Семья. Часть 3.

Глава 29

Алина попятилась назад.
- Надо уходить отсюда, пока нас никто не увидел!
Но Саша думал иначе.
- Беги в поселок, стучи в первый же дом. Пусть вызывают милицию, а я пока здесь осмотрюсь. Беги, не бойся, крыши домов отсюда уже видны, тут меньше километра. Никуда не сворачивай, прямо по лыжне и доедешь, - говорил он, снимая рукавицы и втыкая палки по обе стороны от сугроба.
- Может, там нет никого? – робко предположила девушка,
- Есть. Беги же!
Алине очень хотелось посмотреть, что Саша будет делать дальше, но пришлось подчиниться и идти за помощью. В первом от шоссе доме жила семья Ладогиных, к ним в дверь Алина и постучалась, когда, запыхавшись, добралась наконец до поселка. Дверь открыл сам хозяин, и Алине оставалось только сообщить о находке и упасть на занесенный снегом ящик прямо во дворе, потому что дальше дядя Саша сделал все сам. Он сделал необходимые звонки по телефону, и новость распространилась по поселку так быстро, что через десять минут у двора Ладогиных собралось все взрослое население улицы.
- Кто это? – насели они на Алину, как только она вместе с дядей Сашей Ладогиным вышла на дорогу. – Кого нашли? Где?
Толпа колыхалась, выплескивая вопросы один за другим.
- Ти-ихо! – растолкав всех, в центр вышел поселковый глава Василий Дмитриевич. – Ну, говори! Кого вы нашли?
Толпа замерла, страшась услышать ответ.
- Я не знаю, - негромко ответила Алина, но вокруг было еще тише, и ее ответ услышал каждый из присутствующих.
- То есть как? – выкрикнул кто-то из мужчин.
- Саша отправил меня сюда, чтобы сообщила. А посмотреть мне не разрешил. Я не знаю, кто это, - всхлипнув, Алина разрыдалась, и женщины, только-только притихшие, взвыли и заголосили на всю улицу.
- Стоять! – заревел Василий Дмитриевич, выскакивая наперерез мужчинам, уже собравшимся бежать в парк. – Нельзя…понимать надо…следы и прочее. Пойду я и Ладогин, Алина покажет место. И я сразу вернусь, скажу – кто и как… Идем!
Он подтолкнул Алину, и толпа расступилась перед ними.
Третий раз за день Алина бежала по этой лыжне. Следом, увязая в снегу, бежали мужчины. Сашу она увидела издалека – тот сидел на еловых ветках, брошенных прямо на снег, и растирал лицо.
- Ну? – выдохнул Василий Дмитриевич, и Саша кивком указал на развороченный слева сугроб.
Мужчина сунулся было туда и отпрянул.
- Лиза Беликова, - прохрипел он. Конец Анне…не переживет.
Алина, не веря, подошла поближе к сугробу и ужаснулась – там, присыпанная снегом, лежала вторая дочка их соседей.
- Да что ж это такое, - растерянно говорил Василий Дмитриевич. – Как она тут…кто, кто…
От поселка послышались голоса - пробираясь среди деревьев и сугробов, к ним спешила целая колонна из работников милиции и местных жителей, не дождавшихся вестей. Имя девочки эхом пронеслось над деревьями.
- Это все он! Он и ту девочку загубил, и эту! Кто его отпустил? – кричали люди, все теснее окружая Сашу и Алину, невзирая на приказы охрипшего следователя отступить назад. – Дайте нам его, мы с ним также!
Саша оттолкнул следователя и вышел вперед.
Я не трогал ни ту девочку, ни эту, - произнес он, четко выговаривая каждое слово. – И переживаю также глубоко, как и вы все. Лиза была моей соседкой. Как и Женя. И я не меньше вашего хочу, чтобы убийцу нашли. Против всех вас мне, конечно, не выстоять, но я стою. За мной вины нет, и потому мне не страшно.
- Хватит кричать на весь лес, - ворчливо заметил следователь, поднимаясь от тела. – И не подходите близко с этой стороны, тут следы есть. Анатолий Борисович, встаньте сюда, а то все-таки влезут! Отправляйтесь все по домам, здесь вам делать нечего. И парня не трогайте, девочка погибла от переохлаждения. Просто замерзла и все. Никаких повреждений на теле нет. И вообще, нашли место и время, где разборки устраивать! Проявите уважение к чужому горю, люди-то взрослые, понимать должны.
Толпа пристыжено затихла и, потоптавшись, стала расходиться. Алина, уронив палки, осела на снег.
- Ты чего? – спросил Саша, наклоняясь над ней.
- Испугалась сильно, - призналась она. – Думала, они тебя растерзают. Ноги теперь не держат.
- Это ты на лыжах набегалась, - Саша заставил себя улыбнуться. – Завтра будешь хромать на две ноги сразу! Ну, а слезы зачем? Я рядом, живой и невредимый, и ничего плохого со мной не случиться. Поднимайся, снимай лыжи, пойдем пешком. Я помогу.
- Э, молодой человек, а показания? – придержал его подошедший к ним следователь.
- Может, лучше в доме? Я никуда не денусь. Мне жену надо домой отвести, да и самому уже на сегодня впечатлений хватит.
- Может, вы видели кого в лесу? – не отставал следователь.
- Нет, мы в это время на озере катались
- Эх, дуреха, в лес такая раздетая прибежала! - мужчина еще раз посмотрел на маленькое тело, припорошенное снегом. - Замерзла, устала, вот и лежит теперь…с утра, наверное…
- Нет, не с утра. Когда мы шли на озеро, девочки здесь еще не было. Вот за эти полчаса он ее сюда и принес. Ее убил не холод.
Следователь, человек неглупый, пристально посмотрел на Сашу.
- Может, вы еще что скажете? Не под запись, просто советом?
Саша молчал, не решаясь ответить.
- Скажи ему, если знаешь, - негромко попросила Алина.
- Ее отравили. А сюда принесли уже мертвую. И закопали в снег. Заберите детей, пока не поздно. Там еще двое мальчиков.
- Я распоряжусь, чтобы провели экспертизу, - сухо кивнул следователь. – И о детях…мы подумаем.
Не задав больше ни одного вопроса, он отошел к коллегам, чтобы приступить к необходимым следственным действиям.
- Он тебе не поверил, - заметила Алина.
- Ты ошибаешься. Это тот редкий тип людей, которые все понимают с полуслова. Если бы я мог, я бы сделал ему приятное – сообщил, что у него впереди долгая и счастливая жизнь.
- Откуда ты знаешь, что счастливая?
- Ну вряд ли он обрадуется, услышав про бедность и болезни, а мы говорили о приятном подарке…Надоело все. Хочу домой.
Он не стал уточнять, о каком доме говорит, но у Алины сложилось впечатление, что скоро слова Артура сбудутся, и все вернется.
***
Алина, отставив чашку и закрыв кран, прислушалась. Ей показалось, что кто-то к ним пришел, и, отвязывая на ходу фартук, она поспешила в комнату. Стряхивая с шапки снег, на пороге стоял тот самый следователь, с которым Саша разговаривал неделю назад в лесу.
- Накрой нам, - негромко попросил ее Саша, принимая куртку у гостя.
На столе появились простые закуски и графинчик с водкой и две рюмки, и гость, потирая замерзшие ладони, с удовольствием принял приглашение угоститься.
Алину к столу не пригласили, но и выгонять не стали, и она устроилась на диване с чашкой горячего шоколада в руках, готовая слушать. Неторопливо закусывая, мужчины поговорили о погоде, о небывалых снегах, о расписании автобусов и дороговизне бензина, пока, наконец, Дмитрий Савельевич не отставил тарелку и не сообщил, глядя в сторону, что уголовное дело о смерти второй девочки закрыто за отсутствием состава преступления.
- Как так? – опешил Саша.
Дмитрий Савельевич все так же глядя в сторону рассказал, что местные эксперты ничего не нашли, что над его предположением посмеялись, обвинив в излишней подозрительности, и, по-хорошему, дело надо передавать в город. Только там смогут провести необходимые исследования тела, но разрешение начальство на это не даст, и дело не только в экономии средств…
- Девочка была отравлена, - повторил свои слова Саша. – Это точно.
- Я верю вам. Но сделать ничего не могу. По делу старшей девочки следствие идет, но улик нет. Младшая погибла от переохлаждения. Точка. Семья собралась продавать дом, они хотят уехать куда-то под Архангельск. Там живет то ли его жена, то ли тетка…
- Нельзя их отпускать! – вскричала Алина. – Он там остальных детей загубит!
На нее даже не взглянули, и она прикусила язык. Мужской разговор, как-никак.
- Но я не затем пришел, - помолчав, продолжил разговор Дмитрий Савельевич. - Моя собственная дочь, она пропала…пропала осенью. Посмотрите, вот она…
Он достал из нагрудного кармана портмоне и бережно вынул фотографию девочки-подростка с пушистым котом на руках.
- Это моя Галочка. Восьмого сентября она не вернулась из школы. Ушла, как обычно, утром на занятия и больше мы ее не видели… Она – мой единственный ребенок… Пожалуйста, помогите.
- Красивая девочка, - сказал Саша, глядя на снимок.
- Она жива?
- Я не знаю, - Саша протянул фотографию обратно Дмитрию Савельевичу. – Я не тот, за кого вы меня принимаете. Мне очень жаль.
- Это вы меня простите, - мужчина дрожащими пальцами прятала фотографию обратно в бумажник. – За каждую соломинку готов цепляться…Мне пора, спасибо за ужин. Я постараюсь убедить начальство на продлении следствия, но шансов немного.
И уже на пороге, добавил, что Беликовы уезжают послезавтра.
И – ссутулившись и приподнимая воротник пальто - ушел в темноту и метель.
Пройдет ровно месяц, и Коростелев Дмитрий Савельевич в почтовом ящике найдет странный конверт без марок, штемпелей и обратного адреса. Собственно, на письме будет стоять только его фамилия, выведенная синими чернилами, и больше ничего. Внутри конверта будет лежать листок обычной школьной тетради с сообщением, что Коростелева Галина Дмитриевна среди умерших не обнаружена.
Он бросит все и поспешно выедет в поселок, где начинал расследование убийства сестер. Дело к тому времени будет уже закрыто, семья Беликовых давно уехала в Архангельскую область, и уже оттуда пришло сообщение о странной смерти главы семьи. Обо всем этом Дмитрий Савельевич будет вспоминать, стоя у заколоченного дома и слушая рассказ поселкового главы о том, что молодая пара несколько дней назад уехала как-то неожиданно, бросив все, а куда, почему – неизвестно.