Глава 2 Эта комната, щеголявшая всеми оттенками синего, была разделена чертой на две равные части. В обеих частях все было симметрично: одноместные кровати с пологами, шкафы, письменные столы, стулья и прикроватные тумбочки для личных вещей. Одна половина комнаты явно была бесхозной. На второй хозяйничала шестилетняя испанка. Увидев ее, француженка поняла, что имела в виду Элаира Пратовна, говоря «Твоя соседка странная». Испанка была неформалкой. У нее были стоящие торчком короткие фиолетовые волосы, небольшое колечко в носу. Одета она была в длинное черное платье. Кожа у нее была в разных местах разных оттенков – верхняя половина лица смуглой, нижняя светлой, руки в полосочку, причем каждая светлая полосочка была испещрена темными точечками и наоборот. Марго подумала: «Как же надо было загорать, чтобы вышла такая петрушка?». Неформалка полулежала на кровати и со скучающим видом красила накладные ногти черным лаком. Видимо, это было концовкой большой и сложной процедуры, потому что губы уже были покрыты черной помадой, скулы – темными румянами, а веки – фиолетовыми тенями. Марго сказала:
- Моя мама говорит, что косметика плохо влияет на мозги.
Девица не ответила и в открытую уставилась на новенькую. У нее были очень странные глаза: радужка почти не отличалась от белка. Испанка словно прикидывала, удостоить красотку несколькими словами или вернуться к первоначальному занятию. Марго не стала дожидаться созревания решения и, с размаху кинув свой рюкзак на свободную кровать, плюхнулась рядом с ним, демонстративно повернувшись спиной к соседке. Что там о ней подумает это черно-фиолетовое существо, ей было, в общем-то, наплевать. Она стала разбирать вещи, вспоминая, не забыла ли чего. Марго предстояло жить в этой школе долгих четыре года. Сзади послышался насмешливый голос:
- И как наше чудо природы называется?
- Я не знаю, как тебя зовут,- немедленно отозвалась языкастая Марго.
- Меня-то зовут Синтия Мариден. Для самых заклятых друзей, к коим ты не относишься, просто Синти,- недовольно проворчала девица, ощутив, что за место под солнцем придется круто побороться, и не факт, что ее черный юмор тут поможет.
- Так бы и сказала. Я Маргарита Серденс. Можешь звать меня Марго, я не обижусь,- девочка в этот день была настроена вполне миролюбиво. Она была готова даже немного уступить Синтии, чтобы заручиться если не дружбой ее, то хотя бы симпатией. К ее немалому удивлению, неформалка также не имела желания враждовать с новенькой. Вместо этого она решила приобрести союзницу.
- А ты ничего: язычок как бритва, глазок как цветок. Так и быть, для тебя я Синти. Слушай сюда. В этой школе есть свои правила, и если ты их не усвоишь, жить здесь ты не сможешь. Тебя просто заклюют.
Маргарита не повернулась, но навострила уши. Она понимала, что на сей раз испанка в высшей степени серьезна. Однако объяснить что-нибудь Синтия не успела. Дверь распахнулась и вбежал аккуратный симпатичный мальчик.
- Эй, скорее, в классную комнату! Там уже ждет Грэка.
Синтия охнула и сорвалась с места. Марго побежала за ней, спрашивая себя, кто такая Грэка и почему испанка со склонностью к бытовому хамству так испугалась. Дети стрелами промчались на два этажа ниже и с разбегу влетели в одну из первых комнат в коридоре. Обстановка здесь ограничивалась преподавательским столом, полками и книжными шкафами. Прямо на ковре сидели два мальчика, а за столом разместилась женщина. У нее были золотые волнистые волосы, карие глаза, миловидное лицо. Она была невысока, слабовата на вид, но Марго почему-то предпочла бы встретить в темном переулке психа с топором, чем эту безобидную на вид Грэку. Они сразу не понравились друг другу, а почему – девочка понять не могла. Преподавательница сказала притворно-ласковым голосом, не сводя пристального взгляда с Марго:
- О, вот и остальные наши первокласснички! Ну что ж, начнем с переклички,- она радостно потерла руки,- так… Зюлян-Чу?
- Здесь,- рассеяно отозвался желтокожий китаец, не отрывая взгляда от какого-то учебника.
- Майкл Гейтс?
- Здесь,- отозвался тот самый аккуратный мальчик.
- Эдуард Артьян?
- Здесь,- спокойно кивнул худенький бледный мальчик, сидящий рядом с Зюляном. Он задумчиво крутил в руках красивую ясеневую тросточку. Марго чуть не кинулась ему на шею – он жил через два квартала от ее дома, и они были в теплых отношениях.
- Синтия Мариден?
- Тут я,- брякнула испанка, не желая становиться заложницей его величества трафарета.
- И наша новенькая… Рита Серденс?
- Нет, я не Рита. Я Марго,- поправила девочка. Назвать себя Ритой она могла позволить только матери и – в исключительных случаях – сестре.
- Ну, Марго так Марго. Итак, для тех, у кого плохая память на имена – меня зовут Жаклин Бруновна. Я собрала вас, чтобы найти ваши специальности или хотя бы их задатки. Если они окажутся слишком слабыми, вы отправитесь на черное отделение, если не домой тихим ходом,- эти слова были сказаны резким тоном, словно режущим детей острым ножом. Марго теперь поняла, почему интуитивно испугалась Жаклин Бруновны с самого начала.
- Начнем с новенькой, потому что я не представляю себе, как работает ее прелестная головка. Марго, иди ко мне!
Марго вскочила и подошла к столу. Жаклин Бруновна начала задавать вопросы, причем девочка заметила, что преподавательница словно нарочно старается выставить ее незнайкой и отправить на черное отделение. Ее карие глаза нехорошо сверкнули.
- Сколько будет тридцать два плюс шесть?
- Тридцать восемь,- не задумываясь, выпалила Марго. Задачка была пустяковая. Мама заставляла ее решать такие примеры по два часа в день.
- А как пишется слово «Созидание» на французском языке?
Марго ответила безукоризненно. Это слово было написано черной краской на стене в их кухне. Пока что ей везло. Мать неплохо подготовила ее к школьной жизни – явно лучше, чем остальных. Вдруг Жаклин Бруновна задала довольно странный и неожиданный вопрос, при этом голос ее был нескрываемо злорадным:
- А как переводится «Desideras diabolum»?
Синтия тихо охнула. Майкл нахмурился. Эдуард Артьян шевельнул губами, беззвучно выразив свое негодование. Даже Зюлян оторвался от книжки и удивленно воззрился на Грэку. Похоже, из этих четверых только он один знал ответ. Впрочем, в глазах Эдуарда тоже были заметны проблески сознания. К всеобщему удивлению, Марго чуть улыбнулась и уверенно ответила:
- Сожалеешь о дьяволе.
Жаклин Бруновна расширенными глазами уставилась на малютку, встала и выбежала вон. В классе повисла тишина.
Синтия воскликнула:
- Ну и дела!
- А что я сделала?- озадаченно спросила Марго. Не такой реакции на свою победу она ожидала. Эдуард ответил с едва заметным восхищением:
- Ты перевела латынь. Для девочки, которая еще в школе толком не учится, это очень… очень!- он замялся, подыскивая подходящее слово, но не преуспел в этом. Марго пожала плечами:
- Это случайность. Я читала «Три мушкетера», а там есть эта фраза. Я запоминаю все подряд и умею забывать.
- Да у тебя АП, «абсолютная память»! Это такая болезнь, только хорошая. Положительное отклонение от нормы, если хочешь,- хмыкнула начитанная Синтия.
- Похоже, Анжелика Викторовна увидела это в тебе,- кивнул Майкл,- просто так, за здорово живешь, никого на синее не отправляют. Ты видишь, как нас мало? Всего в классе четырнадцать человек, считая тебя, а здесь только пять.
- Всего пятнадцать. Со мной сестра,- поправила Марго. Она не особо поверила в свою «АП». Майкл заинтересовался:
- Сестра? Я думал, сюда принимают только шестилетних?
- Мы близнецы. Она на желтом отделении,- почти безразлично ответила девочка. Правда, ее равнодушие было показным. Холодный голос маскировал раздражение, а безучастный вид был идеальной маской, под которой Марго скрыла задумчивость. Может, эта «абсолютная память» все-таки не выдумка, какими дети любят окружать друг друга? Похоже, эти дети совсем не такие. Они не станут расписывать свои несуществующие подвиги и суперигрушки, чтобы показать всем, какие они крутые. Это и было главным отличием синего отделения. Дети здесь действительно были перспективными великими учеными. Правда, вряд ли все они станут служить науке, решила Марго, глядя на Синтию и Эдуарда. Нравную испанку трудно было представить в белом халате, лихорадочно строчащей формулы на обложке тяжелой замызганной тетради, потому что внутри не осталось ни одного свободного клочка бумаги. Что же касается Эдуарда, то его Марго могла почувствовать, как себя – среди иностранцев он казался ей чуть ли не братом. Его уделом была скорее профессия искателя кладов или водолаза, что-нибудь таинственное и рискованное. В любой другой роли он казался Марго нелепым. Майкл был человеком, который способен всю жизнь копить огромное состояние, соблазняя наследников, а за пару дней до смерти растратить все на безделушки для коллекции или отдать в приют для сирот. Хотя нет, скорее для собак. «Зато Зюляну точно путь в науку. Я удивлюсь, если он не изобретет к выпуску разумного робота»,- подумала Марго, когда китаец переменил позу, устав стоять на коленях, и ей стала видна обложка его книжки, на которой значилось «Математика. 3 класс». И это до начала первого учебного года! У Марго было стойкое подозрение, что к концу четвертого класса он завершит курс обучения за одиннадцатый.
Внезапно Синтия расхохоталась.
- Ой, не могу! Твоя сестра пошла на желтое? Ой, мамочки, помираю!
Марго, выдернутая из состояния несоображания, посмотрела на нее туманным взором. Эдуард хмыкнул:
- Да, не повезло Лариске.
- Почему?- машинально спросила Марго.
- Да потому, что ее поселят в одной комнате с Каролиной Эндеминой, дочкой Грэки,- отозвался Зюлян из-за своей книги. Майкл кивнул и добавил:
- Ты уже увидела, что характер у Грэки крутой. Так у ее дочери он еще круче. Точнее, истеричнее. Ее хотели сразу на черное отправить, чтобы она двоечникам на мозги капала, так она такой скандал закатила, что только держись! У меня чуть уши не завяли, когда я мимо кабинета Анвики проходил.
- Анвики?- переспросила Марго.
- Ну, Анвика – это Анжелика Викторовна,- вмешалась Синтия,- это и есть одно из главных здешних правил: у каждого преподавателя есть свое прозвище «за глаза». Впрочем, ты их легко подхватила. Грэку ведь приняла, не задумываясь! С твоей АП тебе будет просто жить.
Марго пожала плечами. Все это было словно во сне. Грэка, латынь, АП. Всего несколько дней назад шестилетняя девочка не могла и не хотела жить. У нее внезапно умер отец. Не было никаких предпосылок, ничего подозрительного. В последний день он был так же силен и весел, как обычно. Ночью у него просто остановилось сердце. Марго и Лариса едва не сошли с ума, когда узнали об этом. Они узнали мир и смерть раньше прочих, поэтому их забрали в эту школу. Мать не особенно сопротивлялась, поскольку в ту самую ночь у нее родилась младшая дочь, и две старшие стали проблемой в свете грядущего переезда в Россию. Вдова не желала оставаться в доме, где погиб ее муж. У нее остался родительский особняк в небольшом городке под Краснодаром, Тихорецке. Там Ява и рассчитывала растить своих трех дочерей. Так Рита и Лариса оказались в Америке, где Игорь Дмитриевич с ходу окрестил их Марго и Ларой.
В комнату вернулась Грэка.
- Прошу прощения, дети. Итак, продолжим. С феноменом Серденс я разберусь позже. Мариден, к доске.
Через несколько минут Марго убедилась, что косметика нисколько не повлияла на мозг Синтии. Она сравнительно легко разобралась с устным счетом, указала на ошибку в написанном на доске испанском слове, ответила еще на несколько вопросов. Грэка написала что-то на листке, отдала его девочке и вынесла вердикт:
- Математика!
Синтия радостно подпрыгнула. Эту специальность получали не так часто, как хотелось бы.
Зюлян, как и следовало ожидать, без малейших сомнений был направлен на уроки по науке.
Майкл получил специальность «Риторика». Она более чем подходила ему: его джентльменские манеры внушали уважение мгновенно, хотя Марго почему-то сразу не понравились.
С Эдуардом разговор был короткий. Грэка, очевидно, разделяла взгляды Марго. Лишь только взглянув на мальчика, преподавательница сказала:
- А тебе, друг мой, самое место в туризме. Это и есть твоя специальность.
Когда Артьян садился, Марго одобрительно улыбнулась ему. Она ни на миг не усомнилась, что кого-кого, а его на черное не отправят. Вопрос вызывала только ее собственная специальность. Грэка долго вглядывалась в бледное личико девочки. Эти длинные каштановые локоны, чуть раскосые ледянисто-голубые глаза, изящные руки, тонкая талия – все наводило на одну и ту же мысль.
- Театр!- уверенно сказала Жаклин Бруновна и выдала Марго такой же листок, как у остальных. Это было расписание.
Личное расписание ученицы первого класса синего отделения
Маргариты Серденс
по специальности
ТЕАТР:
6.00. Подъем, личные процедуры.
7.00. Завтрак.
8.00. Театральные искусства, классная комната №4 Синей Четверти.
9.00. Игра на фортепиано, классная комната №4 Синей Четверти (с третьей учебной четверти).
10.00. Математика, классная комната №7 Синей Четверти.
11.00. Родной язык (французский), классная комната №4 Синей Четверти.
12.00. Обед, свободное время.
14.15. История, экономика, право, классная комната №5 Центра.
15.30. Риторика, классная комната №4 Синей Четверти.
17.00. Пение, классная комната №4 Синей Четверти (с третьей учебной четверти)
19.00. Ужин, свободное время.
21.00. Отбой.
ТАКЖЕ: до начала занятий музыкой – театральные искусства два часа утром, два часа вечером.
по средам – на месте истории физкультура, Большой школьный двор.
по понедельникам и пятницам – на месте родного языка мертвый (латынь), та же комната.
Марго такой распорядок дня понравился. Предметы обещали быть интересными, а желание учиться у нее было, иначе она не попала бы на синее отделение. Хотя любому другому ученику такое расписание показалось бы драконовским. Синтия уже недовольно сопела, разглядывая свой листок. Зюлян бегло просмотрел свои предметы и остался доволен. Эдуард и Майкл одинаково передернули один левым, а другой правым плечом, мол, все в полном порядке.
Грэка начала рассказывать каждому о его специальности. Выходило, что у Марго специальность самая редкая и необычная: за последние сто лет было всего три или четыре ученика-театрала. Уроки театральных искусств стали простой формальностью, Элаира Пратовна перестала учить всех подряд тайнам искусств – для настоящего обучения нужен талант, коего ни у кого, кроме Марго, здесь не было. По всему этому девочка поняла, что как минимум с одной преподавательницей у нее будут хорошие отношения. И еще одно было совершенно ясно – с Грэкой у нее таких отношений не будет.
После сбора ребята разошлись по своим комнатам на седьмом этаже. Марго на минуту задержалась на лестничной площадке. Черная Четверть непреодолимо притягивала ее. От Синтии она уже знала, что в школьную форму встроены специальные электронные метки, которые подают сигнал чему-то вроде металлоискателей в дверных проемах всех Четвертей, которые пропускают учеников своего отделения и препятствуют их проникновению на чужую территорию. Однако у Марго еще не было школьной формы. Она глубоко вздохнула, сказала себе: «Нет, я туда не пойду! Что я, с ума сошла?» и, назло себе, вошла в Черную Четверть. Первая же дверь была с табличкой «Альберт Биггос, 1 курс». Марго вспомнила, что фамилию Биггоса Элаира Пратовна назвала Игорю Дмитриевичу, указывая на того третьегодника, который закрыл ворота. Девочка здраво рассудила, что нарушитель, скорее всего, еще на разборках, и уверенно открыла дверь. Любопытство ело ее без хлеба.
В совершенно черной комнате угадывался абсолютный бардак. На полу валялись какие-то железки, кровать была не застелена, подушка валялась в одном углу, наволочка смутно белела в совершенно другом. Верхом безобразия Марго признала брюки, меланхолично качающиеся на люстре. Привыкшая к порядку девочка включила свет, оглядела комнату, приблизительно оценивая объем работ, и принялась за дело.
