3.
Глоток дождя попал мне в горло,
Я захлёбываюсь счастьем,
Я живу, я плачу снова,
Я как роза на песке в своей тоске.
В твоей любви я раскрываюсь,
Я вишу на волоске, я потеряюсь без тебя
Иногда нападает такая жуткая апатия, абсолютное нежелание что-либо делать, что хочется отгородиться от всех и вся, забиться в свой крошечный мирок и просто побыть одному. Ты сейчас чувствуешь нечеловеческую усталость: так надоело нести на своих плечах надежду всего магического мира. Безумно хочется оказаться в непроницаемой скорлупе, ощутить чувство полной защищенности, а вместо этого предстоит поиск хоркруксов и бесконечные испытания: тебя, твоих друзей, вашей удачи и выдержки.
Все это очень скоро ждет тебя, потому что в одном из коридоров особняка Блэков ты обнаружил пергамент с заголовком: «Хоркруксы» и адресом: «Дом в Горчичной Долине» в правом верхнем углу листа.
Ты помогал Гермионе найти Живоглота, вы все бегали по дому, пытаясь обнаружить несносного кота. Ты шел по одному из коридоров, когда под ноги тебе кинулся пушистый рыжий котяра, ты от неожиданности отпрянул к стене и сбил портрет какого-то темноволосого мужчины. Картина упала на пол изображением вниз, на обратной стороне был прикреплен кусок пергамента, ты оторвал его. В твоих руках оказался старый пожелтевший лист, испещренный неровным почерком. Ты быстро пробежал его глазами и понял, что судьба помогла тебе: там были указания Регулуса Блэка относительно хоркруксов. Ты посмотрел на портрет. Темноволосый мужчина, чем-то смутно напоминающий Сириуса, покосился на тебя и снова замер, сложив руки на груди.
Как манна небесная, как свет маяка в буре.
Как еще описать чувство, охватившее тебя тогда? Судьба редко преподносит такие подарки.
Утром следующего дня камин в Норе три раза вспыхнул, ты с друзьями отправился в дом в Горчичной Долине. Вихрь закружил тебя, заставил зажмуриться. Ты первым вышел из старого осевшего камина.
Затхлый воздух, пыль щекочет ноздри. Ты стоишь в какой-то чудовищно захламленной комнате, вокруг - магические приборы, тумбочки, полки, стопки книг и газет, в углу стоит покрытая паутиной плита, рядом с ней - продавленный выцветший диванчик. Дом крошечный: только эта комната, маленькая спальня и чердак. Ты с друзьями все внимательно осматриваешь. Кругом хаос, а на столе стопки немного измятых, покрытых пылью пергаментов. Ты просматриваешь их, и сердце подступает к горлу – здесь все о хоркруксах Волдеморта. На первом листе набросок медальона Слизерина, описание места его нахождения и дата, кода он был уничтожен. Ты дрожащими руками откладываешь этот пергамент и берешь следующий: там - рисунок чаши Хельги Хафлпафф, тоже место нахождения и дата. Ты боишься поверить этим пожелтевшим листам, но сердце уже поверило, оно неистово бьется в груди. Кровь приливает к щекам, своим стуком отдается в ушах. Ты хочешь, чтобы это было правдой, поэтому уже веришь. Следующий пергамент: песочные часы Ровены Рэйвенкло - рисунок, место, дата. Ты берешь другой лист: кольцо Марволо, набросок слабый нет ни места, ни даты. Но Дамблдор уничтожил этот хоркрукс, поэтому ты облегченно вдыхаешь.
Ты с замиранием сердца переворачиваешь новый лист.
Пусто.
Пергамент пустой, чистый и желтый, как пожухший цветок чистотела. Обидно.
Гермиона и Рон стоят рядом и ловят каждый твой жест.
Ты смотришь на них и загибаешь пальцы:
- Медальон, - мизинец коснулся твоей ладони.
- Чаша, - безымянный палец.
- Часы, - средний.
- Кольцо, - указательный.
- Дневник Тома, - большой.
Ты сжимаешь кулак:
– Этих хоркруксов нет, они уничтожены. Дамблдор говорил, что Волдеморт мог заключить свой хоркрукс в змею Нагайну, верную слугу, что всегда при нем. Остается найти лишь последний, седьмой.
Вы с друзьями расходитесь по комнате, внимательно просматривая бумаги, книги, газеты. Гермиона приоткрыла окна, иначе просто невозможно было бы дышать в этом старом, пропыленном доме; ветерок стал залетать внутрь, ворошить бумаги, шелестеть страницами открытых книг.
Ты, Рон и Гермиона очень устали к вечеру. Перед глазами уже плавали черные точки, шеи затекли, в животах урчало от голода, но вы упрямо просматривали толстенные фолианты, свитки пергаментов и горы книг, собранные в этой комнате. Слишком тяжело, их слишком много, - думаешь ты и захлопываешь труд очередного волшебника:
- Нам пора в Нору, завтра вернемся сюда снова.
Миссис Уизли страшно волновалась, даже несмотря на оставленную вами записку о том, что вы отправились на Диагон аллею по просьбе Хагрида. Что ж, ей придется привыкнуть, потому что вам нужно будет еще не одну неделю разбирать документы, собранные в том маленьком доме.
День за днем, неделя за неделей.
«Глаза боятся, а руки делают».
Человек может сделать многое, даже если изначально не верит, что это возможно.
В один из вечеров в Горчичной Долине, ты изучал содержимое полок. На корешке одной из книг в кожаном переплете на первой странице было написано: «Дневник Регулуса Арктура Блэка». Кожа истерлась совсем немного, и кажется, что буквально вчера хозяин брал перо и выводил на этих страницах историю своей жизни.
Ты открыл книгу.
Странно, там был другой почерк, нежели на листах пергамента с описанием хоркруксов, он был более неровным и мелким, как на листке сзади картины, но ты смог разобрать неаккуратно выведенные буквы. Ты пролистал дневник, его заголовком было: «Послание для истории». Что-то про детские годы, а потом ты так сильно сжал книгу, что побелели пальцы – Регулус говорил о Сириусе. Ты уже заметил, что повествование в дневнике рваное и хаотичное, похожее на торопливый, сбивчивый рассказ человека о своей жизни, когда остается совсем мало времени. Тебя удивил особенно этот кусок повествования:
«Мой старший брат никуда не годился. Никчемный отступник. Мамаша любила поминать его недобрым словом. Зато как она гордилась мной. Когда я стал Упивающимся, она подарила мне нашу семейную реликвию – руку Славы. Я сильно подвел род Блэков, ведь мне пришлось заложить ее Горбину. Но увесистый кошелек монет стоил того, он послужил нам с Раусом для путешествия в Карпатские горы, где по добытым им сведениям хранилась чаша Хафлпафф. Чаша была уничтожена. Жаль, я не мог рассказать самовлюбленным Нарциссе и Белле о моем успехе в пути к победе над Темным Лордом. Как бы я хотел видеть вытянувшиеся лица моих сестричек, особенно Беллы. Они относились ко мне как к кому-то второго сорта(нажим пера здесь еще больше усилился, а почерк стал неразборчивей). Еще бы, их прекрасные мужья. Они упивались ими. Упивались своими мужьями-Упивающимися. Они не знали, что совсем скоро Темный Лорд падет, благодаря Раусу Артемию Бротту и мне – Регулусу Арктуру Блэку. Я сразу обратил внимание на то, что наши инициалы полностью совпадают. Это показалось мне знаком, знаком какой-то таинственной связи между нами. Да мы и вообще были похожи: оба – из древних, чистокровных, влиятельных родов, даже оба темноволосые. И я не ошибся: он посвятил меня в великую тайну. Все началось почти сразу после моего посвящения в Упивающиеся. Я постоянно видел темного Лорда, более ужасного зрелища не было в моей жизни. Он источал такую темную, великую энергию, что не возможно было не повиноваться. Мы отрабатывали Круцио на какой-то безродной маглянке. Что ж ей пришлось стать одной из жертв этой войны. Но ее крики о помощи, мольба, потом безумный бред снились мне по ночам. Еще в детстве я решил, что обязательно добьюсь власти и могущества, любыми путями смогу доказать сестрам, что я не куча отбросов. Но после ночных кошмаров я понял, что путь Упивающегося не по мне, но назад дороги не было. Я решил накачаться виски в Дырявом Котле, когда ко мне подошел мужчина и спросил мое имя. Сам же он представился Раусом Артемием Броттом. Вот та магическая связь имен. И он рассказал мне о ней, о себе, обо всем.
Ему было пятьдесят, и он был невыразимцем, и уже тридцать лет работал в Министерстве в Отделе Тайн. До этого он много путешествовал и много всего видел, но все время ему не давало покоя предсказание, сделанное ему в юности в Болгарии великой прорицательницей: «Найдешь похожего на тебя человека, с такими же инициалами, так Судьбе угодно. Когда тебе стукнет пятьдесят, будешь готов исполнить свое предназначенье. Ты много знаешь, знать будешь еще больше. Сможешь помочь мальчику со шрамом. Частично прекратишь раскол». Дальше гадалка назвала время и место нашей с Раусом встречи. Все было понятно, кроме какого-то мальчика.
Мое имя оказало мне огромную услугу.
Раус рассказал мне про хоркраксы, откуда ему это было известно, я так и не узнал. Он мало сообщал мне личной информации, только факты и только по делу. Все-таки невыразимцы странные люди. Почему Раус так яростно хотел уничтожить Волдеморта, я не понимал. Упивающиеся не убивали его семьи или друзей, он не стремился к власти. На расспросы он улыбался и говорил: «Хочу знать, чего я стою, парень. Понимаешь?» Что ж в таком случае пост министра Магии был свободен для меня, и я был готов вершить великие дела. Волдеморт стал редко появляться, он и несколько приближенных к нему Упивающихся заняты поиском штаба Ордена Феникса, созданного Дамблдором. Раус говорит мне, что я должен держаться и быть сильным, что уже два хоркракса уничтожены, что ему нужна моя помощь и информация о планах Лорда. Завтра мне и еще пятерым парням приказано разобраться с семьей одного аврора. Надеюсь, в меня не попадет шальное заклятье.
Раус говорит, что нужно оставить послание с адресом этого дома на всякий случай. Как мы оставляем послание, каждый раз уничтожая хоркракс. Да поможет нам Мерлин».
После этого страницы были пусты. Ты хотел поставить книгу назад на полку, когда из нее выпала фотография. Ты взял в руки черно-белый снимок волшебника с волевым подбородком и небольшими умными глазами, рядом, гордо выпятив грудь, стоял темноволосый мужчина из портрета в особняке Блэков. На обороте витиеватым почерком было выведено: «Регулусу Арктуру Блэку от Р.А.Б. Я помогу найти тебе путь на правильную сторону, мой мальчик».
Раус Артемий Бротт уничтожил хоркусы, и, благодаря Регулусу Арктуру Блэку, об этом узнал ты. Дороги судьбы очень извилисты, один шаг в сторону - и все может кардинально измениться.
- Ого! Смотри-ка, что я тут нашел!
- Что там, Рон? - ты отложил дневник и потянулся к свитку в его руках.
- Черная магия: описание сотворения хоркруксов, восстановления тела после смерти, внедрение в него части души. Вот, посмотри.
Ты и Гермиона склонились над свитком:
«Хоркрукс есть тьма, сплетенная с душой великого по силе мага. Дабы извлечь часть своей души, необходимо совершить умерщвление волшебника, ибо его высвободившаяся магическая сила поможет расколу сущности и препроводит часть ее в обладающий особо сильной и древней магией предмет. Убивая, надобно читать заклятие…»
Ты пропустил часть текста.
«…. Дабы восстановить себе тело и жизнь, необходимы кость отца, жертва
слуги и кровь врага, соприкасающегося Лучше: с хоркруксом. Все полагается совершать…»
Буквы расплылись перед твоими глазами: ты был ночью на кладбище во время того черного ритуала. Кость отца Волдеморта, рука Хвоста, твоя кровь. Ты был привязан к надгробной плите старшего Тома Реддла. Вот он – неизвестный хоркрукс.
Цель на расстоянии вытянутой руки, теперь главное – последний рывок.
Ты с друзьями не вернулся в Нору.
- Дом Тома Реддла.
Пламя вспыхнуло в камине.
Если бы стены могли говорить – затертая до дыр фраза, но она слишком правдива, чтобы отправлять ее в мусорную корзину штампов. Огонек на кончике твоей волшебной палочки выхватывает из темноты выцветшие обои, поблекшие картины, старые запыленные лампы на стенах. Перед тобой кресло, в котором когда-то сидел Волдеморт. Тебе кажется, что ты ощущаешь здесь его присутствие, стены, будто пропитанные ненавистью, давят на тебя. Тебя заполняют воспоминания, но ты отгоняешь их прочь. Когда-то здесь жила семья Реддлов, они ели, спали, разговаривали, может быть, смеялись. Они просто жили и не подозревали, как все может измениться для них, не знали о существовании магии и о том, какую злую шутку она сыграет с их жизнями. Неведенье – славная штука. Не знаешь – спишь спокойнее.
Дом очень старый… Интересно, сколько поколений жило здесь? У каждого своя история, свои достижения, свои итоги, свой финал, но все они превратились в пыль на этих светильниках, поблекли в этих картинах и выцвели в обоях. Они стали чем-то неуловимо присутствующим здесь, но канувшим в летопись времени, безжалостно стирающую имена и судьбы простых людей. У этого дома тоже свой запах: здесь поселилось что-то пыльное со стальной нотой, гниюще-сладковатое. Хочется скорее уйти, уйти как можно дальше. Вы сбегаете по скрипучей лестнице, с протяжным скрежетом открывается заржавевший замок. Входная дверь не поддается, не желая выпускать вас. Рон толкает ее плечом, вы вместе напираете на нее.
Раздается тихий-тихий скрип, будто вздох сожаления, и ты с друзьями выходишь во тьму ночи.
Небо затянуто тучами, из них льется слабый свет убывающего месяца, воздух не по-летнему свежий и прохладный, вдалеке шелестят деревья. Ты с Роном и Гермионой медленно идешь меж бледных пятен могильных плит. Три огонька ровно светят вам, но вы трое чувствуете себя неуютно и зябко на старом кладбище.
Тебя снова заполняют воспоминания: кубок-портал, остекленевшие глаза Седрика, холодный могильный камень, к которому ты прижат спиной, трусливый Хвост, лебезящий перед хозяином, полные ненависти красные глаза, боль, пронзившая руку…
- Гарри, - тянет тебя за рукав Гермиона.
Ты выныриваешь из своих мыслей и смотришь на девушку.
- Посмотри, здесь написано: «Том Реддл». Это та могила?
- Да, - через небольшую паузу, во время которой успели промелькнуть все связанные с этим могильным камнем воспоминания, - та.
Какое-то время вы втроем молча смотрите на надпись с датой рождения.
Бедный маггл. Приворотное зелье – жестокая вещь, оно покрывает дымкой сознание, заставляет испытывать ненастоящие, навязанные чувства. Можно ли винить Тома Реддла, что он бросил Мероуп и попытался заново склеить свою разбитую жизнь?
- Нокс, - шепчешь ты, потом вскидываешь руку с зажатой волшебной палочкой, близнецом палочки Волдеморта.
Друзья отступают назад. Из серой массы на небе льется слабый свет, ветер прекратился. Так тихо.
- Диффиндо!
В тебе много чувств и эмоций, и заклятье, вырвавшееся из волшебной палочки, чрезвычайно сильно. Могильная плита впитала в себя красный луч, вокруг разнесся глухой гул. Потом из середины камня показалась змеящаяся трещина, плита начала крошиться на куски, оседать. Раздался сначала тихий, но потом все нарастающий и нарастающий пронзительный стон. За доли секунды камень рассыпался, высвободив сгусток энергии, заключенный в нем. Как будто разряд электричества пронесся над тобой: волосы зашевелились, ты почувствовал будто удар по голове.
Что-то слепяще-белое заполнило собой пространство вокруг, перед глазами все поплыло, растворилось в этом свете.
Тебе показалось, что единственное оставшееся в мире чувство – это ненависть. Этот белый свет был пропитан жестокой, всепоглощающей ненавистью. Стало тяжелее дышать, сердце отчаянно быстро забилось в грудной клетке, казалось, что оно подобралось к горлу, чтобы вырваться.
Под затихающее шипение и гул ты упал. Почувствовав щекой землю, закрыл глаза.
Проткнув дневник Волдеморта клыком василиска, ты уничтожил его воспоминания. В кольцо Марволо Темный Лорд, видимо, поместил бессилие, ведь рука Дамболдора почернела и будто бы лишилась жизни. Когда ты разрушил могильную плиту его отца, вспыхнула и погасла заточенная в камне всепоглощающая ненависть. Что в других хоркруксах, ты не знаешь.
Какое-то смутное беспокойство выталкивает тебя из спокойной темноты. Ты открываешь глаза. Перед тобой взволнованные лица друзей, Гермиона гладит твой лоб, Рон трясет за плечо.
- Все хорошо, - шепчешь ты онемевшими губами.
- Гарри…
- Все правда хорошо. Пойдемте, пора в Нору.
Глубокий, здоровый сон без сновидений мог бы вылечить тебя, но ты мечешься на кровати, сминаешь простыни, сбиваешь тонкое одеяло, за закрытыми веками лихорадочно двигаются глаза, какие-то образы мелькают в сознании: камин, лестница, белые пятна могил. Что-то не дает покоя, мучает, заставляет проснуться. Ты поднимаешься на кровати, трешь глаза. Линии стали четче – ты надел очки. Спускаешься с кровати, подходишь к Рону: друг, раскатисто похрапывая, спит. Беспокойство снедает твою душу.
Что это такое? Не понять, не объяснить. Ты меряешь шагами комнату. Беспокойство не утихает.
Ты забыл что-то сделать, чего-то не закончил. Что-то не так…
«Я ненадолго. Только удостоверюсь, что все в порядке», - мелькает в голове.
Камин вспыхнул, и ты вышел в доме Реддлов.
Стало почему-то легче. Кажется, все – как было… Стоп. Кресло отвернуто от камина.
- Что происходит…
Шелест плаща и шипящее: «мальчишка, как же ты глуп» были тебе ответом.
Кто ты без судьбы?
