чмокнула она вставшую навстречу Регину.
- С рождеством! – ответила гостья.
«А это – тебе!» прозвучало дуэтом и обе ведьмы рассмеялись.
- Как дома? Ты останешься? – быстро спросила Нарцисса, присаживаясь.
- Цисси…, я… - замямлила Рина, не ожидавшая вопроса в лоб так скоро, - Я только на минутку. Поздравить - и сразу назад. Ты понимаешь, - Рина опять начала сердиться от неловкости, - Я так мало времени теперь провожу дома…
- Понятно. – коротко ответила Нарцисса, поджав губы. – Дом. Семья. Все правильно, ты же теперь Regina.
- Ну… зачем? – потупилась Рина.
- Да нет, я понимаю. – сказала Нарцисса голосом хозяйки дома.
- Я загляну к вам перед началом семестра. – попыталась как-то сгладить напряженность Рина. – А сейчас у вас так много гостей, что…
- Что они тебя раздражают? – Цисси впилась в Рину настороженным взглядом. – Да у нас в доме много гостей! И последнее время это бывает довольно часто. – Слова, словно монеты, со звоном сыпались между ними. – Для тебя это разве неожиданность? Просто наши гости тебе неприятны! Вот в чем все дело! – повысила голос леди Малфой. Это был второй удар. Теперь уже не в спину.
- В общем – верно. – осторожно ответила Регина и подняла глаза на собеседницу. С минуту они стояли молча. Затем Нарцисса снова заговорила.
- Что ж… Очень жаль. И кстати, у вас Люциусом, я знаю, остались незавершенные вопросы по поводу контракта. – Цисси обожгла ее холодным торжествующим взглядом. – Как ты справедливо отметила, у нас почти всегда какие-нибудь гости и визитеры. Боюсь, дальше будет еще сложнее пообщаться. Поэтому, советую завершить дела сейчас, пока еще не все приглашенные прибыли. – Нарцисса поднялась и светским голосом проворковала, - Извини, дорогая! Мне пора к гостям. Если ты не против, я велю сказать Люцу, что ты здесь. Веселого Рождества! – помахала она рукой и стремительно покинула комнату.
Рина беспомощно оглядела комнату в поисках того, что можно было бы разрушить. Ничего не найдя, она закрыла лицо руками и стояла так, пока после короткого властного стука в дверях не появился Малфой.
- Пропасссттть! – не удержался он, увидев Рину. – впрочем, тут же поправился, направившись к ней с малфоевкой улыбкой. – Рад видеть Вас, дорогая мисс Ризергам. Вы, как всегда замечательно выглядите. Цисси, сообщая мне, что вы здесь, шипела, как драгоценная профессор МакГонагалл, когда ее студенты оказывались слабее слизеринцев. Вы пожелали друг – другу Веселого рождества?
Рина отняла руки от лица. Подошедший к ней Малфой сиял любезнейшей снисходительной улыбкой, хотя глаза его и блестели некоторым беспокойством.
- Регина. – мужчина серьезно посмотрел на ведьму. – Что-то произошло? Я могу Вам чем-нибудь помочь? Знаете, дорогая, у женщин бывает так, что они не всегда думают, что говорят. И сплошь и рядом - вовсе не думают того, что наговорили…
Он мягко, почти заботливо, почти участливо улыбался. Он был таким покровительственным, таким снисходительным, таким лениво понимающим…. Рина зажмурилась. Кровь закипела, заструилась яростью, обидой, досадой, бессилием…. «Огня в крови нет, значит?», - злобно подумала она, - «Щас я вам устрою – огонь в крови!» Распахнув глаза пошире, чуть приоткрыв рот, Регина подняла на Малфоя тоскливый, полный боли взгляд. Она облизнула губы, чуть подалась вперед, сложив ладошки, почти как для молитвы, и постаралась изобразить и надежду, и восхищение, и страх, и боль. И все, что только смогла припомнить из дешевых дамских романов мисс Прайс, и еще что-то, о чем не говорят. Малфой сначала удивился, потом занервничал.
«Соберись, тряпка!» - мысленно ругнула себя Регина. - Люциус… Я…, - она опустила голову и судорожно, томно вздохнула. «Ну, давай же, давай!» - с мольбой, совершенно искренней смотрела она на мужчину. – «Мерлин великий! Люц, дружочек, ты же живой, я точно знаю!» - как заклинание про себя повторяла Регина. Ярость, вспыхнула в синих глазах ведьмы, она снова провела по губам языком и едва слышно выдохнула: «Люц…». Рина захлопала ресницами, отчего замерцал ее лучистый взгляд в пламени свечей, будто слезы заискрились на кончиках ресниц. – Люциус…, - толи вздох, толи всхлип.
И Малфой «поплыл». Он задышал медленно и рвано, глаза его, раздражавшие серой невозмутимостью, заблестели влажным тусклым платиновым блеском. Сделав глубокий полный вздох, мужчина подался вперед, и Рина почти почувствовала прикосновение его рук. Почти…
Их разделяло не больше шага. Времени, чтоб его преодолеть – не больше вздоха. Их сердца так шумно и гулко стучащие, бились, разве что с разницей на удар. И, вот на этом одном ударе Регина, не отрывая глаз от лица Малфоя, сделала плавный короткий шаг назад.
– И довольно… , - мягко, растяжно почти ласково сказала она и губы ее сложились в неприятную улыбку. Люциус замер, не понимая, не веря, не соглашаясь. Регине казалось, что она слышит, как стучит его сердце, как бьется и пульсирует кровь. Видела, как замерли сведенные руки, только что готовые властно по хозяйски принять ее, как положенное по праву. Она продолжала улыбаться, глядя, как от понимания произошедшего яснеет взгляд Малфоя. Лицо его исказила сначала досада, затем злость и, наконец, на нем застыло приличествующее аристократу выражение холодной отстраненности. Только руки Люциус Малфой медленно и старательно отвел за спину. Время словно изменило свой привычный ход, укутав их. На все эти страсти могла уйти и целая жизнь, но Регина торопилась. За пару-тройку минут, она умудрилась убедить себя и Малфоя в том, что все возможно. В том, что это поддается контролю. И в том, что по части задумать и исполнить - у нее получилось. Это был удачный блиц, эмоции – эмоциями, но здравый смысл и, главное, совесть никто не отменял. Здравый смысл говорил о том, что в такой фазе отношения с Малфоями ничего хорошего не принесут. А совесть высверливала душу, намекая, что с обоими Малфоями Рина вела себя, мягко говоря, недостойно. Коротко взглянув на бесстрастно молчавшего Люца, Рина решительно шагнула вперед.
- Я была неправа, Люциус. Я не должна была этого делать. Я обещаю тебе, что не позволю себе никаких выходок «на слабо» подобного рода. И еще, - она опустила глаза, - Да, мне трудно, я потерялась во всей этой свистопляске, в чужих играх и планах. Все это слишком тяжело для моего слабого ума. Глупо, конечно, при таких реалиях корчить из себя Регину, но роскошь - говорить правду я могут себе позволить и расставаться с этой привилегией не желаю. А правда в том, Люциус Малфой, что мне очень трудно было … остановиться. – Она замолчала, глядя мужчине прямо в глаза. В затянувшейся паузе у Рины потихоньку стали деревенеть ноги и защекотал предательский ледок где-то в затылке. В висках застучали молоточки: «Силы небесные! Неужели переборщила? Не попала? Сказала не то? Вот дубина!» Время, казалось, тоже замерзло. Подобравшись, Рина приготовилась, сосчитав до трех, исполнить королевский выход из щекотливой ситуации с гордо поднятым носом. Она задрала подбородок, чтобы одарить Малфоя величественным прощальным кивком и… уперлась взглядом в улыбку Люциуса. На мгновение она удивилась: все еще настороженные холодные глаза его не вязались с улыбкой.
- Что ж, дорогая леди, - заговорил он, и у Регины растаяли все сомнения. – Вы отыграли свою партию блестяще, со вкусом, умением и не без таланта. И, хотя мне в этом представлении досталась весьма сомнительная роль, у меня достаточно здравого смысла - понять, что мое место – у Ваших ног. Склоняю голову, моя Регина, - сказал мужчина и действительно отвесил ей изящный поклон.
«Ах ты….!» - восхитилась Рина и поспешила ответить, - Люциус, только идиот может предпочесть союзника и единомышленника – холопу!
Малфой поднял голову и увидел протянутую ему ладошку. Он недоуменно воззрился на Регину и вдруг неожиданно рассмеявшись, схватил протянутую руку. А потом он удивил Рину до чрезвычайности, так как вместо рукопожатия или «примирительного» поцелуя, Люциус рывком притянул ее к себе, и она с размаху уткнулась носом в его парадный сюртук. – Это называется, мисс Ризергам, пригреть змееныша на своей груди, - тихо рассмеялся Малфой. Регина, уютно прижатая к его груди, чувствовала себя на удивление покойно и надежно. «Хоть что-то произошло правильное за этот день», - подумала она. Еще немного и ведьма бы закрыла глаза и замурлыкала сладко, по-домашнему. Но день, видимо, был все-таки не ее. Дверь, которую она видела в зеркале одним глазом, неслышно приоткрылась и в проеме показалась белобрысая голова. «Вот это каррамба, так каррамба!» Дверь захлопнулась прежде, чем Рина успела поймать взгляд Драко. Она осторожно шевельнулась в крепких руках Малфоя старшего, и умница Люц мгновенно выпустил ее. Вид у несносного сноба был такой, что Рина легко могла бы усомниться в произошедшем ранее.
- Мне пора, мистер Малфой, - спокойно переходя на прежний тон общения, возвестила она.
- Сожалею, мисс Ризергам. Настаивать не смею. – поддержал ее он. Выходя, он пропустил вперед Рину. В глубине коридора спиной стояла Нарцисса, которой что-то оживленно говорил профессор Снейп. Прямо напротив двери в нише застыл младший Малфой, глядя на Рину дикими от ненависти глазами. Нарцисса вдалеке весело рассмеялась и пошла в сторону большой гостиной. Профессор Снейп обернулся, полоснул Регину взглядом, полным презрения, и удалился за хозяйкой дома, взмахнув мантией.
«Ну, ты попала!» - злобно подумала Рина. Люциус невозмутимо согнул руку в локте и громко, ей показалось на весь дом, изрек, что он проводит ее до границы аппарационного барьера. Прощаясь, он попытался было сказать, что разберется с сыном, но Рина только фыркнула в ответ, - Он не посмеет говорить на эту тему дома. А на моем поле, я сама разберусь. Настаиваю, что так будет правильно.
- Очень надеюсь, - улыбнулся Малфой, - что сын унаследовал способность мыслить и делать правильные выводы.
*****
Визит к Малфоям не просто расстроил ее, спутал планы. Регина чувствовала себя размазанной тонким слоем, как масло по утреннему гренку. Сидя в темноте, закрыв глаза, она тихо ненавидела всех и вся, так как громкую ненависть она себе позволить не могла.
В дверь постучали и Регина подняла голову.
- Белка? - послышался голос Эрика. Рина молчала.
Стук повторился, но молчание она решила не нарушать. «Ну, должно же мне сегодня хоть в чем-то повезти просто так, без условий!»
- Малютка, если ты не отзовешься, я буду вынужден войти. – тревоги в его голосе не было, зато Рина явно уловила решимость. – Регина! – повысил голос брат. – Открой! После пары минут молчания, дверь тихонько приоткрылась.
- Белка? – позвал Эрик. – Давай уже, вылезай, раз вынудила меня зайти. – устало сказал он, и Рина встала и утонула в его распахнутых руках. – Рассказывай, недоразумение ты мое, кого ты сегодня обидела и что тебе за это было. – ласково пробормотал он ей в макушку. – Ты сидишь тут уже пятый час, малютка!
*****
- Все-таки ты совершенно безмозглое создание, – констатировал брат. Он зевнул, потянулся и встал. – Ладно, малютка, время позднее – пора баиньки.
- Почему безмозглое? – вяло огрызнулась Рина.
- А потому, - Эрик посерьезнел и наклоняясь к ее лицу, внятно и строго сказал, - что за сегодняшний день Вас, мисс Ризергам, могли проклясть семь раз!
- Почему семь? – вытаращила глаза ведьма.
- Трое Малфоев, Бардок и Снейп. Каждый по отдельности – пять и все вместе – шесть.
- Ты сказал – семь?
- А седьмой - я, - нежно, почти шепотом ответил Эрик и выпрямился. – Пора тебе разбираться со своими мужчинами, Регина Ризергам. Buenas noches**, Regis.
*Regina tiliaceus – Регина «липовая»
** Buenas noches – спокойной ночи.
