Глава 3А за спиной у него кто-то тихонько рассмеялся.
Регулус испуганно обернулся — за его спиной стоял давешний мальчик и смеялся, прикрыв рот ладошкой:
— Ха! Ну, ты и дурной! В этом мерзком доме, когда входишь в комнату, дверь надо на себя дёргать. А ты толкаешь! Ах-ха-ха!
А за спиной у него кто-то тихонько рассмеялся.
Регулус испуганно обернулся — позади него стоял давешний мальчик и смеялся, прикрыв рот ладошкой:
— Ха! Ну, ты и дурной! В этом мерзком доме, когда входишь в комнату дверь надо на себя дёргать. А ты толкаешь! Ах-ха-ха!
Регулус смущённо ответил:
— Ой, правда! Да только мне в эту комнату всё равно никак нельзя было попасть. Мне до ручки не дотянуться – она здесь очень высоко, – он замолк и поспешно спросил: – А ведь ты Сириус?
— Это я! Меня из Мунго недавно выпустили. Если не знаешь, клиника Святого Мунго – такое место, где полно колдомедиков, целителей всяких, пациентов зельями каждый день пичкают. Но там намного лучше, чем в этом темном доме. Вот ты, судя по твоему бледному виду, давно здесь живешь. Кстати, ты кто?
— Я – Регулус. Твой брат.
Сириус просиял:
— У меня есть брат! Вот здорово! В клинике детей мало, и они быстро домой возвращаются – поиграть было не с кем. Эта миссис Блэк, – в голосе Сириуса прозвучало презрение, – навещала меня раз в неделю, а с ней и поговорить по-человечески нельзя, вся из себя такая важная.
— Мама строгая! А дом ты зря мерзким и тёмным называешь, здесь много интересных уголков, к примеру, чердак – там столько замечательных вещей. Давай я тебе сейчас покажу!
И ребята, почувствовав взаимную симпатию, отправились на чердак в поиске приключений.
Между ними была разница в год, но внешне их невозможно было различить, разве что Сириус был ростом повыше, да и волосы у него были до плеч, в отличие от Регулуса с его аккуратной стрижкой.
В то время разница в возрасте практически ничего не значила, но уже через семь лет промежуток в один год будет казаться Регулусу непреодолимой пропастью.
Мальчики до трёх утра возились среди сломанной мебели, неподвижных портретов, и, когда они чумазые, в пыли спускались по лестнице, весело переговариваясь, их буквально пригвоздил к месту холодный бесстрастный голос матушки Блэк:
— Итак, мистер Блэк и мистер Регулус Блэк, где вы были? Что я пережила, когда пошла проверить вас и обнаружила пустые постели!
Регулус ничего не мог сказать в своё оправдание, он только жалко потупился, в то время как Сириус с вызовом уставился ей прямо в лицо.
— Регулус, я тебя прощаю, за тобой нет никакой вины. Ты – послушный и аккуратный мальчик, а вот ты, Сириус…– Вальбурга брезгливо поджала губы. – С самого твоего рождения с тобой не всё было в порядке, и потом в клинике ты проявил порочные наклонности, играя с детьми грязнокровок!
— Они маглорожденные!
— Они НЕ чистокровные, они недоволшебники, они украли свою силу у чистокровных. Запомни навсегда девиз древнейшего и благороднейшего семейства Блэков – «Чистота крови навек». – В голосе Вальбурги проскользнули живые нотки благоговения, но уже через миг её взор упал на Сириуса с его упрямо вздернутым подбородком, и в её глазах ключом забила ярость:
— Ты был наказан, но сумел избежать наказания темнотой, нашел Регулуса и завлёк в свои грязные магловские игры. Ах, как бы я хотела, чтобы вы никогда не виделись и не знались. Ты четыре года жил практически без контроля Семьи и нахватался такого! – Вальбурга, словно играя на публику, схватилась за голову. – Но в клинике сказали, что ты, к несчастью, здоров и мне пришлось забрать тебя, не подготовленного, не приученного, в отличие от Регулуса, к нашей морали и правилам поведения. Единственное, что греет мою душу: Советом мне поручено заниматься воспитанием Регулуса. И он уже сейчас бегло читает на латыни, свободно говорит и пишет на французском! А твоим воспитанием займется твой папенька. – Вальбурга умолкла, но Регулус готов был поклясться, что с её языка чуть было не сорвалось: «Тупая скотина». К кому именно относился сей красочный эпитет, мальчик так и не узнал.
Сириус продолжал с дерзостью смотреть на мать, но он не только вызывающе смотрел, но и отвечал также:
— А я тоже умею читать! И писать умею! При клинике есть своя школа, и больные могут там учиться.
Но Вальбурга словно и не слышала его, на её лице была мстительная улыбка:
— Да, пусть твой отец бьётся с тобой. Ты не беспокойся, Сириус, отец тебя обломает. – Вальбурга умолкла, взяв Регулуса за руку и больно ухватив Сириуса за ухо, стала спускаться на четвёртый этаж, где располагались их комнаты.
На площадку лестницы выходило две двери. Регулус знал, когда ему исполнится одиннадцать, он навсегда покинет детскую и поселится в одной из этих комнат. А чтобы защититься от беспрерывных посещений матери, на двери он повесит табличку с категорическим запретом на вход без разрешения.
Вальбурга, заметив интерес сына, поведала о том, что раньше в этих комнатах жил его отец и тетя Лукреция.
На площадке четвертого этажа Вальбурга направилась к комнате младшего сына. Раскрыв дверь, она с неодобрением покосилась на спящую няньку. Заклинанием очистила одежду сына, подвела его к кровати и проконтролировала, как он по приставной лесенке забрался в кровать и укрылся одеялом. Вальбурга взяла с покрывала книгу, пожелала Регулусу спокойной ночи и, не отпуская ухо Сириуса, повела старшего сына дальше.
Как только за ними закрылась дверь, Регулус откинул одеяло и, слетев пулей с кровати, подлетел к двери и прислушался, но до него доносились лишь отдельные слова, которые Вальбурга произносила особенно громко:
— Поведение непозволительно… Ждёт наказание… неделя … темноты.
Выговорившись, она захлопнула дверь и наложила на неё какое-то заклятие. Затем, постояв пару минут на площадке, стала спускаться вниз. Регулус посмел приоткрыть дверь, мать не попала в его поле зрения, но пару минут он слышал шлёпанье её домашних тапочек. Как только все посторонние звуки стихли, Регулус ринулся к двери брата и тихонько позвал:
— Сириус!
За дверью раздался шорох и Регулус услышал огорченный голос брата:
— Не открывается, она меня заперла с помощью волшебства!
— Я слышал, ты теперь наказан на неделю: тебя хотят лишить воды и света?
— Нет, кушать мне можно, я же совсем недавно болел, а темнота… Я просто поживу в какой-то комнатенке в подвале. Миссис Блэк называет её карцер.
— Ужас!
— Не боись! Я думаю, там столько же интересного хлама, как и у вас на чердаке, да и эта Регина – добрая, наверняка оставит мне свечу. А теперь марш спать! Уже много времени, а миссис Блэк меня просветила, что по традиции завтрак в семь тридцать.
Но Регулус в ту ночь, несмотря на настоятельный совет брата, заснул только около пяти. У него было столько поводов для размышления, что он не смог уснуть, прежде чем не разложил всё по полочкам.
Конечно, на семейном завтраке он выглядел не самым лучшим образом. Из-за этого Вальбурга время от времени с гневом поглядывала на сидящего напротив неё Сириуса. А тому хоть бы что, он с аппетитом уплетал овсянку. Его манеры и поведение за столом вызывали на лице матери гримасу отвращения и недовольства. И она обратилась к сидящему во главе стола Ориону:
— Мистер Орион! – Но тот, поглощённый чтением «Ежедневного Пророка», никак не отреагировал на обращение жены.
На бледном лице Вальбурги появился легкий румянец, и она повысила голос:
— Мистер Орион Блэк! – Но заметка была такая интересная, ну никак не оторваться…
Сириус с восторгом наблюдал за разыгрывающимся в столовой представлением. Он переводил взгляд с побагровевшей матери на газету, за которой от всего мира скрывался мистер Блэк. Вальбурга достала палочку, чтобы… Впрочем, мир так и не узнал, что собиралась сделать Вальбурга, так как мистер Орион Блэк, закончив читать, сложил газету и бросил её стоящему подле домовому эльфу. Он был удивлён или, по крайней мере, сделал вид, что удивлён тем, что на него направлена палочка и что на него внимательно смотрят три пары глаз.
Он был красив: тонкие черты лица, высокие скулы, прямой нос. Но было в его лице что-то неприятное, отталкивающее, холодное… Глаза. Серые, но не яркие и живые, как у старшего сына, а тусклые, выцветшие, пустые…
В них на секунду, что-то вспыхнуло и потухло. Он посмотрел на жену и с наигранным интересом спросил: «Да, Вальбурга. Ты что-то хотела мне сказать?»
Миссис Блэк была в ярости, но она вынуждена была сдерживать свои эмоции и желание повысить голос на мужа. Мужчина в семье Блэков всегда считался главным, ему нельзя прекословить, следует только подчиняться. И хотя Вальбурга управляла домом, следила за порядком, номинально Главой Семьи оставался Орион. Ей пришлось стерпеть то, что её унизили при детях.
— Ваш старший сын, мистер Блэк, отвратительно ведёт себе за столом, у него нет никаких манер, он как утка глотает всё кусками. Настоятельно прошу Вас немедленно заняться его воспитанием.
— Да, да, дорогая, конечно! – безмятежно ответил Орион и принял от эльфа намазанный джемом тост, который тут же стал вкушать, запивая настоящим английским чаем.
Вальбурга не посмела настаивать, убрала палочку, и присев, попыталась сделать вид, будто ничего особенного не произошло.
После завтрака, во время которого братья не смогли переброситься и словечком, их развели по разным комнатам. У Регулуса были дневные занятия с матушкой, а что делал Сириус, он не знал. Весь день их встрече препятствовали, но Регулус надеялся ночью опять поболтать с братом, позабыв, что Сириуса собираются посадить в карцер в подвале. Нянька постоянно следила за ним, он никак не мог поймать момент и сбежать из-под надзора. В следующий раз братья встретились спустя примерно две недели, когда Регина, наконец, не выдержала пытку бессонницей и позорно уснула на своём посту.
