Генеральная уборка.Название: Генеральная уборка.
Автор: Destination
Пейринг: стандартная гермидрака, Белла/Сириус выступает лишь намеками
Рейтинг: PG-13, как и у всего остального.
Да и вообще это действительно обычное продолжение. Просто в немного странной форме)
Лицо врага поражает меня тогда, когда я замечаю, как оно похоже на мое.
© Станислав Ежи Лец.
Осень на дворе, осень в душе и в сердце.
Жизнь окрасилась в багряно-золотые, гриффиндорские тона. Скоро и листья опадать начнут, а я буду рано вставать холодным утром и прогуливаться с метлой по ведущей к дому аллее. На самом деле мне ужасно нравится, как они шуршат под ногами. Но нельзя же оставлять дорожку неубранной? Хотя, думаю, Сириус был бы вовсе не против.
Гарри, Рону и Джинни все равно. С некоторых пор мне вообще кажется, что все мы потихоньку начинаем сходить с ума. Что, вообще-то, нельзя назвать особенно удивительным – крайне замкнутый образ жизни ведем, все-таки. Может быть, после свадьбы Гарри и Джинни все наладится. Не уверена. Не знаю. Думать боюсь, если честно.
Знаете, как кричат журавли? Я замечаю их иногда в небе высоко над нашим домом. В голосе их слышится и тоска неизмеримая, и грусть, и боль от того, что они улетают из дома.
Мы все похожи на этих журавлей, на хрупких белоснежных птиц с больной душой. Только вот крылья у нас поломаны – над этим потрудилась война.
Иногда я кажусь себе единственным разумным человеком во всей этой компании, семейным психоаналитиком, если вам угодно. Ровно до тех пор, пока не вспоминаю про свой секрет – а я ни с кем не готова им поделиться.
Конечно, как же такая правильная девочка, как я, могла допустить подобное. Мне кажется, вопросы возникнут в любом случае. А я не готова на них отвечать.
Не хочу, не буду, я не до такой степени смелая.
Проще делать вид, что ничего не случилось. Как ни в чем не бывало, перебирать книги в шкафу, например. И не замечать взглядов, которые на меня искоса бросает Рон.
Каждый раз, когда я начинаю разбирать библиотеку Блэков, у меня возникает ощущение, что я совершаю генеральную уборку. Представьте себе огромное собрание книг, заключенных в изысканные обложки, напечатанных на дорогой бумаге – честно говоря, я не уверена, что это именно бумага, и не хотела бы знать, какой материал был использован в действительности. И все они располагаются в шкафах без всякой системы! Большинство еще и толстым слоем пыли покрыты, бедненькие. А зачастую тома перемежаются с архивными документами – вот они действительно интересуют Гарри, и я стараюсь ничего не пропускать.
Сегодня мое внимание привлек довольно простой томик – ни вам вычурной обложки из драконьей кожи, ни багряных чернил, неприятно напоминающих свернувшуюся кровь. Но, в отличие от остальных, он выглядел не таким заброшенным: если к другим книгам, похоже, не прикасались десятилетиями, то этот пролежал без внимания от силы года три. Я открыла его и испустила разочарованный вздох: ну, конечно же, руны.
Сириус, насколько я знаю, рунами никогда не увлекался. Впрочем, книгу, конечно же, мог читать любой из Ордена – та же МакГонагалл, например. Я довольно вяло – думать, как ни странно, совершенно не хотелось, а перевод все же требует определенного напряжения мысли – полистала хрустящие желтоватые странички. И собиралась уже ставить томик на полку, когда из книги с шелестом выскользнула старая колдография.
Я поднимаю ее с пола, немного брезгливо держа за краешек. Часть колдографии обрезана: виднеются только обтянутые джемпером гриффиндорской расцветки плечи и смуглая рука, на которую опирается прехорошенькая блондинка. Черты ее лица знакомы до боли: не так-то просто забыть Нарциссу Малфой.
Невольно усмехаюсь - надо же, оказывается, Цисси относилась к выпускникам нашего факультета намного терпимее, чем ее сын.
Брюнетку же, которая замерла рядом каменным изваянием, узнать сложнее. Она, запрокинув голову, смотрит куда-то влево – похоже, на паренька, лицо которого мне увидеть не суждено. Эта девушка, чьи черные волосы так резко контрастируют с мертвенно-бледным лицом, улыбается. Улыбка немного безумна, да и в глазах незнакомки застыла неподдельная боль.
И, только внимательно вглядевшись в старое изображение, я узнаю леди Беллатрикс Блэк.
В этой тоненькой девушке со старой фотографии нет еще той жестокости, которую я привыкла видеть в лице любимицы Темного Лорда. Да и сумасшествие, которое сквозило в каждой черточке Пожирательницы Смерти, разглядеть здесь сложно. Только бесконечная усталость, заключенная в разбегающихся от глаз морщинках, непримиримая гордость и едва заметная боль…
Но сразу я не узнала ее лишь по одной причине – здесь она улыбается.
Знаете, сейчас я не испытываю перед ней страха – глупо бояться мертвых, право слово. Я не могу пожалеть ее – человек, совершивший столько злодеяний, не достоин жалости. Да и банально простить Беллатрикс за причиненную мне боль я неспособна.
Но сейчас, глядя в зеркало, я невольно отмечаю, что мы с ней похожи гораздо больше, чем мне бы этого хотелось.
Думаю, я знаю, что мне стоит сделать с этим снимком. Жалко было бы его уничтожать, верно?
Так что я отдам его одной светловолосой девушке, которая, как мне думается, единственная смотрела прямо в объектив камеры, когда их фотографировали.
И пусть в следующий раз этот белобрысый хорек не смеет говорить, что я просто придумываю повод, чтобы встретиться с ним!
Я уже говорила, что я единственная, кто организовывает хоть изредка уборку в доме Гарри? Мне иногда хотелось бы сделать что-то подобное и в своей черепной коробке. Выбросить оттуда лишние мысли, знаете ли.
Например, мысли о Драко Малфое явно являются лишними, и, более того, нежелательными гостями. Знаете, такая странная двойственность ощущений: при взгляде на его смазливую физиономию меня тошнит, а при мыслях о его разнесчастной судьбе хорька становится жалко.
Какую выгоду он находит в общении со мной, моим убогим мозгам не понять, вероятно.
Тем не менее, у нас – как он это обозвал в прошлый раз-то? – культурное общение. Он не поливает меня грязью, я наблюдаю за ним всего лишь как за подопытной крысой, и на этом все довольны. Ну, в той или иной степени.
У нас даже «свое место» образовалось – небольшое кафе в Косом переулке. Меня привлекает в нем наличие замечательной выпечки, Малфоя – отсутствие знакомых лиц, полагаю.
- Ты опаздываешь, - недовольная мина возникает на холеной физиономии одновременно с тем, как я сажусь за столик. – Учти, у меня через полчаса встреча с Асторией, и я не особенно горю желанием тратить свое время на тебя.
- Секунду, - отвечаю я, торопливо облизывая пересохшие губы, и лезу в сумку, чтобы достать снимок. – Я хочу, чтобы ты передал кое-что Нарциссе. Отдам тебе эту вещь – и ты свободен, как ветер, Малфой.
Я как раз перегибаюсь через стол, осторожно, за краешек, протягивая ему колдографию, когда безумие в глазах Малфоя перехлестывает через край, и он притягивает к себе мою голову. Снимок вылетает из моих рук и падает на пол; край стола больно врезается в живот. Но, знаете, я вовсе не против этого – целуется Малфой замечательно, и неизвестно, удастся ли мне еще раз почувствовать дивный запах его кожи…
Осень на дворе, осень.
Время ошибаться и разочаровываться, время платить за свои ошибки. Время тоски, время безмолвствия; время черно-белых фотографий и старых пластинок с музыкой.
Время сделать шаг вперед, навстречу неизведанному – просто потому, что другого шанса может и не представиться.
Время, когда могут исполниться ваши желания.
Постарайтесь только не слишком дорого за них заплатить.
Старый дом облегченно вздохнул, освобожденный от груза печальных воспоминаний.
Грустная девушка с колдографии улыбалась черноволосому пареньку, которого никто, кроме нее, не видит.
