Глава 3
За вдохновение спасибо просто еве и Улице ;)
Я с ужасом понимаю, что уже минут десять пялюсь на его затылок, вместо того, чтобы записывать лекцию Бинса, который бубнит о скучнейших фактах истории волшебного мира. У него на шее две крохотные родинки, одну из которых прикрывают чуть растрепанные, словно у маггловского Мак-Грегора, волосы. Он сидит вполоборота, в его удивительно длинных, светлых ресницах запуталось солнце. В самом деле, почему меня должны волновать восстания троллей, когда впереди сидит Фред Уизли. Я вздыхаю – слишком громко, он незамедлительно, не оборачиваясь, хохмит:
- Да расслабься, Анджелина, кубок будет нашим через каких-то две недели.
Класс сдавленно хихикает. Конечно, моя капитанская одержимость победой Гриффиндора не может не вызвать улыбки. Но Фред-то мог бы догадаться, что квиддич – последнее, что меня сейчас волнует. Ну, почти последнее... Я молниеносно склоняюсь над пергаментом и принимаюсь читать одну и ту же строчку, пока он пристально на меня смотрит. Наконец он все-таки отворачивается, и я перевожу дыхание. Вообще-то в последнее время в моей голове и жизни творится совершеннейший, простите, бардак. Я знаю, что между нами не может быть тех приторно-заурядных отношений, которые становятся смыслом жизни девушек в моем возрасте. Но я также знаю, что, похоже, не справляюсь с ролью лучшей подруги. Мне все труднее просто хохотать над его шутками, потому что я знаю, что это всего лишь камуфляж. Фред относится к тому типу людей, у которых внутри намного больше, чем снаружи.
Иногда я поражаюсь тому, что все они видят в нем лишь клоуна. Неужели они слепые?! Неужели не понимают, что по пятам за ним, вечно смеющимся, идет боль? Боль, которую не доведется испытать тем, кто не нашел в себе сил или желания ломать стереотипы, убивать предрассудки, жить настоящим... Пустота и отчаяние крадутся за ним след в след, плещутся в его синих глазах. Они так похожи с Джорджем, но близнец, как ни абсурдно это звучит, относится ко многим вещам проще. Фред же – одно ходячее противоречие. Среди одинаковых лиц и мыслей, среди причесанных под одну гребенку людей, которые позволяют принимать решения за себя, которые не терпят того, кто хоть в чем-то не похож на них, которые в ответ на все кивают головой... Среди тех, кто ведется на его бесконечно-позитивную философию... Среди дней, которые сливаются в бесконечные серые будни... Среди фальши и скуки, среди безразличного обожания – он никогда не будет один, потому что я буду рядом.
... От тренировок отвлекло первое собрание ОД. Анджелина, в отличие от своих подруг, относилась к кружку, организованному Мальчиком-Который-Выжил, достаточно серьезно. Может быть потому, что знала об Ордене Феникса. Может быть потому, что верила в возвращение Волан-де-Морта. А может быть, потому, что глаза Фреда загорались каждый раз, когда он говорил об этом. Ее восхищало то, что близнецы, фактически не являясь членами Ордена, были преданы этому странному ополчению всей душой. Иногда ее пугала их немного безрассудная, эпатажная смелость. Но она знала, что это не было пустой бравадой, что за стенами школы уже творилось что-то непостижимое, реальное, опасное – а потому такое привлекательное... Фред никогда не упустил бы возможности пощекотать себе нервы, но теперь это было нечто большее, чем жажда адреналина. Возможно, поэтому ее имя стояло под именами близнецов в списке членов ОД. И поэтому сейчас она сама стояла, нацелив зажатую в изящных пальцах палочку на своего лучшего друга. Тот только что оставил в покое Захарию Смита и, хлопнув по ладони Джорджа, невероятно довольный собой, повернулся к Анджи.
- Даже не проси у меня пощады, - ухмыльнулся Фред, поднимая палочку.
- Я трепещу, - фыркнула Анджелина.
- Экспеллиармус! – одновременно выкрикнули они. Палочка Анджи взмыла вверх.
- Мне жаль, - улыбнулся Фред без тени сожаления. В глазах плясали черти. – Попробуем еще раз?
- Еще бы! Акцио, палочка! Экспеллиармус! – Фред, словно подкошенный, упал на одну из подушек. Остальные, слишком занятые собой, не обратили внимания.
- Фред, - позвала противница. Тот не шелохнулся. – Уизли, хорош дурачиться, у нас не так много времени.
Стоял дикий грохот, вызываемый результатом десятков заклятий, со стеллажей сыпались книги, вокруг мелькали искры, выпускаемые чужими палочками. Фред не двигался. Анджелина смотрела на него, покусывая нижнюю губу. Внутри неприятно зашевелился страх.
- Фред, - в голосе послышалась паника. Никакой реакции. Не выдержав, Анджи бросилась к нему, упала на колени рядом и провела рукой по его щеке. – Дьявол, что я наделала... Ну очнись же, Фред...
По его физиономии расплылась торжествующая улыбка, в следующую минуту распахнулись ярко-синие глаза. За спиной Анджелины корчился от смеха Джордж. Жертва розыгрыша задохнулась от возмущения и въехала кулачком в грудь до сих пор лежащему на полу Фреду. Тот перехватил ее руку, дернул за запястье, и Анджи мгновенно свалилась на него сверху. Это было большой ошибкой...
- Анджелина, неужели, если в меня попадет заклятье Темного Лорда, ты минут десять подумаешь, прежде чем бросаться меня спасать? – хриплым голосом осведомился Фред.
- Мне хватит и пяти, что бы решить, что не стоит вообще этого делать, - прошипела Анджи. – Фред, это самая идиотская твоя шутка!
- Испугалась? – голос звучал лукаво, но глаза почему-то стали серьезными.
Анджелина поспешно вскочила, пытаясь унять откуда ни возьмись появившуюся дрожь. Фред поднялся, отряхивая джинсы. Их настиг голос Гарри:
- В целом очень неплохо! Но мы запаздываем, пора уходить...
...Ну вот, отлично, теперь она меня избегает. Не смотрит мне в глаза, на уроках витает в облаках. Стоит мне прикоснуться к ней, вздрагивает. По-моему, только умственно отсталый не в состоянии понять, что происходит, однако все уверены, что она просто дуется из-за моего «обморока». На очередной тренировке я рявкаю на Джорджа, отбившего бладжер прямиком в нее. Она же словно обезумела, гоняет нас каждый день, в любую погоду. Поттер шутит, что в нее вселился дух Оливера Вуда. Есть смутное ощущение, что в нее вселилось что-то совсем другое... То и дело слышу в болтовне Алисии и Кэти фразы вроде «она так похудела, что те голубые джинсы на ней висят» или «по-моему, Анджи надо немного поспать – круги под глазами ее не красят». Монтегю, видимо, такие мелочи не волнуют – он продолжает испепелять ее взглядом, искренне наслаждаясь ее смущением и моей ревностью. Когда этим же вечером я сталкиваюсь с ним в коридоре, Анджи еле успевает нас разнять, повиснув на моей руке. Подоспевшая МакГонагалл назначает наказание, и она смотрит на меня с какой-то обреченностью... Уборка класса трансфигурации превращается в пытку – и куда девалась наша привычка часами болтать, перебивая друг друга? Она больше не доверяет мне, но по-прежнему знает меня-настоящего. Я кладу руку на ее глянцевое плечико, сердце глухо стучит где-то за пределами грудной клетки. Она наконец поднимает на меня глаза и говорит:
- Так нельзя, так не должно быть... Я не хочу тебя терять.
Я смотрю на нее – долго, нежно, потом включаюсь и отвечаю:
- Я подарю тебе компас и карту.
Она выглядит одновременно разочарованной и успокоенной – она слишком боится, что я скажу ей это, потому что тогда пути назад уже не будет.
В кого ты меня превратила, Анджелина Джонсон...
