Глава 3Что мог бы рассказать Годрик Гриффиндор
Все вышло четко по задуманному нами плану. Дракон клюнул на принцессу!
Я, до этого, как и положено охотнику, скрывавшийся в засаде, схватил припасенную заранее метлу и помчался в погоню. Метле, конечно, с драконом в скорости не сравниться, но ведь мне и не нужно было его догонять. Главное – не потерять мой летающий подвиг из виду.
Салазар был прав: дракон не стал рисковать принцессой и направился сразу к своему логову. Мда… Даже если бы мне удалось проследить за ним в прошлый раз, я бы все равно сюда не добрался – эти скалы неприступны для человека пешего и уж тем более конного. Взять метлу – это была хорошая идея.
Я отстал достаточно, чтобы не останавливаться в воздухе – метла не птица, на одном месте она плохо зависает. Дракон успел спуститься к своей пещере и на некоторое время там скрылся. Вернулся он уже без Салазара и растянулся на площадке перед входом. «Дворик» был небольшим – лежащий дракон занял его почти целиком. Не очень удобно для сражения, оценил я, но выбирать не приходится. С другой стороны, и дракону будет некуда отклоняться от моих ударов!
Повеселев, я продолжал тихонько приближаться. К тому времени, как я подлетел вплотную, соблюдая при этом все предосторожности, оказалось, что наглый объект охоты уже заснул! Я уже хотел возмутиться этим, но вспомнил, что сперва надо взглянуть, как там Салазар. Принцесса принцессой – но кто ж этих драконов знает?
Я бросил метлу и вошел в пещеру. Мне пришлось пройти немного вперед и постоять там некоторое время – после яркого солнца в здешнем полумраке трудно было различить что-либо. Но даже когда мои глаза немного привыкли, я с удивлением обнаружил, что Салазара здесь нет. Странно… Вряд ли в пещерах есть потайные двери – да и в какую дверь влез бы дракон? Возможно, мой друг находится за каким-то валуном – у стен навалено несколько.
Я пошел вдоль стены, слегка касаясь ее рукой. В одном месте мелькнуло что-то светлое и, привстав на цыпочки, я внезапно увидел Салазара. Камень удерживал его в одном из уголков пещеры, причем настолько тесно, что нельзя было даже поднять рук. Интересно, для чего эта предосторожность, если сбежать отсюда невозможно?
Но Салазара надо было как-то спасать. Со второй попытки мне удалось залезть на камень. Над ним торчала лишь макушка моего друга с накинутым на нее полусдвинутым покрывалом. Если бы Салазар мог хотя бы протянуть мне руку… Но на нет – и суда нет.
Упершись поудобнее ногами, я нагнулся и схватил Салазара за плечи. К счастью, камень не вдавливал его в стену, однако тянуть все равно было неудобно. Зная свою силу, я боялся нажать слишком сильно – за сломанное плечо Салазар спасибо не скажет. Пришлось действовать медленно. Я хотел действовать еще и аккуратно – но увы, не вышло. Стены пещеры были неровными, и, видимо, Салазар зацепился предплечьем за какой-то выступ: когда мне наконец удалось вытащить его из каменного мешка, платье Ровены было перепачкано не только грязью, но и кровью.
Лицо Салазара было зеленовато-серым, а взгляд – слегка расфокусированным, и я сперва даже удивился – с чего бы. На руках у человека нет никаких жизненно важных кровяных сосудов. И только спустя несколько мгновений вспомнил: Салазар же всегда боялся… то есть недолюбливал высоту. Даже в замке он ни разу не посещал башни: я к нему в подземелья спускался не единожды, а вот он ко мне не поднимался никогда. Как он сам забыл об этом факте, когда излагал мне свой план – ума не приложу.
Я окончательно стянул с Салазара покрывало и очистил его заклинанием. Придется им пожертвовать. Целитель я неважный, но раны перевязывать умею. Проще, конечно, было бы залечить заклинанием – но ведь Салазар никому не позволяет колдовать на себе. Оклемается – сам себя починит, а я пока просто кровь остановлю.
Отлично, я все сделал в лучшем виде. Салазару я пока больше ничем помочь не мог, а подвиг меня ждал. Точнее, он спал – но наверняка видел меня во сне.
Я спрятал палочку, бесполезную в битве с драконом, и, обнажив меч, направился к выходу.
Что мог бы рассказать Салазар Слизерин
Когда дракон взмыл вверх, из приличных слов в моем лексиконе остались только предлоги. Как же у меня мог вылететь из головы тот факт, что дракон потащит свою добычу не волоком, а
по воздуху? Неужели блеск золота может настолько помрачить разум?
Потом кончились и неприличные слова, и меня охватил липкий тошнотворный ужас. Я одновременно страстно желал, чтобы дракон меня отпустил – и панически боялся, что он таки меня отпустит. Я даже пропустил момент, когда вновь твердо стоял на земле. Хотя нет, твердо – это не про меня. Ноги предательски подкашивались, отказываясь держать меня в вертикальном положении. И глаза я тоже зря открыл – когда я увидел, на какой мы высоте оказались, ужас нахлынул новой волной.
Я пропустил и момент своего пленения, и то, как Годрик меня выковыривал из каменного мешка. Может, не надо было этого делать? Клаустрофобией я не страдаю, да и падать в том положении вроде как некуда. А тут я вот-вот осяду на пол… А вот встану ли, не запутавшись в юбках – это еще вопрос.
Левое плечо отвратительно ныло. Скосив глаза, я увидел кровавые подтеки на рукаве, и меня снова начало мутить. Нет, я не брезглив – в моей работе брезгливости нет места, я такие вещи руками трогал, что за обедом лучше не упоминать… Но вот к
своей крови я отношусь весьма трепетно. Проклятье! За каждую каплю моей крови Годрик расплатится галлоном драконовой!
И в тот момент, когда я вспомнил Гриффиндора, над округой разнесся его громовой голос:
- Дракон, выходи на честный бой!
Кошмар! Годрику мало того, что дракон его в три с лишним раза больше, что клыки и когти дракона если и уступают в длине его мечу, зато во много раз превосходят количеством, что от драконова пламени не спасет ни одна кольчуга, даже зачарованная? Для
честного боя этот дракон еще и должен бодрствовать?
К слову сказать, Гриффиндор даже не сразу разбудил своего противника. Я смотрел на сие действо, не в силах пошевелиться. Золотая пелена спала с моих глаз, и я осознал ужасную истину. Годрик никогда не победит дракона. У него был шанс – ткнуть его в единственное более-менее уязвимое место: в горло, там, где голова переходила в шею – мечу гоблинской работы такой удар вполне по силам. Но мой приятель этим шансом не воспользовался. Бодрствующий дракон никогда не подпустит человека на это критическое расстояние.
Дракон его убьет и съест. Меня, разумеется, он есть не будет. Но физически я с этих скал не слезу, а аппарировать в присутствии дракона – безумие. Драконов окружает сильнейшая аура, как, впрочем, и большинство магических тварей (что, собственно, и делает их столь ценными для алхимии). Для простейших заклинаний она не опасна – наколдовать чистой воды или привести себя в порядок не составит труда – но вот если рискнуть использовать по-настоящему сильную магию, то результат может быть непредсказуем. Еще, правда, остается годрикова метла – если, конечно, эти «воители» не спихнут ее во время своей наверняка короткой битвы – но я, пожалуй, лучше рискну аппарировать, нежели доверить свою жизнь этой деревяшке.
Так что если Годрика убьют быстро (хотя и вряд ли безболезненно), то мне предстоит тяжкий выбор. Причем оба варианта ничем хорошим для меня не кончаются – мне предстояло либо до упора изображать домашнюю принцессу этого ящера, либо рискнуть жизнью. Интересно, что я выберу, когда припрет?
Я с трудом поднялся на ноги. Зачем мне смотреть на то, как дракон будет приканчивать Гриффиндора – я не знал. И зачем нащупываю свою волшебную палочку – тоже. Палочку держать было неудобно – я левша, а именно левая рука у меня сейчас онемела и плохо слушалась. Возможно, именно от потери крови у меня так странно шумело в голове, и безумные идеи безнаказанно пролезали в нее. Хотя куда уж хуже – все глупости, какие только могли, мы с Годриком уже совершили.
Гриффиндор, что интересно, себя покойником не считал. Он носился по небольшому пространству с непередаваемым выражением на лице, которое я в конце концов классифицировал как счастливо-азартное. Таким веселым и энергичным я его давно не видел – это ж надо так радоваться приближающейся смерти… Ах да, Гриффиндор-то твердо уверен, что победит. Ну ничего, значит, умрет счастливым. Хоть кому-то из нас будет полегче.
Я поднял палочку, морщась от боли в потревоженном плече. Дракон не поливал пламенем – видимо, не хотел оплавить камни на своей «лежанке». Что ж, и это неплохо, хотя если Годрика все-таки заденет когтистая лапа, от моего приятеля останется только мокрое место. Мысли текли как-то стороной, будто я не думал, а читал чей-то чужой разум. Хотя так гладко легилименция у меня никогда не проходила.
Ладно, не надо отвлекаться. Пока нас двое, шанс еще есть… Хотя нет, какой уж там шанс? И все-таки… Что я там еще знаю о драконах? Где у них слабые места? Проклятые драконоборцы свято хранят свои секреты – впрочем, большинство и не лезет в их дела. А легенды, которые знает каждый корнуолец, не шибко информативны в практическом смысле.
С другой стороны, почему бы мне тогда не воспользоваться теми знаниями, что я владею как Мастер Зелий?
Глаза.
Глаза дракона нигде не используются. Это практически единственный орган сего удивительного животного, в котором нет магической силы – а значит, по простейшей логике, он должны быть слабым местом в броне драконьей ауры. К тому же, если дракон не будет видеть Годрика, то, возможно, тот получит шанс добраться до горла.
Короткий взмах волшебной палочки – и дракон отчаянно взревел. Он дернулся и начал мотать головой. Реакция не отказала Гриффиндору, и тот совершил стремительный рывок. К сожалению, ослепленный дракон встал на дыбы, а в таком положении Годрик даже с поднятым вверх мечом до его горла дотянуться не мог.
Рыжеволосый воин бросил взгляд вокруг. Он что, надеется залезть на какой-нибудь камень?
Нет, все-таки я недооценивал Годрика. Он искал не камень, а брошенную где-то здесь метлу. Вскочив на нее, Гриффиндор снова бросился в атаку. Чистое безумие, но в какой-то момент я был зачарован этой бесшабашной храбростью. Вот если бы только я оказался где-нибудь подальше и наблюдал все это с безопасного расстояния…
Что мог бы рассказать дракон
Это было возмутительно. Едва я успел прилечь на солнышке, гордясь с собой и наслаждаясь положением принцессовладельца, как на меня набросился какой-то сумасшедший рыцарь.
Я мгновенно вскочил на ноги, отмахиваясь лапой и одновременно оглядываясь в поисках других нападающих. Ведь говорят, что они всегда нападают по несколько человек сразу. Ну еще бы – по одному ведь с таким драконом, как я, не справиться. Но странно – похоже, этот человек все-таки здесь один.
Однако как же он меня нашел?
В проеме входа мелькнуло нечто голубое. Неужели моя принцесса была приманкой? Как низко пали люди! Ну ничего, никуда она от меня не денется, а этого… провокатора я убью и съем. И пошло это воздержание куда подальше. Съем с наслаждением!
Бегал рыцарь шустро. Я никак не мог попасть по нему лапой, а сжигать огнем не хотел. Противник – он сейчас есть, а скоро его не будет, а на этой площадочке мне лежать еще долгие годы. Как представлю ее обгорелой, оплавленной и воняющей гарью – противно становится. Приходилось сражаться когтями, но поворачиваться за стремительно бегающим человеком было неудобно: места, вполне достаточного для комфортного валяния, для битвы оказалось маловато.
Но ничего, когда-нибудь он же устанет. Он же такой маленький – я гораздо сильнее. А потом, когда я его убью, главное не забыть снова спрятать свою принцессу. А то рассказывают, что некоторые особо впечатлительные особы прыгают со скал. Думают, что трагически помереть лучше, чем жить с драконом – ну не дуры ли?
Я все еще додумывал эту мысль, когда в глазах вдруг резко потемнело. Куда подевался свет? Я завертел и затряс головой, но это ничем не помогло – солнце будто проглотили, хотя я по-прежнему чувствовал тепло его лучей на своей коже.
Неужели этот проклятый человечек умудрился наложить на меня заклинание? Но когда он успел, ему ведь едва хватало времени, чтобы уворачиваться от моих ударов!
Она! Это она!.. Нет, все-таки от принцесс еще больше неприятностей, чем от рыцарей! Те хотя бы сражаются честно, а не бьют из-за угла!
- #$E&*^$ принцесса! – взревел я во весь голос.
- Попрошу не выражаться, - возмутился вдруг кто-то негромко мне в ответ.
Я от удивления упал плашмя, и тут же нечто просвистело у меня над ухом, что-то громко вопя.
Со мною говорил не рыцарь – тот лопотал на непонятном языке.
- Принцесса? – осторожно поинтересовался я, снова выпрямляясь. Нечто снова просвистело, теперь под моей головой.
- Да какая я принцесса? – произнес незнакомый голос. – А вообще не знал, что драконы разговаривают на парселтанге…
- Это наш язык! – возмутился, подпрыгивая на месте. Площадка подо мною содрогнулась, что-то снова пролетело совсем рядом от меня. – Просто змеи его переняли. Позеры, они думали, что это возвысит их до нас, драконов! А вот откуда… - я вновь пригнулся, почти просунув голову в пещеру, в очередной раз ощутив, как нечто наматывает надо мною круги, - откуда этот язык знают люди?
- Этот талант передается в нашем роду из поколения в поколение, - с плохо скрываемой гордостью ответил мой собеседник. Кажется, насчет принцессы я и правда ошибся – говорят, у человеческих женщин голоса высокие и нежные. – Но вот что драконы не только разговаривают, но разговаривают разумно…
Человек замялся, а потом крикнул что-то непонятное. Над ухом опять просвистел неизвестный объект, и дальше разговор происходил на неизвестном мне языке, однако явно на повышенных тонах. Рыцарь и «принцесса» о чем-то спорили, и я селезенкой чуял – разговор шел обо мне.
Прошло немало времени, когда, наконец, на фоне возмущенного пыхтения голос на парселтанге произнес:
- Господин дракон, у меня есть к Вам предложение, от которого Вы не сможете отказаться.
