Глава 3
Я уже не спал, когда тихий стук в дверь заставил меня вздрогнуть. Признаться, я не сразу понял, кто это может стучать, если… Потом сообразил, что моё одиночество – больше не одиночество.
- Да?
Дверь несмело приоткрылась, и я увидел седую голову и блестящие глаза своего вчерашнего гостя. Странно, я почему-то считал, что он мне приснился тёмной, ненастной ночью, и не думал, что это видение не растает с рассветом. Ночь любит шутить.
Когда осень льёт с небес тяжелые капли грустных слёз, я забываю о том, что такое правда, что такое сон. Дождь барабанил по тонкой жести крыши, напоминая о том, что оканчивается октябрь. В спальне пахло деревом и намокшей пылью.
- Прошу прощения, что потревожил вас …
- Доброе утро, сэр. Как ваша память?
Тейлор издевательски хмыкнул.
- Вы всерьёз рассчитываете, что мне следует хорошенько выспаться – и я тут же всё вспомню? И не надейтесь, мистер святая наивность.
- А я и не надеюсь, но спросить следовало. И раз уж мы достигли взаимопонимания, может быть, мистер ужасная ирония расскажет мне, что он делает в моей спальне?
Адам дёрнул уголком рта, краска на миг скользнула на его бледные щёки и тут же пропала.
- К счастью, ничего такого, что могло бы бросить тень на мою и без того сомнительную репутацию, - холодно сказал он. – Я пришел выяснить насчёт завтрака.
- Трёхразовое питание включено в общую стоимость проживания.
- Что, простите?
- Ничего, - вздохнул я. – Сейчас встану и приготовлю, во имя Мерлина, могу я поваляться в постели?
- Нет, это вредно для здоровья.
Я застонал. Вредно для здоровья… Можно подумать, так часто мне выпадают ничем не занятые дождливые дни?!
Пока я готовил завтрак, этот беспамятный нахал внимательно наблюдал за мной и всё время пытался давать советы, как правильно заливать овсянку водой и сколько минут каша должна кипеть.
«Нужно мешать пять минут по часовой стрелке медной ложкой», - думал я, ёжась под его неприятным взглядом. Пусть скажет это, в самом деле, ну что ему мешает? И тогда я с чистой совестью спущу его с крыльца! Но он ничего такого говорить не стал, конечно. Только посоветовал добавить соли.
Вместо этого я добавил сахар и масло.
- Отвратительно, - сказал Тейлор, гневно сверкнув глазами. – В следующий раз не обессудьте, готовить буду я.
- А следующий раз предполагается? На всякий случай осмелюсь напомнить, что здесь не постоялый двор. Вспоминайте, зачем меня искали, и… - я замолчал, пытаясь придумать необидный синоним слову «проваливайте», и Тейлор тут же воспользовался возникшей паузой:
- Напрасно вы думаете, что это так просто. Я действительно ничего не помню. Словно моя жизнь началась в прошлый вторник, когда я обнаружил себя в купе поезда, направляющегося в Шайенн. В руках у меня был этот листок с вашим адресом, в кармане – к счастью – билет и немного денег, которых хватило, чтобы добраться до самых Скалистых гор и не сдохнуть с голоду. Хвала всем святым, никто не потребовал у меня паспорт. Потому что его у меня тоже не оказалось.
Выходит, Тейлор уже ехал ко мне, когда вдруг потерял память? Хотелось бы знать, он искал меня, уже зная, что всё забудет, или это произошло случайно? Но я всегда думал, что память теряют мгновенно, а не пишут перед этим записку с указанием дальнейших действий?!
Амнезия – это всё-таки не та болезнь, которой болеют достаточно долго, чтобы успеть составить завещание и путеводитель по будущей жизни.
Возможно, конечно, что мой странный гость – предсказатель, предчувствовавший ожидающую его беду. Кстати, стоит наконец выяснить, маг он или нет. Только я не знаю, этично ли задавать подобный вопрос. А вдруг выяснится, что он маггл? Тогда будет много ненужных расспросов. И никакой возможности наложить на и без того беспамятного человека Обливиэйт.
- Вы предсказатель? – спросил я.
- Нет, конечно.
- Тогда почему вы написали записку с адресом?
- Откуда я знаю?! Сказано вам, не помню!
Итак, мы вновь в тупике.
Мне показалось, что надо мной попросту издеваются. На все вопросы – один ответ! «Не знаю» да «не помню». Как это возможно? А каким образом Тейлор жил до этого? Как добрался, в конце концов, до моего дома? Кто он: маг, сквиб, маггл? Почему он меня знает притом, что я его впервые вижу?
- Мистер Тейлор, вы прибыли из Лондона?
Адам сморщил свой шикарный нос и около минуты задумчиво молчал.
- Возможно. Тут два варианта: либо да, либо нет.
«Сволочь!»
- А, может быть, вы помните Хогвартс?
- Хогвартс? – переспросил он. – Это название ни о чём мне не говорит, молодой человек. Прекратите свои расспросы, я вообще ничего не помню, как вы не понимаете?! Я не знал, как выгляжу, пока не взглянул в зеркало! Только некоторые бытовые навыки да кое-какой словарный запас – вот и всё, что у меня осталось от прошлой жизни.
С тем же успехом он мог сейчас врать. А мог говорить правду. Я бы, конечно, применил к нему легилименцию, но как это отразится на его и без того сомнительном здравии, я не знал. К тому же после подобной процедуры придётся вновь стирать ему память, и один Мерлин знает…
И, кроме того, были у меня кое-какие сомнения насчёт того, действительно ли я так хочу знать эту проклятую правду. Ну пришел он ко мне, голодный, без сикля в кармане, ну считает, что я обязан ему помочь… И что же? Разве я выгоню его? Нет, конечно, кем бы он там ни был, что бы нас ни связывало – я не могу не помочь человеку, если он не требует от меня чего-нибудь непосильного.
Что ему нужно? Стол и кров? Я вполне могу потесниться, и голод нам не грозит. А воспоминания – Тёмный Лорд с ними. Кажется, мой гость не так уж стремится вспоминать!
Нам с Тейлором не о чем было разговаривать, мне вообще не представлялось, о чём можно говорить с человеком, который ничего не помнит. Я принёс ему стопку старых маггловских газет, и он погрузился в чтение.
Так прошел наш первый совместный день. Ещё ни разу с начала моего добровольного изгнания я не делил кров с кем-либо, если только не брать в расчёт людей, у которых мне поначалу доводилось снимать комнаты. Это были жители всевозможных уголков мира – я немало путешествовал, пока не осел в Скалистых горах.
И вот в мой маленький деревянный домик, из окон которого виднеется… простор, вторглась человеческая жизнь. Я уже целый день не одинок, только вот не могу понять, нравится ли мне это?
Делить дом с незнакомцем – дом, который считаешь своим до последнего гвоздя. Развешанные на стенах карты, привезенные из разных стран, потёртые в карманах и рюкзаках, пожелтевшие от времени. Букеты сухих полевых цветов, связанные в тугие косы под потолком. Всё это теперь принадлежит не только одному мне.
И даже если в один дождливый день окажется, что мой незваный гость исчез так же, как и появился, что он был призраком, горным духом, заблудившимся на пути в сказку – он оставит в моём мире следы. Осколки седины, горьковатый запах кожи, отпечатки глаз всюду, куда он смотрел с интересом. Ещё долго я буду обнаруживать следы чужого присутствия, даже если он уйдёт.
А если не уйдёт?!
Вечером, около семи, я вынужден был оторвать мистера Тейлора от чтения заплесневелых газет:
- Завтра рано утром я отправлюсь на охоту. Прошу вас, будьте дома. Я не стану запирать двери.
- Не боитесь, что я украду ваши газеты?
- Не боюсь. Кроме газет здесь всё равно больше нечего красть. Впрочем, есть ещё погреб со всякими… деликатесами. Но это дело вкуса, конечно.
- Обязательно туда наведаюсь, - пообещал Адам. – Даже не представляю, что можно отыскать в погребе такого домика.
- Картошку, морковку, лук, капусту, солёное мясо, вяленую рыбу…
Тейлор выразительно зажал уши ладонями. Лицо у него при перечислении этих деликатесов было отнюдь не радостное. Скорее наоборот – страдальческое. Так я и думал. Этот неженка потребует трюфели и шампанское Дом Периньон! Не нравится ему, как я готовлю! Вот уж точно, рыдать по этому поводу не стану. Нас такому в школе, хвала Мерлину, не учили.
Адам вернулся к прерванному чтению, но я видел, что он следит за мной поверх газеты. Не желая смущать его, я вышел на крыльцо, накинул на плечи пальто, чтобы не замёрзнуть, нашел зажигалку и закурил.
Оранжевый огонёк сигареты светился во мгле как маяк. Я был маленьким источником живого света на несколько миль вокруг. Свет в окнах гостиной был не в счёт – разве можно сравнить настоящий огонь с электричеством? Нет, конечно. А я люблю только настоящее. Мне не нравится курить, но приятно держать в руках унцию огня.
Я принялся выписывать кончиком сигареты узоры в холодном вечернем воздухе. С восточной стороны гор всегда темнеет раньше, и ночь там мрачнее. Почти ничего не было видно, да и никаких звуков, кроме ветра, только где-то вдалеке, вверх по склону, кричал филин, вышедший на позднюю охоту. И предупрежденные этим грозным окликом, прятались в траву, ныряли под камни, зарывались в глубокие норы испуганные мыши.
Сигарета догорела до фильтра, а я успел сделать только одну затяжку. Пришлось отбросить её в сторону. Ноги затекли от сидения на жестких ступеньках; я застегнул плащ и ступил на дорогу. Опасное дело – только становишься на путь, и уже не можешь заставить себя остановиться. Я вернулся домой только два часа спустя, вошел в кухню и обомлел – Тейлор, подпоясавшись клетчатым фартуком поверх так и не снятой монашеской рясы, хозяйничал у плиты. Пахло чем-то жаренным и невероятно аппетитным.
Беспокойство о том, что я оставил гостя одного дома, тут же пропало, словно его и не было. Вот это да!
- Вау, - сказал я.
- Вы уже достаточно взрослый для того, чтобы начать избавляться от этих детских словечек, мистер Гаррис, - насмешливо фыркнул Адам. – Прошу прощение, но мне пришлось проявить инициативу. Во-первых, вы не озаботились ужином, во-вторых, даже если бы и озаботились – есть вашу стряпню могут только очень голодные волки. А я беспокоюсь о своём здоровье. Вы ведь не думаете, что куриное мясо недостаточно диетическое?
- Нет, но… Я даже не знал, что у меня есть курица.
- Тем не менее, она у вас есть.
- Это чертовски логично, - согласился я. – Позовёте, когда будет готово?
- Только после того, как сам наемся, - сказал Тейлор и улыбнулся.
У него была странная улыбка. Довольно приятная и искренняя, но в то же время она смотрелась на его лице, будто нечто чужеродное. Так случается: смотришь на знакомую улицу, где не был уже несколько лет, и не сразу замечаешь, что на ней построен новый дом.
- Завтра, - сказал я, - вам удастся приготовить и завтрак.
- С превеликой радостью!
В голосе Тейлора послышалось облегчение, но в то же время и страх. Если бы ему было на тридцать лет меньше, я подумал бы, что он боится остаться дома один! Смешно, конечно.
