Слабость

Глава 3

3. Завтрак

С завтрака начинается новая глава. Новая жизнь, при которой начисто забываются пар и тени одинокого утра. Серия эпизодов под названием «совместная трапеза» неизменно сопровождается бледными столами, стульями, отбеленным серебром и накрахмаленными рубашками, за которыми непременно следует всепоглощающий запах черного, крепкого чая, терпкого настолько, что кажется, что даже пыльный бархат штор и краска стен пропитаны им до основания.

Все чаще и чаще Белла склоняется к мысли, что завтраки глупы по определению. Глупы не потому что отнимают уйму утреннего времени и непременно дорогостоящи, ибо ими хочется наслаждаться скромно «тет-а-тет», пробуя на вкус, очерчивая губами контуры момента, что гордо и самострадальчески зовется жизнью, нет. Все дело в том, что ровно в семь тридцать одну вас знакомят с вашими родственниками.

Ничего особого, поверьте опыту Беллы. Хотя переживать эти моменты вновь и вновь достаточно утомительно. График расписан по минутам. А вам ужасно хочется разрушить, разорвать в клочья, выплеснуть бурю, скопившуюся во всех вас – вас четверых.

Всё начинается с первого приветственного поклона – тут Белла хочет повториться: ни-че-го осо-бо-го. Абсолютно ничего. Но старт дан, а конец придет лишь при наступлении следующего утра с очередной порцией головоприкладства. Особенно надменно эта часть выполняется Драко.

Белла думает, что Люциус воспитал достойного преемника Дома. Даже при всем притом, что наследие глупости и непристойностей отменить забыли. Так же, как забыли предупредить об ответственности и необходимости следовать непонятному вам образу мыслей.

Ну что ж, Белле остается лишь надеяться, что племянничек задумается об этом как минимум в минуту получения метки… хотя бы там. Она бы, в свою очередь, бежала из этого дома, едва заслышав это слово.

Унизительно. У-ни-зи-тель-но.

Да, именно так. Хватит пялиться. Белла считает свою метку клеймом. А Тома… в каком-то смысле – предателем. Слабость. Очередная слабость. Белла просто устала. Но сил на эту фальшь, на этот карнавал хватит.

Тадам! Занавес.

Сцена первая. Каждое божье утро Нарцисса пудрит свой и без того бесцветный носик. Затем следуют духи – нотки гвоздик с ромашками, далее – наряд. Ну, остальное, думаю, вы знаете – туфли, веер, гребень, кольца и так далее по нарастающей. После Циссу заносит. В тот же миг некоторая доля суматошности, искусственно создаваемая Циссой, раздающей попеременно и неугомонно несуразные распоряжения и требования, начинает брать вверх над происходящим. Белла уверена, что сама Цисса собственно не помнит «кому» и «сколько», «что» и «зачем», но определенно знает «как» должны стоять цветы в вазах, как должна быть отшлифована мебель, накрыта скатерть, вымыты окна, как следует готовить блюда и напитки, притом при всем, что сама хозяйка, безусловно, наслышанная об этом из пыльных книг этикета для девочек, не горит ярым желание ощутить свое сумасшествие на себе. Хотя на домовиках она только репетирует, основное же достается Люциусу и Белле. Особенно Белле.

Белла точно не знает, почему терпит все её мерзости. Младшие сестры чересчур некомпетентны.

Дубль два. Люциус тоже сходит с ума, но уже по-своему. Тихо, можно сказать, по-доброму. Белла не думает, что он придает особое значение своему внешнему виду – по крайне мере не одушевляет свои наряды, просто знает, что образ требует соответствия и небольших изменений для поддержания. Всего лишь. Белле никогда этого не достичь. Всего лишь.
Игра в карьеру, на публику, политика – основной круг интересов. Круг, что невозможно разорвать, сцеплен звеньями настолько, что каждый из участников знает общее будущее наперед. Знает, во сколько и зачем, за сколько и почему, где игра перемешана как в картах, так и в золоте. А Люциус уже путается. Как мило.

Когда нет возможности удержать достигнутое, нет сил на борьбу, а есть острое чувство чужого превосходства с примесью издевательства, усмешки судьбы, и дикое чувство безысходности, когда приоритеты рушатся, авторитеты теряют свой смысл или же оборачиваются к вам спиной, вы начинаете пить. Белла точно не знает, что особого в этом видит Малфой, но дурман вина всех сортов и количеств уже давно заменяет ему азарт, семью, власть.

Так или иначе, у него остается неимоверная и невозмутимая Белла. Это даст стимул держаться наплаву, изображать, как говорит Белла – гримасничать. Именно поэтому каждое утро они встречаются вновь. На кафеле плиток, среди горячей воды и пены.

Комплекс номер раз. Драко Малфой. Глупый мальчишка, избравший себе не тех кумиров. Семья может дать ему все. Об этом мечтаю многие, грезят и завидуют большинство. Но ему ведь хочется быть особенным. Не-пов-то-ри-мым. Кишка тонка, идиот. Белла сотни раз говорила ему об этом. Сотни.

Он же желает немого поклонения и страха. Ему нужны чужое восхищение, слава, признание. Черт! Дом Малфоев или даже Блэков мог дать ему деньги, образование, связи, но всю грязную работу нужно делать самому. Как он не понимает? Руки должны быть замараны, иначе никак. Он же избрал метку. Пара дней боли, уязвимости и лихорадки и вуаля – все знают и все молчат, в глазах таится недоверие, негласное повиновение и ложное, Белла знает, уважение.

Белла не помнит, почему все время повторяет эту гнусную, даже жалкую, шарманку слов и заученных выражений. Белла не понимает, отчего ей не все равно, отчего она сразу же слабеет после их разговоров и громких споров.

…

Стук каблуков. Белла забыла выбросить свои туфли. Опять. Им уже полтора года. Она проходит в малую залу, быстрый взгляд – все уже в сборе. Белла занимает свое место за столом, а далее… Далее, если знаешь предысторию, завтрак теряет свое значение, остается лишь момент. Секунда встречи и пара кадров злополучных приветствий.