Глава 3И снова Блэк Джек. Он ведь может играть в это бесконечно.
А я даже не смотрю на свои карты и собираюсь спасовать, когда он поднимет ставку.
- Не надо, - шепчет Джеймс мне в ухо.
Но ведь его здесь нет! Пытаюсь убедиться в обратном, оглядываясь по сторонам. Никого, кроме еще одного Сириус Блэка, сидящего передо мной. У него чуть прикрыты глаза и губы замерли в довольной улыбке.
Ставка поднята. Мне остается лишь одно...
- Он блефует.
Что?
- У него ничего нет. Он просто хочет, чтобы ты пасовал. Он проигрывает. Поверь в это, и ты победишь.
Нет, у него как всегда выигрышная комбинация, я уверен.
- Просто поверь, Бродяга. Просто пове…
Стол падает на пол с оглушительным треском. А тот, другой, рычит от злости.
- Я велел тебе убираться, Джейми!
Джеймс появляется из ниоткуда, глядит на меня, и его губы беззвучно движутся, повторяя одно и то же: "Поверь. Поверь…"
- Я велел тебе не вмешиваться! – шипит он и, подняв Джеймса за ворот рубашки, отбрасывает его в сторону, точно легчайший предмет. Я зажмуриваюсь. А раскрыв глаза, вижу, что остался один.
* * *
- Ты можешь жить у меня.
Я знал, что на тебя можно положиться, Джеймс. Но тогда я не ответил тебе этого. Поэтому мои губы говорят обратное моим мыслям.
- Я только переночую… - смотрю не в глаза, а изучаю яркий постер с твоей любимой командой над кроватью.
- Не глупи, Бродяга. Мои родители не против.
Твои родители действительно были только рады. Они приняли меня как родного сына.
- Развлекаешься? – его голос насмешлив, а глаза холодны и пусты. Я с почти привычной паникой наблюдаю, как краски выцветают, а лицо Джеймса удаляется все дальше и дальше от меня. Еще один будущий пробел в моих воспоминаниях.
В Азкабане я перекидывался, чтобы сохранить их, но здесь мне не удается. Есть лишь один способ, но мне нельзя думать об этом. Я не хочу, чтобы он знал.
* * *
- А потом, помнишь, ты неожиданно подал мне руку, и с того дня мы стали друзьями, - тихо говорит Джеймс, лежа на белом полу рядом со мной. Он приподнимается на локте и протягивает мне свободную руку, предлагая мне пожать ее. Его уверенность передается мне, и я киваю.
Да, так я смогу вспомнить все, что ОН заставил меня забыть.
- Что было потом? – тоже тихо произношу я, не отпуская его ладони. Я боюсь, что ему опять придется исчезнуть.
* * *
Я знаю, он подозревает.
Он видит мою улыбку.
Он смотрит на шахматную доску, заставленную в этот раз круглыми фишками - ша-шки, так он мне сказал – и недовольно морщится. Заставленную моими синими шашками. Я все-таки смог!
- Не думай, что все так просто, - с поразительным спокойствием говорит он. – Разве ты победил?
- Я… я не знаю, - его уверенный тон заставляет меня нервничать. – Разве нет?
Он растягивает губы в улыбке, глядя, как я начинаю сомневаться. А я не знаю, что ответить. Бросаю взгляд на доску – красные шашки на ее деревянной поверхности и поверженные синие на столе.
Я опять проиграл.
* * *
- Ты всего лишь должен поверить.
Я не могу.
- Ты сможешь, Бродяга. Ты сильный.
Здесь я слабак.
- Поверь, что ты сможешь выбраться!
Это не поможет.
- Ради меня.
Я постараюсь.
* * *
- Ты помнишь, как это было?
Я не понимаю, о чем он говорит. Но мне не нравится этот злорадный блеск в его – моих? разве? – глазах.
- Уверен, ты отлично помнишь, как задумал предать своего лучшего друга.
Я качаю головой из стороны в сторону, подобно чертовому маятнику. Качаю головой, отрицая его слова. Каждое его слово.
Я не хотел предавать Джеймса. Я бы лучше умер.
- Да неужели? – он играет искреннее удивление, а потом заливается смехом. Его действительно веселят мои мысли. – Что же ты так и не сделал этого? Что же ты не сдох за своего друга?
Я не успел…
Мне даже не нужно отвечать вслух, чтобы его вновь рассмешили мои оправдания. А я смотрю на свои жилистые бледные руки, трясущиеся на коленях. Как он смеет смеяться надо всем этим?!
- Смею, еще как. Ведь я здесь главный.
Но Джеймс сказал…
Он морщит лицо в отвращении, а потом вдруг беспокойно смотрит на меня. И даже как-то… заботливо?
- Ты разве не замечаешь, что он делает с тобой? Он хочет подчинить тебя себе. Хочет привязать тебя у своих ног, как угодливую собачонку.
Нет, Джеймс хочет, чтобы я освободился.
- От кого? От самого себя? Ведь я – это ты! Он настраивает тебя против меня, ведь так ему будет проще. Ведь в таком случае уже никто не сможет бороться за тебя. А ты, ты разве не помнишь?
О чем это он?
- Так уже было в прошлый раз. Тебе надоела война. Тебе надоело, что приходится вечно подчиняться обстоятельствам. Ты хотел бросить все, получить, наконец, свободу. А Джейми, Джейми понял это, и не позволил тебе осуществить желаемое. Сначала обязательства крестного. Потом бремя хранителя. Он вечно взваливает на тебя ответственность, не давая твоим мечтам сбыться.
Наша дружба была важнее…
- Какая дружба?! Разве друг бы позволил тебе отступиться от своего пути?
Его слова заставляют меня сомневаться. Неужели все, что он говорит – правда?
- И ты тоже так думал, иначе бы не отказался от роли хранителя.
Да, наверно.
- Ты просто забыл.
Да, что-то такое было…
- На одной чаше весов была наша свобода. На другой – бремя хранителя. Ты ведь не был уверен, что сможешь вынести ее. Ты не мог защищать кого-то еще, кроме себя. А этот идиот Джеймс повелся на твою уловку: "Это слишком очевидно, назначать меня хранителем тайны…" Ведь ты слишком высоко ценил собственную жизнь, чтобы отдать ее за кого-то другого. Ты продумал все – если тебя поймают, ты выдержишь все пытки, но что останется от тебя потом? Разве настоящий друг мог бы предложить тебе такое?
Я не знаю…
- А потом Джеймс умер. Вот она – долгожданная свобода. Но тут ты сделал главную ошибку в своей жизни. Угрызения совести толкнули тебя на поиски Питера. Из-за них же ты спокойно сдался аврорам. Но ведь это было лишь притворство.
Притворство?
- Это был очередной опыт, не так ли? Ты смог испытать горечь утраты близкого человека. Постичь все грани жизни – разве это не прекрасно?
Нет! Что бы он ни говорил, Джеймс был моим лучшим другом. Я ненавидел себя за то, что с ним стало.
- Прекрати строить из себя святого! – его голос становится привычно резким и грубым. – Ты думал именно так, иначе этих мыслей не появилось бы у меня. Мы с тобой одно целое.
Я не хочу в это верить, но не могу поступить иначе. Не выходит, как бы я не стараюсь, и он это чувствует. Не поэтому ли на его губах расцветает улыбка?
- А теперь признай, что смерть Джеймса для тебя – ничто. Загляни в себя, ты знаешь, что это правда.
- Д-да, наверно, - первый раз за все время произношу я дрожащим голосом. Он умеет убеждать.
- Признай, что он тебе не нужен. Тебе нужен только я, потому что мы цельны. Только я смогу помочь тебе стать самим собой! – он улыбается мне так по-доброму, и я киваю, но ему этого недостаточно.
- Да, только ты.
Его лицо – гримаса торжества.
- Ты все слышал, Джейми?
Я в ужасе оглядываюсь по сторонам. Джеймс появляется прямо посередине комнаты, точно снимает с себя свою мантию-невидимку. Он не смотрит на меня, глядит в пол, словно надеется найти что-то в этой чисто белой поверхности. Его лицо полно разочарования.
- Он все та же неблагодарная свинья. И ему ты хотел помочь? Он просто не стоит этого.
Джеймс ничего не говорит. Он разворачивается и, сделав пару шагов к стене, проходит через нее, исчезая… навсегда?
- Сохатый! – кричу я, но в ответ мне лишь издевательский смех. – Сохатый! Джеймс!
- Напрасно напрягаешься, - уже со скукой говорит мой двойник. – Он больше не станет мне мешать. Лучше смирись с этим, будет легче.
* * *
Почему каждый раз, когда я открываю глаза, он здесь? Почему от него не избавиться?
Я не знаю, сколько дней прошло с тех пор, как я здесь.
Я не знаю, что за игра на этот раз. Знаю лишь, что проиграю, но я уже привык.
Смирение и покой – это действительно просто.
А он, он обещал, что все уже скоро все кончится. Но я чувствую, что он еще не наигрался. Он еще не отомстил мне всласть.
Но все же он обещал, и ему так просто верить.
Поэтому я надеюсь...
Is this who you are?
…
A weak fallen man
With the promise of an end?
30 Seconds To Mars "Fallen"
