3. Результат козней и невозможности мирной жизни
«Ежедневный Пророк» стал великолепным дополнением к чашке крепкого утреннего кофе. На первой полосе красовалось фото Роберта Гринграсса. Закованный в цепи, как матерый преступник, он не смотрел на читателей, то ли стыдясь, то ли скрывая свое отчаяние.
«Черный аукцион, устроенный младшей ветвью семьи Гринграсс, остановлен благодаря стараниям мистера Люциуса Малфоя и доблестных авровов, во время прибывших в логово тьмы.
Этой ночью должно было совершиться чудовищное преступление. Преступление не только против общественности, но и против братской крови. Долгое время Роберт Гринграсс вынашивал коварные планы не только о том, как продолжить черное дело Того-Кого-Нельзя-Называть, но и как сильнее осрамить своего кузена – Джозефа Гринграсса, одного из ведущих специалистов Отдела Тайн Министерства Магии.
И вот – всё приготовлено для злодеяния. Красивый подземный зал под книжной лавкой Гринграссов, гримуары по темной магии, успешно выдаваемые за безобидные старинные фолианты. А утром карьере Джозефа Гринграсса мог бы прийти конец, ведь именно в его лавке надлежало случиться дьявольским торгам!
Но беду удалось остановить. Мистер Люциус Малфой, один из самых влиятельных и добропорядочных волшебников, давно заподозрил, что младшая ветвь семьи Гринграсс замышляет что-то недоброе, от его зоркого глаза и превосходного слуха не укрылись их многозначительные взгляды и перешептывания. К сожалению, мистер Малфой отказался раскрыть нам все подробности и ограничился лишь общими комментариями, так мало проливающими свет на тайну о раскрытии дела. Но мы-то знаем, что в процессе разоблачения он сыграл главную роль. Поразительная скромность!
Хоть доблестные спасители и больше достойны того, чтобы о них написали, я вынуждена обмолвиться словечком и о злоумышленниках, ибо полагаю, что всем читателям это интересно.
Ночью, когда дождь во всю отбивал свой марш по крышам, были арестованы члены младшей ветви семьи Гринграсс, а именно: мистер Роберт Гринграсс, пытавшийся прикинуться невинной жертвой вселенской несправедливости, его жена, которая, как известно, занимается разработкой собственной косметической линии (надеюсь, она ничего не подмешивала в свои препараты), и мисс Маргарет Гринграсс. Дочь Изабелла за крайней наивностью и чрезмерным простодушием для своих девятнадцати лет не была арестована, ибо любой увидит, что такое милое личико просто не способно совершить подлость.
Всех троих обвиняемых авроры сопроводили в место предварительного заключения, где они будут дожидаться суда. При этом только Роберт Гринграсс сохранил хладнокровие и гордость. Ведьмы же своим сопротивлением и криками позорили аристократию.
В качестве обвинения предъявлено намерение провести аукцион, главным лотом которого должна была стать книга, содержащая сведения об опасных ядах, разработанных древними черными магами. Название книги господа авроры не сообщили. Так же при обыске обнаружили еще несколько запрещенных книг, многими из которых в свое время интересовался Тот-Кого-Нельзя-Называть. Поэтому младшую ветвь семьи Гринграсс подозревают в связях с Упивающимися Смертью. Напоминаем, что далеко не все последователи Того-Кого-Нельзя-Называть были пойманы и отправлены в Азкабан. В настоящее время ведется расследование.
И какой контраст между этим темным пятном и светом, излучаемым старшей ветвью Гринграссов. Мистер Джозеф Гринграсс, миссис Гринграсс и их чудесные дочери Дафна и Астория – все они скорбят, сокрушаются и уповают на то, что история, время и добрые дела смоют с них позор. Желая вычеркнуть из своей жизни темные воспоминания, Джозеф Гринграсс великодушно подарил магазину «Флориш и Блоттс» помещение своей книжной лавки, а подземный зал с радостью приняли в распоряжение гоблины банка Грингроттс.
Рита Скитер».
- Хотел бы я знать, зачем Люциусу этот спектакль…
Выждав несколько дней и внимательно следя по едким статьям, как министерские чиновники разбираются с младшей ветвью семьи Гринграсс, как грифы, растерзывая свою добычу, Северус, наконец, отправился в особняк Малфоев. К тому же уже давно пришло время поинтересоваться здоровьем Драко, вернее, его мнимой болезнью.
В серо-зеленоватых тонах гостиной его ожидала Нарцисса Малфой. Уже не блистательная леди с аукциона, а утомленная хозяйка большого дома. Она сидела в кресле у мраморного камина, где горел скромный огонек, чернели угли.
- Моего мужа сейчас нет дома, - сказала Нарцисса после приветствий. – Тебе стоило заранее сообщить о своем визите.
- Мне как-то не пришло в голову, что Люциуса может не быть дома, - солгал Северус. - Как бы там ни было, как Драко, ему лучше?
- Поправляется. Твое зелье творит чудеса.
- Это всего лишь зелье, - не без излишней скромности ответил Северус.
Нарцисса и Северус поднялись на второй этаж, где их взору открылся широкий коридор, кажущийся бесконечным, но на самом деле, он заканчивался большим витражным окном, выходившим в сад, где гуляли белые павлины. С обеих сторон коридора располагались десятки однотипных, с резным орнаментом, дверей с богато украшенным бронзовыми ручками.
Волшебники прошли в хорошо освещенную канделябрами детскую комнату, полную игрушек: маленьких метел, которые не поднимались в воздух выше полуметра, ненастоящих волшебных палочек и сувениров из магазинов Шуток. На большой кровати сидел светловолосый мальчик, одетый в зеленую пижаму, и разглядывал цветные картинки в книге. Едва в спальню вошли взрослые, он спрятал книгу под подушку и, накинув одеяло, притворился спящим. Но его маневр не ускользнул от бдительного ока любящей матери.
- Драко, разве я разрешала тебе рассматривать книгу? Ты должен отдыхать, а не утомляться! Почему ты не спишь? – Нарцисса присела рядом.
Драко робко выглянул из-под одеяла и улыбнулся так очаровательно, как умеют улыбаться только дети, ещё не обремененные житейскими проблемами.
- Он выглядит лучше, чем в прошлый раз, - заметил Северус. Хотя, на его взгляд, Драко выглядел почти так же да и вообще изначальна пребывал в полном здравии. Но разве можно лишить Нарциссу, одолеваемую тоской, удовольствия раздувать из мухи слона и превращать легкую простуду, полученную из-за летнего дождя, в серьезное и, возможно, смертельное заболевание?
И всё же иногда Северуса посещали сомнения… Не могла ведь Нарцисса и в самом деле быть такой ослепленной и одержимой?!
- Да, он быстро поправляется с тех пор, как ты готовишь для него зелье, - согласилась Нарцисса. - А к тому врачу мы больше не обращаемся.
Драко с надеждой посмотрел на Северуса. Но хотя тот был далек от понимания всей глубины желания свободы, отразившегося в глазах мальчика, Северус вынес свой приговор:
- Знаешь, Нарцисса, по-моему, хватит с него лекарств. Его здоровью уже ничто не угрожает.
- Разве? – с легким оттенком разочарования произнесла Нарцисса, но лицо её осталось бесчувственным. Разве? Все так просто и кончится? Ни писем, ни визитов, ни предлога…
- Спасибо, сэр! – радовался Драко, извлекая из-под подушки свою книгу с яркой обложкой.
- Хотите посмотреть картинки?
Северусу стоило огромных усилий сохранить невозмутимый вид и не выказать своего отвращения к идее разглядывания иллюстраций.
- К сожалению, Драко, я уже ухожу.
- Ты действительно уходишь? – спросила Нарцисса. Мерлин, каким же неуместным звучал этот вопрос, когда они уже шли вдоль тисовой изгороди к воротам из сада, а павлин-альбинос семенил за волшебниками, бросая на них изучающие взгляды.
- Да, - отрезал Северус. – Если, конечно, не вернется Люциус и не расскажет о ваших дьявольских планах насчет Гринграссов.
- Дьявольских? – усмехнулась Нарцисса. – Ты преувеличиваешь. Люциус всего лишь помог Гринграссу избавиться от ненужных родственников и переложить всякую вину на них.
- Так он придет вечером, чтобы поведать мне о судьбе книг?
Белый павлин остановился и, прислушиваясь, вытянул шею вперед. Тихо и с расстановкой, не смотря на Северуса, но куда-то мимо него, Нарцисса произнесла:
- Я не уверена, что Люциус сегодня вернется. Он сказал, что, скорее всего, задержится. Мне так одиноко в этом огромном доме, где не с кем и словом перемолвиться, только малыш Драко скрашивает моё одиночество…
- Я не останусь. Это невозможно, - безжалостно Северус поставил точку в разговоре.
И ни тени огорчения на лице Нарциссы, каменном, холодном, расцветавшем красками радости лишь, когда речь заходила о Драко, белокуром подарке судьбы, единственном утешении и утолении одиночества. Ни тени оскорбленной гордости. Ни намека на смирение.
