К сожалению, понедельник!..– Рота, подъем! Вставай, вставай, штанишки надевай!
Гарри проснулся, обреченно понимая, что понедельник продолжает победоносное шествие по его жизни. Все было в точности как вчера: Рон спал, Симус вышел, Дин надевал штаны, Невилл пребывал в трансе, и парень был уверен, что попытайся он взять с тумбочки очки, его палочка и учебник вновь очутятся на полу. Он потянулся за очками и совершенно не удивился, когда именно так и произошло. Сев в постели, он решил пока не нарушать традицию и бросил подушкой в спящего Рона.
– А? Что? – пробормотал тот спросонья, достаточно пробудился, чтобы осознать ситуацию, и, побледнев, хрипло спросил:
– Снова?..
– Снова, – вздохнул Гарри. – Пошли, а то без завтрака останемся.
Выбравшись из постели, они принялись одеваться. Вид у обоих был такой, словно собирались они, ни больше ни меньше, на эшафот. Дин, видя такое дело, решил ободрить соучеников:
– Между прочим, сегодня праздник!
– Спасибо, мы в курсе, – пробурчал в ответ Рон, сосредоточенно зашнуровывая ботинок. – Сегодня –
– День сурка! Если в полдень сурок, выйдя из норы, увидит свою тень, то весна придет раньше! – подхватил Дин, набросил мантию, сдернул со стула сумку и вышел вслед за Симусом.
Невилл проводил его отчаянным взглядом и со стоном рухнул на кровать, закрыв лицо руками.
– Опять, – невнятно пробормотал он, раскачиваясь взад-вперед. – Опять… понедельник… контрольная… канделябр… опя-а-ать!..
– Не надо так переживать! – сочувственно отозвался Гарри. – Ты же не виноват, что такая фигня творится.
В ответ Невилл протяжно застонал. Гарри и Рон тревожно переглянулись, не зная, как утешить друга, а времени на размышление уже совсем не осталось – в дверь уже стучала Гермиона, вопрошая, когда они, наконец, перестанут копаться. Судя по голосу, девушка была на грани нервного срыва, и спорить с ней сейчас не представлялось разумным. Так что Рон накинул на Невилла мантию, Гарри прихватил его сумку вместе со своей, и они вышли из спальни, подталкивая впавшего в ступор Лонгботтома. Спустившись в Большой зал и сев за стол, все четверо поняли, что есть им как-то не хочется. Поковырявшись бесцельно в своих тарелках в течение десяти минут, они поднялись и отправились в подземелье. Бедняга Невилл, сидевший за столом с видом призрака на свадьбе, шагал на полном автопилоте, невидяще глядя в пространство. Он настолько погрузился в себя, что даже ехидное высказывание Снейпа относительно способностей мистера Лонгботтома к порче котлов совершенно его не задело. Однако отрешенное состояние не помогло ему изготовить зелье – через пять минут после начала урока в котле неведомым образом появилась изрядных размеров дыра. Профессор в очередной раз нелицеприятно высказался в адрес невезучего гриффиндорца, поставил ему «тролль» и выставил вон. Неразлучное трио проводило его рассеянными взглядами и снова опустило носы каждый в свой котел. Они завершили работу одновременно; у всех троих зелье вышло ядовито-фиолетовым. Профессор Снейп, похоже, был в восторге. На радостях он слово в слово изложил свою вчерашнюю речь (понятно, не подозревая о том, что повторяется), назначил нелюбимым студентам дополнительные занятия и послал к черту… в смысле, отпустил с миром. И с некоторым замешательством наблюдал, как несносный Поттер, дубина Уизли и всезнайка Грейнджер, не проявив ровным счетом никаких эмоций, совершенно одинаково машинально-почтительно кивнули, показывая, что приняли распоряжение к сведению, развернулись кругом через правое плечо и вышли из кабинета, шагая в ногу и едва ли не чеканя шаг. На лестничной площадке Гермиона вдруг остановилась и всхлипнула. Гарри словно очнулся от бесконечного сна.
– Гермиона, – позвал он, но девушка его не слышала. Закрыв лицо руками, она безутешно рыдала.
– Это кошмар… просто кошмар… что делать, как все вернуть обратно?.. Ведь мы же… мы же… мамочки, что с нами происходит, что мы такого сделали?!.
Парни неловко топтались рядом, не зная, что сказать. Однако через несколько минут девушка сумела взять себя в руки.
– Идемте, – отрывисто проговорила она, достав платок и яростно вытирая лицо. – Мы можем опоздать на трансфигурацию, а мне надо умыться. Нам не нужны проблемы еще и с профессором МакГонагл!
– Да кого теперь волнуют какие-то проблемы с кем бы то ни было! – угрюмо пробормотал Рон, плетясь вверх по лестнице. – Все равно хуже быть уже не может.
Как выяснилось чуть позже, он смотрел в будущее с неоправданным оптимизмом. На трансфигурацию они не опоздали, однако прибыли на урок в столь растрепанных чувствах, что выполнить задание просто не сумели. В результате все трое (Лонгботтом так и не появился) поимели выговор от своего декана; выйдя из ее кабинета, гриффиндорцы отправились обедать по Восточной лестнице, совершенно забыв, что там тусуется Пивз, и были облиты с ног до головы чернилами. Пока худо-бедно отмылись в туалете (а ближайшим, как назло, оказался туалет Плаксы Миртл, которая достала их своим нытьем), обед закончился, и на историю магии пришлось идти голодными. Писать конспект не было сил даже у Гермионы, и все трое просто сидели, пропуская мимо ушей все, что скрипел призрачный профессор Бинс. День прошел, словно страшный сон, который тянется и все никак ничем не закончится, так что под конец уже просто мечтаешь, чтобы откуда-нибудь вылезло страшное чудище и тебя сожрало, только бы не ждать больше невесть чего.
К ужину Гарри немного оклемался, возможно, потому что был очень голоден, и постарался растормошить друзей.
– Идемте, пора ужинать! Никому не будет легче, если мы умрем с голоду.
– Легче! – Гермиона внезапно вскинула голову; в ее глазах загорелся безумный огонек. – А может, нам как раз и надо умереть? Чтобы все вернулось на свои места?
– Герми, ты что, спятила?! – Рон, услышав эдакую заявочку, поперхнулся воздухом. – Может, предложишь Гарри прыгнуть с башни на радость Снейпу и Вы-Знаете-Кому?!
– Рональд, ты не справедлив к профессору! – строго отрезала девушка, моментально придя в себя. – Он уже не раз спасал Гарри жизнь!
– Значит, едва ли моя смерть его порадует! – сухо заключил Гарри. – А я точно до завтра не доживу, если прямо сейчас чего-нибудь не съем!
– Ох, извините, мальчики, – виновато пробормотала Гермиона, послушно шагая вместе с друзьями в Большой зал. – Я такую чушь несла…
– Забудь, – посоветовал Рон. – Как-нибудь все устроится.
Слишком уставшие, чтобы переживать, они уселись за стол и жадно набросились на еду. Но паршивый день решительно намеревался сделаться вовсе скверным. Ужин еще не закончился, когда в зал влетела профессор Синистра.
– Лонгботтом, – прохрипела она, хватаясь за сердце и бессильно опускаясь на скамью у стола Гриффиндора. – Лонгботтом прыгнул с Астрономической башни… Он… он разбился насмерть! Я не успела его остановить, – она истерически разрыдалась.
Оглушенных жуткой новостью студентов немедленно отправили в их гостиные; директор Дамблдор, Мадам Помфри, Хагрид и профессор МакГонагл поспешно отправились за несчастным Невиллом. Они вернулись с носилками, на которых лежало безжизненное тело, укрытое белой простыней. Всегда сдержанная, профессор МакГонагл судорожно рыдала, уткнувшись в клетчатый носовой платок; по буйной бороде Хагрида неудержимым потоком катились слезы. Дамблдор был бледен и выглядел сейчас на все четыреста лет. Мадам Помфри, кусая губы, старалась держать себя в руках – ей предстояло прописать успокоительное доброй половине школы.
Растерянные гриффиндорцы собрались в гостиной, нервно переговариваясь и гадая, что могло толкнуть тихоню Лонгботтома на такой отчаянный шаг. В конце концов, все сошлись на том, что во всем виноват Снейп.
– Он всегда ненавидел бедного Невилла, – всхлипнула Лаванда. – И сегодня так на него кричал… Вот он и не выдержал!
– Конечно, Змей виноват! – кричал Симус. – Он все время к нам придирается, а к Невиллу больше всех! Просто допек и все!
Гарри, Рон и Гермиона, съежившись на диване в самом дальнем углу, не принимали участия в шумном выяснении, кто виноват. В отличие от прочих, они точно знали, что явилось причиной самоубийства их одноклассника – понедельник…
– Рота, подъем! Вставай, вставай, штанишки надевай!
Гарри со стоном повернулся на постели и, нашарив под кроватью башмак, метко швырнул его в будильник. Тот в ужасе плюхнулся плашмя на тумбочку, старательно прикрываясь стрелками. Поттер обвел глазами спальню. Так и есть: Рон спит, Симус ушел, Дин с брюками, Невилл… Невилл?!.
– НЕВИЛЛ! – заорал Гарри, наскипидаренной кометой вылетев из постели и вцепившись в приятеля. – Невилл, ты живой! Живой! А они вчера сказали, что ты с башни… того… спланировал неудачно, вот!
Гарри понимал, что городит чушь, но никак не мог остановиться. Дин потрясенно таращился на них, переводя недоуменный взгляд с Невилла на Гарри и обратно. Между тем Рон, проснувшийся от вопля друга, продрал, наконец, глаза, и, поняв, что именно видит, тоже завопил со всей дури:
– НЕВИЛЛ! – подскочив на полметра над кроватью, он рванул с места, увлекая за собой простыню и одеяло, ухватил Лонгботтома за плечо и бессвязно забормотал:
– Ты… ты… ты… а мы думали… а они сказали… а ты живой!..
– Живой, – покладисто согласился тот, растерянно улыбаясь. – Только почему – не понимаю, я ведь не должен был, – он прикусил язык, но поздно. Его друзья, пережив радость от его воскресения, моментально пришли в ярость, когда вспомнили, что им довелось испытать по милости товарища Лонгботтома вчера.
– Ах ты олух! – Гарри в сердцах отвесил Невиллу подзатыльник. – Самоубиваться он вздумал! А ты хоть соображал, что с нами будет, нет?!
– Да ни черта он не соображал! – рявкнул Рон и тоже отвесил незадачливому самоубийце душевную плюху. – А мы чуть инфаркт коллективный не схлопотали из-за тебя!
– Извините, – Невилл чуть не плакал. – Я хотел как лучше.
– Он хотел как лучше! – передразнил его Гарри и пригрозил. – Погоди, тебе еще перед Гермионой извиняться, ей вчера успокоительное пришлось давать!
– Э, ребята, вы в порядке? – осторожный голос Дина вернул всех троих к действительности, напомнив, что не все в курсе вчерашней трагедии. А если точнее, то вообще никто.
– Да просто сон страшный приснился! – торопливо пояснил Гарри, однако объяснение одноклассника не устроило.
– Что, всем троим один и тот же?
– Ну, наверное, – Рон замялся, а затем с надеждой спросил:
– Кстати, а какой сегодня день недели, не вторник?
– Сегодня понедельник, второе февраля, – Дин все еще подозрительно разглядывал одноклассников. Гарри сделал скорбное лицо и застонал.
– Зелья! Спасите наши души, Снейп нас сожрет!
– Вот поэтому и снится всякая дрянь! – самым «гермионистым» тоном заявил мистер Уизли, неодобрительно поджав губы. – На нервной почве развиваются нервные неврозы, и нервы окончательно сдают!
Скрипнула дверь – это вернулся Симус.
– Дин, ты идешь? А что тут за шум был? Вроде кричал кто-то.
– А это нам… мне… в общем, кошмар приснился! – сконфуженно ответил Невилл и, вздохнув, добавил:
– Из-за зелий. Никакой радости впереди…
– Между прочим, сегодня праздник! – утешил его добросердечный Дин.
– Какой? – живо поинтересовался Гарри.
– Сегодня – День сурка! Если в полдень сурок, выйдя из норы, увидит свою тень, то весна придет раньше! – сочувственно оглядев ошизевших в преддверии контрольной одноклассников, Дин взял сумку и вместе с другом вышел.
Гарри и Рон, дождавшись, пока их шаги не стихнут, вновь укоризненно уставились на Невилла. Тот виновато опустил глаза.
– Нет, в самом деле, как тебе в голову такое пришло? – тихо спросил Гарри. – Мы, когда услышали, сами чуть не померли!
– Я, – заикнулся было результат неудавшегося суицида, но тут в дверь тихонько поскреблись.
– Гермиона! – безошибочно определили парни, и Рон отправился открывать. Впустив ее, он торопливо проговорил:
– Герми, у нас тут новость хорошая, – договорить он не успел – девушка увидела Лонгботтома, и Гарри с Роном пришлось вдвоем затыкать ей рот, чтобы диким воплем она не поставила на уши весь Гриффиндор. А к тому, что она вдруг закатит глаза и сползет по стеночке на пол в глубоком обмороке, они и подавно оказались не готовы.
– Что с ней делать?
– Рон, откуда я знаю?! Может, по лицу пошлепать?
– Ну да, она нам потом пошлепает! А если водой? Невилл, тащи кувшин!
– Вот! Сейчас я…
– Ты что творишь, зачем весь-то?!
– Ой… опять я что-то не то делаю, да?
– Ох… что такое?..
– Ну, по крайней мере, она очнулась. Герми, ты как, в порядке?
– А?.. Да вроде бы. А почему я вся мокрая? А почему… Ой, Невилл, ты жив! Ты жив, какое счастье, а мы ведь… мы ведь… мы ведь чуть не рехнулись, ты, безмозглый идиот! Как ты посмел такое выкинуть?! Да я тебя сейчас!..
– Стоп! Стоп! Гермиона, перестань! Перестань, кому сказано, ты же его убьешь, оно тебе надо? Хватит, говорю!
– Мне очень жаль, честное слово, я просто подумал, вдруг я умру, и все станет нормально? Ну, и решил попробовать.
– Невилл, у меня к тебе просьба.
– Какая?
– НЕ ВЗДУМАЙ БОЛЬШЕ ПРОБОВАТЬ!..
– Гермиона, я же просил, не надо его душить! Рон, держи ее!
– Герми, Герми, ты что, мы же на зелья опоздаем! Потому что на завтрак со всеми этими разборками уже опоздали.
– Зелья! Как же я забыла! Так, я за сумкой, а вы трое – живо одеваться и в гостиную, я буду ждать там. И только посмейте задержаться! Меня задолбало уже выслушивать от профессора Снейпа, что он о нас думает! – выпалив все это со скоростью станкового пулемета, девушка пулей вылетела из комнаты, от души саданув на прощание дверью.
Парни стояли, втянув головы в плечи, заметно оглушенные ее сольным выступлением. Затем переглянулись, бросили взгляд на часы (будильник уже пережил нападение на свою электронную персону и как ни в чем не бывало стоял на тумбочке) и бросились одеваться – до начала урока осталось всего десять минут. Они собрались молниеносно, так, что ими был бы доволен самый вздорный и придирчивый прапорщик, скатились по лестнице вниз и вместе с Гермионой предприняли марш-бросок по Хогу с маршрутом «Башня Гриффиндора – Подземелья». Они успели вовремя – дверь в класс зельеварения была открыта, и внутрь как раз потянулись студенты. Гриффиндорская четверка тихой сапой присоединилась к остальным, приглаживая встрепанные волосы и стараясь отдышаться. Как на грех, в самом хвосте стоял Драко, на диво мрачный и угрюмый. Он смерил товарищей по несчастью надменным взглядом и отвернулся… на долю секунды, чтобы вновь уставиться на Невилла вытаращенными до последней степени глазами.
ОП!
Рон и Гарри в четыре руки зажали ему рот, уже разинутый для изумленного вопля, и хорошенько взболтали, ухватив за шкирку.
– Ни звука! – прошипел Гарри, опасливо покосившись на распахнутую дверь. – Все путем.
– Понял, – прохрипел обалдевший слизеринец, таращась на бессвязно извиняющегося Лонгботтома. – Ну, ты, в натуре, идиот! С башни сиганул…Спасибо, что ничего более зрелищного не придумал, любитель суицида!
– Малфой, не трепись! – почти не шевеля губами, прошептала Гермиона. – Услышит кто-нибудь!
Драко возмущенно фыркнул и замолчал, шагнув через порог кабинета. Гриффиндорцы последовали за ним, направившись каждый к своему месту. Урок начался. Не прошло и четверти часа, как раздалось знакомое шипение – Невилл опять расплавил котел, и профессор Снейп, словно ангел мести, уже летел к месту происшествия.
– Лонгботтом! – рявкнул он, нависая над беднягой. – Вы идиот! Только абсолютный тупица способен из полынного отвара сделать стопроцентную щавелевую кислоту! Когда Вы научитесь читать рецепт, пустоголовый кретин?!
БДЗЫНЬ!..
Семикурсники удивленно подняли головы и обомлели: рохля и тихоня Невилл швырнул в стену черпак и что есть силы пнул оплавленный котел – тот слетел с подставки и покатился по полу, оставляя грязные пятна испорченного зелья.
– Да пошел ты к черту! – заорал он прямо в лицо Снейпу, сжав кулаки. – К чертовой матери, понял?! Ты достал меня своими воплями и придирками, крыса подвальная! Да чтоб ты своими зельями отравился, змей траншейный, садист, мать твою через колено головою вниз об стену!..
Невилл схватил со стула сумку и, отпихнув с дороги онемевшего профессора, стремительно унесся прочь из кабинета, смачно хряснув на прощанье дверью. В кабинете повисла гробовая тишина, нарушаемая лишь бульканьем котлов. Профессор Снейп тем временем отмер и, обведя притихший класс ледяным взглядом, заявил голосом, который мог бы заморозить Мертвое море:
– Гриффиндор получает двести штрафных очков. А мистер Лонгботтом всерьез пожалеет о том, что не появился на свет без языка! Продолжайте работу!
Студенты моментально опустили головы и рьяно взялись за дело, стараясь не привлекать внимания Мастера зелий. Впрочем, чтобы привлечь его внимание, совсем не обязательно было делать что-нибудь не так – он ухитрялся измыслить придирку на ровном месте и сейчас кружил по классу, цепляясь к гриффиндорцам с удвоенным усердием. Но в кои-то веки Гарри был слишком занят своими мыслями, чтобы нервничать из-за присутствия Снейпа. К тому же, Напиток живой смерти они готовили уже в пятый раз, так что он действовал практически на автопилоте, едва ли не машинально, и очень удивился, обнаружив под конец в своем котле безупречно сваренное зелье. Покуда он изумленно таращился на зеленовато-янтарную жидкость, его недоумение заметил учитель.
– Мистер Поттер, – негромко провещал профессор, бесшумно материализовавшийся поблизости, – перестаньте пялиться в котел, как последний недоумок, и извольте сдать работу!
Гарри, осознав, что выглядит сейчас со своим котлом в точности как профессор Трелони с хрустальным шаром, покраснел и торопливо нацедил зелье в стеклянный флакон, чтобы сдать его на проверку. Он отнес пузырек на учительский стол и повернул было к своему месту, как вдруг раздавшийся за спиной голос Снейпа заставил его остановиться.
– Мистер Поттер, кто готовил зелье?
– Э… я, профессор! – Гарри удивленно повернулся к наставнику.
– Вы? – Снейп окинул самого нелюбимого ученика взыскательным взглядом и резко поднялся с места. – Покажите котел!
Гарри, все больше недоумевая, двинулся к своему месту; за ним по пятам следовал профессор Снейп. Остановившись у стола, Гарри указал на котел:
– Вот, сэр!
Тот, наградив Поттера еще одним неласковым взглядом, сосредоточился на зелье – оно было идеально. Снейп неохотно признался себе, что сам едва ли приготовил бы лучше. Но как поверить, что мальчишка, не обладающий ни малейшими способностями к зельеварению, ухитрился безупречно сварить такой сложный состав без посторонней помощи? А мисс Всезнайка, которую можно было заподозрить в помощи безмозглому однокласснику, сидела довольно далеко, не имея возможности подсказывать – сегодня на уроке было слишком тихо, и Снейп непременно заметил бы! Однако следует еще раз все проверить.
Профессор зачерпнул немного половником и медленно вылил обратно, оценив цвет и прозрачность; потом принюхался, придирчиво выискивая посторонние запахи; опустил в зелье палец и аккуратно опробовал его на вкус. Затем так же вдумчиво и внимательно пощупал остолбеневшему Гарри лоб, проверяя, нет ли жара, а после сосчитал пульс у себя, сомневаясь в собственном здравии. Убедившись, что они оба здоровы, зельевар вернулся к своему столу и аккуратно написал в журнале напротив фамилии Поттер: «Превосходно». Перечитал раз, другой и потряс головой: «Бред какой-то… Поттер готовит превосходное зелье; Лонгботтом орет на меня, словно боцман на юнгу. Чем, спрашивается, это кончится – Малфой подружится с несносной гриффиндорской троицей? Дьявол! Накаркал, что ли?..»
Именно в этот момент Снейп заметил, что Драко, направляясь к выходу, на ходу о чем-то треплется с Поттером. Мрачно проводив студентов тяжелым взглядом, профессор пометил себе сделать крестнику внушение, дабы поменьше якшался с этой компанией – они его плохому научат. Хотя… кто кого еще.
