Глава 3Безумство волшебства,
Полузакрыты веки.
Слиянье душ, как огненные реки
Сошлись в одном известном направлении
И шепчут берегам, что их не стоит ждать.
Но далеко ещё
То страшное прощенье
И рано ещё страсти той пылать….
Чувствую его дыхание на щеке. Жаркое, нетерпеливое. Касанье губ...Тянемся друг к другу, по ногам струится шёлк одежды. Пальцы обжигают тело, заставляя мир покачнуться. Его глаза стали отражением моей страсти. Его глаза... Синие...яркие...пустые...
Я резко встала с кровати, ощутив тупую боль во всем теле. Это всего лишь сон. Но сколько еще ночей мое подсознание посвятит тому, чье имя так больно произносить? Сколько еще ты будешь приходить ко мне во сне, Седрик?
Перед глазами плывут цветные круги, то ли от боли, то ли от голода. Чувство безысходности накрывает с головой от воспоминания о том, где я нахожусь. Впервые в жизни, наверное, не знаю, что делать. Хочется с головой залезть под одеяло и тихо плакать, пока кто-нибудь решит мои проблемы. Хочется, но нельзя.
Всегда нужно рассчитывать только на себя. Эту истину я усвоила еще на втором курсе, после смерти отца. С тех пор моя жизнь перестала быть похожей на сказку для принцессы. Никто больше не окружал меня защитой и заботой, никто не опекал меня, как самую большую драгоценность в мире. Как же мне хочется, папочка, чтобы ты сейчас пришел и просто забрал меня домой. Чувствую, как глаза наполняются слезами. Все, хватит, нужно оставаться реалисткой.
Единственное, что я знаю наверняка - это то, что нужно отсюда выбираться, причем как можно скорее. Стараясь не думать о том, что будет, когда вернется Риддл, я прикоснулась к ручке двери. Закрыто, как и следовало ожидать. Вскоре я убедилась, что дверь невозможно ни отпереть "Алохоморой", ни взорвать, ни трансфигурировать, ни вообще каким либо образом выйти из комнаты.
Оставалось только ждать появления Риддла. Не знаю, сколько прошло времени до того момента, как я услышала голоса в коридоре. Может, полчаса, может больше.
Я даже не знала, какое было время суток -комната, наверное, находилась в подземелье, потому что окон в ней не было, только небольшая свеча отбрасывала огненные тени на пол. Наверное, если бы я оказалась тут по собственной воле, комната мне даже понравилась. Было в ней что-то таинственное, завораживающее. А может, это просто от напряжения блики и тени начали складываться в причудливые узоры, заставляя затаить дыхание, прислушиваясь к каждому шероху.
Голоса становились громче, и я невольно стала свидетельницей разговора.
-Зачем тебе это? - низкий мужской голос. Не знаю, кому он принадлежит, и, надеюсь, мне не придется об этом узнать. Знакомиться с остальными учениками Хогвартса пятидесятилетней давности не было никакого желания.
-Неужели так трудно догадаться? - меня бросило в жар. Холодный, властный голос. Пока я думала о том, что Риддл со мной сделает, он продолжил:
-Даже Белла, наверное, уже догадалась. Это же алиби, Эйвери, идеальное алиби. Ты знаешь о том, что Дамблдор против моих методов, но в Хогвартсе должны учиться только чистокровные. Или, в крайнем случае, полукровки. А остальных мы должны либо убедить покинуть школу, либо уничтожить.Второе, признай, гораздо легче.
-Неужели ты хочешь?... - голос Эйвери был хриплым от напряжения.
-Убить их? - слегка насмешливо спросил Риддл. -Только в крайнем случае. Поверь, мне не очень хочется пачкать руки их грязной кровью, но если не будет другого выхода...
-Но если ты готов убить грязнокровок, то почему не можешь отнять Маховик силой?
-Сколько можно повторять? - раздраженно ответил Риддл. - Каким-то заклинанием девчонка связала Маховик с собой, и если мы ее убьем, он потеряет свои свойства. Причем этот чертов Маховик связан не столько с ее физическим состоянием, сколько с настроением...
Я замерла. Выходит, Гермиона, наложив защитные чары на Маховик, спасла мне жизнь. Надо будет потом ее поблагодарить. Если, конечно, будет это "потом""...
-Каким-то заклинанием? - не унимался Эйвери. -То есть, ты не знаешь, каким именно?
-Пока не знаю, - еще более раздраженно сказал Риддл, выделив интонацией первое слово и влетел в комнату.
Я так и продолжала сидеть на кровати, поджав под себя ноги и закутавшись в одеяло. Вопреки ожиданиям, после появления Риддла в меня не полетели непростительные заклятия, от чего стало немного спокойнее. Я проводила взглядом парня, который бросил мантию на спинку стула и принялся доставать что-то из шкафа.
-Интересно? -спросил Риддл, не оборачиваясь.
-Что? - я оторвалась от разглядывания его спины.
-Интересно гипнотизировать меня? - он наконец захлопнул шкаф и повернулся ко мне лицом. - Поешь, ты голодная.
Только сейчас я заметила в его руках небольшую тарелку с гренками. Он что, их в шкафу держал? От такого предположения я невольно улыбнулась и протянула руку, чтоб взять гренки. Боль, которая недавно утихла, вернулась сполна, и тарелка полетела на кровать.
Риддл долго смотрел на мою руку, потом обхватил запястье пальцами и слегка надавил. Я сжала зубы, чтобы не вскрикнуть.
-Вывих, -констатировал он и, резко сомкнув пальцы, повернул мою руку. Постепенно боль стала утихать, и вскоре я могла шевелить рукой.
Интересно, сколько дней я голодала, если запах простых гренок так кружит голову? Пока я ела, Риддл молча сидел, облокотившись на спинку кровати и прикрыв глаза, но как только я отложила тарелку, он повернулся ко мне и задал вопрос, который я мысленно повторяла, наверное, сто раз:
-И что нам теперь делать?
Я не знала, что ответить. Решив, что лучше промолчать, чем сказать глупость, я продолжала всматриваться в его лицо. Внешне Риддл был абсолютно спокоен, но глаза, в которых пылал огонь гнева, выдавали его.
-Я тоже не знаю, - первым нарушил он молчание. - Может, ты все-таки сама отдашь Маховик?
-Не могу.
"И даже если бы могла, не отдала бы", - мысленно добавила я.
Не знаю, понял он это по глазам или опять влез в мои мысли, но тон Риддла стал гораздо прохладнее.
-Ты не знаешь, на что идешь, Чжоу.
Он впервые назвал меня по имени, которое в его устах звучало как что-то непристойное. Еще никто не обращался ко мне с таким презрением и злостью.
Воображение тут же нарисовало пытки, которым может подвергнуть меня Риддл. Но ведь он сам говорил, что Маховик тесно связан с моим настроение, значит, ничего плохого он мне сделать не может. Вернее, может, но это будет пустой тратой времени, таким способом он все равно ничего не получит.
-Я бы на твоем месте по-хорошему отдал Маховик и ушел бы на все четыре стороны, - предложил он.
-Неужели ты думаешь, что я так же труслива, как ты, Риддл? - Мэрлин, что я говорю? Он же меня в порошек сотрет.
Его руки больно сжали мои плечи.
-Никогда не смей называть меня трусом, - тихо, но отчетливо сказал он, сильнее сжимая пальцы.
Сердце бешено колотилось. Это только потом я поняла, что колотилось оно не от страха. Странно было видеть его настолько близко, ощущать его дыхание на коже и понимать, что моя жизнь находится в его руках. Ему же ничего не стоило прямо сейчас убить меня, ведь в этом времени меня никто даже не стал бы искать.
Риддл ослабил хватку и легко, почти нежно провел пальцем по моей шее. От этого прикосновения тело мгновенно вспыхнуло, жар не прошел даже после того, как парень молча отодвинулся и лег под одеяло, так и не раздевшись.
Бред... Наверное, это от нервного напряжения. Не могу же я в самом деле испытывать такие чувства ... к кому? Будущему Лорду Волан-де-Морту? Убийце? Врагу магглов? Или просто слизеринскому парню, с которым так неосторожно свела меня судьба? Ведь по сути, пока что он еще не совершил ничего непоправимого. Да, собирается, но ведь еще не сделал.
Неужели я пытаюсь оправдать его? По его приказу убили Седрика, а я пытаюсь найти оправдание? Что ты творишь, Чжоу Чанг?
Я свернулась калачиком на краю кровати, стараясь оказаться как можно дальше от Риддла. Плечи немного болели, наверное, останутся синяки. Интересно, я после каждого разговора с ним буду получать травмы?
Перед глазами вновь всплыло лицо Седрика. "Всегда оставайся собой". Он часто повторял эту фразу. Как бы я хотела не потерять себя после этого путешествия во времени, как бы хотела остаться такой же, какой была всего неделю назад. Но, наверное, после его смерти уже ничего не будет, как прежде. Нужно с этим смириться. Пора привыкнуть к тому, что не все бывает по-моему. Это жизнь, и ничего не получится изменить. Пора привыкать, что мой игрушечный мир разбит, и нужно учиться жить в настоящем.
