Моё тело

Глава 3

Гермиона стояла перед зеркалом и рассматривала себя в полный рост. Казалось, она совсем не изменилась за прошедший месяц. Очередной месяц жизни с осознанием полной никчемности, собственной беспомощности...
Приближалось Рождество, и утром за окном было так же темно, как и вечером. Родители Гермионы уже уехали на работу. Отец по-прежнему занимался частной практикой, а мама преподавала в медицинском колледже. Гермиона была дома совсем одна. Если не считать ребёнка…
Девушка закрыла шкаф, в дверцу которого было вставлено большое зеркало, и пошла на кухню, варить себе кофе.
Сначала Гермиона решила не обращать внимания на своё «интересное» положение и вести себя так, будто ничего не произошло, и она не беременна. По началу ей это даже удалось... Однако уже через неделю девушка заметила перемены в своём поведении: каждое утро начиналось с кружки крепкого кофе. В течение дня она ела всего два раза – сандвич во время ленча и скромный обед. Всё остальное время проводила за книгами или за компьютером. Родители, кажется, даже одобряли такой распорядок дня, думая, что дочь усиленно готовится к поступлению в колледж. Гермиона часто уходила из дома, гуляла по сырым лондонским улицам в лёгкой курточке и порой даже без шапки. Недавно ей в голову пришла мысль, что неплохо было бы записаться в спортзал...
Кофе Гермиона пила не такой, какой подавали в недавно открывшемся турецком ресторане. Там кофе не варили, а как-то странно нагревали, закапывая джезву в горячий песок. Гермиона же купила, истратив все личные сбережения, кофеварку, почти такую же, какая стояла у отца в кабинете. За раз засыпаешь целый пакет недорогого молотого кофе, и весь день можно нацеживать по огромной кружке... «Автомат бодрости» - так называл кофеварку мистер Грейнджер. Вот только даже он, непризнанный кофеман Британии, не решался пробовать чёрную жидкость, которую пила Гермиона по утрам. А девушка могла выпить три-четыре кружки крепчайшего напитка за день.
В одном фильме она подсмотрела, что кофе принято пить, одновременно выкуривая сигарету: дорогую, ароматную, «дамскую», тонкую и изящную, точно кружевные трусики; или наоборот – грубую дешёвую папиросу, набитую вонючим табаком, такую же крепкую, как и необходимость посетить онколога после её выкуривания... Но родители ни за что не позволили бы Гермионе курить в доме. А утаить от них запах табака было бы просто невозможно!
Сделать вид, что всё по-старому уже не получалось. Недавно девушке пришлось купить несколько вещей на пару размеров больше, потому что ребёнок, существование которого Гермиона решила игнорировать, начал расти в ней... Даже когда родителей не было дома, она надевала широкие блузы, словно пытаясь скрыть свою беременность от самой себя.
«Нет, ничего не получится», - горько подумала девушка, привалившись к холодной стене и пытаясь справиться с головокружением. Кофе, голодание, долгие холодные прогулки, мысли о курении...
- Я хочу убить этого ребёнка, - шёпотом призналась себе Гермиона. – Я пытаюсь его убить.
Она медленно осела на табурет, стоявший рядом. Ей стало стыдно – не за то, что она хочет уничтожить маленького человечка внутри себя, а за то, что она пытается это сделать. У неё не получилось избавиться от нежеланного ребёнка медицинским путём – и она встала на путь медленного уничтожения...
- Ты превращаешь меня в чудовище, - захлёбываясь слезами, простонала Гермиона; она не знала, к кому она больше обращалась – к своему ребёнку... или к Гарри.
Но уже через несколько минут Гермиона вытерла слёзы и сделала первый глоток кофе... Не выпив и половины кружки, девушка вскочила и бросилась в свою комнату, одеваться. В прихожей она прилепила к зеркалу записку («Мамочка, я ушла, буду поздно»), пригладила непослушные волосы и ушла.