День (ч.2)14:25
-Учительская-
Минерва вошла в учительскую и увидела ожидающих ее мракоборцев: Даррена Долиша, Готфрида Праудфута и Кингсли Бруствера. В руках у них были блокноты и волшебные палочки наготове, будто сам лорд Волан-де-Морт только что заскочил на чашечку чая с имбирной жабой. Она с сочувствием посмотрела на них и, подойдя к кофейному столику, занялась чаем.
— Вы Минерва МакГонагалл? — осведомился Праудфут.
— Нет, — скучающим тоном сказала Минерва, даже не поворачиваясь.
— Э-э-э… Нет? — переспросил сбитый с толку Праудфут.
— Нет. Я переодетая Селестина Уорлок, разве не видно? — Она могла поклясться, что слышала сдавленный смешок Кингсли, но решила не заострять на этом внимания. Вместо этого она повернулась к Долишу и Праудфуту с чашкой чая в руках. — Готфрид, я преподавала у вас семь лет. Если вы задаете этот вопрос, могу предположить, что ваша страсть к бессмысленным вопросам с годами не улетучилась. — Праудфут слегка покраснел. — А жаль, — искренне расстроилась Минерва. Этим он раздражал ее больше всего.
— Прошу прощения, профессор, — с досадой сказал он, — но по протоколу мы обязаны задать этот вопрос, таковы правила.
Минерва с сомнением хмыкнула.
— За поясом у вас волшебная палочка, сударыня? — спросил Долиш слегка угрожающим тоном.
— Нет, это курица.
Даррен Долиш никогда не пользовался у нее успехом. Он был слизеринцем, и Драко Малфой на его фоне выглядел истинным джентльменом. У Долиша не было искупающих его поведение качеств, как у того же Малфоя, и он не был богатым чистокровкой, которые попросту не умели вести себя иначе.
По мнению Минервы МакГонагалл, Даррен Долиш был самым настоящим идиотом.
Она подозревала, что единственное, почему он подался в мракоборцы, — это отсутствие безукоризненной родословной, которая бы застолбила ему место среди Пожирателей, да и, по правде говоря, кишка у него была тонка для этого — а это уже о чем-то говорило, учитывая, каких только трусов не было на службе у Темного лорда. Однако, став мракоборцем, Долиш приобрел большую власть над порядочным количеством людей, с этим сложно было поспорить. Минерва искренне надеялась, что вскоре Долиш попытается ее припугнуть. В прошлом он всегда боялся ее, и Минерва считала, что, если она снова нагонит на него страху, это поднимет ей настроение.
— Профессор МакГонагалл… — процедил Долиш. «Хм, все еще зовет меня “профессором”», — подумалось ей. Приятно, что он все еще побаивается. — Если вы не станете сотрудничать с Министерством, мы…
— Я полностью готова сотрудничать с Министерством, мистер Долиш. Однако если Министерству и правда нужно каждую секунду уточнять очевидные вещи, я боюсь, что мое сотрудничество с ним будет, мягко говоря, неплодотворным. — Минерва почти физически ощутила невысказанную угрозу, мелькнувшую в ее взгляде. — Уж вам ли не знать, как я не переношу дураков.
Ей было несказанно приятно видеть, как Долиш смущенно переминался с ноги на ногу, будто снова став одиннадцатилетним мальчишкой.
Следующим заговорил Кингсли; его мелодичный мягкий голос заполнил комнату:
— Мы совершенно не хотели проявить неуважение, профессор МакГонагалл.
— Мы… видите ли, министерский протокол требует, чтобы все происходящее за время беседы было четко зафиксировано, — добавил Праудфут, пытаясь смягчить тон вслед за Кингсли, но у него не вышло: было похоже, будто у Готфрида вдруг разболелось горло. Минерва чуть было не закатила глаза.
— Хорошо, давайте зафиксируем. Сейчас я держу в руках чашку чая. Чашка — моя любимая, из белого фарфора. На ручке у нее едва заметная трещинка. В чай я налила немного молока и положила две ложки сахара. К настоящему моменту я отпила из нее примерно полтора глотка. Достаточно ли это, хм, четко, Долиш? — проговорила она самым приторным голосом, на который была способна.
Никто не ответил, но зато за усилия она заработала пару недовольных взглядом и ухмылку. Не обратив на них внимания, преподавательница прошла к дивану и села. Интересно, успеет ли она до конца дня проверить работы первокурсников? Сегодня у нее больше не было занятий, однако она сомневалась, что за этот вечер ей удастся присесть хоть на минуту. Минерва сокрушенно вздохнула и отпила еще немного чая.
— Что ж, профессор, почему бы нам не перейти к более важным вопросам? — оживился Праудфут.
— Действительно, — послышался мрачный голос у двери, — почему бы и нет?
14:30
-Все в той же учительской-
Минерва обернулась: на пороге стоял Северус Снейп, всем своим видом выражая страшное неудовольствие. Наверное, его вид испугал бы Минерву, если бы она не была в таком прекрасном расположении духа. За Снейпом стояли, скрестив руки на груди и гневно глядя на пришельцев, профессора Флитвик и Стебль. «Все деканы тут», — отметила про себя Минерва. Все они — преподаватели, которые, по мнению Министерства, более других приближены к Дамблдору. Минерва усмехнулась про себя. «Интересно, что ж они и Хагрида сюда не притащили?»
— О, прекрасно, вы уже тут, — любезно поприветствовал их Кингсли. — Располагайтесь, господа.
Его тоже смерили сердитым взглядом, но он, похоже, обратил на это еще меньше внимания, чем Минерва. Ей всегда нравился Кингсли. Однажды он выиграл кубок по квиддичу для Гриффиндора. Он был прекрасным вратарем. И симпатичным.
Чуть помешкав, профессора с комфортом расположились, чувствуя себя как дома. Вернее, это Минерва, Филиус и Помона чувствовали себя как дома, расположившись на диване напротив троих мракоборцев. Снейп же предпочел встать позади них, с высоты своего роста оглядывая комнату. Когда приходится сталкиваться с мракоборцами, наличие на твоей стороне опытного Пожирателя смерти (переметнувшегося Пожирателя, бывшего Пожирателя — какая разница) обнадеживает — в своей, немного извращенной манере. «Интересно, можно ли взять напрокат Пожирателя?» — подумалось Минерве.
Последняя мысль, в свою очередь, перетекла в размышления о том, можно ли нанять самого Темного лорда в качестве сопровождающего, а в довершение всего Минерва задалась вопросом, на что жил в последние дни сам Темный лорд. Она сомневалась, что он заработал в «Горбине и Бэрксе» достаточно, чтобы так рано уйти на покой. Минерва решительно отправила эти мысли в список того, о чем стоит подумать потом, и сосредоточилась на чае. «Чтобы пережить день, подобный этому, нужно определенно больше спать, — подумала она. — Ну, или хотя бы потреблять больше кофеина в течение дня, чтобы функционировать как надо».
— Что ж, прежде всего я бы хотел задать один очень важный вопрос, — сказал Долиш, кладя проявитель врагов на столик. — Вы знаете, где сейчас находится Альбус Дамблдор?
Минерва бросила взгляд на проявитель врагов. Проявитель был качественным, жутко дорогим и практически не давал осечек. Она подняла брови, и все четверо хором ответили:
— Нет.
— Не-а.
— Понятия не имею.
— Вынужден вас разочаровать.
Повисла тишина. Проявитель не шелохнулся, свидетельствуя о кристальной честности преподавателей. На лицах мракоборцев отразилось раздражение. Долиш принялся вертеть проявитель, ища неисправности, а Праудфут нервно зашуршал своими бумажками. Сотрудники Министерства, судя по всему, не желали верить в то, что никто из присутствующих не был в курсе дел Дамблдора.
— Знаете ли вы, м-м, куда потом направится Альбус Дамблдор? — спросил Праудфут.
— Ни малейшего понятия.
— Нет.
— Нет.
— Ну, полагаю, в какой-то момент ему, так или иначе, придется зайти в туалет, но потом — понятия не имею.
— Вы в этом уверены?
— Да.
— Абсолютно.
— Да.
— Вполне.
— М-м… В достаточной ли мере вы оказываете поддержку Долорес Амбридж в ее попытках провести реформы в Хогвартсе? — снова спросил Праудфут.
Минерва замерла, уставившись на него так, будто он вдруг превратился в гигантского енота. Впрочем, она была преподавателем трансфигурации и, пожалуй, если бы он на самом деле стал енотом, отнеслась к нему с бóльшим пониманием. Доверие! Она думала, что ее допросят с целью понять, можно ли ей доверять! Ну, на худой конец, спросят, не она ли является Королевой проклятых или еще кем-то, кто вызывает осуждение в благовоспитанном магическом сообществе, но о степени любезности? Ее спрашивали о том, в достаточной ли мере она любезна? И этим сейчас занимается Министерство?.. Помоги ей Мерлин!
Похоже, что ее коллеги пришли в такое же замешательство, поскольку ни один из них даже не сделал попытки ответить. Мракоборцы с подозрением разглядывали их. Наконец Филиус решил взять слово первым:
— М-м… Что вы понимаете под «оказанием поддержки»? — спросил он, всем своим видом выражая полное недоумение.
— Ну, вы сделали все, чтобы профессор Амбридж чувствовала себя комфортно? Делаете ли вы все, чтобы облегчить ее работу?
— М-м…
Минерва обменялась взглядами с Помоной. Та, в свою очередь, переглянулась с Филиусом. Тот посмотрел на Минерву. Затем они втроем уставились на Северуса.
В этот момент детектор завопил как резаный.
15:15
-Учительская-
— Что ж, могло быть и хуже, — вынес вердикт профессор Флитвик через пару минут после того, как мракоборцы вышли из комнаты.
Минерва посмотрела на него негодующе:
— Куда уж хуже, скажите на милость, Филиус? — спросила она. — Разве что один из нас окончательно потерял бы голову и убил Долиша чайной ложкой.
— Все не так уж и плохо, — примирительно сказала Помона. — Теперь они хотя бы не считают, что мы пытаемся свергнуть Министерство.
— Да, — сухо вставил Снейп, — теперь они просто считают нас буйно помешанными.
— Они могут думать обо мне все, что им заблагорассудится, — вздохнула Минерва. — Только бы оставили в покое хоть на десять минут. У меня был очень длинный день.
Не успели слова слететь с ее губ, как в дверь постучали. Она метнула в ту сторону гневный взгляд. Разумеется, дверь была самая обыкновенная: из старого затертого дуба, со скрипучими петлями и тусклой ручкой. Тем не менее, в глазах Минервы именно эта конкретная дверь была виновата в том, из-за чего пришел тот, кто за ней стоял.
Все, кто был в комнате, смотрели на дверь с точно таким же выражением неудовольствия и подозрительности на лицах. В какой-то миг в помещении был слышен только звук дождя за окном. Напряжение, повисшее в учительской, было почти осязаемым, потому что всем было ясно: проигнорировать кого-то или что-то по ту сторону двери нельзя. Из-за того, что Долорес заставила многих работать сверхурочно, предполагала Минерва, с каждым днем все меньше преподавателей находили в себе силы даже на элементарную любезность. Из достоверных источников профессор трансфигурации знала, что Синистра довела одну пуффендуйку до слез. Обычно в таких случаях Аврора чувствовала вину и дискомфорт, но в тот раз она попросту воскликнула, что девочка несет чушь, и назначила ей наказание.
Если уж это не знак того, что школа трещит по швам, то неизвестно, что может быть еще хуже. Остроты добавляло и то, что в учительской были все четверо деканов: независимо от того, кто был за дверью, кому-то из них он точно принес неприятные известия.
В дверь снова постучали. Стиснув зубы, Минерва вскочила с дивана и раздраженно воскликнула:
— Да входите же наконец!
Дверь распахнулась, и перед деканами предстала явно раздраженная Джинни Уизли. Похоже, не повезло сегодня Минерве. Она мысленно просмотрела свое расписание: защита от Темных искусств у четверокурсников Гриффиндора была в три часа. Это, а также противная розовая бумажка в руках мисс Уизли дали понять, чем именно так недовольна студентка.
— Профессор Амбридж велела мне принести это вам, профессор, — почти прорычала Джинни и подошла к дивану. Минерва приняла из рук ученицы записку и коснулась ее палочкой, чтобы распечатать.
Пока она читала, остальные преподаватели смотрели на Уизли со смесью гордости, веселья и раздражения (кроме, разве что, Северуса: он, по-видимому, решил перейти сразу к третьей эмоции, как и всегда в случае с гриффиндорцами).
Наконец, Минерва свернула записку и внимательно посмотрела на мисс Уизли:
— На занятии вы проявили неуважение к профессору Амбридж?
— Нет, — угрюмо ответила ученица. Минерва подняла брови. Джинни закатила глаза: — Она неправильно произнесла заклятие Круциатус, — неохотно сказала она, — и я ее… поправила.
Неожиданно для самой Минервы, это признание ее немного развеселило.
— А дальше?
— А дальше… — Джинни переступила с носка на пятку. «Интересно, она хоть осознает, что ведет себя прямо как Фред и Джордж… да и как Билл, если уж на то пошло». — Ну… Амбридж, она…
—
Профессор Амбридж, — мягко поправил Филиус.
Джинни пожала плечами.
— Да, она, — согласилась ученица. — В общем, она сказала, что знает свой предмет лучше меня и что я должна уважать этот факт. Ну, а я… я заметила, что, будь это так, она бы знала, как произносятся Непростительные заклятия.
— А что именно она неправильно произнесла — название или само заклятие? — с любопытством спросила Помона.
— Название, — ответила Джинни. — С самим заклятием у нее проблем нет — похоже, они для нее привычны. — Девочка нахмурилась. — Кстати, а можно ее посадить за то, что она на весь класс заорала на меня
«Круцио»? — поинтересовалась она.
Минерва всерьез задумалась. Да нет, вряд ли получится, но вот если удастся доказать, что Долорес угрожала одной из ее учениц…
— А у нее в руке была палочка? — вопросом на вопрос ответила преподавательница. Джинни покачала головой. — Тогда нет. — Джинни заметно приуныла. Профессор еще раз прокрутила в голове записку. — А что она имеет в виду под «выдвижением нелепых кандидатур на ее место»?
Джинни прокашлялась и нервно огляделась по сторонам.
— Ну, я… — Она завела волосы за уши. — Она начала рассказывать, что является наиболее квалифицированным специалистом для этой должности, и самодовольно предложила мне назвать более подходящего кандидата.
Снейп фыркнул:
— Если вы предложили Поттера, то выгнали вас вполне заслуженно, — пробормотал он так, чтобы все слышали. Минерва с удовольствием отметила сердитый взгляд, каким ответила ему Джинни — ей всегда было забавно смотреть, какие взгляды бросают Уизли на Снейпа.
Джинни скрестила руки на груди и сердито впилась в него глазами:
— Вообще-то, профессор, я предложила вас, — холодно сообщила она.
Прекрасно. Минерва привыкла ожидать от клана Уизли чего угодно: неизменно рыжие волосы, веснушки, взрывной характер, сверхъестественная способность влипать в неприятности даже там, где такую возможность даже предположить сложно, неуемная любовь к «Сладкому королевству». Но предположить, что Снейп был бы хорошим преподавателем защиты от темных искусств… Брови Минервы удивленно поползли вверх. Даже одержимость Томом Реддлом и убийство петухов Минерва восприняла, в своем роде, в порядке вещей. Но это! Вид Снейпа говорил о том, что он тоже в шоке, а такого добиться сложно.
Джинни раздраженно повернулась к Минерве:
— При всем уважении, профессор МакГонагалл, я бы хотела пойти в библиотеку и поискать там что-нибудь про защиту от темных искусств, что-нибудь… ну… — она неопределенно махнула рукой, — полезное.
— Очень хорошо, — кивнула та. — Долорес, по всей видимости, думает, что ваше поведение заслуживает наказания, так что…
От необходимости закончить предложение ее избавило появление в дверях Стюарта Экерли:
— М-м, Профессор МакГонагалл? — громко позвал он.
Она перевела на него взгляд, и он продолжил:
— Мадам Помфри просила позвать вас в больничное крыло. Сказала, это срочно. — По его лицу пробежала тень улыбки. — На вид и правда срочно… Кормак МакЛагген все время кричит и хватается за… ну… в общем, он в весьма затруднительном положении.
Минерва закатила глаза и поднялась.
— Хорошо, Экерли. Вы можете идти.
Темноволосый мальчик ухмыльнулся, кивнул и испарился. Вечно он какой-то не в меру жизнерадостный… это отвлекало, если не сказать — раздражало. Слегка покачав головой, она снова повернулась к Джинни Уизли.
— Наказание вам назначит профессор Снейп, — она просто указала ей на преподавателя.
Прежде чем Северус мог запротестовать, она направилась к выходу. Конечно, интересно было бы посмотреть, хватит ли у него духу наказать ученицу за то, что та назвала его подходящей кандидатурой на пост преподавателя защиты. Еще интереснее ситуация становилась от того, что сделала это уменьшенная копия Фреда Уизли женского пола, восходящая звезда сборной Гриффиндора по квиддичу, по слухам, тайно влюбленная в Гарри Поттера. Да, весело подумала Минерва, определенно было бы интересно посмотреть на его реакцию.
