Глава 3
Сохрани мою тень,
Мне не выдержать смерти в углу,
Не пугай малыша,
Мне так нужно побыть одному
За моею спиной
Умолкает в кустах беготня
Мне пора уходить
Что останется после меня?
За спиной раздавалось отчаянное:
- Джейн, Джейн, подожди, я могу все объяснить… Ну не беги же! Стой!
Она неслась так быстро, как только могла. Легко, почти не касаясь земли. Как будто от этого зависела ее жизнь… Она просто физически не могла его сейчас видеть, слушать его сбивчивую ложь. Наконец, он остановился и устало махнул рукой, добавив несколько смачных выражений. Она еще немного пробежала и остановилась, тяжело дыша, на берегу небольшого прудика. Подойдя вплотную к воде, она села на траву и посмотрела на свое подернутое рябью отражение. Странно, но она выглядела, как будто ничего не произошло. Только румянец от быстрого бега и ярко блестящие серые глаза. Слез не было. Может, это от шока, может, они будут позже… нет. И шока тоже не было. И вообще она была на удивление спокойна, а от мысли, что Даниель ей изменил, становилось не больно, а… противно.
Просто поразительно, если учесть, что обычно подобные разочарования она встречала страшной истерикой.
Наверное, все дело в Даниеле. Он мне просто надоел. Точно.
Почему же такое ощущение, что ты просто саму себя обманываешь?
Просто… страшно признать, что это спокойствие, и тихий шепоток в голове “ …он недостоин твоих слез…” – не ее. Ведь она же не сумасшедшая, правда? Но все труднее и труднее отгонять чувство, что еще чуть-чуть, и она сможет вспомнить то, чего никогда не видела, почувствовать то, что никогда не переживала, понять то, чего никогда не знала…
* * *
- Я признаю, что это целиком моя вина, но, хоть убей, не вижу никакого выхода… - закончил свою историю чуть побледневший зельевар.
Дамблдор, ни словом, ни вздохом не прерывавший рассказ, наконец позволил себе откинуться на спинку кресла. Привычно переплетя уже старчески узловатые пальцы, он проницательно посмотрел на Снейпа.
- Что ж, Северус, благодаря счастливому стечению обстоятельств ты смог снова к нам вернуться. Со следующего года ты сможешь приступить к своим обязанностям. И, если хочешь, можешь помочь профессору Тонкс принять экзамены по зельям. – Дамблдор поднял руку, предотвращая вопросы, - С общественностью я разберусь сам, скажу, что весть о твоей смерти оказалась несколько преувеличенной, ты просто долго болел и сейчас вполне здоров. На похоронах же присутствовал самый узкий круг друзей – («И почитателей» - мрачно подумал Снейп) – Им, я думаю, можно все объяснить. Так что можешь идти.
Снейп молча поднялся и направился к выходу.
- И… - Снейп обернулся – Я рад, что ты снова с нами, Северус.
Снейп криво улыбнулся и вышел из кабинета.
Спустившись в подземелье, он первым делом отправился в свой кабинет.
Класс по зельям был привычно холоден и темен. Поднявшись по маленькой лесенке, он решительно распахнул дверь и… замер на пороге.
Проклятье, сегодня явно не его день!
В его, ЕГО! кабинете сидела смутно знакомая девушка с ярко-сиреневыми волосами. Тонкс. Снейп мысленно взвыл, припомнив слова директора. Тонкс. Ведет. Зелья.
Обернувшись на скрип двери, девушка совершенно ошалелыми глазами посмотрела на вошедшего и сползла по спинке кресла.
- Ме-ерлин! – процедил Северус и направился к одной из полок за подходящим по случаю зельем.
Придя в себя, Тонкс вцепилась в подлокотники и нервно повторяла:
- Северус, это ты? Северус, ты жив?
- Да я это, я. Со всеми вопросами обращайся к директору, я не намерен тратить на тебя время. И вообще, освободи, пожалуйста, мой кабинет.
Глядя на привычно-знакомого Снейпа, Тонкс успокоилась достаточно, чтобы начать требовать объяснений.
- Северус, - настораживающее ласково начала она, - я своими глазами видела твою гибель от рук Вольдеморта. И то что она была героической, не освобождает тебя от немедленных пояснений происходящего.
- Профессор, - не менее ласково ответил Снейп, - то, что вы являлись свидетелем моей гибели, не дает вам право называть меня по имени и что-то от меня требовать. Так что еще раз попрошу освободить мой кабинет.
- Это МОЙ кабинет! Я профессор по зельям на данный момент, уважаемый мистер Снейп. И это я вас попрошу покинуть мой кабинет, в который вы, между прочим, ворвались без стука и приглашения!
Северус позеленел и прошипел:
- Надеюсь, мои личные покои не стали невзначай вашими?
- На ваше счастье, я не являюсь поклонницей махровой готики. И спать в этом высоком холодильнике не имею никакого желания.
Не произнеся больше ни слова, Снейп развернулся и вышел, походя хлопнув дверью.
- Вот и поговорили… - сейчас Тонкс не могла понять, как по такому человеку год назад пролила столько слез. Не медля более, она отправилась к директору. Узнать подробности.
* * *
Забившаяся в самый угол маленького чердака девушка что-то быстро записывала, не реагируя на внешние раздражители. Ни дождь барабанной дробью по кровельной крыше прямо над головой, ни периодические воззвания снизу «Джейн, ты где?» не могли отвлечь ее от ее занятия.
« … Почему я решила начать эти записи? Не могу больше молчать. А поскольку любой, кому я расскажу свою тайну, сразу же упечет меня в уютную палату с обитыми стенами, то мне безопаснее доверить ее самому молчаливому другу человека – бумаге. Ненавижу что-то скрывать. Ненавижу лгать. Но, увы, слишком привыкла это делать, чтобы от этого отказаться. Так пусть хотя бы с тобой, девственно белая бумага, я буду полностью откровенной.
Сначала я думала, что я схожу с ума. Что все – плод моего больного воображения. Я и сейчас не до конца в этом разуверилась…
Но по порядку. В последнее время я стала замечать нечто странное в себе. Мои реакции, незаметные другим детали поведения порой поражали меня странной чуждостью. Чего стоит эта саркастичная ухмылка, совершенно мне не свойственная, которая теперь каждый день встречает меня в зеркале. Но дальше – больше. Меня захватывали удивительные воспоминания – чернота башен на фоне голубого неба, холод подземелий, тоска одиночества и ядовитая радость превосходства. Не мои воспоминания. Они ярким калейдоскопом проходили перед моими глазами, и не было никакой возможности разобраться в них. Но я знаю – если я захочу, я смогу рассмотреть их во всей полноте и живости. Если захочу… Проклятый инстинкт самосохранения! Он пока что побеждает любопытство. Надолго ли?
Недавно поразила нашего химика и саму себя глубокими познаниями в органических кислотах. Это если учесть, что в химии я со школьной скамьи дуб дубом.
И еще, самое пугающее. Порой я ощущаю эмоции, абсолютно не относящиеся к происходящему со мной. Например, среди шумной кампании вдруг чувствую непонятную тоску и одиночество.
Что со мной происходит?!!..»
* * *
Вначале Снейп ехидно хмыкал, глядя на вжавшихся в стенки учеников, мимо которых он проходил. Директор на одном из ужинов разъяснил студентам феномен возвращения было благополучно почившего Ужаса Хогвартса, но заставить смириться с этим фактом не смог. И теперь Снейпа, куда бы он не отправлялся, провожали полные ужаса взгляды.
Вначале он наслаждался идиотизмом ситуации, но чем дальше, тем больше этот самый идиотизм стал его раздражать.
Но еще больше его раздражали сочувственные взгляды посвященных в его тайну преподавателей.
До ручки его довело письмо Поттера, которого, конечно, не преминули поставить в известность о его внезапном «воскрешении». Благородный герой, допобедивший-таки Вольдеморта, теперь считал своим долгом высказать благодарность за спасение своей бесценной жизни! Если учесть, что само спасение Северус по понятным причинам помнить не мог, то в полной мере оценить полунамеки на «то, что вы сказали мне в последний миг» как-то не получалось. Оставалось надеяться, что его последние слова были вполне цензурными.
Теперь Снейп отводил душу, патрулируя ночной Хогвартс и с наслаждением шипя на припозднившихся студиозов. Которых было до отвращения мало.
А впереди было самое тоскливое время года.
Лето.
