Глава 2. Хэллоуин и Дары СмертиВ следующую субботу Гарри и Рон с легким трепетом вошли в подземелья на свою первую отработку у профессора зельеварения. Предсказания Снейпа сбылись: Гарри и Рона в гостиной Гриффиндора встретили как героев. Джордж и Фред втащили их в комнату и буквально засыпали Рона хвалебными речами на тему: «Ты – истинный брат близнецов Уизли». Старшекурсники были удивлены и впечатлены, а их одногодки (все, кроме Гермионы) простили им эту, как выразился Симус, «массовую тошниловку», за что Гарри испытывал теплое чувство благодарности. Один здоровяк с пятого курса назвал их выходку «шуткой века». На протяжении последних нескольких дней – даже после того, как обнаружилось, что их поведение было вызвано нелегальным зельем под названием Глоток Сумасбродства – восторженные гриффиндорцы толпами ходили за друзьями.
Все это очень раздражало Снейпа, и тот на своих уроках много чего наговорил в адрес Гарри и Рона. Друзья надеялись, что это он для виду, но все больше склонялись к худшему варианту.
- Ты уверен, что он не заставит нас потрошить лягушек? – в семнадцатый раз спросил взволнованный Рон.
- Не уверен, - ответил Гарри, который тоже немного нервничал. Вчера Снейп назвал его очкастым психом, участь которого может облегчить только смерть.
Когда они вошли, Снейп стоял возле стола, на котором возвышался котел с чем-то, похожим на оборотное зелье. Уж не приготовил ли он для них унизительное задание, состоящее в превращении во что-нибудь мерзкое?
- Не надо так на меня смотреть, Поттер, - отрывисто сказал Снейп. – Я все объясню, когда прибудет наш гость.
- Я здесь, Северус, - произнес Дамблдор, сбрасывая с себя очень знакомый плащ-невидимку. – Я вошел как раз перед ними. Позволь мне обезопасить комнату.
Затем он начал нашептывать какие-то сложные заклинания. Гарри узнал большинство из них: все-таки он долгое время находился в бегах и был знаком с охранными чарами.
- Мне не стоило так быстро отпускать вас в понедельник, - тихо проговорил Дамблдор, закончив с заклинаниями. – Просто я не мог прийти в себя от всего услышанного. Хоркрукс все ещё у вас?
- Ага, - Гарри достал диадему и посмотрел на нее с неприязнью. – Она у меня в чемодане была.
- Это безопасно?
- Безопаснее, чем носить такую штуку на себе, - мрачно пробормотал Рон. Он хорошо помнил, как под воздействием медальона бросил Гарри и Гермиону. – Уж поверьте.
- Если проводить с хоркруксами много времени, они начинают тебя менять, - добавил Гарри, похлопав друга по плечу. – Я наложил на чемодан много защитных заклинаний.
Дамблдор, видимо, был удовлетворен таким объяснением и продолжил:
- Я пытался поговорить с вами всю неделю, но поклонники не оставляют вас ни на минуту.
Снейп нахмурился.
- А, значит, вы просто провоцировали нас своими оскорблениями? – полюбопытствовал Рон у зельевара. – Чтобы опять отвести к Дамблдору?
- Нет, - коротко ответил тот.
- У меня столько вопросов, - горестно сказал директор. – Я не подумал, когда попросил у вас неделю на размышления. И очень скоро об этом пожалел. Скажите... вы знаете, как уничтожить хоркрукс?
- Конечно, - ответил Гарри. – В тот раз мы их все уничтожили. Пока у нас просто не было возможности это сделать. Мы подумывали о том, чтобы пойти в Комнату, но у нас все никак не получалось.
- И мы не думали, что вы разрешите наколдовать адское пламя в Хогвартсе.
- Превосходное заключение, мистер Уизли, - кивнул Дамблдор. – Что за Комната?
- Тайная комната, - сказал Рон с выражением «Разве это не очевидно?». – Там ещё живет такой противный василиск? Гарри уничтожил первый хоркрукс его отравленным клыком, а годы спустя Гермиона таким же образом избавилась от второго.
- Тайная комната? – слабо переспросил Снейп.
- Похоже, у них уже вошло в привычку делать реальными сказки и мифы, не так ли? – тихо спросил Дамблдор. - Кажется, я придумал чудный способ провести вечер, Северус. Мы все пойдем и убьем василиска.
- Вообще-то, - в тон ему возразил Гарри, - это вряд ли будет разумно. Некоторые события должны произойти так же, как и в прошлый раз. – Они с Роном рассказали преподавателям историю с дневником, не упуская ни одной детали. – Поэтому мы считаем, что Джинни нужно это сделать. Все должно повториться. Ну, мы, конечно, можем принять меры, чтобы никто не оцепенел. Но меч Гриффиндора
должен впитать в себя яд василиска. Это единственный безопасный способ уничтожить хоркруксы, особенно если нам не удастся достать клыки.
- Это... очень мудро, - задумчиво протянул директор.
- Нам ваш портрет подсказал, - улыбнулся Рон. – У нас будут монеты или что-то в этом роде, и Джинни заколдует свою так, чтобы передавать сообщения на наши с Гарри, когда будет писать в дневнике. Каждый раз.
- Вам не нравится эта идея, - внезапно сказал Снейп, внимательно наблюдавший за Гарри.
- Нет. Я
ненавижу эту идею, - уныло ответил Гарри. – Несмотря на все меры предосторожности, мы все равно очень рискуем. Если я потеряю Джинни...
- Они женаты, - произнес Рон театральным шепотом.
- А зачем нам оборотное зелье? – громко спросил Гарри, изобразив любопытство. Как-то странно было обсуждать свою десятилетнюю жену с Дамблдором и Снейпом.
- Оно необходимо для путешествия в ту пещеру, о которой вы говорили, - Снейпу тоже явно хотелось сменить тему. – Полагаю, все согласны, что это должно держаться в строжайшем секрете? – он остановился на секунду. – Мне стоит знать, откуда вам известно это зелье?
- В прошлый раз мы пробрались в вашу личную кладовую, стащили нужные для зелья ингредиенты и использовали его, чтобы проникнуть в слизеринскую гостиную. Мы хотели узнать, является ли Малфой наследником Слизерина, - сказал Рон и усмехнулся. Похоже, выражение лица Снейпа доставляло ему огромное удовольствие. Гарри не мог его осуждать – ему самому эта картина очень нравилась.
- Затем мы использовали его, чтобы незаконно пробраться в Министерство магии и Гринготтс, - с ухмылкой добавил Гарри. – Мы частенько им пользовались.
- Думаю, я продлю ваше наказание ещё на неделю только за это, - раздраженно сказал Снейп.
- А я думаю, - вдруг перебил его Дамблдор, - что нам стоит посвятить все время отработки разговорам. Мы ещё так многого не знаем...
Гарри и Рон облегченно переглянулись и начали говорить. Они рассказали все, что успели – остановились на третьем курсе, и обещали, что продолжат свой рассказ в следующую субботу. Было уже очень поздно, и даже Снейп не мог задержать их подольше, не вызывая возражений у других преподавателей.
- Полагаю, вы придумаете для себя достойное наказание? – Снейп вопросительно приподнял бровь.
- Да! Думаем, последние несколько часов мы потрошили лягушек без перчаток, - сказал Рон. – И это даже ложью не будет – вы как-то заставили нас такое делать.
- В ваших же интересах не говорить ему, что вы натворили, чтобы заслужить подобное, - сказал Дамблдор, блеснув глазами. – Гарри, возьми это, - он протянул ему плащ. – Используй его с умом.
- Обязательно, - пообещал Гарри. – Я голоден. Использую его, чтобы пробраться на кухню.
***
Дорогой Рон,
Без тебя дома так одиноко и тихо – и мне это нравится! Я очень рада, что ты попал в Гриффиндор. Уверена, Шляпа так долго думала, потому что сначала хотела отправить тебя в Хаффлпафф. Но место Уизли в Гриффиндоре! Надеюсь, я тоже туда попаду.
Насчет тетушки Мюриэл: спасибо, конечно, за совет, но я ещё пожить хочу. Если я украду диадему, то уж не знаю, кто убьет меня первым – тетушка или мама.
У папы все хорошо. Он уже закончил то, над чем работал в сарае, и взял меня покататься. Только не говори маме! Страшновато было на такой высоте, ведь благодаря бесконечной доброте моих братьев я нечасто летаю на метле. Хорошо ещё, что рядом не было Гремучей Ивы.
Рон, надеюсь, ты уже принял душ. Мы очень не хотим, чтобы от тебя несло, как от Фреда и Джорджа!
Молодец, что подружился с Гарри Поттером. Но если ты хоть слово скажешь ему о моих чувствах, я тебя прокляну! (Мама только что прочитала это предложение у меня из-за спины и заставляет его изменить). Ладно, может, и не прокляну. Но я обижусь на тебя на веки вечные, если ты дашь ему прочитать мое письмо. Пусть даже не прикасается к нему!
С любовью,
Джинни.
Джинни была куда хитрее Рона и Гарри, но последний довольно быстро догадался взять пергамент в руки и прикоснуться к нему палочкой, прошептав их любимые слова:
- На веки вечные.
Мой Гарри,
Прошла уже неделя с тех пор, как мы вернулись, а я все ещё не могу поверить в это чудо. Мама и папа – замечательные, такие же, какими мы их запомнили. В прошлую среду у нас завтракал Билл (наверное, он в стране по каким-то гринготтским делам), и я упала со стула, когда он зашел.
Каждый день, каждую минуту я чувствую, что вот-вот расплачусь. А я даже не в Хогвартсе, где так много дорогих нам людей! Напишите, как прошел разговор с Дамблдором и Снейпом. Что в пророчестве, и почему все о нем знают? Не о чем беспокоиться, так ведь? А если это что-то серьезное, то как нам поступить? Я хотела расспросить маму, но вдруг она что-то заподозрит? Она, кстати, очень, очень зла на Рона за ту вашу выходку (я бы кучу галлеонов выложила, только бы посмотреть на это). Если бы письмо Дамблдора не пришло сразу после Персиного, Рон бы уже получил от мамы вопилку.
(Дальше Рон пусть не читает) Гарри, я так скучаю по тебе. Ты правильно повел себя на вокзале, но когда ты посмотрел на меня из окна купе, я хотела побежать к тебе и утонуть в твоих объятиях. Представляешь, как бы мама отреагировала? Я бесконечно счастлива здесь, в Норе, но мне очень тебя не хватает. Ещё четыре года ожидания – это так долго...
Я заколдовала этот пергамент (конечно же) и пишу вам под покровом ночи. Мама ничего не подозревает, но начнет, если я вдруг завяжу с вами секретную переписку. А вы тоже лучше пишите письма с намеками, как в прошлый раз (молодцы, мальчики, хитро придумали).
Люблю вас на веки вечные,
Джинни.
Гарри улыбнулся. Он больше всего на свете желал увидеть ее. Ему хотелось взять перо, написать ей обо всем, что чувствует, и послать письмо с Буклей в Нору, но она была права. Он аккуратно свернул пергамент и спрятал в чемодан, предварительно заколдовав так, чтобы тот выглядел пустым для посторонних.
***
Субботние отработки проходили хорошо, хотя они только говорили, но не делали ничего с хоркруксами. Профессор Дамблдор принес Омут памяти, что сделало процесс повествования быстрее и легче. Это устранило вероятность неверного толкования событий и упущения чего-то важного; благодаря Омуту памяти преподаватели могли объективно воспринимать новую информацию.
В один из таких вечеров Снейп вынырнул из воспоминаний с мертвенно-бледным лицом:
- Могли бы и предупредить меня, Поттер! Вы хоть представляете себе, как это жутко – висеть в воздухе без какой-либо опоры, пока вы двое и девчонка Грейнджер летите на спине у дракона?
- Вообще-то, на драконе лететь тоже жутковато, - успокоил его Гарри. – Есть предположения насчет того, как достать чашу из Гринготтса?
В такой вот манере они продолжали оттачивать план, обрабатывать все детали, при этом оставляя возможность изменить его в случае необходимости. Портрет Дамблдора правильно посоветовал им рассказать обо всем себе живому. Гарри не представлял, что бы они делали без помощи директора. На этот раз все было по-другому, чему Гарри очень радовался. В прошлый раз Дамблдор пытался отгородить маленького Гарри от опасностей, хотя тот и противился этому. Теперь директор воспринимал их с Роном как равных. Это очень вдохновляло.
Единственным, что омрачало дни, оставшиеся до Хэллоуина, было отношение к ним одного человека - Гермионы.
Рона это очень беспокоило. Ему, как и Гарри, не нравилось обманывать ее, но они не могли открыться. Не сейчас, должно пройти много времени, произойти много событий прежде, чем они смогут ей рассказать. Но как бы сильно не переживал Гарри, Рону было еще хуже. Он ничего не говорил, но на его лице ясно читалось мучительное томление, когда он бросал на нее взгляды украдкой.
Гарри с нетерпением ждал происшествия с троллем, которое в тот раз стало началом их дружбы. И он изо всех сил старался не думать о Гермионе в огне.
Но страданиями Рона проблемы не ограничивались. Гермиона обладала острым проницательным умом и была очень подозрительной. Однажды вечером она поймала их у библиотеки и целых пятнадцать минут допрашивала. Просила описать действие Глотка Сумасбродства, в точности рассказать, где и когда они на него наткнулись, и задавала ещё много подобных вопросов, от которых Рона прошиб холодный пот.
- Я вам не верю, - сказала Гермиона, после того, как Гарри с запинками ответил на вопросы.
-
Дамблдор нам верит!
- Да, - медленно проговорила она, - но это не меняет фактов. Я провела с вами почти целый день и не видела, чтобы кто-нибудь давал вам подозрительное зелье. Кроме того, Глоток Сумасбродства действует около получаса. Я шла за вами, и до инцидента с навозными бомбами вы вели себя вполне нормально.
- Может, Снейп страшен даже для безумных, - предположил Гарри.
- Невозможно контролировать себя под действием этого зелья, - заупрямилась Гермиона.
- Слушай, - Гарри решил зайти с другого бока, - Снейп сказал, что это лишь один из вариантов. Может, мы выпили другое зелье.
Гермиона скептически ухмыльнулась:
- Не верю ни одному слову. Я не понимаю, почему Дамблдор спустил вам это с рук.
- Снейп ненавидит нас, - резонно заметил Рон. – Зачем ему врать, чтобы вытащить нас из неприятностей? Он бы скорее соврал, чтобы устроить нам неприятности!
- Нет, - потрясла головой Гермиона. – Прекратите обманывать. А ты, Рон, больше не проси меня помочь с трансфигурацией.
Она пошла прочь, прижав к себе книжки, и выглядела при этом очень грозно для такой маленькой девочки.
- Ненавижу это! – выкрикнул Рон и пнул стену ногой. Один из портретов укоризненно на него посмотрел, за что Рон немедленно скривил ему рожу. – Я не это имел в виду, - сказал он, когда они шли по пустому коридору. – Просто... поскорей бы уже Хэллоуин.
- Да уж, - согласился Гарри.
***
Гарри с тоской смотрел через окно на поле для квиддича и в сотый раз жалел, что в этот раз решил не играть за Гриффиндор. Он мог бы еще играть в этом году – квиддич не помешал бы слежке за Квирреллом, - но в следующем не собирался подвергать Джинни большей опасности, чем необходимо, а тренировки отнимали бы слишком много времени. Гарри с нежностью улыбнулся, вспоминая их с Джинни ссору.
- Что значит, ты не собираешься играть в квиддич, потому что будешь беспокоиться обо мне? – зло спросила Джинни, убирая длинные рыжие волосы за спину. – Там будет Рон. И вообще, за мной не нужно присматривать, Поттер!
«Нужно», - подумал Гарри, но, зная о взрывоопасном характере жены, сказал:
- Квиддич очень отвлекает. В нашей ситуации это опасно, особенно на втором курсе.
- Ты хочешь сказать, опасно для меня, - глаза Джинни угрожающе сузились. – Я достаточно талантливая волшебница, Гарри.
- Причем здесь талант?! – вдруг закричал он. Джинни испуганно захлопала ресницами. – Волдеморт сам по себе страшен, а тут еще его зверушка! Василиск может убить кого угодно одним взглядом! И если ты думаешь, что я собираюсь подвергать опасности тебя – и всех других тоже, но особенно тебя – беспечно летая на метле, когда эта тварь все еще жива, ты очень ошибаешься.
Джинни обиженно взглянула на него:
- Я только что перестала злиться, и все из-за тебя.
- Хорошо, - усмехнулся Гарри. – Я прав, ты же знаешь. Любимая, при всем своем таланте ты – не змееуст.
Она обняла его:
- Обещай, что ты никогда не отгородишься от меня, чтобы защитить.
- Никогда, - сказал он. – Мы вместе разберемся с этим. Ты нужна мне.
Тот разговор состоялся четыре года назад, и Гарри не знал тогда, как тяжело ему будет оставаться на земле, пока его старая команда и невысокий семикурсник, их новый ловец, кружат высоко в воздухе.
Но сегодня был Хэллоуин, и Гарри не мог позволить себе отвлекаться.
Завтрак прошел как обычно. Рон, который ужасно нервничал и ерзал в нетерпении, все же ухитрился так наесться, что сидящая неподалеку Гермиона бросила на него взгляд, полный отвращения. Проблема заключалась в том, что Рон категорически отказывался говорить ей какую-нибудь гадость, чтобы она пошла плакать в туалет для девочек. Гарри понимал его, но все же хотел, чтобы тот оставил рыцарство и начал мыслить прагматично. Иначе Гарри самому придется это сделать.
В конце концов, все разрешилось само собой. У Рона сдали нервы, и он с первого раза левитировал перо высоко в воздух, когда они отрабатывали
Вингардиум Левиоса на чарах. Флитвик радостно захлопал в ладоши и наградил Гриффиндор десятью баллами. Гермиона выглядела очень разозленной, но ничего не сказала, пока они не вышли из класса.
- Молодец, Рон, - прошипела она. – Если будешь продолжать в том же духе, может, и вернешь все баллы, которые с вас сняли, когда вы были... э... безумными?
В первый раз она заговорила с ними после той ссоры у библиотеки. Рон открыл рот, но не смог вымолвить ни слова. Гарри уже собирался сказать что-нибудь обидное, хотя у него внутри все переворачивалось, но тут...
- Заткнись, всезнайка, - надменно проговорила Лаванда Браун. – Они ни в чем не виноваты. Неудивительно, что у тебя нет друзей!
Одновременно произошло несколько событий: Гермиона с перекошенным лицом бросилась прочь - Гарри взмолился, чтобы она нашла дорогу в нужный туалет, - а Рон посмотрел на Лаванду так яростно, что та испуганно отступила назад. Гарри оттащил друга в сторону, дабы предотвратить смертоубийство.
***
- Держи себя в руках, - еле слышно шепнул Гарри Рону. Тот, казалось, вот-вот выскочит из-за стола в Большом зале и понесется в туалет для девочек.
-
Тебе легко говорить, - ощетинился тот. Гарри невозмутимо смотрел на него. Рон вздохнул и сказал уже спокойнее:
- Прости, дружище. Я не со зла. Просто волнуюсь, вот и все. Вдруг мы опоздаем? Вдруг тролль ранит ее или кого-нибудь из учителей? Вдруг она все равно будет ненавидеть нас?
Гарри не отрывался от стакана с водой. Не потому, что не хотел отвечать другу, а потому, что напротив сидели Дин Томас и Симус Финниган. Они смеялись, болтали и не обращали на них никакого внимания, но Гарри боялся.
- Все будет хорошо, Рон, - наконец, пробормотал он. – Гермиона не пострадает. Нет. А если будет продолжать нас ненавидеть – ничего, мы все равно ее уломаем.
Через десять минут в зал вбежал профессор Квиррелл, прокричал что-то про нападение тролля и потерял сознание. К тому времени, как Дамблдор приказал всем следовать за старостами в гостиные, Гарри и Рон уже давно вскочили на ноги и направлялись к выходу.
Но, видимо, они бежали недостаточно быстро, потому что вскоре оказались окружены множеством перепуганных детей. Гарри пробирался через толпу, Рон следовал за ним. Времени совсем не было: по их подсчетам, в прошлый раз они только чудом успели. Гарри переполнял адреналин. Одна мысль завладела его сознанием – добраться к Гермионе. Рон, на лице которого застыло выражение упрямой решительности, думал о том же. Вскоре они выбрались, и, стараясь, чтобы их не заметили, побежали к Гермионе и троллю.
Они были ещё далеко от туалета, когда почувствовали ужасную вонь от тролля. Друзья остановились.
- На веки вечные, - сказал Гарри.
- На веки вечные, - кивнул Рон, и они двинулись вперед.
Оба могли справиться с троллем. Пара Дубиночных заклятий,
Сектумсемпра для пущей уверенности, в крайнем случае,
Авада Кедавра, и тролль повержен. Загвоздка в том, что они не могли использовать ни эти, ни другие заклинания, которые быстро и наверняка обезвредили бы чудовище. Гермиона ни за что не поверила бы, что на такое способны первокурсники.
Поэтому им оставались прыжки, уловки и немногочисленные заклинания из арсенала первогодок.
Семь минут ушло на то, чтобы оглушить тролля, и теперь Гарри и Рон с победным выражением на лицах стояли возле его огромной, храпящей, вонючей головы. Все ещё дрожащая от страха Гермиона сидела под почти разрушенным умывальником. Им пришлось много импровизировать, и в туалете, к удивлению Гарри, царил такой разгром, какого не было в прошлый раз. Гарри был цел и невредим, только один палец немного побаливал. Рон торжествующе ухмылялся своему идеально выполненному заклинанию левитации.
- Ты как? – спросил он у Гермионы.
- Да, - сказал Гарри, потом переступил через голову тролля и остановился в паре футов от девочки. – Все нормально?
- Ду... ду... думаю, да, - ответила та дрожащим голосом. – Что вы здесь делаете?
- Мы пришли тебя спасти, - просто сказал Гарри. Это было ошибкой.
- Очень глупая идея, мистер Поттер!
Он обернулся и увидел профессора Макгонагалл с профессором Флитвиком, стоящих у двери. Макгонагалл так плотно сжала губы, что они побелели в уголках.
- Вы могли погибнуть! Не могу поверить, что вы двое сделали такую глупость...
- П... по... пожалуйста, профессор, - всхлипнула Гермиона. – Они же спасли меня!
- Может, и так, но...
Тут Рон совершил один очень храбрый и очень глупый поступок. Он перебил профессора Макгонагалл:
- Он мог убить ее!
Гарри поморщился.
- Профессор, - сказал он, умоляюще заглянув ей в глаза, а затем соврал: - Мы не знали, что тролль здесь. Мы просто хотели предупредить ее, а
потом уже увидели тролля...
Лицо Макгонагалл немного смягчилось:
- Может, и так, мистер Поттер, но вы должны были сказать преподавателям...
Рон открыл было рот, но Гарри дал ему хорошего пинка, чтобы тот молчал.
- Но, профессор, у нас не было времени. Все произошло так быстро, вокруг – ни души...
Внезапно за спиной Макгонагалл вырос Снейп. Он коротко кивнул Гарри, что означало: Квиреллу не дали воспользоваться переполохом и украсть Камень. Гарри кивнул в ответ.
- Пять баллов с Гриффиндора, - твердо сказала профессор Макгонагалл. – С мистера Поттера и мистера Уизли. – Она вздохнула. – И десять баллов вам обоим. Вы поступили очень глупо, но немногие первокурсники могут сразиться с взрослым горным троллем и одержать победу.
Гермиона молчала, когда они возвращались в башню Гриффиндора. «Не может придти в себя», - подумал Гарри. Войдя в гостиную, они увидели горы всевозможной еды, от которой ломились столы, и Гарри рассмешило то, как при этом загорелись глаза Рона.
- Спасибо, - сказала Гермиона, не поднимая глаз, и поспешила к столу.
Друзья довольно ухмыльнулись друг другу, и Рон, потирая живот, последовал примеру Гермионы.
С этого момента Гермиона Грейнджер снова стала их другом. Приятно было осознавать, что победа над четырехметровым горным троллем по-прежнему относилась к событиям, пережив которые, нельзя не проникнуться друг к другу симпатией.
***
Зима пришла рано. Ноябрьские бури долго гремели за стенами замка, а к началу декабря Хогвартс уже был покрыт толстым покрывалом из снега, который обещал растаять только весной. Гриффиндорская команда по квиддичу, расстроенная недавним поражением, продолжала тренироваться, но уже с меньшей радостью. Оливер Вуд большинство вечеров проводил в гостиной у камина, мрачно наблюдая за потрескивающим пламенем. Гарри знал, что в такие минуты тот вспоминает последнюю игру – их разгромили рэйвенкловцы, к вящему удовольствию Снейпа. Тот умудрился прибавить друзьям еще несколько дней наказания и не мог сдержать злорадной ухмылки во время их еженедельных встреч.
Одним воскресным утром Гарри все ещё спал, когда в окно влетела Букля и бросила что-то на кровать, разбудив его. Это было «замаскированное» письмо от Джинни. Только третье за весь год, поэтому Гарри почувствовал себя так, будто уже наступило Рождество.
Дорогой Рон,
Планы изменились! Мы в этом году не едем в Румынию – я случайно разрушила кухню (накричав на меня, мама сказала, что не видела такого сильного выброса неконтролируемой магии с тех пор, как близнецы порезали штаны Перси, а тот поджег их комнату), поэтому нам придется остаться, чтобы навести в ней порядок. Мама сказала, что у нее не будет сил на поездку, и папа согласился. Так что вы приезжаете домой на Рождество!
Мама решила, что мне одиноко, поэтому после праздников к нам будет приходить волшебница моего возраста. Ее зовут Луна Лавгуд, и она тоже едет в Хогвартс в следующем году. Я никогда раньше не слышала о Лавгудах, но мама говорит, что они живут по соседству, и что мне нужно быть поласковее с Луной, так как у нее недавно умерла мама. Здорово, я буду знать в Хогвартсе кого-то, кроме моих надоедливых братьев!
Больше ничего нового не происходило: тут, в Норе, нет никаких горных троллей! Слышал бы ты маму. Уверена, она устроит тебе хорошую взбучку, когда вернешься домой, поэтому на твоем месте я бы не особенно радовалась каникулам. Но папа очень тобою гордиться. Рада, что у тебя появился новый друг. Судя по твоему письму эта Гермиона – очень хорошая девочка, хотя, как по мне, так она не умеет выбирать друзей.
Увидимся на Рождество!
С любовью,
Джинни.
Гарри быстро пробежал глазами записку и, прикоснувшись к ней палочкой, прошептал: «На веки вечные». Появилось настоящее письмо.
Мой Гарри,
Сложно было разрушить кухню так, чтобы это выглядело случайностью, скажу я тебе. Теперь меня мучают угрызения совести, но я не могла ждать встречи с тобой ещё целых полгода. Мы и так не виделись слишком долго. Ты знаешь, что это наша самая длительная разлука с тех пор, как была разрушена Нора? Уверена, что знаешь, но я думаю об этом каждый день. Мама простит, когда поймет, зачем я это сделала. Сейчас я очень сержусь на нее (и в то же время радуюсь, что у меня есть мама, на которую можно сердиться). Я все спрашиваю ее про Волдеморта, а она ничего не говорит, мол, я ещё маленькая. С моей стороны несправедливо злиться – она-то не знает, что на самом деле мне уже почти тридцать лет! Это просто замечательно – опять жить с родителями в доме моего детства, но мне не терпится присоединиться к вам в Хогвартсе. Мы придумаем, как сбежать вместе куда-нибудь, где вы сможете рассказать мне обо всем.
Мама, наконец, поддалась на мои уловки и предложила, чтобы Луна приходила ко мне поиграть на протяжении следующих месяцев. Не могу дождаться – в детстве она, наверное, ещё страннее! Скажи Рону, чтобы он был осторожен в ее присутствии. За ее внешней чудаковатостью скрывается проницательный ум, не забывайте. Спорим, что если кто из наших друзей и догадается обо всем, так это будет Луна. Гермиона очень умная, но она ни за что не заподозрит такую нелепость, как путешествие во времени.
Кстати, о Гермионе: я рада, что вы опять подружились! Я так и знала, что случай с троллем все решит, несмотря на опасения Рона. Гарри, представляю, о чем ты думаешь, когда смотришь на нее, но не давай воспоминаниям разрушать реальность. Она здесь, живая и невредимая, как и мы. Они с Роном поженятся и нарожают нам кучу племянников и племянниц.
Я люблю тебя, Гарри. Увидимся через две недели (тогда и поговорим насчет четырехлетнего ожидания).
На веки вечные,
Джинни.
Гарри улыбнулся, свернул письмо и положил его к двум другим, которые ей удалось выслать. Он знал, что это нелегко. Она не могла предугадать, когда получит следующее письмо от них с Роном, ей трудно было объяснить родителям, почему она так долго думает над обычной запиской брату. Хорошо ещё, что у нее получилось несколько раз украсть у родителей палочку, чтобы заколдовать пергамент. Он так скучал по ней, что это отзывалось болью где-то в животе.
С тех пор, как вернулась их дружба, Гарри, Рон и Гермиона были очень заняты. Тогда, когда она игнорировала их, они много времени проводили у Хагрида. Через несколько дней после Хэллоуина они рассказали ей «все, что знали» про кражу в Гринготтсе, трехглавого пса по имени Пушок и что, по их мнению, он охраняет. Теперь она стала участницей их «тайного расследования».
- Но кто этот Николас Фламель? – раздраженно спросила она вчера утром за завтраком. – Я уже где-то встречала это имя! Но в библиотечных книгах о нем ничего нет.
Гарри и Рон покачали головами, притворяясь, что они в таком же замешательстве, как и она.
- Мы ещё поищем, Гермиона, - пообещал Рон. – А пока нужно узнать, кто пытается украсть этот предмет.
На этот раз они решили не обвинять Снейпа.
Со Снейпом и Дамблдором дела медленно, но продвигались. По крайней мере, диадема была уничтожена, чему Гарри очень радовался. Дамблдор вынес ее за пределы Хогвартса и провел над ней несколько сложных экспериментов. Он хотел обнаружить другой, менее опасный способ уничтожения хоркруксов, чтобы не пришлось вызывать адское пламя и зависеть от меча Гриффиндора и очень ядовитых клыков василиска.
Ничего не получалось, пока Дамблдор (Гарри и Рону, отбывавшим очередное «наказание», было сказано отойти подальше) не уничтожил злополучный предмет, наколдовав вызывающих ужас огненных драконов и химер.
Теперь хоркрукс, треснувший и свободный от осколка Волдемортовской души, лежал на полке в кабинете Дамблдора.
Поэтому, когда Гарри вошел в Большой Зал, у него было прекрасное настроение. Оставалось несколько дней до начала рождественских каникул. Рон написал маме, как только они получили письмо от Джинни. Ответ еще не пришел (он послал Стрелку вместо Букли), но Гарри и Рон были уверены, что сердобольная глава семейства Уизли не откажет бедному сиротке в приюте.
- ГАРРИ! – закричал Рон. Он стоял на стуле и буквально сиял от счастья. Даже Гермиона, сидящая рядом, улыбалась. – Ты проведешь Рождество у нас!
