Глава 33. Гробыня/dark!Таня. “Такой ты мне нравишься больше”.
Прошло уже почти полгода с тех пор, как замёрзшая Гроттерша постучалась к ней в дверь. Губы растрескавшиеся, в глазах – лихорадочный блеск, щеки белее мела. Она тогда так испугалась, что даже забыла отпустить язвительную шуточку. Только и успела, что подхватить её под руки, да ногой придержать контрабас, чтобы тот не разлетелся в щепки.
Столько месяцев прошли, а почти ничего не изменилось: губы у Таньки всё так же обкусаны, а в глазах лихорадочный блеск. И красные искры, то и дело проскакивающие по кольцу, которое совсем перестало поучать жизни и латинскому языку.
— Дура ты, Танька, — говорит она ей каждый день, но Таня лишь кривит губы и идёт заваривать чай.
Гробыня боится оставлять её одну – вдруг убежит и от неё? Где тогда искать, по болотом бегать что ли? Глупая-глупая Гроттерша.
Гробыня никак не может понять, что снова подвело ту к черте: не Валялкин же. Но Таня про него даже не обмолвилась. Она отмалчивается на все вопросы Гробыни «почему», «зачем» и «как». Обычно натянуто улыбалась и прижималась к ней, шепча: «люблю тебя». Гробыня рассеяно гладила Таню по волосам и ничего не отвечала, чувствуя шершавые поцелуи на шее.
— Дура ты, Танька, — качает головой.
Таня тихо смеётся. Знает, что дура, но любимая дура. Единственная такая. Выпускает алую искру, и фиолетовые волосы Гробыни будто аккуратно отрезает именитый парикмахер. Гробыня на мгновение прикрывает глаза, пытаясь успокоиться. Чуть дрожащей рукой проводит по голове, чувствуя, что от её длинных локонов осталось лишь воспоминание.
— Такой ты мне нравишься больше, — говорит Таня, дуя на перстень.
Гробыня молчит, Таньку ей по-человечески жаль. Подходит и, обняв, рассеяно начинает гладить по спине.
4. Ягун/Таня. "Сомнительная какая-то романтика..."
— Танька, заходи! – кричит Ягун, щёлкая ногтём по одинокой розочке, украшающей столик.
— Ого-о-о, — тянет Таня, заходя в комнату Ягуна.
Вечно захламлённая, сейчас она вылизана почти до зеркального блеска. Ни одного пятнышка масла ни на покрывале, ни на столе, ни даже на полу. Таня недоверчиво поднимает голову, опасаясь, что может получить чем-нибудь тяжёлым по макушке. Но на потолке даже паутины нет. Может, Ягге наконец-то получила доступ к комнате внучка и решила навести порядок?
— Нравится? – уши Ягуна доверчиво пунцовеют.
— Неплохо. В честь чего только?
— Что значит «в честь чего»?! – возмущается Ягун, даже не скрывая улыбку от уха до уха. – Неужели такой замечательный и милый человечище, как я, не может хоть раз в жизни привести своё холостятское логово в такой несуразный вид? Ты только взгляни на эти чистые полы, которые ни капельки не пахнут русалочьей чешуёй! Или на этот шкаф, не завешанный новыми трубами к пылесосу, или…
— Ягу-ун! – нетерпеливо перебивает Таня. К другу она забежала всего на пару минут, в соседней комнате её уже давно ждёт Ванька. Таня еле заметно улыбается, пытаясь догадаться, что для неё устроил Валялкин, пообещавший «сюрприз».
— Ладно-ладно, смотри! – Ягун выпускает зелёную искру, и на пустом столике у окна появляется огромное блюдо с фруктами и свечи. – Ну-у?
— Что «ну»? – переспрашивает Таня, ещё до конца не отошедшая от мыслей о Валялкине. – Ну, фрукты, свечи…
— Тебе нравится? – скороговоркой спрашивает Ягун и зачем-то заводит руку за спину.
— Вообще… — Таня подходит ближе, но неаккуратно задевает дверцу шкафа, из которого тут же начинают сыпаться все возможные вещи.
Таня еле-еле успевает отскочить, когда на её место падает пылесос. Видно, Ягун, особо не заморачиваясь, просто сгрёб все вещи в шкаф, не позаботившись хоть как-то их уложить.
— … сомнительная какая-то романтика, — заканчивает Таня, не решаясь пока двигаться. – Но не волнуйся, Катьке ты и такой нравишься. Всё, я побежала, до встречи, — она машет рукой и быстро выскакивает за дверь, боясь опрокинуть что-то ещё.
Ягун зло пинает ножку кровати. Действительно, Лотковой он и такой нравится, а ей, видимо, никаким не понравится.
5. Бейбарсов/Гроттер. «Падать, так вместе».
Таня всегда была слишком.
Слишком вдумчивая, слишком импульсивная, слишком максималистка. Белое, чёрное — жизнь ничему не учит и уже готовит новые старые грабли.
Любовь — очень сложное чувство для Тани, всегда выбирающей простые перпендикуляры и выстраивающей из них свой мирок.
«Куда зовёт сердце» — как бы патетично ни звучало, но Таня слушает его, не понимая, что её сердце — её разум.
А сердце позвало… за Глебом, лишённым магии и практически уничтоженным собственной ненавистью. Жалеть и любить — разве не одно и то же?
У него всё такие же чёрные глаза, в которых можно потеряться и крепкие руки, по привычке вертящие уже бестолковую бамбуковую тросточку. Таня так поглощена своими чувствами, что мало что замечает, даже любимые грабли на пути.
Глеб злится каждый раз, когда с её кольца срываются искры, пытается не показывать этого, но Таня, ко всем своим недостаткам, ещё и внимательная. Ей хотелось прокричать ему, что он — единственный, что ради него…
Собственно, в этот же день она выкинула кольцо в Москва-реку и, гордо продемонстрировав Глебу пустые пальцы, сказала: «Падать, так вместе». Тот только ухмыльнулся.
Грабли со всего размаху ударили Таню Гроттер по носу, но та, ослеплённая вспышкой собственного благородства, этого даже не заметила.
