Глава 3 Люциус Малфой не находил себе места. Расхаживая туда-сюда перед камином в собственном особняке, он напряженно размышлял, можно ли сделать хоть что-нибудь. Этим утром филин Драко принес главе семейства Малфоев письмо. Конверт был голубого цвета, что означало – письмо нельзя читать при посторонних, а ответ нужен как можно скорее. После возрождения Темного Лорда Люциус начал бояться почтовых сов – письма, приходящие ему, нельзя было назвать приятными. Чего стоит послание от Министра Фаджа, который бурно выражал радость от того, что Малфой не был обнаружен в Отделе Тайн вместе с остальными Пожирателями! Да, это можно понять – кто же еще мог «жертвовать на благотворительность» столько денег? А Фадж всегда был одним из тех, на кого можно было легко воздействовать с помощью золотых галеонов. И пусть он уже не министр – он по-прежнему находится на верхушке политической системы магической Британии...
Нарцисса считала, что мужу невероятно повезло – он не попал в Азкабан, общественность до сих пор считает его непричастным к деятельности Пожирателей Смерти, он сохранил все свои деньги и восстановил свою должность в попечительском совете Хогвартса… Хотя, все это было сделано не без помощи Корнелиуса Фаджа. Все-таки иметь связи в высшем руководстве Министерства – очень полезно, и Люциус был рад, что, несмотря на все события последнего времени, ему все еще доверяют.
Но эта маленькая радость не могла осветить ту непроглядную тьму, в которой находилась семья Малфоев. Нарцисса все еще ходила с заплаканным лицом, старательно скрывая это от гостей под маскирующими чарами, ибо никакая косметика не помогала. Когда она узнала, в чем будет заключаться главное наказание за провал июньского задания, она долго не могла поверить, а потом несколько дней ни с кем не разговаривала. Люциус даже начал опасаться за ее психическое здоровье, но Нарцисса справилась с этим и потребовала от Люциуса всей правды. И ему пришлось рассказать – и про задание Драко, и про то, что будет в случае очередного провала. Хотя, последнее было ясно и так.
В письме Драко шла речь о Патриции. Безусловно, эта девушка моментально завладела его мыслями… правда, интерес этот был вызван врожденной подозрительностью Драко. Люциус пробежал глазами текст и задумался – Драко просил немного, он всего лишь хотел узнать побольше о своей новой сокурснице. Это просто информация – от нее не будет никакого вреда никому… Но если на минуту задуматься – зачем Патриция в Хогвартсе? Неужели просто для того, чтобы получить образование? Нет, причина не в этом – навыки в боевой магии и ее же теории у девушки были великолепны, незачем тратить время на дополнительное обучение. Чтобы временно устраниться от войны и не мешать Темному Лорду? Более реальный вариант, но в таком случае непонятно, почему нужно было отправляться именно в эту школу магии.
Подумав о том вечере, когда Темный Лорд сообщил Люциусу о будущем его сына, Малфой вспомнил, что видел Патрицию в штабе. И в голове возникла догадка – а что, если миссия дочери Лестрейндж именно в этом? Следить за Драко и докладывать повелителю? В таком случае сына нужно предупредить, иначе он совершит свою первую ошибку гораздо раньше, чем примет Метку.
И Люциус сделал бы это, если бы не одно «но»: он просто не мог. Те члены Внутреннего Круга, которые были в курсе, дали Непреложный Обет, поклявшись, что никогда и никому не выдадут тайну рождения Патриции Лестрейндж, если только сам господин им не позволит. А Драко был последним человеком, который когда-либо узнал бы об этом.
Именно поэтому Люциус бегал по гостиной, с трудом преодолевая желание сжечь письмо сына в камине. За всеми этими размышлениями и переживаниями он не заметил, как в гостиную вошла Нарцисса, левитируя перед собой поднос с чашками и чайником.
- Люциус! – позвала она. Тот остановился как вкопанный, заметив, что больше не один. Понаблюдав некоторое время за тем, как Нарцисса наливает в чашки чай, Люциус спросил:
- У нас что – все эльфы ушли в самовольный отпуск?
- Нет, - ответила Нарцисса, протягивая мужу чашку. – А тебя удивляет, что я умею заваривать чай?
- Вовсе нет, - усмехнулся Люциус, вовремя стерев с лица удивление – если быть честным, он не мог припомнить, чтобы Нарцисса хоть что-то делала по хозяйству самостоятельно. Он скорее мог бы поверить в то, что все их домовики устроили революцию и отказались работать, что само по себе было невозможным. – Я просто рад, что ты снова ведешь себя как прежде. Поверь, мы уже ничего не изменим.
- Но и смириться я не могу! – воскликнула Нарцисса, с которой мигом слетело все спокойствие и умиротворенность, так радовавшее глаз всего минуту назад.
- Гораздо безопаснее не противиться Темному Лорду, - сказал Люциус. – Так будет лучше для нашего сына.
- Что ты такое говоришь?! – Нарцисса сжала кулаки, а на лице ее был гнев. – Ты считаешь, что для Драко это лучшая судьба? Что он выживет в этой войне, если будет сражаться против Дамблдора? Люциус, неужели ты не понимаешь, что Темного Лорда это не волнует, он просто ищет повода наказать нас!
- Я это знаю…
- Тогда почему ты ничего не делаешь?! Неужели ты не помнишь, каково тебе было, когда ты принял Метку? Ты хочешь этого для своего сына?
- Нарцисса,
послушай меня! – Люциус повысил голос, чтобы жена замолчала и посмотрела на него. – Мы бессильны. Сейчас мы можем только надеяться, что Драко справится с этим грузом, а мы будем помогать ему всеми силами. Но если хоть как-то показать Темному Лорду, что мы не согласны с его приказами… пойми, за себя я не боюсь. Он может убить Драко, а этого я допустить не могу.
Люциус крепко сжал ее руку, успокаивая. Нарцисса пребывала на грани истерики, а подобного Малфой не любил. Хотя понять чувства жены не составило труда – несмотря на пролетевшие годы, его разговор с собственной матерью все еще оставался в памяти. И то, что Люциус добровольно выбрал свой путь, а Драко просто не имел выбора, сути дела не меняло.
- Он… Люциус, он уже знает? – дрожащим голосом поинтересовалась Нарцисса, поднимая глаза на мужа.
- Нет. Но я должен сказать ему об этом как можно скорее, - вздохнул Малфой, отводя взгляд. – Времени совсем мало… он должен привыкнуть к этой мысли.
- Когда ты напишешь ему?
Этот вопрос вернул Люциуса к мысли о письме, которое он все еще держал в руке. Нарцисса проследила его взгляд и нахмурилась, увидев конверт – слишком хорошо помнила письма в подобных конвертах, так часто приходящие во времена первой войны. Она выжидательно посмотрела на мужа, но тот не торопился что-либо говорить.
- Люциус? – Нарцисса слегка повысила голос. – Что-то случилось? Что это за письмо?
Малфой все еще размышлял, стоит ли говорить Нарциссе о своих подозрениях и выводах. С одной стороны, она многого не знает, с другой – все это касается и ее тоже… В конце концов, он протянул ей пергамент, и отвернулся.
Быстро прочитав то, что писал Драко, Нарцисса нервно захихикала. Люциус удивленно заморгал – он ожидал от нее какой угодно реакции, только не этой. Такое впечатление, будто Нарцисса ожидала прочитать что-то ужасное, но письмо успокоило ее. Вдруг смех оборвался.
- Люциус, а тебе не кажется, что у Патриции в Хогвартсе какое-то задание? – спросила Нарцисса. – Темный Лорд не стал бы просто так отправлять свою…
Тут она умолкла, прикрыв рот рукой, словно осознала, что сказала нечто лишнее. Люциус заметил это и хмыкнул. Догадаться, что именно не договорила Нарцисса, не составляло труда. Но нужно заставить ее саму сказать это, а свои вопросы оставить на потом.
- Так-так, - произнес он. – Почему у меня такое чувство, будто ты что-то хочешь мне рассказать? Давай, смелее. Ничего страшного не произойдет.
- Я… я не могу, - запинаясь, пробормотала Нарцисса. – Я обещала молчать…
- Кому? Нарцисса, это очень важно! Просто скажи мне! – голос Люциуса прозвучал резко и холодно, но Нарциссу это не испугало, лишь дало понять, что все действительно зашло слишком далеко. Если Драко хочет знать, если от этого зависит его жизнь, она нарушит свое обещание. Быть может, она в первый раз в жизни поступает верно.
- Ты знаешь, что Патриция не дочь Родольфуса? – еле слышно спросила Нарцисса, словно боялась, что ее может услышать кто-то кроме мужа.
-Я очень хотел бы узнать, откуда это известно тебе, - Малфой не стал сразу отвечать на ее вопрос, желая сначала понять, насколько много знает Нарцисса. То, что ей известна эта тайна и так стало большой неожиданностью, можно сказать – потрясением.
- Ради Мерлина, Люциус! – насмешливо воскликнула миссис Малфой. – Ты забыл, что Белла моя сестра? Между прочим, шестнадцать лет назад наши отношения были не в пример лучше… Я все знала с самого начала.
- Она даже не взяла с тебя магическую клятву? – поразился Люциус. Это уже совсем не укладывалось ни в какие рамки.
- Говорю же – тогда мы доверяли друг другу, - раздраженно откликнулась Нарцисса, то ли недовольная тупостью мужа, то ли злая на ситуацию в общем. - А потом она попала в Азкабан… и было уже поздно. Но я действительно молчала все эти годы, и ты первый, кто узнал об этом от меня.
Подозрительно взглянув на Люциуса, Нарцисса поинтересовалась:
- Скажи, ты ведь знал, верно? Ты все знал еще до того, как я сказала.
- Знал, - Малфой не стал отрицать. Он видел, что Нарцисса испытала облегчение, рассказав то, что она скрывала шестнадцать лет. Она не стала больше ничего спрашивать – поняла, что он не имеет права говорить. Может, Люциус и не знает точно, что Патриция следит за Драко, но, по крайней мере, он может предупредить сына об опасности. Нарцисса напишет ему письмо. Может, еще есть шанс?
***
- Панси! Паркинсон, да подожди же!
- Идем, Драко, - обернувшись, произнесла Панси.
- Да куда? – возмущенно поинтересовался Драко, стараясь не отставать от подруги, которая неслась с такой скоростью, словно убегала от Филча. Услышав вопрос слизеринского старосты, Панси остановилась и вопросительно посмотрела на него.
- Ты же сам требовал, чтобы я сказала тебе, где была первого сентября, - напомнила она. – Или тебе уже не интересно?
Драко закатил глаза. Он по-прежнему не понимал, почему об этом нельзя было поговорить в гостиной, и для чего Панси развела всю эту секретность. Вспоминая тот вечер, Драко подумал, что вторая староста Слизерина была расстроена и возбуждена одновременно. Впрочем, она старательно пыталась это скрыть – хотя Драко, проучившегося вместе с ней пять лет, нельзя было провести так просто.
Да, ему действительно было интересно узнать причину ее отсутствия – именно поэтому он сейчас шел за Панси в «тайное место», хотя до отбоя было всего лишь полчаса. И он совершенно не знал, насколько ценной для него станет эта информация.
Они остановились, дойдя до одного из самых темных и дальних коридоров Хогвартса, в котором, несомненно, уже не один десяток лет, никем не тревожимые, плодились крысы и пауки. Но комната, в которой они оказались, была вычищена домовыми эльфами. Она чем-то напоминала гостиную Слизерина – низкий потолок, древние гобелены на стенах, зеленый ковер с серебристо-черным узором, в высоком камине ярко пылает огонь… Вдоль стен стояло несколько деревянных кресел.
Напротив двери, в которую вошли слизеринцы, была еще одна – похоже, комната была проходной, и за этой дверью коридор продолжался.
- Где мы? – с любопытством поинтересовался Драко, оглядываясь по сторонам и садясь в одно из кресел. – Даже подумать не мог, что в подземельях остались места, о которых я не знаю.
- Это коридор, ведущий к подземным камерам, - сообщила Панси. – Здесь недалеко лестница, а внизу раньше была тюрьма.
- Что? – удивился Драко. – Какая тюрьма? Хогвартс ведь был построен, как школа! Какие еще подземные камеры?
Панси закатила глаза – Драко вспомнил, что подобное выражение появлялось на лице Гермионы Грейнджер, когда она осознавала собственное превосходство над окружающими.
- Иногда мне кажется, что я единственный в замке человек, который хотя бы открывал «Историю Хогвартса», - пробормотала Панси, заправляя черные волосы за уши.
- Не обольщайся, - усмехнулся Драко. – Уверен, Грейнджер прочитала эту книгу от корки до корки. Так что ты говорила про камеры?
- Ах, да, - вспомнила Панси. – Ты знаешь – Хогвартс был основан более тысячи лет назад. Именно в этот период в Европе велись постоянные войны как между магглами, так и между кланами волшебников. Наиболее разрушительной была война между шотландским кланом Макфаутов и англичанами Стоун-Макбетами. Разумеется, Основатели не оставались в стороне от боевых действий. В те времена отдельных волшебных тюрем не было …
- А Азкабан?
- Его тогда еще не построили, не было необходимости – в каждом родовом замке были свои темницы для пленников. Так вот – Слизерин настоял на том, чтобы в Хогвартсе были темницы для допросов и содержания узников, поскольку он сам собирался принять участие в войне на стороне шотландцев. Другие Основатели были против политики Макфаутов… Да и Стоунов-Макбетов не особо поддерживали. Так что возникла еще одна причина для разногласий. Кстати, именно после окончания этой войны началось строительство Азкабана. Именно по инициативе троих оставшихся Основателей.
- Что ты делаешь на Слизерине? – задумчиво произнес Драко, проводя рукой по волосам. – Я, конечно, знал, что у меня на факультете учится еще одна глотательница книг… но скажи – Шляпа не хотела отправить тебя на Равенкло?
- Она предлагала, - признала Панси. – Но, если честно, мне не очень хотелось учиться с людьми вроде Грейнджер. Да и нарушать семейную традицию тоже не хотелось.
Драко бросил на однокурсницу короткий уважительный взгляд, но та, скорее всего, ничего не заметила. Панси устремила взгляд в огонь, неосознанно постукивая пальцем по серебряному значку старосты. Потом, не поднимая глаз, она произнесла:
- Я его видела.
- Кого? – не понял Драко.
- Его, - повторила Панси, словно одно это слово могло все прояснить. Да, впрочем, так и было. Любой другой ученик Хогвартса, услышавший краем уха этот разговор, прошел бы мимо, не заметив ничего особенного. Только истинный слизеринец мог понять, кого именно имела в виду Панси. Драко, чем отец являлся Пожирателем Смерти, моментально понял, о чем речь, уловив интонации подруги.
- Что? – пораженно переспросил он. – Ты… Но как?
- Первого сентября утром, - объяснила Панси. – Родители пытались не позволить мне встретиться с ним, после того, как Франциск принял Метку… Это такая честь! Но отец не разделяет взглядов Темного Лорда, а мать, как узнала, так вообще запретила брату появляться в поместье. Я думаю, его и наследства лишат…
В ее голосе можно было различить некую долю злорадства – в семье Паркинсонов явно не была популярна идея «Возлюби ближнего своего».
- В общем, я подумала, что это мой последний шанс… И вместо поезда отправилась в стан Пожирателей… а в школу вернулась через камин в кабинете профессора Снейпа.
- А как это – находиться рядом с ним?
- Это? Это страшно, Драко. И одновременно замечательно. Осознавать, что в одном человеке сосредоточено столько силы, столько власти и величия… Когда он смотрел на меня, я чувствовала себя так, словно ледяной ветер пробирал до костей, словно я не могу пошевелиться. Когда он говорил… Это нельзя передать словами. Это нужно увидеть, почувствовать.
- И ты все равно хочешь служить ему? Быть безвольной марионеткой в его руках?
- Каждый получает по своим способностям, - жестко отчеканила Панси. – В моих силах добиться большего. Я не буду марионеткой – я стану достойный членом Его окружения.
- И пойдешь против родителей? – привел Драко последний аргумент. – Теперь, когда Франциск не считается наследником Паркинсонов, ты не можешь нанести семье такой удар. Ты же знаешь, насколько для чистокровной аристократии важны дети.
- Значит, родителям придется смириться, - пожала плечами Панси. – Как ты сам сказал, они не могут позволить себе потерять наследницу.
Драко вздохнул – Панси упрямо стояла на своем, не обращая внимания на увещевания ее друзей. Оставалось надеяться, что Темному Лорду не нужна необученная девочка-подросток среди своих последователей, даже если она искренне разделяет их взгляды и готова отдать жизнь ради их идеалов.
- Что он ответил? – спросил Драко, искренне надеясь, что его опасения не подтвердятся.
- Сказал, что подумает, что со мной делать, - задумчиво отозвалась Панси. – Даже не знаю, что это могло бы значить… Я так хочу, чтобы он счел меня достойной! Получить Метку… это же так здорово! Драко, быть может, когда-нибудь ты тоже сможешь насладиться аудиенцией у Темного Лорда!
Драко поморщился – это было тем, чего он хотел в последнюю очередь. Но ему почему-то казалось, что отец в любом случае решит все за него. Пусть шестнадцать лет – слишком юный возраст, пусть он еще ничего не умеет, необходимо поддерживать родовую честь… Но почему именно так? Зачем прославлять имя Малфоев кровавыми рейдами и годами в Азкабане? Драко даже готов был признаться самому себе в том, что он испугался – он готов был сделать все, что угодно, для того, чтобы не изуродовать свое тело и душу Темной Меткой. Может, он трус, но он не хочет убивать. И быть чьим-то слугой – тоже.
Панси продолжала превозносить Темного Лорда, но Драко ее уже не слушал. Глубоко погрузившись в свои мысли, он почти забыл, где находится, и сколько сейчас времени. Звон колокола, сообщающего об отбое, вывел его из раздумий, а Панси умолкла на полуслове.
- Нам пора, - сказал Драко, поднимаясь на ноги и сжимая в руке палочку. – Не знаю, как ты, но мне не будет приятно, если Филч поймает нас после отбоя.
- Да брось ты! – отмахнулась Панси. – Мы же старосты. Скажем, что патрулировали коридоры.
- Не выйдет, - покачал головой Драко. – Сегодня не наша очередь, а Грейнджер и Уизли вряд ли согласятся пожертвовать своим законным правом побродить по замку ночью.
- Тогда идем мимо кабинета декана, - предложила Панси. – Если что, он нас выручит.
Драко пожал плечами. Времена, когда он был уверен, что Снейп может все, давно прошли. Теперь же он понимал, что положение декана в Хогвартсе и так очень шаткое, что он держится в должности учителя лишь потому, что Дамблдор ему доверяет. Как же сложно Снейпу, наверное, убеждать окружающих, что он на стороне Света! Как сложно понимать, что твоя судьба в этой школе не волнует почти никого, что тебя могут обвинить в любом злодеянии лишь потому, что ты носишь на руке знак Темного Лорда! Так зачем же создавать своему декану лишние проблемы, если у него их и без того хватает?
Драко было действительно жаль, что мало кто из слизеринцев это понимает. Наверное, даже никто. Да и верно – зачем задумываться о тяжкой судьбе своего учителя, когда на тебя давит тяжесть собственных нерешенных проблем? Идет война, и каждый сам за себя. Да, Драко не отрицал, что живет по такому же принципу, не отрицал, что согласен с ним. И он не собирался меняться. Просто он не хотел однажды повторить судьбу своего декана.
- Так что ты об этом думаешь? – спросила Панси на выходе из комнаты.
- Что? - переспросил Драко. – О чем?
- Ты меня не слушал, - констатировала Панси, вздыхая. – Может, оно и к лучшему… Просто постарайся вести себя осторожнее. Не делай глупостей, хотя бы при мне, хорошо?
- Я не понимаю, о чем ты, - пожал плечами Драко, и, развернувшись, отправился в слизеринскую гостиную. Он услышал, как Панси еще раз вздохнула. Он прекрасно понял, что она имела в виду… И поэтому не мог больше ей доверять. Как бы она не заверяла Драко в своей дружбе, она неосознанно будет тянуться к своей заветной цели – Темной Метке. Даже если для этого придется предать своего лучшего друга. Даже если придется докладывать Темному Лорду о каждом его шаге. Панси не будет ему лгать. И если придется выбирать между доверием Малфоя и шансом доказать «повелителю» свою значимость – она не будет сомневаться ни секунды.
