Глава 2.- Нет, нет и нет! - твердо сказал Северус Снейп и для внушительности насупил густые брови.
Правда, пафосность момента была несколько подпорчена тем, что бывший двойной шпион, а ныне прямой кандидат на Орден Мерлина первой степени и канонизирование при жизни, возлежал на койке отдельной палаты Святого Мунго, и шея его была плотно забинтована, а вместо обычного бархатного тона изо рта доносилось какое-то невнятное шипение и хрип.
- Но, сэр... - практикантка Глэдис Пай умоляюще сложила руки. - Вы не понимаете. Это будет жест доброй воли. Проявите милосердие, наконец! Теперь, после Победы, мы все должны стать добрее... - Глэдис умильно улыбнулась и вздохнула.
- Я никому и ничего не должен, мисс. Я против. Я резко против! Убить эту мерзость.
Судя по тону Снейпа, которому и шипеть удавалось угрожающе, проявлять милосердие он не собирался.
- Тогда поговорите с ним сами, - твердо сказала практикантка. - Я не могу. Сэр... ну взгляните же!
- Не хочу я смотреть. Почему вообще мы в одной палате?
- Потому что это подарок. От героя войны, сражавшегося с вами рядом, бок о бок...
- Тьфу!
Снейп метко сплюнул в горшок с Мимбулюс Мимблтонией, стоявшей на прикроватном столике. Серозеленое растеньице ярко выделялось на фоне корзин с розами, ландышами и прочей цветочной продукцией, коей бывшего шпиона успели завалить по самые забинтованные уши.
Мимблтония была подарком Лонгботтома. Жестом доброй воли. В честь победы и примирения.
Естественно, Снейп выгнал мерзавца и собирался собственноручно – как только сможет встать – выкинуть дрянь в окно. Желательно – на голову Лаванде Браун, взявшей привычку прогуливаться по ночам по мунговскому саду и мелодично поскуливать на луну.
- Ну, ладно... - Глэдис, казалось, растерялась. - Мне пора бежать. Не скучайте! В шесть придет делегация из Райвенкло.
- Я... – Однако дверь за девушкой уже захлопнулась.
Это было даже странно.
***
Северус Снейп шел на поправку семимильными шагами. Немало тому способствовали личности поклонников и поклонниц, наводнивших больницу. Все хотели прикоснуться к живой легенде. Хоть как-то прикоснуться. Рукой там. Некоторые, особенно активные девушки, пытались и грудью прокладывать дорогу к Звезде, однако на их пути стояли грозная Глэдис и Мимбулюс Мимблтония. Растение не терпело конкуренции.
Еще фанаты жаждали услышать от Героя ласковое слово. Правда, обычно оно было совершенно не ласковое, однако им – особенно Лаванде – было, в общем, и все равно.
Еще ему приносили цветы. Цветы. И цветы....
И конфеты.
Когда начали появляться поющие открытки, Снейп не выдержал и заявил, что он совершенно здоров, а бинты на шее – они ему не мешают. Ну ни капельки. Даже приятно. И эти чудные бантики, которые приколола Глэдис, пусть остаются.
Выйдя из Мунго под покровом вечерних сумерек (а попробуйте покинуть кордон из поклонниц раньше, чем в одиннадцать вечера!), Снейп глубоко задумался. Конечно, он мог аппарировать в Тупик. Но было у него и еще одно дело, которое не терпело отлагательств.
Поттер.
Поттер, ни разу не навестивший его.
И не то чтобы Снейпа это огорчало, вовсе нет! Однако он чувствовал, что если не расставит все точки над "i", то Герой магической Британии еще не раз сподобится назвать его в интервью "великим учителем", "самым смелым человеком в мире" и прочей дребеденью. Этот росток любви следовало задушить в зародыше.
К тому же Северус Снейп был не чужд злорадства.
В подарок Поттеру он нес лонгботтомовское растеньице.
