Глава 3Сентябрьские вечера были воистину восхитительны в этом году. Невыносимая жара к концу дня спадала, дул прохладный ветерок, иногда накрапывал легкий дождик. Редко кто оставался в душной школе, все стремились побыстрее сделать свою работу, чтобы выйти прогуляться.
Люциус Малфой, тяжко вздохнув, выглянул в окно. Он определенно больше не мог сидеть в затхлой комнате. Голова категорически отказывалась соображать, глаза слипались, по лицу катились крупные капли пота. Почему бы, в конце концов, ему не выйти погулять? Все равно, продолжать делать домашнюю работу он уже не в силах.
Он окликнул выходящих из гостиной Эдвина Розье и Остена Уилкса:
- Вы гулять? Подождите меня, я тогда с вами!
Он постарался сделать вид, что не обратил внимания на их удивленные и слегка недовольные лица. Гулять в одиночестве было выше его сил. Пусть лучше будет сладкая иллюзия, что у него есть приятели, с которыми можно пройтись и поболтать.
Он шел позади. Эдвин и Остен разговаривали, как всегда, о квиддиче и о том, как пригласить на свидание Веронику Хамберд и Соню Маклин. Они обе были, по мнению Люциуса, абсолютными дурами, которых интересует только: что лучше надеть на уроки – юбку, заканчивающуюся там, где начинается пояс, или брюки-капри со шнуровкой. У Люциуса оба варианта вызывали желание стать слепым, чтобы не видеть это чудо дизайнерского искусства. Он искренне не понимал, как Дамблдор позволил перейти им на шестой курс. Впрочем, политика Дамблдора вообще была ему неясна. Ему больше нравился старый директор школы, профессор Диббет. Люциус всегда знал, что от него можно ждать. А Дамблдор оставался для него загадкой.
Они шли так полчаса. Эдвин и Остен как будто совсем забыли о его присутствии, а он не считал нужным напоминать об этом. Ему бы не хотелось вступать в их не особо интеллектуальную беседу, а им вряд ли будет интересно то, о чем он бы хотел поговорить.
Их обогнала веселая компания из троих девчонок. Одну из них он помнил – это была Кэсиди Махфуз, дочка лучшего друга его отца. Пятикурсница с Равенкло. «Странно», - подумал Люциус, - «Та ее долговязая рыжая подружка учится от силы на четвертом курсе, а эта мелкая блондинка вообще на третьем. Какие общие интересы могут быть у девчонок разного возраста? Обычно люди становятся друзьями, когда учатся на одном курсе и на одном факультете. А эта рыжая вообще с Гриффиндора. Любопытная компания, ничего не скажешь».
Из раздумья Люциуса вырвал громкий, возбужденный голос Эдвина:
- Лорд назначил встречу в «Кабаньей голове»?! Почему же ты раньше мне об этом не говорил?
- Тише ты, - шикнул на него Остен, настороженно оглядываясь по сторонам, - Люди же услышат!
Нет, они не могут говорить о Темном Лорде! Это какой-то бред… Наверняка, это другой какой-нибудь Лорд, мало ли, в конце концов, лордов на свете… А вдруг? Нет, только не они! Пожалуйста, только не они! Как Лорд может принять к себе в слуги тех, кто не обращал внимания на него, Люциуса, долгие годы? Кто презирал, кто отвергал его? И ему придется ходить вместе с ними на собрания, видеться с ними, быть их напарником, помогать им?
И снова, снова эта беспросветная серая мгла одиночества…
***
Были три вещи, которые Лили Эванс любила больше всего на свете: шоколад, в любых его разновидностях; горячая ванна с пеной и ясное солнце.
Шоколада было предостаточно до того, как она пошла в школу. Лили с черной завистью смотрела на детей волшебников, которым часто прилетали совы, приносящие сладкое. У ее родителей-магглов такой возможности не было. Конечно, теперь она, поступив на третий курс, могла ходить в Хогсмид, где было много кондитерских магазинчиков, но все равно накупить шоколада на два месяца было нереально.
Про ванну с пеной тоже можно было забыть, поступив в Хогсмид. Один душ на пять девчонок, и каждая норовит пробыть в нем подольше. Мальчишки посмеивались над тем, как они еще на обеде договаривались о том, в каком порядке каждая из них пойдет в душ. Может, со стороны это выглядит смешно, но для девушек это серьезно! Лили молила Бога, чтобы на седьмом курсе ее назначили старостой школы, потому что тогда у нее будет своя, отдельная ото всех, ванная.
Слава Мерлину, наслаждаться солнцем Лили могла и в Хогвартсе. Но, к несчастью, сегодня, в выходной день, как назло было пасмурно.
А ведь она с Кэсиди и Элис собиралась пойти в Хогсмид на прогулку! Конечно, отменять это она не собиралась: все же дождя не было, но настроение было все равно изрядно подпорчено.
Идти в Хогсмид они решили по одиночке: у Кэсиди сегодня было занятие с Деннисом, и она не знала, когда освободится; Элис всю неделю было лень писать сочинение по Истории Магии, но больше откладывать это было нельзя: завтра его уже нужно будет сдать.
Сначала они хотели встретиться в «Трех метлах», но потом передумали: там постоянно толпилось много народу, и нужно было выстоять длинную очередь, чтобы сделать заказ. В конце концов, Кэсиди сказала:
-Слушайте, я знаю, где нам можно встретиться! Знаете, такой бар, «Кабанья голова»?
Лили отрицательно покачала головой: в барах и пабах она ориентировалась весьма смутно, да что уж говорить: совсем не ориентировалась. Элис же фыркнула:
- Ну да, знаю. Говорят, это самое ужасный бар, который можно представить! Там все время грязно, а от большинства посетителей несет так, как не каждый свинарник будет вонять. Не знаю, как вы, а лично я не горю особым желанием идти в такое местечко.
Кэсиди недовольно посмотрела на подругу. Она знала, что Люциус Малфой часто посещает «Кабанью голову», и случайную встречу с ним легче всего можно организовать именно там.
Положение совершенно случайно спасла Лили, не подозревая об этом:
- Да ладно тебе, Элис. Мы же только встретимся там, а потом пойдем гулять по Хогсмиду. К тому же, в полдень там вряд ли соберется очень много клиентов.
Элис равнодушно пожала плечами: мол, делайте, что хотите, мне все равно. Кэсиди облегченно улыбнулась: ей нравилась наивная, кроткая, славная Лили гораздо больше, чем насмешливая, циничная Элис. От Элис никогда не знаешь, чего ожидать. Кэсиди побаивалась проницательного взгляда голубых глаз подруги: ей начинало казаться, будто девушка прекрасно догадывается об ее чувствах к Люциусу и по какой-то своей причине умалчивает. Будь ее воля, она бы сделала так, чтобы Лили никогда не познакомилась с Элис. Но, что поделаешь: Лили была настолько удобным вариантом подруги, что Кэсиди приходилось изо всех сил терпеть Элис.
И вот теперь Лили шла по направлению к «Кабаньей голове». Так как она прежде никогда не была в этом баре, Кэсиди ей подробно объяснила, как дойти до него. Но у Лили было очень плохо с ориентированием на местности, и поэтому плутала она достаточно долго, а спросить дорогу у местных жителей девушка стеснялась.
Наконец, она увидела нечто, похожее на «Кабанью голову». Это было двухэтажное деревянное здание, имевшее весьма запущенный вид. Некоторые доски сгнили, в нескольких местах не хватало гвоздей. Пара окон было разбито, дверь, казалось, вот-вот сорвется с петель, а вывеска была настолько заляпана грязью, что Лили с трудом разглядела изображенного на ней кабана.
Осторожно толкнув дверь, девушка зашла в бар. Там было всего два человека: бармен и какой-то светловолосый парень, показавшийся Лили смутно знакомым. Бармен, до этого лениво читавший газету, удивленно уставился на девушку. Положительно, она явно не принадлежала к тому типу людей, которые обычно посещали его бар.
Блондин посмотрел на нее со смесью разочарования, злости и раздражения.
«Замечательно», - сердито подумал Люциус, - «Только какой-то девчонки здесь не хватало».
С того момента, как Малфой узнал, что Волдеморт назначил встречу Розье и Уилксу, он начал обдумывать, что ему делать дальше. В конце концов, Люциус решил тоже прийти в «Кабанью голову и постараться сделать все возможное, чтобы Лорд не взял к себе на службу этих двух остолопов. В самом деле, Эдвин и стен были своего рода слизеринским вариантом Поттера, Блэка, Люпина и Петтигрю или Мародеров, как называли себя эти гриффиндорские мальчишки. Единственное, что отличало слизеринцев хулиганов от бесшабашных третьекурсников с Гриффиндора – это был характер проделок. Если Мародеры всегда нападали в открытую и никогда не скрывали свою вину, то Розье и Уилкс предпочитали действовать в тихую, осторожно, и наказывали их редко.
Нет, не такими должны быть слуги Лорда. Не такими легкомысленными.
Лили неуверенно присела за ближайший стол и посмотрела на свои часы. Она, как всегда, пришла слишком рано: оставалось еще целых полчаса до ее с подругами встречи. Ну, ничего страшного: «Кабанья голова» оказалось не таким жутким местом, каким его обрисовала Элис. Здесь было тепло, довольно чисто. Правда, здесь чем-то сильно пахло. Принюхавшись, Лили поняла, что это был запах козы. Но это не было таким уж сильным неудобством для нее: прошлым летом девушка отдыхала на ферме своей двоюродной тетки-американки, и к запаху коз и других парнокопытных Лили успела привыкнуть.
«Так», - в ужасе подумал Люциус, - «Похоже, она кого-то ждет. Если этот кто-то скоро придет, и она с ним уйдет – это будет хорошо. Но если они надумают здесь остаться… О, Мерлин, а если Лорд решит, что она пришла сюда со мной?!».
Люциус встал и решительно подошел к Лили:
- Милая девушка, позвольте осведомиться, как вас зовут? – спросил он с плохо скрываемым раздражением в голосе.
- Э-э… Лили Эванс, а что? – удивленно посмотрела на него девушка, не зная как это расценивать: как флирт или как что-то другое. Во всяком случае, тон парня не внушал ничего хорошего.
- Очень приятно, Лили. Меня зовут Люциус Малфой, - попытался доброжелательно улыбнуться Люциус, но вместо улыбки у него получилась гримаса, напомнившая Лили обаятельного Фредди из недавно просмотренного ею голливудского блокбастера «Кошмар на улице Вязов», - Сегодня отличная погода, не правда ли?
- Конечно-конечно, - с готовностью закивала Лили, готовая согласиться хоть с тем, что черное – это белое, лишь бы этот ненормальный от нее отстал.
- Так зачем же вы сидите в таком душном помещении, где так ужасно пахнет? – на лице Люциуса промелькнуло выражение брезгливости, - Я бы на вашем месте сейчас прогулялся, подышал свежим воздухом, - с надеждой взглянул на девушку Малфой.
- Э-э, я вообще-то жду подруг, они должны подойти через полчаса… А за меня не переживайте, я к запаху коз привыкла, у моей тети есть ферма, где много коз, вымученно улыбнулась Лили.
«Дура!» - в ярости подумал Малфой, - «Она решила, что я за нее волнуюсь… О, Мерлин… Да еще, эти подруги, которые должны подойти через полчаса, а придут, небось, через час. Что же мне делать, черт побери?».
- Так вы можете подождать их снаружи. Пойдемте, - с этими словами Люциус взял девушку за руку и попытался вытащить ее из-за стола.
- Эй, отпустите меня сейчас же! – возмутилась Лили, - Я хочу остаться здесь, и я останусь!
Аберфорт, взглянув на них, удивленно приподнял брови, но ничего не сказал. В каждое свое посещение «Кабаньей головы» Люциус оставлял здесь столько денег, что бармен ничего бы ему не сказал, даже если бы Малфой вздумал изобразить из себя орангутанга и полетать на занавесках, воображая, что это – лианы.
Люциус глубоко вздохнул, мысленно досчитал до десяти и сказал спокойным, можно сказать, даже мягким тоном:
- Поймите, Лили, у меня здесь назначена встреча… С друзьями. Так как я вас здесь никогда не видел, то я полагаю, что вы сюда пришли первый раз, верно? А мы с друзьями встречаемся здесь постоянно. И понимаете… Лучше было бы, если б при этих встречах не присутствовало свидетелей. Ну, неужели вы не можете подождать своих подружек снаружи?
- Могу, - вздохнула Лили и направилась к выходу.
За то время, пока она была в баре, погода весьма испортилась. Подул ветер, небо затянуло серыми тучами, предвещающими сильный дождь. Правда, сквозь тучи пробивались солнечные тучи, но так как они были на фоне серого неба, то это не улучшало настроения. Да, конечно, нельзя было не признать, что общий вид был довольно красивым, но эта красота была мрачная, преисполненная какого-то злобного торжества.
Вокруг было абсолютно тихо. Единственным звуком, нарушавшим это спокойное безмолвие, был шелест фантиков, оберток, пакетов, летавших по улице из-за ветра. Дома, протянувшиеся вдоль улицы, были воплощением покоя и безмятежности; они как будто сошли со страниц старых добрых сказок, которые Лили так любила читать в детстве. Но почему-то их аккуратность, спокойствие, уют ассоциировались у девушки не с жилищем семи гномов, не раз спасавших Белоснежку от злой мачехи, и не с жильем семерых козлят, так ловко обманувших Серого Волка, а, скорее, с пряничным домиком. Так и представлялось, что хозяева этих опрятных домов - радушные и гостеприимные люди, с удовольствием предоставляющие ночлег и ужин каждому усталому путнику, чтобы позже, когда он уснет, убить и съесть его.
«Ну и мысли лезут же мне в голову!», - одернула себя Лили, - «Наверняка жильцы этих домов очень хорошие и добрые люди, которым даже в голову не может прийти мысль об убийстве».
Но непонятная тревога, предчувствие чего-то нехорошего не покидало девушку. Она бы все отдала, чтобы сидеть сейчас в старом добром Хогвартсе, на уроке или в гостиной у камина. Что угодно, лишь бы быть с кем-то рядом, поговорить с кем-то, перекинуться парой ничего не значащих словечек, но убежать от этой страшной тишины, от этого пугающего безмолвия, внешне такого мирного, манящего, а на самом деле погружающего любого, попавшего в него, в оцепенение, в меланхолию, в депрессию.
«Как, наверное, ужасно – быть все время одному», - неожиданно пришло в голову Лили.
Джеймс, Джеймс… Как было бы хорошо, как было бы здорово, если бы он сейчас был бы здесь… Ей всегда становилось спокойно на душе от одного его присутствия… И сейчас, когда на сердце от чего-то тревожно и страшно, ей больше всего на свете нужен был Джеймс Поттер.
От тревожных мыслей девушку отвлекла капля, упавшая ей на голову. Затем еще одна, еще…
- Вот черт! – воскликнула девушка. Дождь после жары – это, конечно, прекрасно, но не тогда, когда при тебе нет ни зонта, ни плаща, ни хотя бы какой-нибудь кепки.
А дождь и не думал прекращаться, а только становился с каждой секундой все сильнее и сильнее. Лили посмотрела в окно «Кабаньей головы»: может, если ничего страшного не случится, если она все же зайдет туда? Остатки сомнений уничтожила большая холодная капля, упавшая ей за шиворот. Девушка решительно толкнула дверь и зашла в бар.
***
Элис Богэн всегда твердо осознавала свои интеллектуальные возможности. С самого детства, с того момента, когда она обрела возможность мыслить, с того момента, когда она начала осознавать себя как отдельную личность. Вся ее жизнь была тому подтверждением: она научилась читать в два с половиной года, считать в четыре, писать печатными буквами - в пять, а прописью – в шесть. В шесть же лет она научилась применять простейшие заклинания.
Казалось бы, такой вундеркинд, как она, просто обязан все время находиться в центре внимания родственников и друзей семьи и слышать восторженные возгласы в свой адрес.
Так было, так вполне могло бы быть, и Элис это прекрасно понимала. Но она понимала также и другое: пока рядом с ней находится ее сестра – пусть не такая сверхталантливая, как Элис, но зато староста школы, отличница, капитан гриффиндорской команды по квиддичу и просто красавица, ей не будет уделяться много внимания.
Нет, она не могла пожаловаться на то, что родители ее совсем не любили, что каким-то образом принижали ее – конечно, такого не было. Элис не могла объяснить, в чем же заключается несправедливое отношение к ней в семье – это нужно было прочувствовать. Она не знала, почему она решила, что родители больше любят Инессу, чем ее. Просто поняла и все. Дети вообще все очень хорошо понимают.
Если успехи в учебе и спорте своей старшей сестры Элис еще могла пережить - кто сказал, что когда она пойдет в школу, она этого не добьется? – то комплименты по поводу внешности Инессы были ей как кость поперек горла. С каждым днем она все сильнее ненавидела свое отражение в зеркале и все сильнее убеждалась в собственной уродливости. Широкий нос, огромное количество веснушек, некрасивые мелкие и слегка кривоватые зубы, а также жиденькие светлые волосы, из которых невозможно было сделать нормальную прическу, ужасно маленький рост и полное отсутствие фигуры – она ненавидела свою внешность от корней волос до пяток.
В первые дни учебы Элис, как бы это не было для нее странным, абсолютно не чувствовала себя одинокой. Она была достаточно дружелюбной, умной, начитанной, талантливой, остроумной, чтобы заслужить уважение равенкловцев. Но, несмотря на это, дружеских отношений у Элис с однокурсниками поначалу не сложилось. И причина этого была в ее боязни оказаться в тени кого-то. А, как назло, на их курс попало очень много ярких, одаренных личностей, способных затмить собой кого бы то ни было. Одни Джеймс Поттер с Сириусом Блэком чего стоят! Да и на других факультетах таких харизматичных персон было вполне достаточно.
Встретив однажды в библиотеке гриффиндорку Лили Эванс, она поняла, что эта девушка представляет собой идеальную для Элис подругу – тихая, застенчивая, не обладающая сильной волей и не способная на безумные поступки – она принадлежала к тому же типу людей, как и сама Богэн, которые всегда будут находиться в тени кого-либо.
Первые месяцы Элис ни разу не пожалела о своей дружбе с Лили. Спокойная, уравновешенная Эванс была не из тех пустышек, которые способны часами обсуждать парней, косметику, тряпки и новомодные зелья, якобы позволяющие сожрать тридцать пирожных с заварным кремом, закусить большущим куском сала и сбросить при этом двадцать килограммов, да еще и избавиться от целлюлита в придачу. С Лили всегда было интересно поговорить, она обладала тонким чувством юмора, всегда готова была прийти на помощь.
Элис никак не могла вспомнить тот момент, когда Кэсиди Махфуз стала третьей в их компании. Если бы Элис спросили, кого она ненавидит больше всего на свете, она бы, не задумываясь, назвала бы Махфуз. Элис бесило в ней все: высокий рост, красивая фигура, длинные густые волосы, правильные черты лица, загорелая чистая кожа без единой веснушки, но главное – ее умение часами разглагольствовать о себе самой. Любой разговор, начиная с дискуссии на политические темы и заканчивая обсуждением учительского состава, она могла свернуть на то, какая она красивая, умная, талантливая, успешная, и – самое ненавистное Элис – какая она богатая. Кэсиди не упускала случая, чтобы похвастаться тем, сколько сотен галлеонов стоит ее новый зимний плащ и от какого крутого модельера ее новая юбка. Элис, одевающуюся на рынке, в это время охватывало нестерпимое желание придушить ее. Лили оправдывала поведение Махфуз, что, дескать, Кэсиди с детства не знала нужды и могла себе позволить все, что душе угодно, и ей просто в голову не могло прийти, что кто-то может жить хуже, чем она. Вернее, она, конечно, понимала, что существуют бедняки, едва сводящие концы с концами, но в ее представлении, они жили в каком-то другом мире, а в окружении Кэсиди их быть просто не могло! Но Элис все равно не могла простить Кэсиди, и продолжала тихо ненавидеть. Хотя, внешне все было вполне благопристойно, и она сильно сомневалась, что Кэсиди догадывается о ее ненависти к ней. Махфуз вообще принадлежала тем людям, которые абсолютно уверены в том, что все окружающие их любят и обожают, а когда понимают, что это не так, очень сильно удивляются.
Именно Кэсиди натолкнула Лили, абсолютно не разбирающуюся в делах сердечных, что Джеймс Поттер явно не равнодушен к ней. С тех пор, симпатичный брюнет-гриффиндорец стал главной темы беседы Лили и Кэсиди, а Элис почувствовала себя определенно лишней в их обществе.
И, что самое худшее, Лили Эванс под влиянием Кэсиди начала сильно изменяться. Махфуз как будто поставила себе цель сделать из Лили свою копию. И меняться Эванс начала именно с тех пор, когда узнала о чувствах Поттера к ней. Элис была абсолютно уверена, что если бы не Кэсиди с ее желанием свести Джеймса с Лили, Эванс бы наверняка осталась прежней.
Элис, с ужасом оглядываясь по сторонам, понимала, что если рядом с ней не будет Лили, она станется абсолютно одна. Из робкой тихони, с которой было легко общаться, Элис за эти три года превратилась в саркастичную циничную вредину, не пользующуюся особой любовью среди соучеников. И если раньше на это можно было бы легко закрыть глаза, то теперь, когда появилась угроза стать одинокой, нужно было срочно что-то делать. Одиночества она бы не вынесла.
Выход из этой ситуации Элис нашла совершенно неожиданно, нечаянно подслушав разговор двух девчонок с Хаффлплаффа – Сесиль Родс и Мими Кливленд.
- Сесиль, ты такая смешная! – хихикала Мими, - Притворяешься, будто Поттер тебе не нравится, хотя слепому видно, что ты в него влюблена по уши!
- Я?! В этого лохматого придурка?!- не очень убедительно возмутилась Сесиль, - Да ты что, с ума сошла?
Ну, конечно! Ведь главной темой разговоров Кэсиди и Лили является Джеймс! Если сделать так, чтобы он разлюбил ее, то все снова будет в порядке. И Лили вновь станет прежней. А самый простой способ сделать это – свести Поттера с другой девушкой. С девушкой, которой он нравится. Не очень умной и не сильно болтливой
Определенно, ей нужно побольше узнать об этой Сесиль.
Унга, Арибешка, Рес, Винсент Блэк, Дианулька, Тананда, Огроменное, большое спасибище!!!!! На вопросы отвечу в официальной темке, хорошо?
