Глава 3. Снимая маски.Когда весь город усыпан снегом, а нарядные елки в витринах магазинов сверкают разноцветными огоньками, появляется ощущение чуда, которое вот-вот должно произойти. Несмотря на сильный ветер, дующий прямо в лицо, я всё-таки решился выйти на улицу по двум причинам: купить подарки на Рождество и как-то отвлечься от мрачных мыслей, которые словно пелена застилали разум. Сияющие улыбки людей отчасти пугали меня, потому как во мне усиленно нарастало ощущение надвигающейся угрозы. Однако, смешавшись с предрождественской радостью, это ощущение превратилось в нечто непонятное, но, несомненно, мешающее нормально думать. Возможность начала новой войны должна была напугать волшебников, которых я встречал по пути на Диагон Аллею, но в их лицах я не увидел ни капли напряжённой задумчивости или страха - все они были довольны жизнью. Это-то и пугало меня больше всего. Их равнодушие к судьбе волшебного мира раздражало. Соглашусь, заметка в газете была маленькой и неприметной, но хоть кто-то, кроме меня, должен был её прочесть? Нет, я, как представитель «класса героев», как называли меня в Министерстве, не боялся предстоящего сражения, если, конечно, оно состоится, но я боялся последствий. Мир, восстановленный фактически заново, тяжело перенесёт второю войну, которая обещает быть сложнее, нежели первая, хотя бы потому, что мне предстоит погибнуть от руки моего бывшего друга. Всё-таки я склонен доверять Трелони, ведь первое предсказание сбылось.
Боюсь ли я умереть? Вряд ли. Смело идя на смерть, сжимая в руке камень воскрешения, второй Дар Смерти, семь лет назад, когда надежды разрушались, и многие вещи прояснялись, я решил для себя, что боязнь смерти не имеет никого смысла. Встретившись с врагом лицом к лицу, я не буду отступать. И отнюдь не потому, что слишком самоотвержен…
Войдя в Дырявый котел, который не радовал многочисленными посетителями, как впрочем, и прежде, я кивнул новому владельцу, заменившему Тома после его смерти два года тому назад, и прошёл к кирпичной стене.
Снег шёл и на Диагон Аллее, но было одно исключение: ветра, срывающего шляпы с голов, не было. Здесь царило волшебство. Мимо меня прошла ведьма в фиолетовой шляпе с елочными шарами, распевающими Merry Christmas; маленького роста волшебник с густыми усами, закрывавшими добрую половину лица, шёл вразвалочку, шапки с бубенчиками, которые он, по всей видимости, купил в магазине близ Грингоротса, позвякивали в его руках при каждом шаге. Здесь были и семьи с маленькими детьми, со смехом носившимися друг за другом, и влюблённые парочки, смахивающие снег друг у друга с мантий. Всё дышало счастьем. И, представив, как исказит горечь их лица, когда они узнают о предсказании Сивиллы Трелони, я пожелал никогда более не слышать о нём и поспешил в ближайший магазин выбирать Джинни подарок.
***
Это была пятая сигарета, выкуренная Панси Паркинсон, которая вальяжно восседала на стуле в кухне четы Уизли, словно королева на троне. Всё это время, пока Гермиона и Рон что-то обсуждали в углу кухни, она молчала, выпуская вверх колечки дыма и наблюдая, как они расплываются, повисая туманом в недвижном воздухе.
- Хорошо, - сказала Гермиона, подходя к гостье и садясь напротив. – Мы готовы выслушать тебя при одном условии: ты поклянёшься в правдивости своих слов, и мы скрепим «Круг Тайны» между нами, чтобы никто более не смог узнать о разговоре, который состоится. Согласна?
- Всенепременно, Грейнджер, - ответила Панси мгновенно, отчего-то улыбнувшись Рону, который стоял за спиной жены. Она вытянула правую руку вперёд, ожидая, когда две другие лягут поверх. Гермиона подняла палочку.
- Клянёшься ли ты, Панси Паркинсон, что поведаешь нам только правду? – первый вопрос. Девушка кивнула. Сверкнула ярко-оранжевая вспышка, и кольцо из призрачного света обвило горло бывшей слизеринки. Та, в свою очередь, достала палочку и задала встречный вопрос:
- Клянёшься ли ты, Гермиона Уизли, что не расскажешь никому о том, что я поведаю тебе? О моём присутствии в твоём доме? – Гермиона кивнула, и другое кольцо обвило на этот раз скрепленные руки.
- Клянёшься ли ты, Рональд Уизли, что не расскажешь никому о том, что я поведаю тебе? О моём присутствии в твоём доме? – задала следующий вопрос Панси, обращаясь к Рону. Тот кивнул, и ещё одно кольцо засверкало вокруг их рук. В свою очередь, Рон поспешил спросить Паркинсон о том же:
- Клянёшься ли ты, Панси Паркинсон, что не расскажешь никому о посещении нашего дома? Не выдашь наших тайн?
Когда Панси кивнула, третье кольцо окружило их руки. Гермиона взмахнула палочкой, и на мгновение стало невыносимо горячо держать руки соединенными, а Панси чуть не задохнулась из-за сомкнувшегося на её горле кольца. Но всё прошло также внезапно, как и началось, освободив трёх волшебников от нестерпимой боли.
- Теперь, в случае несоблюдения правил, нас ждёт смерть. Ах да, забыла добавить, что Гарри тоже вовлечён в наш «Круг Тайны», так как связан с нами кровными узами и многолетней дружбой. Фактически, это распространяется и на твоих близких, Паркинсон, если ты, конечно, ими дорожишь.
- А если нет? – спросил за Панси Рон.
- Тогда, если она посмеет рассказать им о сегодняшнем разговоре, её ждет смерть, - заключила Гермиона, потирая руку, которую всё ещё жгло. Панси кивнула, доставая из пачки ещё одну сигарету. Повисло молчание, которое продлилось недолго. Его нарушила Панси, начав свой рассказ.
- Когда я говорила о том, что мне надоело притворяться, я имела в виду маску безразличия к происходящему и ненависти к вам. Да, искусно играть роль гордой слизеринки да ещё и валятся в ногах у зазнавшегося Малфоя, согласитесь, тяжело. Но мне это прекрасно удавалось, как вижу. Но имеет ли смысл играть теперь? После войны и всего, что было пережито? Я знаю, вы скажете, что я, трусливо поджав хвост, сбежала, не пожелав сражаться. И теперь я об этом жалею. Я потеряла своих родителей, у меня нет родственников, так что, Грейнджер, можешь не бояться, что я расскажу им что-либо. Уж лучше умереть на поле битвы, чем так, как умирала я. Умирать от голода и боли, зная, что только из-за маски брезгливости и глупости попала в весь этот водоворот ужасных событий. Знать, что ты больше никто, потому что твоё имя покрыто грязью и залито кровью. Фактически, умирать из-за того, кем являешься. Но я выжила, вырвалась из когтей смерти. И теперь у меня имеются сведенья, которые помогут вам, - она прервалась, делая затяжку. Прикрыв глаза на пару секунд, она стала похожа на скульптуру гениального художника, желавшего передать всю боль и страдания, на которые способен человек. Панси Паркинсон сейчас не была той зловредной и противной слизеринкой, которую привыкла видеть Гермиона. Нет, перед ней была совершенно иная девушка, обладающая почти теми же качествами, что и сама Гермиона. – Рон, я только прошу не впадать в депрессию или истерику, я уверена, что с ней всё в порядке…
- С кем? – удивился Рон, от изумления чуть приоткрыв рот.
- С Джинни, конечно, - ответила Панси как-то грустно. Рон помрачнел, а Гермиона то ли ойкнула, то ли ахнула. – Её похитили. Наш гениальный слизеринский придурок, который всё ещё носит фамилию Малфой, причастен к этому самым прямым образом. Я думаю, стоит посетить его особняк, пока он не продан.
- Похищена? – воскликнула Гермиона.
- Джинни пропала? Малфой продает поместье? Мир сошёл с ума?– удивлённо пролепетал Рон, хватаясь за голову.
- Ты сказала, что он причастен. Значит, за этим стоит кто-то другой? – обратилась Гермиона к девушке.
- Я знаю только, что это кто-то из бывших гриффиндорцев. Да-да, не смотрите так удивлённо. Все меняются.
- И ты отличный тому пример, - заметил Рон.
***
- Нет, милая, - услышала она до боли знакомый голос и содрогнулась. Дверь распахнулась, и перед ней появился Невилл Лонгботтом, сильно похудевшей за то время, что она не видела его. Удивлению Джинни не было предела, она шокировано смотрела на Невилла, позволив при этом взять себя за руку и вытащить из комнаты.
- Вот, полюбуйся, Драко, миссис Поттер собственной персоны, - голос бывшего гриффиндорца стал резковатым и грубым. В глазах не сверкала былая доброта, и общий вид Невилла наводил страх.
- Невилл? – наконец, удивлённо спросила Джинни, даже не пытаясь освободиться из крепкого захвата.
- Ага, - ответил Малфой за него и засмеялся. – Наверняка ты не ожидала увидеть старого приятеля в роли похитителя?
- Малфой! Что ты сделал с Невиллом?
- Наивная идиотка! Ты так и не повзрослела. Неужели Поттер не вправил тебе мозги? Ах, я совсем забыл, что наш золотой мальчик сам ими не обладает! – противный смех Малфоя резал слух, но отлично приводил в чувства. Удивление пропало, и Джинни стремительно вырвала свой локоть из рук Невилла, пользуясь тем, что он отвлёкся. Главной задачей на данный момент было сбежать отсюда, а единственным выходом, который видела Джинни, была лестница, к которой она и кинулась. Стоит ли говорить, что убежать ей удалось недалеко, поскольку заклинание Драко настигло её в тот самый момент, когда она собиралась спуститься. Не в состоянии держать равновесие, девушка кубарем слетела вниз, потеряв сознание.
- Тупица! Я вовсе не собирался её убивать! – гневно кричал бывший преподаватель Травологии, отпихивая Малфоя в сторону и сбегая вниз по лестнице.
- Ты что, всё ещё любишь её? – насмешливо кричал тот вдогонку.
- Если не хочешь умереть мучительной смертью, Малфой, лучше заткнись и помоги мне привести её в чувства! – рыкнул Лонгботтом, поднимая Джинни на руки.
