III.ЦИКЛОП.Я пропал, как зверь в загоне:
Где-то воля, люди, свет,
А за мною шум погони,
Мне наружу ходу нет.
Б. Пастернак
Стояла ночь. Стажеры Джеймс Поттер и Сириус Блэк вместе с тремя старыми аврорами охраняли никому не нужный пост на СентМери стрит.
-Как думаешь, Сохатый, будет сёдня чё-нить? – Мягколап, умирая от скуки, сложил руки на столе и уперся в них подбородком.
-Что-то сомневаюсь, - хмыкнул Джеймс, кивнув на старых авроров, которые, как и всегда, напропалую резались в магического подкидного «дурака».
-По-моему, - Сириус понизил голос, - эти старые хрычи не заметят, даже если сюда явится Волдеморт и на столе спляшет.
Джеймс фыркнул, сдерживая смех.
-Сохатый,- еще более тихим и заговорщицким тоном заговорил Блэк. - Айда наружу!
-А им что скажем?
-Да, блин! В туалет пошли, покурить решили… Все равно ничё не услышат… Керн Хилферду проигрывает, - подмигнув приятелю, шепнул Сириус.
-А тем временем пойдем к Воланчику, и сами спляшем у него на столе?- хитро улыбнулся Джеймс.
-Так точно, сэр, - взял под козырек Сириус, и уже громко обратился к старику аврору.- Мистер Керн, можно мы быстренько на улицу выйдем?
- Козырная шестерка бьет даму…Да-да, идите, только осторожность превыше всего… Туз бьет десятку… Эй-эй это ж козырь!
-Пошли, пока он не понял, что сказал, - улыбнулся довольный Джеймс.
После душной комнаты, декабрьская прохлада казалась просто божественной.
-Ну, коли уж мы так удачно выбрались, что будем делать, сэр? – поинтересовался Сириус.
-Для начала, Мягколап мы посмотрим во-он туда, - и Джеймс обеспокоено указал в начало темного переулка.
Там очень осторожно крался какой-то человек с палочкой наготове. Он был закутан в черную мантию, лицо скрывала маска.
-Пожиратель Смерти! Только посмотри, живой настоящий Пожиратель! – в восторге зашептал Сириус.
-А, по-моему, уж лучше б ему быть игрушечным или дохлым. Смотри!- мрачно заметил Сохатый.
Пожиратель огляделся и, не заметив двух приятелей, наблюдавших за ним из-за стены, подал кому-то знак рукой. Из-за угла стали появляться все новые и новые фигуры в черном.
- Пять, восемь, десять, тринадцать… Сколько их еще там?
-Так, Мягколап, это уже не шутки. Надо сообщить всем, - Джеймс выудил из кармана древнее на вид устройство и тихо быстро заговорил. - Всем постам, всем пос…
Магический передатчик всхлипнул, пискнул и развалился в руках у Джеймса. А черные фигуры все приближались и приближались.
-Черт подери! Беги на пост, предупреди всех! Я попытаюсь их задержать.
-Сохатый, Ты что сдурел?! Их там человек двадцать!
-Да? А вдвоем мы их задержим?! Дуй быстро!
Сириус взмахнул палочкой и трансгрессировал. Пожиратели были метрах в двадцати от Джеймса. При всей своей храбрости, он раньше времени лезть на рожон не собирался. С палочкой наготове он ждал, когда Пожиратели дойдут до угла, где он сидел.
«Невероятно! Да-а, все-таки поразительный у меня нюх на неприятности. Первый раз за два месяца вышел на улицу - и вот тебе целая куча Пожирателей!» - сам себе удивлялся Джеймс.
А они все приближались. Пять метров… четыре… три…
- Импедименто! Редукто! Остолбеней!- с диким криком, как черт из табакерки, выскочил Джеймс.
Пораженные не-то внезапностью атаки, не-то ее глупостью (очкастый псих выскочил сражаться один против двадцати черных магов), Пожиратели даже не сразу догадались его «сАвадить». Тут за спиной Джеймса послышались частые хлопки, точно кто-то бил в ладоши – трансгрессировали авроры. Завязалась схватка.
Пожирателей оказалось меньше, при виде авроров многие из них дизапарировали, едва пробежав антитрансгрессионный участок улицы. Прорваться сквозь ряды авроров и пробежать по переулку удалось лишь пятерым. Теперь они быстро отступали, отстреливаясь заклятьями и убегая вглубь улицы.
Вскоре, поняв, невозможность победы трансгрессировали еще двое. Остался тип, сметавший все на своем пути огненным хлыстом, вылетавшим из палочки, молодой парень со взрывающим заклятием, которое запросто пробивало стены и, судя по голосу, девушка.
Кто-то из авроров попал ей заклятьем по ногам, она повалилась, и, прежде чем ее успели схватить, трансгрессировала.
Теперь бежали уже двое. Джеймс был всего в двух шагах от них, увернувшись, сначала от хлыста, потом от взрыва, он оказался между ними.
И тут, видимо поняв, что ему не спастись и желая отвлечь от себя внимание, первый хлестнул каким-то новым, синим лучом своего напарника по ногам, и тот упал, пролетев в воздухе метра два и, приземлившись, несколько раз перевернулся.
- Импедименто!- быстро придя в себя, крикнул знакомым голосом парень и уже взмахнул палочкой, чтобы трансгрессировать.
Но Джеймс оказался проворнее:
-Экспилирамус! – крикнул он, увернувшись от заклятия.
Палочка Пожирателя взмыла вверх и шлепнулась в нескольких футах от своего хозяина. Подбежали другие авроры.
Одно заклятие угодило Пожирателю в живот, и парень согнулся пополам, второе отшвырнуло его к стене.
-Отставить! Он нам живой нужен! – зычно крикнул командир постов этого района.
Двое дюжих авроров скрутили Пожирателя. Другие столпились вокруг них: всем не терпелось узнать, кто скрывается под маской. Командир подошел к парню и одним движением сорвал ее с Пожирателя.
Сначала Джеймс не поверил своим глазам.
-Ты?!!- с перекошенным от ярости лицом взвизгнул Сириус.
-Смотри, не обделайся от счастья, Блэк,- тяжело дыша, прошипел Снейп.
Командир размахнулся и полоснул его оглушающим заклятием по лицу, Снейп вырубился и повис на руках авроров.
Шел дождь. Человек тридцать дюжих мракоборцев молча стояли и, с ненавистью, с отвращением, смотрели на жалкую фигурку Пожирателя Смерти.
………………………………………………………………………………………………………
ЦИКЛОП – Центральный Исправительный Концентрационный Лагерь для Особых Преступников, был детищем Крауча, специальной тюрьмой для Пожирателей и прочих приспешников Лорда. Здесь не было дементоров, вместо них – Глаз Циклопа. Огромная тускло светящаяся сфера, которая высасывала из узников энергию и трансформировала ее в магическую энергию отопления, освещения и так далее. Весьма практично: сил чтобы подняться нет, зато лампочки в коридоре светятся, и батарейка в корпусе авроров водичку гоняет.
Северус поднял глаза. В углу камеры со сводящим с ума жужжанием моргала тусклая лампочка – маленький приемник глаза, сосущий из узника все силы.
Удивляли размеры самой камеры: примерно метр на метр. Чтобы вытянуть ноги, пришлось бы сесть по диагонали. Однако у Северуса такого желания не возникало. Несмотря на начало декабря в камерах никто и не думал топить, поэтому он сидел, подтянув к себе колени, и пытался согреть перебитые пальцы рук своим дыханием. Изо рта вырывались белесые клубы пара. Северус не знал, сколько здесь было градусов, но как ему казалось, где-то - 40 по Цельсию.
Разбитое тело казалось одним сплошным гигантским синяком. Нет, Северуса еще даже не допрашивали. Просто авроры решили показать ему, что они думают о Пожирателях, прежде чем сдавать его властям. Адски ныли раны на ногах – следы заклятия Долохова. Северус готов был об заклад биться, что вся эта операция была спланирована специально для того, чтобы «подкинуть» его аврорам. Скорей всего, это кто-то из Пожирателей наложил антитрансгрессионное заклятие на палочку.
Он устало закрыл глаза и прислушался.
С тех самых пор, как он стал Пожирателем, Северус не раз представлял себя в одиночной камере Азакабана или ЦИКЛОПа. И почему-то всегда ему чудилась мертвая, гнетущая тишина.
Никакой тишины здесь не было.
На этом этаже он был, видимо, один, но с других доносились вой, мольбы, стоны, бормотание других узников. Жужжали лампы. Стрекотали, как ночные цикады, циклопские крысы. Эти мутанты, выросшие вблизи от Глаза, своим жутким стрекотом доводили узников до безумия. И при этом Северус отчетливо слышал и свое судорожное дыхание, и даже стук своего сердца.
Вдруг до него донеслись другие звуки: по его этажу шли, разговаривая несколько человек.
-И что он говорит?- властно спрашивал один из них.
-Что хочет видеться с министром, главой СГМБ или, хотя бы с Дамблдором,- в голосе второго слышались заискивающие нотки.
-О-о, как мило! – саркастично отозвался первый.- А видеться с машиной Гренделя или господином Танатом он не хочет?
-Возможно, у него есть какая-то информация…
-Не сомневаюсь. А у вас есть сыворотка правды, машина и право на пытки, - голос первого был абсолютно спокоен.
-Значит, сделки не будет?
-Не о какой сделке с подобного рода людьми и речи быть не может. Он нам и так все расскажет… Да, кстати, после свяжитесь со мной, возможно мы устроим публичную казнь, нужно показать им, каково наказание, - устало заметил первый. - А до этого держите рот на замке, ни министру, ни Дамблдору, ни тем более прессе знать о нем не обязательно, - говорил человек уже перед дверью его камеры.
Раздался звон, скрежет, повернулся ключ в замке и, скрипя, открылась дверь. На пороге стоял высокий худой человек средних лет с аккуратнейшими усиками «щеточкой», тонкая, белая кожа словно светилась в полумраке камеры.
Бартемиус Крауч. Человек, смыслом жизни которого была охота на Пожирателей.
За спиной Крауча маячил комендант Циклопа и двое здоровых надзирателей.
- Взять его, - скомандовал глава мракоборческого департамента.
В полном молчании Северуса волокли минут пять по тесным узким коридорам Циклопа. Сам он передвигался с трудом благодаря заклятию Долохова и усилиям авроров с СентМери стрит.
Наконец, они оказался в полутемной комнате. Одна из стен здесь была стеклянная, за ней Снейпу удалось разглядеть какой-то огромный, жуткого вида механизм.
Северусу показалось, что его сердце перестало биться.
Машина Гренделя. Единственное существующее устройство для легилименции.
Из тени на середину комнаты вышел уродливый, безумного вида человек. Он был тощим, кривым, в огромных очках, со свалявшимися волосами, с зеленоватым лицом, которое то и дело перекашивал нервный тик.
-Д-добрый вечер, господин Крауч, господин Гра-ауэн, - заикаясь, противным, как скрежет гвоздя о стекло голосом поздоровался он.
-Здравствуйте, Грендель, - поздоровался главный надзиратель и злорадно улыбнулся, - мы привели вашему детищу новую добычу.
-Х-хорошо, хорошо…, - забормотал Грендель, нервно касаясь виска и отпирая дверь в стеклянную комнату, - проходите.
Северуса поволокли в к машине и усадили в кресло посреди комнаты. Из подлокотника выползли широкие железные полосы и намертво приковали его запястья к креслу. Надзиратели вышли и оказались по ту сторону стекла. Северус чувствовал, как липкий ужас охватывает его. Из кресла вылезали все новые и новые полосы и оплетали его щиколотки, плечи, грудь и даже пальцы на руках. Последний железный пояс перехватил ему горло так, что он закашлялся. Из спинки вылезли две «рогатых» полосы и, больно сдавив ему виски, уперлись в верхнюю часть щек и в брови. Он скосил глаза и увидел, как Грендель нажал какие-то кнопки на своем пульте. На стене появился светящийся экран, вроде магловского проектора, полоски раздвинули «рога», натянув ему веки. Теперь Северус не мог даже закрыть глаза.
Откуда-то из темноты выехало странное, мерцающее белесым светом устройство, нечто среднее между биноклем и водолазной маской, и подъехало к самым глазам заключенного.
Северус вздрогнул, почувствовав резкую боль в плече и в запястье: какую-то жгущую жидкость вкалывали в его руку. От мест укола по телу расползалась тупая боль, скоро у него зазвенело в ушах, он почувствовал, что начинает терять сознание. Из-за яркого света маски стали слезиться глаза. Сейчас Снейп готов был отдать что угодно, просто, за одну возможность моргнуть.
К вискам подползли какие-то новые приборы и начали жужжать с нарастающей громкостью.
Тем временем Крауч наблюдал за экраном. Сейчас там были видны только огромные, увеличенные на весь экран, черные, беспокойные, нервно блестящие глаза пленника. Грендель сделал еще несколько странных движений рукой у своего лица и нажал на кнопки.
Северус услышал, как загудела машина. Он резко рванулся, но железные оковы не дали ему даже шевельнуться. Маска засветилась ярким белым светом, ослепив Северуса. У самых висков взвыли какие-то приборы, и голову пронзила невыносимая резкая боль.
На экране перед Краучем замаячили какие-то размытые пятна. Заключенный взвыл от боли. Наконец Крауч увидел себя самого у входа в камеру, группу авроров под дождем, ошарашенное лицо какого-то лохматого парня в очках... Пожиратель уже кричал так, будто его пытали, из недр машины повалил густой пар, что-то запищало и заскрипело в механизме и, наконец, раздался взрыв. Экран, мигнув, погас.
Железные полосы стали уползать обратно. Почувствовав свободу, Северус скатился с кресла, держась за голову. Ослепленный светящейся маской, он абсолютно ничего не видел.
-Что произошло?- Крауч оглянулся на Гренделя. Тот бегал от одной части машины к другой и размахивал руками, издавая какие-то странные пищащие жалобные звуки.
-Сломалась! Она сломалась! Он с-с-сломал мою машину!- повизгивал Грендель.
Решительными шагами Крауч направился в комнату и, схватив Пожирателя за шкирку, тряхнул его.
-Почему машина сломалась?! Отвечай!
Парень, по-видимому, не слышал или не понимал вопроса. Он только слепо широко раскрывал глаза и тряс головой, как контуженый.
-Слышишь меня?!- рявкнул Крауч ему в самое ухо.
-Не знаю, не знаю, ничего не знаю, - тихо бормотал парень, держась за голову.
Крауч выпрямился и с ненавистью глянул на Пожирателя.
-Приведите его в чувство, - приказал он Грауэну.
Узника напоили зельем, и он начал потихоньку приходить в себя.
-Почему машина сломалась? - уже более спокойным тоном спросил Крауч.
С минуту Пожиратель, сидя на полу, слепо смотрел в одну точку, потом он поднял голову и, глядя мимо Крауча, глухим севшим голосом сказал:
- Я буду говорить с министром, главой СМГБ или с Дамблдором.
Лицо Крауча посерело. Наступила гнетущая тишина.
-Послушайте, - наконец тихо заговорил арестант, стараясь быть как можно более убедительным. - Я не смог бы вам сказать ничего, даже если бы захотел... Если вы сообщите министру...
-Министру?!! – взревел Крауч. - Да я... Да я сгною тебя здесь заживо! Тебя будут пытать, пока ты не сломаешься, а потом бросят крысам на съеденье, тварь! Министр здесь я... Сыворотки ему!
-Но мистер Крауч,- тихо заговорил Грауэн, - сыворотка уже использовалась в Машине, передозировка ведет...
-Мне все равно, - Крауч старался сохранять хладнокровие. - Сейчас придет дежурный инспектор из министерства устраивать допрос. Позовите Таната. Если ни сыворотка, ни пытки не дадут нужного результата, казните сегодня же. И свяжитесь со мной завтра в восемь… Нет, в восемь пятнадцать, - он ожесточенно раздул ноздри и, приняв свой обычный сдержанный облик, развернулся и пошел к себе в кабинет. К зеркалу, должно быть, - расчесывать усы «щеточкой» и волосы на прямой пробор.
Теперь Северус почувствовал себя даже хуже, чем когда он сидел в кресле. Если до этого он был твердо уверен, что он нужен и своим, и чужим, то теперь стало ясно: никто и не думает его искать и, тем более спасать. Его охватила настоящая паника. План рухнул, и он больше никогда не увидит ни отца, ни Волдеморта, ни Дамблдора... Да он вообще больше никого и ничего не увидит, кроме этих гнилых проклятых стен, кроме этих психопатов-палачей! И никто, НИКТО никогда даже не узнает, что он вот так вот подыхал здесь!
-Нет! – каким-то жутким, хриплым, чужим голосом в отчаянии крикнул Снейп, и рванулся вперед. Но тут же получил удар сапогом по лицу. Он попробовал сказать еще что-то, но надзиратель врезал ему так, что у Северуса с минуту перед глазами светились разноцветные мушки. Скорчившись от боли и отчаяния на каменном полу комнаты, Северус чувствовал, что начинает сходить с ума.
Бредни! Все это бредни: и деньги, и слава, и любовь, и всякая прочая мура. Просто есть жизнь, и есть смерть. И там где жизни нет, нет ничего. Вообще ничего! Можно захватить весь мир, можно стать создателем гениальнейшего плана, можно быть любимцем миллионов, но какое значение это имеет, если ты мертв. Если тебя уже нет, все это лишь память. И уже не тебя, уже не твои поступки и заслуги будут любить люди, а только твой образ, который они сохранили в своей памяти. Это разные вещи: все равно, что сравнивать человека с его фотографией. А ты, ты сам, лежишь в земле и гниешь. Но даже этого ты не можешь ни увидеть, ни осознать.
Потому что тебя нет.
Всего через несколько дней, а может и часов, Северус Снейп исчезнет с лица земли. Просто перестанет существовать. И ни одна живая душа даже не пожалеет об этом.
………………………………………………………………………………………………………
-Что с ним? - удивленно спросил Аластор Грюм, глядя на сидящего перед ним человека.
Грюм был направлен от министерства, инспектировать Циклоп. В задачу инспекторов часто включались и допросы задержанных. Впрочем, все эти рейды были чистой формальностью, власти давали Краучу полную свободу и на все, что здесь происходило, смотрели сквозь пальцы.
Сейчас перед Грюмом сидел заключенный, тощий мальчишка с длинными черными немытыми волосами и худым избитым лицом. Когда Грюм начал допрос, парень вдруг закрыл глаза и, по-видимому, вырубился.
-Что с ним творится-то? – повторил Грюм.
-Сыворотка правды, - лениво ответил Танат, палач из Циклопа, огромный человек с уродливо маленькой лысой головой и глубоким шрамом через все лицо и шею.
Танат спокойно подошел к мальчишке и тряхнул его за плечи. Тот вздрогнул, мутными глазами глянул на Грюма и снова отключился.
-Это ж сколько сыворотки в него вкачали? Два ведра? – Грюм был поражен.
-Да вы не переживайте так,- лениво посоветовал Танат, - вы спрашивайте, спрашивайте. А если вопросов нет, так спрашивать начну я.
-Думаешь, он в таком состоянии тебе что-нибудь скажет? – поднялся с места Грюм.
-Да, запросто, - отозвался Танат и одной рукой сгреб мальчишку со стула.
Тот даже глаз не открыл. Тройная доза сыворотки, которую ввел в него Грауэн, действовала как сильнейший наркоз.
И Танат начал пытки. Грюму показалось, что пытают его самого. Действие сыворотки не могло заглушить «Круциатуса», также как ничто не могло заглушить криков мальчишки.
-Прекрати! Хватит! Не видишь, он ничего не говорит?- взмолился Грюм.
-Значит, придется его казнить, - как и всегда равнодушно, рассудил Танат.
Грюм посмотрел на мальчишку, тот все еще тяжело дышал после пыток и уже снова погружался в сон. Лицо заключенного влажно блестело, щеки его пылали лихорадочным румянцем. Похоже, у него был сильный жар. Если его не казнят сейчас, он все равно умрет в ближайшие дни от лихорадки, пыток, холода или передозировки сыворотки. Грюм медленно прошелся по комнате.
-Хорошо, - наконец, тихо сказал он. - Казни.
Танат вразвалочку подошел к заключенному, почесал бычью шею, лысину, харкнул себе под ноги и лениво поднял палочку.
