Утро21 мая 1996 года, 6:31
-Спальни-
— Проснись и пой, Минерва! — громко выкрикнул чересчур бодрый голос.
Но Минерва только повернулась к источнику шума спиной, глубже зарываясь в особенно уютную сегодня постель. Прошлой ночью она до двух часов разбиралась с третьекурсником из Когтеврана, который пытался превратиться в орла (не иначе как для поддержки своей команды на ближайшем матче по квиддичу). Жаль только, он не учел, что такие эксперименты ставятся только под наблюдением, не говоря уж о таких мелочах, как опыт и чтение дополнительной литературы. Так что им с мадам Помфри пришлось изрядно повозиться с испуганным четырнадцатилеткой, который собственными стараниями обзавелся полыми костями и перьями.
Короче говоря, вставать в такую рань Минерва не собиралась, и ей было совершенно наплевать, что скажет по этому поводу Дрисколл.
— Просыпайся, Минни, дорогуша! — повторилось вновь.
Если бы не острое нежелание открывать глаза, она бы смерила возмутителя спокойствия убийственным взглядом. Конечно, гнусное имечко не могло заставить ее сдвинуться с места или хотя бы разлепить веки, но такого взгляда оно определенно заслуживало. То, что Минерва вообще согласилась сделать этот кошмарный жизнерадостный портрет своим личным посыльным, противоречило всем ее принципам. Правда, выбора особо не было, поскольку он единственный был в распоряжении преподавательницы с тех пор, как она пришла в Хогвартс, но суть не в этом. Ей непременно должны были предложить другой портрет сразу же после назначения. Не такой жизнерадостный. Не раздающий направо и налево идиотские прозвища. Не упакованный в свою дурацкую пурпурную мантию, резко контрастирующую с полированной дубовой мебелью и темно-зеленой цветовой гаммой в комнате. Ведь у профессора, скажем, нумерологии и профессора трансфигурации разные нужды и, соответственно, они имеют право выбрать разные портреты, разве нет?..
— Ну же, Минни! За окном такой чудесный солнечный день!
Тихо рыкнув, Минерва села на кровати, схватила подушку и, швырнув ею в портрет Дрисколла, вознамерилась снова уснуть. Спустя пару мгновений Дрисколл вернулся в свою раму.
— Ну и пожалуйста, — обиженно буркнул тот. — Раз так хочется опоздать на собрание к профессору Амбридж…
Через три секунды Минерва была на ногах, через пять уже сидела у туалетного столика, успев по пути даже надеть очки. Дрисколл самодовольно хмыкнул и снова исчез с портрета.
Минерва ни за что бы не призналась, что готова была хоть каждый божий день ходить по раскаленным углям, только бы не доставить Долорес Амбридж удовольствие расплыться в своей фирменной самодовольной ухмылочке. Обмен, по мнению МакГонагалл, был вполне равноценный. Быстро взглянув на часы на другом конце комнаты, она сняла с волос сеточку, и ее длинные черные локоны свободно заструились по спине. Через секунду, однако, полусонная Минерва безжалостно расчесала их и, небрежно взмахнув палочкой, заставила завязаться в обычный тугой узел на затылке, а сама занялась более важными делами.
Она извлекла из гардероба черную повседневную мантию и быстро надела ее. Часы показывали уже без двадцати семь, но она упорно старалась игнорировать этот факт, насколько возможно. Наконец, Минерва заключила, что теперь вполне готова и дальше выводить Долорес Амбридж из себя. С этой радостной мыслью она впрыгнула в пару кожаных туфель.
Ее ждал долгий и тяжелый день, и дело было не столько в собрании преподавателей в семь часов утра, сколько в том, что сегодня ей предстояло попросить Северуса Снейпа об одолжении. Содрогнувшись от этой мысли, Минерва снова подошла к гардеробу, одной рукой достала изумрудную бархатную накидку и набросила ее на плечи, а другой — нахлобучила остроконечную черную шляпу. Резким движением палочки профессор заставила комнату убирать саму себя: незачем было добавлять работы эльфам. Часы показывали, что до собрания оставалось около пятнадцати минут.
Как раз хватит на чашку чая в учительской. Слава Мерлину…
6:53
-Учительская-
Минерва бодро вошла в учительскую; в запасе оставалось еще семь минут. Полдюжины учителей уже были там — в том числе и Северус Снейп, чтоб его. Он слегка ухмыльнулся и кивнул на журнальный столик, где уже дымился чай в ее любимой кружке.
— Тяжелое начало дня, Минерва? — спросил он сухо. Минерва сердито глянула на него и села на диван рядом с Помоной Стебль — напротив Северуса.
— Лестницы за ночь снова переместились, — коротко ответила она, поднеся чашку к губам. Даже не верилось: она собирается попросить мерзавца о помощи! Горячий сладкий напиток согрел ей горло, и она сразу почувствовала себя в миллион раз лучше. Против воли с губ слетел довольный вздох, пока она глубже усаживалась на диван.
— Ну и что, кто-нибудь в курсе, зачем нас в очередной раз вызвали? — презрительно спросила она. — Или наш фюрер просто развлекается, устраивая нам забеги до учительской с утра пораньше?
Снейп поднял на нее страдальческий взгляд.
— Думаю, на повестке дня — разразившееся в школе новое заболевание и неспособность преподавателей успокоить разбушевавшихся учеников, — отозвался он.
— Заболевание? — с интересом спросила Синистра. — Что за заболевание? Мои занятия никто еще не пропускал. Никто даже не чихнул ни разу за последние полгода!
Несколько учителей обменялись улыбками. Синистре, которая вела у студентов астрономию, довольно редко приходилось появляться в коридорах днем, поскольку Астрономическая башня, где находились ее класс, лаборатория, личный кабинет и спальня, была далеко от обители профессора защиты от Темных искусств. Из-за этого она позже всех узнавала, что случилось с очередным преподавателем этого предмета, хотя сама Синистра не особо расстраивалась: по ее словам, ничего существенного она еще не пропустила. Так или иначе, последствия Забастовочных завтраков ее полностью миновали — равно как и «нашествие» Златопуста Локонса, хотя насчет последнего горевать было уже поздновато.
— Полагаю, что наша… м-м… дорогая Долорес имеет в виду заболевание, вспыхнувшее после ухода близнецов Уизли, — весело объяснил Филиус Флитвик
— Они называют его «амбриджитом», — добавила с ухмылкой профессор Вектор, стоя в дверях. — Они откусывают от одной половины конфеты, которую изобрели Уизли, и заболевают чем-то весьма неприятным. Из-за этого Долорес просто вынуждена отпустить их в больничное крыло. За дверью они тут же съедают вторую половину и бодренько идут по своим делам.
— Я на днях проходила мимо класса защиты от Темных искусств, — весело сказала Помона, — на занятии сидело всего двое.
— О, Мерлин, неужели? — Профессор Синистра захихикала, прикрыв рот ладонью. — Похоже, это войдет в историю. «Амбриджит»? Как я порой люблю наших студентов!
Минерва силилась не расплыться в ухмылке — ей надо было поддерживать репутацию.
— А меня лично больше раздражает замечание про неспособность урезонить студентов, — заметил Снейп с серьезным лицом, делая глоток кофе. Он был единственным преподавателем, который мог с утра первым делом выпить кофе. Черный. Без сахара. Псих, что сказать.
— Серьезно? Не способны? — подняла брови Вектор. — С ума она сошла, что ли?
Минерва закатила глаза:
— То есть, меня подняли с постели в полседьмого утра после всего четырех часов сна просто потому, что эта злобная жаба не умеет выполнять свою работу?
— Не совсем так, Минерва, — уточнил Снейп, — вас подняли с постели в полседьмого утра потому, что она не только не умеет выполнять свою работу, но и считает, что мы не можем справиться с нашей.
— О, благодарю, Северус, теперь все видится в лучшем свете, — сардонически сказала профессор Синистра. Снейп немного смутился, хотя, возможно, это было удивление. — А почему вы не спали до двух часов ночи, Минерва? — спросила Синистра, не удостоив Северуса даже взглядом.
Не желая задумываться об этом обмене любезностями, Минерва глубоко и страдальчески вздохнула.
— Чарли Харпер пытался превратить себя в орла заклинанием уровня ЖАБА и отражателем чар. — Раздалось несколько недоверчивых смешков. — Мы с Поппи провели семь часов в больничном крыле, пытаясь привести его в порядок.
— Примите мои извинения, Минерва, — серьезно сказал Флитвик, — не думал, что на моем факультете учатся такие… такие…
— Идиоты? — пришла на помощь Синистра. Послышались еще смешки.
— Хорошо, а где тогда Поппи? — поинтересовалась Помона. — Она обычно так пунктуальна, а ведь уже семь.
— Понятия не имею, — ответила Минерва, — но, если в течение тридцати девяти секунд наша министерская марионетка не явит нам свой лик, я ухожу.
По комнате разнесся одобрительный гул, и в этот момент в холле послышался звук шагов и раздражающе фальшивый голосок Амбридж. У преподавателей вырвался дружный стон.
— Знаете, — прошептала Вектор, — я могу отсюда шарахнуть ее
Таранталлегрой, и нам не придется это терпеть.
— Ага, и она вас вышвырнет с работы, — прошептала в ответ Синистра.
— Если поймает.
— О, ну хватит, — буркнула Минерва. — Мы же не дети. Мы вполне способны справиться с этой чинушей и без детсадовских проклятий. — К тому же, — кисло добавила она, — я не смогу терпеть еще одну из этих министерских «крылатых обезьян» в качестве преподавателя нумерологии. Увижу — придется прибегнуть к Непростительным, а к такому риску я пока не готова.
Вектор лучезарно ей улыбнулась и изящно отошла от буфета, на который опиралась. Она подошла к дивану и села между профессорами Снейпом и Синистрой (к слову сказать, довольно опасное соседство). Едва она устроилась, дверь открылась.
7:01
-Девятый круг ада-
— Но ведь вы школьная медсестра? — негодующе пыхтя, Амбридж ковыляла вслед за мадам Помфри. Лицо Поппи выражало холодную ярость, глаза были навыкате, а губы поджаты так сильно, что Минерве гадала, появятся ли они когда-нибудь снова.
— Да, — возмущенно подтвердила она.
— И вы не можете мне объяснить, что со всеми этими детьми?! Боюсь, мне придется провести еще одну инспекцию, мадам Помфри! И что-то мне подсказывает, что вы не пройдете ее! — припугнула Амбридж.
— Как угодно, Долорес. Но я повторяю: с детьми, покинувшими ваши занятия, все в порядке, и, хотите вы этого или нет, я больше не собираюсь за ними гоняться. Если им плохо, они могут прийти ко мне в больничное крыло, но тратить свое время на поимку детей, которых вы не можете контролировать, я не собираюсь, у меня полно других забот.
Минерва подняла брови. Поппи Помфри давно уже никого не оскорбляла. По правде говоря, Минерва не слышала от нее такого холодного презрения уже лет десять — с тех самых пор, как она научилась уживаться со Снейпом. «Поразительно!» Она обменялась взглядом с Северусом, который, в свою очередь, заинтересованно приподнял бровь.
У Амбридж раздулись ноздри.
— Что ж, в таком случае, я не вижу смысла в вашем пребывании здесь, мадам Помфри! — выплюнула она. — Можете вернуться в больничное крыло.
— Боялась, вы никогда не попросите, Долорес, — выпалила Поппи, развернулась на каблуках и решительным шагом вышла из учительской.
Температура в учительской упала на несколько градусов, когда дверь за Поппи захлопнулась. Все глаза обратились к Амбридж, даже Северус буравил ее тяжелым взглядом. Минерве показалось, будто он считал, что испытывать терпение Поппи Помфри — это его личная привилегия. Не обращая ни малейшего внимания на ненавистные взгляды, устремленные на нее, Долорес проковыляла в учительскую.
Все места были заняты. Она окинула комнату взглядом, ясно говорившим, что она ждет, пока кто-нибудь встанет и уступит ей место, но никто не шелохнулся. Когда она, в конце концов, уставилась на Синистру и Вектор — самых молодых, здоровых, а также наименее грозных волшебниц в помещении, — обе женщины ответили ей презрительным взглядом, скрестили руки и положили ногу на ногу. Зрелище вышло весьма забавное. Минерве подумалось, что яснее выразить свое мнение было просто нельзя — как будто за их спинами появилась заколдованная неоновая табличка с надписью: «Нас с места не сдвинуть!»
Долорес повернулась и наколдовала себе дешевое на вид розовое кресло; Минерва с трудом сдержала рвотный рефлекс при виде такого чудовищного предмета мебели. На нем красовались оборочки. Северус выглядел так, будто он увидел свой самый жуткий кошмар — а учитывая все злоключения Снейпа, такая реакция говорила о многом.
— Кхе-кхе… — Амбридж прочистила горло, и Минерва еле удержалась, чтобы это самое горло не сдавить. — Итак, этим утром я собрала вас здесь, чтобы вместе дать бой опасной чуме, которая скосила половину школы. — Она жеманно улыбнулась. Поняв, что это надолго, Минерва наколдовала себе еще одну чашку чая. Северус на другом конце комнаты сделал то же со своим кофе.
— Студенты совсем распоясались! Они не посещают занятия, они не проявляют должного уважения, и я считаю, что нельзя и дальше закрывать на это глаза! — Амбридж произнесла свою речь на повышенных тонах командным, как ей, видимо, казалось, голосом. Всем присутствующим, однако, это показалось воплем отчаяния.
— О, я с вами полностью согласен, профессор! — радостно пропищал Флитвик. — Безусловно! Нельзя терпеть такое отношение со стороны учеников.
— Спасибо, Филиус, — самодовольно ответила Амбридж, полагая, что учителя теперь были на ее стороне.
— Но вот незадача, профессор, — так же беззаботно продолжил Флитвик, — никто из нас не сталкивался с подобным поведением на своих занятиях. — Он приятно улыбнулся.
— Прошу прощения? — захлопала глазами Амбридж.
Профессор Вектор, все еще с отвращением разглядывавшая кресло, на которое водрузилась Амбридж, продолжила за него:
— Мои занятия никто не пропускал с ноября. И мне также не пришлось снять ни одного балла или наказать кого-либо на протяжении всего года.
— Ну, вы же преподаете нумерологию, — насмешливо сказала она. Вектор наконец-то оторвала взгляд от противного кресла и посмотрела на Амбридж.
— И что вы хотите этим сказать? — буравя ее стальным взглядом, осведомилась профессор. Амбридж, однако, ничего не заметила.
— Я хочу сказать, что ваши подопечные вряд ли могут служить примером среднестатистического студента, не так ли? — сладко ответила она. — Ваши ученики чаще… м-м… проводят время с книгами.
— Как мисс Грейнджер? — произнесла Вектор таким же сахарным голоском. Улыбка испарилась с лица Амбридж, та вмиг помрачнела и смерила Вектор тяжелым взглядом.
— Чем меньше будет сказано об этой девушке, тем лучше, — рыкнула Амбридж. Минерва снова почувствовала мощную волну неприязни, обрушившуюся на берег, носящий имя Долорес Амбридж. Привычное чувство отвращения к директрисе, приправленные этой вспышкой гнева, обострилось настолько, что Минерва всерьез задумалась о легальных способах убийства Амбридж в кратчайшие сроки.
— Должна ли я думать, что вы недовольны Гермионой Грейнджер, Долорес? — ядовито поинтересовалась МакГонагалл. Возможно, это игра воображения, но, кажется, Помона с опаской отодвинулась, услышав ее тон. Не то чтобы Минерва выгораживала своих любимчиков — ни в коем случае!
— О, эта девушка несносна. Совершеннейшая всезнайка, — пробурчала она скорее себе, чем окружающим. — Она все время оспаривает написанное в учебнике. Можно подумать, что она знает материал лучше Министерства Магии.
— Могу я узнать, какой учебник вы используете? — с оттенком легкого любопытства спросил Снейп.
— Уилберта Слинкхарда, — самодовольно заявила Амбридж.
— Ясно. — Северус страдальчески прикрыл глаза и кивнул.
Что бы ни думала о нем Минерва, она знала, каких высот достиг Северус в Темных искусствах и защите от них. По реакции Снейпа она сделала вывод, что он не только понял, о каком учебнике идет речь, но и ненавидел эту книгу всей душой. Не желая быть уволенной еще до завтрака, Минерва решила закрыть тему и откашлялась, причем, безо всяких «кхе-кхе». Все присутствующие тут же повернули к ней головы.
— Полагаю, мы собрались здесь по конкретному поводу, — отрывисто сказала она. — И, поправьте, если я ошибаюсь, эта причина оказалась несуществующей. Собрание можно считать законченным?
До конца собрания было еще далеко. Чувствуя, что управление школой до сих пор не перешло в ее полное распоряжение, Долорес решила зачитать вслух каждый из образовательных декретов, принятых за последние восемь месяцев. В течение всей «лекции» рука Минервы постоянно дергалась к палочке, и она заметила, что остальные разделяли ее чувства. От Северуса как от бывшего Пожирателя и Филиуса как чемпиона Дуэльного клуба этого еще можно было ожидать, однако когда даже добродушная Помона Стебль борется с желанием метнуть парочку проклятий… Кажется, жизнь в Хогвартсе перевернулась с ног на голову.
7:44
-Коридор у учительской-
Когда Минерва, наконец, вышла из учительской, она была так счастлива избавиться от этой богом обделенной женщины, что у нее даже не нашлось сил возмутиться, когда профессор Вектор заколдовала пол в восточном крыле, по которому предстояло пройти Амбридж. Теперь, когда кто-либо хотел пересечь его, он превращался в каток. Мало того, что заклинание было ужасно забавным, оно было еще и довольно хитрым в исполнении, и Вектор, которой в детстве плохо давались заклинания, очень обрадовалась, когда все сработало как надо.
«Ну как я могу ее расстроить?» — сдаваясь, подумала Минерва.
Вздохнув, МакГонагалл направилась в свой кабинет. Будь у нее выбор, она пошла бы на завтрак, но поскольку треклятое собрание продлилось в разы дольше, чем во времена Дамблдора, завтрак в ее распорядок дня уже не вписывался. Значит, чтобы уложиться в график, ей предстояло проверить несколько пачек домашних заданий. Что может быть хуже?..
8:05
-Большой зал-
Несмотря на то что лето было не за горами, что в Лондоне было жарче, чем в Барселоне, а «Ежедневный пророк» сообщал о запрете на поливку газонов в Лондоне («Наколдуй себе газон!» — призывала газета, как будто люди не додумались бы до этого сами), Хогвартс мог похвастаться только весенней хмарью, а в окна барабанил дождь. Небо так потемнело, что под заколдованным потолком в Большом зале пришлось зажечь несколько свечей.
Минерва завтракала обычной соленой овсянкой и проверяла домашние работы. Скучнее способа провести утро и придумать нельзя!
За блестяще выполненное домашнее задание Гермиона Грейнджер набрала 117 баллов, а Лаванда Браун в качестве примера самотрансфигурации привела лишь «чары вечных кудряшек». Раздраженно цокнув языком, Минерва бросила работу мисс Браун в стопку проверенных. Она сильно промахнулась, и пергамент прилетел точно между Снейпом и Синистрой, которые демонстративно не обращали друг на друга внимания. Профессор Снейп случайно пригвоздил творение мисс Браун пальцем. Заметив свиток, он проглядел работу и усмехнулся. Синистра перегнулась через его плечо и тоже стала читать, ее глаза постепенно наполнялись ужасом.
— Но ведь слово «чары» уже само по себе противоречит сказанному в задании… — потрясенно сказала она. — То есть, я не претендую на блестящее знание трансфигурации, но очевидно же, что нечто, обозначенное как «чары», совершенно точно принадлежит к другой области знаний, так?
— Совершенно верно, — все еще ухмыляясь, сказал Снейп. — Но гриффиндорцам простительна подобная невнимательность, не правда ли?
Минерва метнула в него гневный взгляд и призвала пергамент обратно, страстно желая «случайно» промахнуться в их сторону работой Гермионы. В конце концов, она даже упомянула различные зелья, сравнивая самотрансфигурацию и другие виды преобразования внешности…
— Ох, а это еще что? — спросила Синистра так тихо, что, Минерва могла поклясться, только они с Северусом ее услышали. Минерва стала вглядываться туда же, куда и Синистра, и увидела стоящую Долорес Амбридж, которая размахивала руками, привлекая внимание кого-то за столом Гриффиндора. Минерва нахмурилась и чуть наклонилась, пытаясь разглядеть, к кому обращен этот жест. Оказалось, что ее вниманием владели Гермиона Грейнджер и Рон Уизли, завтракающие в компании семикурсников. Оба студента бесстрашно игнорировали «знаки внимания» Долорес. Все преподаватели знали, что Амбридж никогда не замечала поднятой руки Гермионы на занятиях, и, по всей видимости, мисс Грейнджер теперь отвечала ей тем же.
— Ух ты… — выдохнула Синистра. — Не знаю, как вы, но я никогда не видела, что глаза умеют
так выпучиваться, — весело сказала она. Снейп ухмыльнулся. Минерва пригляделась к Рональду: и правда — судя по лицу, он практически дошел до точки кипения. МакГонагалл несколько раз наблюдала, что бывает, когда кто-либо из Уизли злится, поэтому оставалось лишь гадать, что случится в ближайшие несколько минут. С этой радостной мыслью она отложила перо и слегка отодвинула стул, чтобы лучше видеть происходящее. Снейп впился в нее взглядом:
— Вы ведь декан Гриффиндора, разве сейчас не ваш выход?
— С чего бы? — тихо переспросила Минерва. — Они же еще ничего не сделали. Когда сделают, я вмешаюсь, — пообещала она.
Синистра усмехнулась.
— А до тех пор будете тыкать пальцем и смеяться?
— Не говорите глупостей, дорогая, тыкать пальцем невежливо, — колко ответила Минерва.
Воображение МакГонагалл уже рисовало всевозможные катастрофы и бедствия, но, неожиданно для нее, выдержки Рона Уизли хватило, чтобы, игнорируя Долорес, просто придвинуться ближе к столу, заслоняя собой Гермиону. Навалившись на стол, он притворился, что обсуждает с Ли Джорданом квиддич.
В конце концов, Долорес осознала, что Уизли сделает все, чтобы не дать ей таким образом добраться до Гермионы. Более того, своим поведением она теперь привлекала к себе внимание окружающих. Минерва даже слегка расстроилась такой проницательности: ей нравилось смотреть, как Амбридж ставит себя в глупое положение. Очевидно, не она одна наслаждалась зрелищем, потому что, когда Амбридж поднялась на ноги и издала свое фирменное «кхе-кхе», послышался тихий вздох Синистры.
— Мисс Грейнджер, не могли бы вы подойти на минуточку? — угрожающе приторным голоском, отдающимся в каждом уголке зала, спросила Амбридж.
Рон Уизли бросил на нее свирепый взгляд. «Вот откуда взялось выражение “убивать взглядом”», — подумала Минерва. Гермиона же, напротив, спокойно встала и с сосредоточенным лицом проследовала к преподавательскому столу. Звонко стучали каблуки, элегантно развевалась мантия — так, что позавидовал бы сам Снейп (интересно, знал ли он об этом свойстве своей мантии?); расправив плечи, она шла с высоко поднятой головой. Она воплощала само достоинство.
Когда она прошла половину стола, Рон Уизли тоже встал и направился следом. Широко шагая, он оказался у стола одновременно с Гермионой. Она стояла, держа руки по швам, с вызовом в глазах, а он — за ее спиной, похожий на верного телохранителя, адресуя взгляд, полный ненависти, непосредственно Долорес Амбридж. Выглядело поистине угрожающе. Минерва чуть было не расплылась в улыбке, но вовремя спохватилась.
— Да, профессор Амбридж? — вежливо спросила Гермиона тоном, который ясно давал понять: она бы с радостью прокляла эту женщину на месте.
— Мистер Уизли? — Амбридж жеманно улыбнулась. — Кажется, вас я не просила подойти, — приторным тоном сказала она.
Рон поднял брови, сложил руки на груди, став даже выше обычного — и вдвое выше тщедушной фигурки Амбридж.
— Знаю, что не просили, — ледяным тоном сказал он.
— И вы все еще здесь? — угрожающе осведомилась Долорес тем же приторным голосом.
Рон оглядел себя с удивлением.
— Нет, ну надо же, вы только посмотрите! И вправду здесь! — насмешливо воскликнул он.
Долорес сощурилась, а по лицу Гермионы пробежала едва уловимая улыбка. Минерва даже восхитилась, с каким спокойствием он дерзил директрисе. Если бы Фред и Джордж все еще были здесь, то, бросив взгляд на гриффиндорский стол, она бы наверняка заметила их полные гордости взгляды.
— Кхе-кхе. — Хмурая Долорес еще раз прочистила горло. — Мисс Грейнджер, я бы хотела обсудить с вами вашу последнюю работу. Уверена, я уже говорила вам, что думаю относительно вашего, м-м, необычного способа трактовки контрзаклятий, — сказала она с широкой улыбкой.
— Говорили, — коротко кивнула Гермиона. Минерва заметила, как Уизли расплылся в ухмылке. «Интересно…»
— В таком случае, мисс Грейнджер, не могли бы вы прокомментировать свое эссе? — сладко сказала Амбридж.
Гермиона подняла брови.
— Я думала, это очевидно, профессор Амбридж, — сказала Гермиона. — Я с вами не согласилась.
После этих слов воцарилась звенящая тишина; никто из учителей больше не притворялся глухим. Гермиона слегка порозовела под пристальными взглядами, однако осталась при своем мнении.
— Вы… не согласились? — медленно произнесла Амбридж, будто бы это понятие было ей незнакомо.
— Да, — кивнула Гермиона. — Вы следуете теории Слинкхарда, которая гласит, что контрзаклятия — это обычные заклятия, переименованные для удобства классификации. Несмотря на то что я ссылалась на эту теорию в работе, я с ней не согласна. — Она слегка наклонила голову вбок, все еще смотря Долорес в глаза. — В своем эссе я также ссылалась на четырнадцать разных статей, одобренных Министерством, авторы которых также не согласны со Слинкхардом по данному вопросу.
Ее «одобренных Министерством» прозвучало почти как «милостью его величества Сатаны с целью уничтожить человечество» или «в лучших традициях желтой прессы». Гермиона буквально выплюнула эту фразу, борясь с собственным отвращением.
— Ясно, — процедила Долорес. — Мне придется попросить вас переписать это эссе, мисс Грейнджер, — строго сказала она.
Гермиона взглянула на Амбридж как на умалишенную и твердо сказала:
— Нет.
Долорес возмущенно надулась:
— Нет?
— Нет. Я не буду его переписывать.
Гневно пыхтя, Долорес уставилась на нее:
— Я считаю, что столь вопиющие проявления неуважения…
— Да какого еще неуважения? — агрессивно перебил ее Уизли. — Вы задали нам домашнее задание, и она выполнила его по всем вашим чертовым пунктам. Если не хотели, чтобы она выполняла задание, не нужно было его давать!
Судя по тому, как Рон слегка вздрогнул и сконфужено взглянул на Гермиону, Минерва поняла, что он получил от подруги чувствительный пинок в голень. Рядом с ней Синистра силилась не расхохотаться.
Амбридж прищурилась. Уизли смотрел на нее скучающим взглядом. Минерва слегка расстроилась, что у Поттера этим утром проходила тренировка по квиддичу: было бы забавно посмотреть, как эти трое препираются с Долорес. Та наверняка бы раскричалась.
— Как я уже говорила, — продолжила Амбридж надтреснутым голосом, — с этой минуты я больше не буду терпеть оспаривание вами несомненно бóльших знаний преподавателя по защите от Темных искусств, — на этом глаза Гермионы загорелись недобрым огнем. — Я — специально обученный Министерством работник, и поэтому я лучше знаю, что для вашего образования будет полезнее, а что — нет.
— Понимаю, профессор, — произнесла Гермиона спокойным тоном, — и, наверное, лучше, чем четырнадцать дословно процитированных статей? — спросила она. — Или же ваше Министерство знает предмет лучше, чем: «Темные силы: пособие по самозащите», «Противостояние безликому», «Перехитри Темные силы», «Заклятия от проклятий», «Заметки волшебника» и «Полный гид по Темным искусствам и защите против них», выпущенных два года назад все тем же Министерством магии, на которое вы ссылаетесь? — решительно осведомилась Гермиона у разъяренной Амбридж. — Полагаю, мы должны точно знать, на чьи мнения можно будет ссылаться в будущем, а на чьи — нет.
Мистер Уизли перестал бороться с собой и теперь широко улыбался от уха до уха.
— Мисс Грейнджер, — прошипела Амбридж. — Я понимаю, что ваши обрывочные, разрозненные знания вызывают путаницу в голове. Тем не менее, за это время у вас было несколько подходящих учителей…
— Ах да, — язвительно заметила Гермиона, делая шаг вперед к учительскому столу, угрожающе нависая над Долорес, — Квиррелл и Грюм. Это ведь их вы признали наиболее приемлемыми, не так ли, профессор Амбридж? Так? Учитывая, что оба пытались расправиться с моим лучшим другом во имя лорда Волан-де-Морта, я вынуждена с вами не согласиться.
Большинство учителей, в том числе и сама Минерва, вздрогнули, когда Гермиона назвала запретное имя. Сама Долорес пронзительно вскрикнула от страха и отъехала на стуле подальше от Гермионы. Та угрожающе сузила глаза и чуть ближе наклонилась к Долорес.
— Что-то не так, профессор? — любезно поинтересовалась она. — Видите ли, мне казалось, что единственной причиной тому, что большинство людей боятся называть
Волан-де-Морта по имени, — Гермиона специально выделила голосом это слово, — является страх перед его возвращением. — Она улыбнулась Долорес. — Но вы и Министерство очень убедительно доказали, что не допускаете даже мысли об этом. Так чего же вы боитесь?
Долорес резко выдохнула, ее ноздри раздулись.
— Я… Я никогда… В смысле…
Гермиона неожиданно выпрямилась, пренебрежительно глядя на преподавательницу.
— Мое мнение, госпожа директриса, разнится с вашим как в оценке моих знаний, так и относительно контрзаклятий. Вы можете поставить мне неудовлетворительную оценку, если хотите, профессор Амбридж, — Гермиона стиснула зубы, — но я ни слова не перепишу.
На Минерву накатила волна гордости за свою юную ученицу, пока та переводила взгляд с одного преподавателя на другого, глядя каждому в глаза.
— Доброго дня, господа преподаватели, — отрывисто сказала та, а затем резко повернулась на каблуках и с достоинством удалилась из Большого зала, пройдя сквозь группу второкурсников-слизеринцев.
Улыбаясь, как Чеширский кот, Рон Уизли с довольным видом наблюдал, как Долорес Амбридж багровеет.
— Можете передать мисс Грейнджер, — в ярости сказала она, поднимаясь, — что, пока я преподаю защиту от Темных искусств, она будет получать неудовлетворительные оценки за каждую домашнюю работу. Это понятно?
— Прекрасно! Думаю, ее твердые пятерки по всем остальным предметам будут поддерживать в ней боевой дух, — с новой ухмылкой ответил Рон и пошел вслед за Гермионой.
Минерва усмехнулась про себя и решила повысить оценку за старания Невиллу Долгопупсу, чью работу она сейчас проверяла.
— Какое чудесное начало дня! — громко возвестила она. Увидев, как задергалась венка на лбу Долорес Амбридж, Минерва почувствовала, как внутри разливается волна самодовольства.
8:51
-Коридор на первом этаже-
Мысленно просматривая план своего первого на сегодня урока, Минерва быстрым шагом вошла в кабинет трансфигурации. Немногочисленные студенты расступались перед ней, как Красное море перед Моисеем, поэтому ей даже не пришлось сбавлять шаг.
КРАК!
Она остановилась как вкопанная.
БУМ!
Минерва с интересом пошла на шум. Она даже не удивилась, обнаружив, что грохот доносится из класса защиты от Темных искусств, и не удивилась группке ликующих второклашек-пуффендуйцев, которые даже и не думали звать на помощь.
Она подошла ближе и заглянула внутрь. Там она увидела Пивза, швыряющего столы, стулья и другие предметы, попадавшиеся под руку, в стену за учительским столом. Обойдя темноволосого мальчика, она вошла в комнату и передернулась от омерзения, увидев на стуле Долорес подушечку в цветочек. Видимо, ее туда положили, чтобы преподавательница казалась студентам выше. Глупая женщина.
Она обернулась и увидела группку пуффендуйцев, которые ожидали от нее каких-либо решительных действий, а не созерцания учиненного беспорядка. Она махнула рукой на дверь, и та громко захлопнулась. Пивз остановился и с любопытством взглянул на нее.
— Чем ты занимаешься, Пивз? — любезно спросила она. Тот указал на стену.
— Пытаюсь ее проломить, — сказал он. Минерва чуть прошла вперед и за слоями штукатурки увидела толстую трубу, расположенную так, что, если ее сломать, все содержимое бурным потоком хлынет прямо на стол Амбридж и зальет всю комнату. Она бы наградила его баллами за находчивость, если бы не одна деталь: водопроводная система Хогвартса была защищена от такого рода вторжений.
— Понятно, — просто сказала она. — Могу сразу сказать тебе, Пивз, что эта труба не прорвется от того, что ты просто бросаешь в нее вещи. Тем не менее, — добавила она, — я легко могу сломать ее. И сломаю, если ты окажешь мне услугу.
Пивз уронил стул, который держал, и подлетел к МакГонагалл с широкой ухмылкой на лице, будто бы собираясь отсалютовать ей.
— Да, госпожа учитель, мисс?
МакГонагалл указала на подушечку на стуле Долорес.
— Сделай что-нибудь с этой гадостью. И пооригинальнее.
9:00
-Класс трансфигурации-
Минерва вошла в класс со звонком и увидела, что Драко Малфой почти довел до слез Дафну Гринграсс, отобрав у той ее блестящую заколку.
— Мистер Малфой, — сказала она издевательским тоном, закрывая за собой дверь, — если вам так нужна была заколка, могли бы попросить меня.
Быстрый взмах палочкой — и Малфой обзавелся волной светлых волос до пояса и точно такой же заколкой над правым ухом, а к мисс Гринграсс вернулась ее собственная. Класс на мгновение застыл с раскрытыми ртами, а потом разразился хохотом. Игнорируя их, Минерва подошла к своему столу и извлекла коробку со стаканами.
— Достаточно, — сказала она, и тут же воцарилась тишина. Она с удовлетворением заметила, что Драко Малфой близок к разрыву сердца.
— Мисс Гринграсс, пожалуйста, принесите мне свою домашнюю работу. Мистер Нотт, будьте добры, раздайте каждому по бокалу. Мистер Малфой, подойдите сюда.
Все трое безмолвно подчинились. Дафна Гринграсс слегка ей улыбнулась, подойдя к столу с домашней работой. МакГонагалл в ответ не улыбнулась, но Дафна, наверное, и не ожидала этого. Хоть Минерва никогда бы в этом не призналась, боясь, что Северус когда-нибудь узнает, она считала некоторых студентов Слизерина вполне сносными. Мисс Гринграсс с мистером Ноттом входили в эту категорию. Разумеется, была и другая категория слизеринцев — та, в присутствии которой ей приходилось сдерживать желание дать каждому подзатыльник.
— Прекратите дуться, мистер Малфой. Мне есть чем заняться помимо ваших детских обид.
Малфой злобно взглянул на нее:
— Вы наколдовали мне девчачьи волосы! — выплюнул он.
Минерва послала ему испепеляющий взгляд:
— Именно.
— Директриса узнает об этом, — рыкнул он.
Минерва взглянула на него.
— Неужели? Что ж, это освобождает меня от работы: она прекрасно справится с этим заклятием. Или вы все-таки хотите избавиться от него прямо сейчас?
Серые глаза Малфоя вспыхнули гневом, и он ощупал серебряный значок Инспекционной дружины на своей груди. Ей было забавно наблюдать, как он решает, что будет лучше: попросить ее о помощи или щеголять по замку с роскошной шевелюрой до тех пор, пока не найдется учитель, готовый вернуть его в прежнее состояние.
Сжав челюсти так сильно, что на шее выступили жилы, Малфой взглянул ей в глаза:
— Я бы хотел, профессор, чтобы это сделали вы, — выдавил он.
— Это была просьба? — невинно спросила МакГонагалл.
Глаза Малфоя снова вспыхнули. Он явно умирал от желания сказать нечто такое, из-за чего после уроков будут оставаться аж его внуки, но ему удалось сдержаться.
— Пожалуйста, профессор МакГонагалл, не могли бы вы снять заклинание с моих волос? — процедил он.
Минерва взмахнула палочкой и с легкостью сняла заклятие, и Малфой вздохнул с облегчением. Перед тем, как отпустить на место, она наградила его тяжелым взглядом.
— Мистер Малфой, я понимаю, что вам кажется, будто ваш новый значок ставит вас выше других студентов в «биологической цепочке». И во многом, — снисходительно продолжила она, — вы абсолютно правы. Но зарубите себе на носу: если подобное поведение в моем классе повторится, это будет иметь последствия, и не только в виде новой прически. Вам все ясно? — резко закончила она.
Малфой немного опешил от ее тона, но кивнул. Точнее, он нервно дернул головой вверх-вниз, не сводя с нее вытаращенных глаз.
— Хорошо, — кивнула она, — возвращайтесь на свое место. — И он поспешно сел.
Поднявшись, Минерва встала перед классом, извлекая бокал из коробки, которую Нотт оставил на ее столе.
— Сегодня мы займемся трансфигурацией бокалов в мышей, а затем — мышей в чашки. Превращение неживых объектов в живых существ куда сложнее, чем трансфигурация живого в неживое, равно как и превращение уже измененного объекта во что-то, отличное от его исходной формы.
Она махнула рукой в сторону бокала — тот превратился в маленькую белую мышку — и поместила сопротивляющееся животное на подставку, чтобы всем было видно.
— Как и в большинстве трансфигураций, превращение мыши в чашку должно быть выполнено мгновенно. Если ваше животное превращено не полностью, оно не сможет изменить форму.
Минерва бегло оглядела класс, чтобы понять, все ли внимательно слушают. Она заметила, что Панси Паркинсон занималась чем-то посторонним, но, поскольку она не мешала остальным, профессор решила оставить это на ее совести — в конце концов, ей же потом будет хуже.
— Так как вам предстоит совершить обе трансфигурации, вы должны четко понимать текущее состояние объекта и одновременно держать в голове его предыдущую форму, чтобы заклинание сработало верно.
Паркинсон стала перешептываться с Миллисентой Булстроуд, что-то показывая той под столом. Чуть повысив голос, МакГонагалл продолжила:
— Вы должны, к примеру, держать в голове образ животного, даже если вы в данный момент его трансформируете…
Панси ткнула во что-то, лежащее между ней и Булстроуд, МакГонагалл подумала — журнал, потом — на Дафну Гринграсс, а затем затряслась от беззвучного смеха. МакГонагалл замолчала, посмотрела прямо на Панси Паркинсон и громко сказала:
— Мисс Паркинсон, если вы не прекратите этот глупый щебет и не сосредоточитесь, я не только назначу вам недельное наказание, но и продемонстрирую преобразование живых существ в неживые на вашей персоне. На ваше усмотрение.
Паркинсон в ужасе принялась заталкивать журнал в сумку. Подумав, МакГонагалл заставила журнал вспорхнуть на свой стол.
— Заберете это в конце урока, — добавила она холодно.
Остальные ученики неестественно выпрямились и слушали очень внимательно, осознавая, что здесь пощады не будет, и неважно, пользовались ли они милостью Амбридж. МакГонагалл махнула палочкой в сторону мыши на подставке, превращая ее в молочно-белую фарфоровую чашку, вызвав потрясенные взгляды некоторых студентов.
— Начинайте, — приказала она.
9:45
-Класс трансфигурации-
— П-профессор МакГонагалл? — нервничая и заикаясь, произнес кто-то.
— Мисс Паркинсон?
— Можно забрать свой журнал?
Не отрывая взгляда от коробки с чашками, Минерва протянула руку к ящику, извлекла оттуда «Ведьмин досуг» с неизменным Гарри Поттером на обложке и небрежно бросила его на стол перед Панси.
— Если вы еще раз столь же опрометчиво решите развлечь свою юность подобным чтивом на моем занятии, мисс Паркинсон, то, что я сотворю с вами, значительно затмит хорька, в которого в прошлом году превратили мистера Малфоя, — наконец сказала она, поднимая глаза. Паркинсон сдавленно пискнула, но ничего не сказала. — Можете идти.
Она продолжила оценку строя чашек перед ней, не думая о том, послушается ли Паркинсон. Для девушки с таким гонором она была на удивление труслива, поэтому она наверняка подчинится.
— Профессор МакГонагалл? — Другой, более уверенный голос вежливо окликнул ее. Минерва подняла глаза и встретилась глазами с собеседницей. Она всегда выделяла студентов, вызывающих уважение, и не выносила преподавателей, которые этого не делали.
— Мисс Гринграсс? — поприветствовала она. — Я могу вам чем-то помочь?
— О… э… да. Прежде всего, вот, я хотела сдать ее, — она протянула белую чашку, которую Минерва взяла и осмотрела. Она была безупречна, и даже с узором из веселых желтых ромбиков на каемке.
— Превосходно, мисс Гринграсс. Только почему вы не дали ее мистеру Гойлу, когда он собирал чашки у всего класса? — Дафна что-то пробормотала — Минерва не поняла, что — и слегка порозовела. — Простите, я не расслышала.
— Мне не понравился узор.
Минерва улыбнулась и кивнула:
— Хорошо. Что-нибудь еще?
— Э… — Дафна кивнула и смущенно посмотрела в пол. Минерва выпрямилась, молча ожидая. — Я… Я хотела вас поблагодарить. За то, что заставили Малфоя вернуть мне мою заколку. — Она коснулась своей серебряной заколки с замысловатым узором из синих камней. — В последнее время он стал совершенно невыносимым… Она… Лучшая подруга подарила мне ее перед своим отъездом. Она мне очень дорога. Поэтому… спасибо.
Минерва кивнула:
— У себя в классе я не допущу краж, мисс Гринграсс, вне зависимости от ценности вещи.
— Я знаю, — сказала Дафна, чуть улыбаясь. — И еще… э… я хотела еще кое о чем с вами поговорить. Я хотела поблагодарить вас еще за… м… в общем, за это.
Минерва была озадачена, а такое случалось редко.
— Прошу прощения?
Дафна медленно выдохнула и подняла глаза, чтобы поймать взгляд Минервы.
— Понимаете, профессор… Я знаю, что… Что Темный л… — Она остановилась, закрыла глаза и сжала челюсти. — Что В-Волан-де-Морт вернулся. И я знаю, что большинство людей думает, что все те, кто учится на Слизерине… не знаю, запуганы, или еще что.
Минерва осторожно взглянула на нее.
— Вы назвали его по имени, — тихо сказала она.
Глаза Дафны полыхнули злобой, но Минерва знала, что девочка злилась не на нее.
— Он мне не хозяин, и никогда им не будет, — твердо сказала она. Минерва заметила оттенок горечи в ее словах и взяла себе на заметку выяснить историю семьи Гринграсс. — В любом случае, я… э… Я знаю, что лично у вас нет особых причин вести себя с нами по совести. Но вы все равно ведете. Даже если остальные учителя ведут себя с нами, как с будущими Пожирателями смерти, вы принимаете справедливые решения. На большее большинство из нас не смеет и рассчитывать. И… в общем, я хотела поблагодарить вас.
Минерва медленно кивнула, улыбаясь той улыбкой, которая так редко появлялась на ее губах.
— Пожалуйста, мисс Гринграсс.
Понимающие улыбки застыли на их лицах, но их грубо прервал ворвавшийся в класс Джастин Финч-Флетчли — красный, задыхающийся.
— Профессор Мак… — у него сбилось дыхание, — …Гонагалл?
— Да? — резко спросила Минерва.
— Профессор Амбридж хочет видеть вас. В больничном крыле. Она сказала, это срочно.
— Благодарю вас, мистер Финч-Флетчли, можете идти, — пренебрежительно сказала она, и тот, судя по всему, и сам был рад подчиниться.
Дафна собралась уходить, но обернулась в дверях, смотря, как Минерва продолжает разглядывать чашки.
— Эм… Профессор? — неуверенно спросила она.
— М-м? — Минерва подняла глаза и увидела, что Дафна указывала на спешащего по коридору Финч-Флетчли. — О, не волнуйтесь, мисс Гринграсс. Я встречусь с директрисой по ее «срочному» делу, как только смогу. Сразу после того, как проверю вот эти чашки и, наверное, еще просмотрю почту. А теперь идите.
Недоверчиво улыбаясь, Дафна сделала, как было велено.
9:59
-Больничное крыло-
— Профессор МакГонагалл! — рявкнула Амбридж, когда Минерва переступила порог больничного крыла. — Я посылала за вами двадцать минут назад! — Она практически кричала. Минерва заметила, что волосы у директрисы были растрепаны, а лицо блестело от пота. Она также увидела Алисию Спиннет, Анжелину Джонсон и Кеннета Таулера, стоящих позади Амбридж с мстительными и самодовольными выражениями на лицах, но видно было, что они побаиваются Минерву.
— Да, я знаю, — жизнерадостно ответила она, не обращая внимания на гневный взгляд Долорес. — Я была очень занята. — «Ага, занята изучением прекрасного предложения два-в-одном от косметической фирмы “Магическая Красота” и бесплатной сумкой, дающейся при покупке от пятидесяти галеонов», — добавила она про себя. — Чем я могу вам помочь? — спросила преподавательница, поравнявшись с ними.
Минерва увидела на одной из кроватей Ли Джордана, лежащего без сознания. Секунду она обеспокоенно его разглядывала, а потом поняла, что поблизости нет мадам Помфри и что никто из его друзей не выглядит расстроенным. Ее беспокойство быстро сменилось легким раздражением.
— Ваши студенты больны, Минерва! — возопила она, как всегда, всплеснув руками. — Эти четверо… то есть, она, — она указала на Анжелину Джонсон, а та ответила ей презрительным взглядом, — она не пробыла у меня на занятиях больше пяти минут за последние четыре месяца! И эти двое едва ли лучше! — палец переместился в сторону Алисии и Кеннета. — А этот, — на Ли Джордана, — не переступил порог класса ни разу за эти две недели!
Минерва смерила Амбридж угрожающим взглядом.
— Вы хотите сказать, что здоровье и благополучие моих студентов стоит на втором месте после посещения ими ваших занятий? — процедила она.
— Нет, я… просто… ну, не могут же они все быть больны! — взвизгнула она. — Они не могут синхронно упасть в обморок! Они симулируют!
— Почему бы нам это не проверить? — сухо спросила она, в два шага преодолела расстояние до кровати Ли и наклонилась над самым его ухом. — Мистер Джордан? Мистер Джордан! Ли Джордан, если вы сию же секунду не сядете, я сделаю вас личным уборщиком котлов профессора Снейпа! — воскликнула она. Ли не шелохнулся. Минерва выпрямилась. — Что ж, я не целитель, но, по-моему, он без сознания, — изрекла она.
Позади нее Алисия Спиннет захихикала в кулак, а Анжелина, не скрываясь, фыркнула. Долорес остолбенела на мгновение.
— То есть, вы ничего не можете с этим сделать? — резко спросила она.
Минерва наградила ее испепеляющим взглядом:
— Очевидно, нет. Но я хотела бы остаться и подбодрить своих студентов: у них заболел друг, — сказала она директрисе.
Долорес снова возмущенно фыркнула и, развернувшись, уковыляла прочь. Едва за ней закрылась дверь, Кеннет Таулер попытался что-то сказать, но Минерва подняла руку в знак молчания и, подождав с минуту после ухода Долорес, опустила ее. Студенты осторожно оглядывали ее, пока она накладывала на дверь заклятие недосягаемости. После Минерва обернулась.
— Ради Мерлина, дайте уже ему кто-нибудь вторую часть этой конфеты! — воскликнула она, указывая на Ли Джордана. Студенты выглядели испуганными:
— Вы… вы знаете?.. — нервно начала Анжелина.
— …про обморочные орешки? Да. И про лихорадочную нугу, и про блевальные батончики, и про всё, что входит в Забастовочный завтрак. А теперь пошевеливайтесь и приведите его в чувство, — нетерпеливо приказала она.
Алисия подошла к кровати и вложила в рот Ли светлую часть конфеты. Он моментально проснулся, выглядя совершенно довольным собой… пока не поднял взгляд на Минерву.
— Ой.
— Именно, — кивнула она, ужасно напоминая профессора Снейпа. — А теперь давайте кое-что проясним. — Минерва угрожающе подошла к изголовью кровати Ли, внимательно глядя на всех четверых. — Я не потерплю подобного ребячества и идиотизма от своих студентов. Не. Потерплю. Это понятно? Я не буду просто стоять и смотреть на этот маразм в Гриффиндоре, пока я являюсь деканом этого факультета. До своего последнего вздоха. Вы меня слышите?
Все четверо залепетали что-то в знак согласия, потупившись и уставившись в пол.
— Отлично. Итак, с этого момента зарубите себе на носу, что заболеть и уйти с занятия можно будет только тогда, когда доведете эту женщину до сумасшествия. — Все четверо в шоке вытаращились на нее. Минерва даже не обратила внимания: она начала расхаживать по помещению. — Нет, я серьезно! Меньшее, что вы можете сделать, — это проявить терпение всего пару часов в неделю! Задавайте ей сложные вопросы, или идиотские, или оскорбите ее, «случайно» выплесните опасные зелья из сумки у нее в классе, или разверните у нее в классе транспарант с надписью: «Амбридж идиотка! Гриффиндор против жаб!», когда звонок прозвенит. Да будьте же вы изобретальны! — Она остановилась и повернулась ко всем четверым. — Не поймите меня неправильно, Фред и Джордж наверняка счастливы от того, какую дурную славу приобрело их изобретение, но неужто вы думаете, что они оценят такую безынициативность? — воскликнула она.
— Профессор, — благоговейно спросил Ли, — вы в порядке?
— Это не я только что от обморока очнулась, Джордан, — парировала она. — А теперь марш в библиотеку, все четверо! С забастовочным завтраком или без, но это время вы с пользой проведете. Вы восполните пробелы в ваших знаниях по защите от Темных искусств. Я не позволю ни одному семикурснику выйти из класса этой женщины с оценкой ниже «выше ожидаемого» по ЖАБА. А теперь вон отсюда. И не ждите, что я снова буду вызволять вас из неприятностей!
Все четверо вышли из комнаты как громом пораженные. Минерва проводила их недовольным взглядом.
10:30 (утренний перерыв)
-Учительская-
Минерва вошла в учительскую, надеясь на чашку чая и, если повезет, парочку имбирных жаб. Она совершенно не ожидала увидеть Сивиллу Трелони, сидящую на коленях у Северуса Снейпа и распевающую про «Одо-героя», стараясь после каждой строчки запечатлеть поцелуй на одной из его щек. Однако Минерва твердо верила в то, что неожиданности порой бывают гораздо лучше ожиданий, и мысль о шантаже радостно сплясала джигу в ее голове, пока Минерва лицезрела развернувшуюся сцену.
— Слезьте с меня, глупая женщина! — прошипел Снейп, пытаясь спихнуть с колен Трелони.
— И ОДО-ГЕРОЯ ДОМОЙ ОТНЕСЛИ!..
— Не заставляйте меня применять к вам заклятия, пьяная курица!
— ТУДА-А-А, ГДЕ РЕЗВИЛСЯ ОН В МА-АЛЫЕ ЛЕ-ЕТА!..
— Я вас покалечу!
— С НИМ ШЛЯ-АПА НАВЫВОРОТ РЯДОМ ЛЕЖИ-ИТ...
— Ради всего… Я Пожиратель смерти, черт бы вас побрал! Я и глазом не моргнув отправлю вас в кому, психопатка надравшаяся!
— И СЛОМАНА ПА-АЛОЧКА — ГРУ-УСТНО ВСЕ Э-Э-ЭТО-О-О…
Минерва честно пыталась не расхохотаться и боялась, что у нее треснут ребра; она оперлась на дверной косяк и громко стукнула каблуками об пол. Трелони прекратила посягательства на Снейпа и, мило улыбаясь, посмотрела прямо туда, где стояла Минерва. С долей удовольствия она заметила, что, будучи замеченным в столь компрометирующем положении, Снейп приобрел серо-пепельный цвет, в итоге став похожим на мертвеца. Сейчас он будет сговорчивее, радостно подумала Минерва.
— Привет, Минерва! — поприветствовала ее Сивилла, пока та закрывала дверь. — Имбирную жа… — ик! — жабу?
— Да, спасибо, Сивилла, — согласилась она. Пока Трелони, шатаясь, поднималась на ноги, чтобы принести ей имбирных жаб, Минерва направила палочку на дверь, и из нее выплыл серебристый патронус (шотландская дикая кошка), который быстро направился в сторону больничного крыла за мадам Помфри, чтобы та привела Сивиллу в надлежащее состояние.
Сделав это, Минерва села рядом с Северусом, чтобы туда не уселась Сивилла. Он посмотрел на нее со смесью сожаления и благодарности, и Минерва едва ли могла его за то порицать. Лорд Волан-де-Морт — это одно, но влюбленная Трелони — совершенно иное.
— Вот, держи. — Сивилла передала ей коробку имбирных жаб, которую та с радостью приняла. — Ты прекрасно выглядишь, Минерва! Синий цвет тебе явно к лицу.
Минерва скептически осмотрела свое изумрудно-черное одеяние и, подняв бровь, посмотрела на Северуса; тот отчаянно замотал головой, мол, знаю, знаю.
— Э-э-э… Спасибо, Сивилла.
В камине взвился столп зеленого пламени, и из него появилась бутылочка с фиолетовой жидкостью, изобретенной мадам Помфри. То, которое, как знала Минерва (по собственному опыту… одному случайному и недолгому опыту, как вы понимаете), погружает пациента в глубокий сон и выводит весь алкоголь из организма в течение часа. Снейп смотрел на бутылку, как на панацею.
— Сивилла, будьте так любезны, передайте мне, пожалуйста, бутылочку из камина, — ласково попросила Минерва. Трелони сделала, как велели, и поспешила обратно, держа ее, как кокер-спаниель, ожидавший награды. — Спасибо. Не могли бы вы его попробовать? Я… хотела узнать, правильно ли оно приготовлено.
— О, классно! — воскликнула Трелони, удивительно походя на ребенка, с готовностью свинтила крышку и стала заглатывать содержимое бутылочки.
Минерва со спокойным интересом наблюдала, как Сивилла расслабилась и буквально растеклась в равномерную кучку на соседнем диване. Волосы Сивиллы разметались вокруг ее головы ореолом, слюна потекла из уголка приоткрытого рта, и мерное похрапывание наполнило помещение.
— Может, нам нужно что-нибудь предпринять? — сказала она, заваривая себе чая.
— Безусловно, — согласился Северус, проводя рукой по лицу. — Поставить предупреждающий знак для ее потенциальных жертв и делать ноги.
Минерва хихикнула и села.
— У нас возникла маленькая проблема, Северус. Я только что была свидетелем одного из весёлейших, я считаю, примеров поведения выпившего человека. — Снейп с опаской посмотрел на нее. — Не говоря уже о том, как вы во всю глотку кричали: «Я Пожиратель смерти, черт бы вас побрал!»
Интересно, насколько сильно могут расшириться глаза Северуса Снейпа.
— О Мерлин, но я же не… или да?
— Да, — заверила его Минерва. — А теперь, видите ли, хотя ваше поведение можно понять, я прямо-таки нахожусь на распутье, стоит ли мне поделиться этим происшествием с остальными преподавателями. Профессору Синистре, думаю, очень интересно будет послушать.
Даже если бы она не была до конца уверенной в двусмысленности отношений между Синистрой и Снейпом, в этот момент его полный ужаса взгляд точно бы отправил все ее сомнения на покой. Дрогнувшим голосом он ответил:
— Вы не посмеете.
Минерва любезно улыбнулась:
— Да нет же, посмею. — Она отпила немного чая и подождала, пока он теплом пройдет по горлу. — Правда, перед этим мне все же придется кое с чем разобраться. И с этим, что самое смешное, вы сможете мне помочь.
Скептическое выражение застыло на лице Снейпа.
— Поверить не могу, вы меня шантажируете? — неверяще спросил он.
Минерва приняла вид оскорбленной невинности.
— Шантаж — это отвратительное слово. Я предпочитаю думать, что это вымогательство. Так что, по рукам?
У Снейпа задергался левый глаз.
— И как так вышло, что вы не попали в Слизерин? — надтреснутым голосом спросил он.
— Моя мама была магглой, — непринужденно ответила она, заметив, как Снейп вздрогнул от этого заявления. — Как бы то ни было, мне от вас нужно две вещи. Прежде всего, алиби. Мне нужно кое с кем встретиться в Лондоне, и директрисе об этом знать необязательно.
Снейп вскочил на ноги.
— Вы же не?..
Минерва поняла, о чем он.
— Не имею ни малейшего понятия о том, где сейчас Дамблдор, если бы знала, сказала. Нет. Это совершенно не связано с Орденом, Темным Лордом и, конечно же, Долорес Амбридж. Однако я не хочу, чтобы она об этом узнала. Уверена, что вы один из тех немногих, кого она не заподозрит в покрывательстве, спросив о моем местонахождении, верно?
Снейп закатил глаза:
— Да. Что-нибудь еще?
Минерва улыбнулась:
— Информация. Я хочу узнать больше про Дафну Гринграсс. Вернее, о том, что она имеет против Вы-Знаете-Кого и почему.
Северус ожидал всего, чего угодно, но не этого. И Минерва менее всего ожидала ответа, что он не вправе об этом рассказывать.
— Что значит, не вправе? — воскликнула она. — Вы декан факультета! Если вы не вправе, то кто?
— Полагаю, она сама, — пожал плечами Северус. — Но тем, что знаю я, готов поделиться. — Он снова занял свое место, осторожно обходя бочком спящую, свернувшись калачиком Трелони. — Она отлично справляется с зельеварением. Ничего сверхвыдающегося, но уровнем явно выше среднего. Оценки практически по всем остальным предметам тоже хорошие, за исключением нумерологии, на которой она не может включить голову даже для собственного блага. Она на довольно хорошем счету у старших студентов, кроме тех, что на одном с ней курсе. Я замечал ее в компании Сьюзен Боунс, но из-за того, что они с разных факультетов, видятся они редко.
Минерва вздрогнула.
— Почему ее не любят на своем курсе, если старшим она нравится? — спросила она в замешательстве. — Я всегда считала, что симпатии от возраста не зависят.
Снейп кисло улыбнулся.
— Ах, ну да. Старших студентов не касается внутренняя политика пятого курса, и потому они могут беспрепятственно симпатизировать ей. Панси Паркинсон, однако, считает, что людям с ее курса с Дафной делать нечего. За исключением Теодора Нотта, которому, в общем-то, наплевать.
Минерва сжала переносицу и села на край дивана.
— Не могли бы вы объяснить, почему мисс Паркинсон так считает? — поднося чашку к губам и держа ее так, будто та была спасательным кругом.
Северус слегка пожал плечами.
— Полагаю, потому, что мисс Гринграсс перешла ей дорогу в Хогвартс-экспрессе на первом курсе. С тех пор мисс Паркинсон придумывает всякие небылицы, чтобы отвратить от нее остальных. Последней была, кажется, влюбленность в Гарри Поттера.
Минерва чуть не подавилась чаем.
— Вы шутите?
Снейп закатил глаза.
— Едва ли. Я там был, когда все случилось. Драко проводил довольно, — тут он хмыкнул, — занимательный анализ психического здоровья Поттера за обеденным столом Слизерина. Мисс Гринграсс сказала, что Поттер не стал бы ничего говорить про Темного Лорда, если бы не верил в это, и мисс Паркинсон задала свой неизменный вопрос: «А, то есть, ты все-таки влюблена в Гарри Поттера?», на что мисс Гринграсс ответила саркастичным «да». Мисс Паркинсон, сарказма не уловив, приняла все за чистую монету.
Минерва вспомнила свое последнее занятие и глупое хихиканье Паркинсон, тычущей пальцем в фото в «Ведьмином досуге». Это многое объясняло.
— А Малфой что?
— Прошу прощения?
— Драко Малфой. Она сказала, что в последнее время он стал невыносим. Я спрашиваю, есть ли на то какая-либо причина, — уточнила Минерва.
Лицо Северуса ясно говорило о том, что он хочет что-то скрыть.
— Северус, я могу попросить профессора Синистру допросить вас.
Он закатил глаза.
— Да хорошо, хорошо. Между прочим, это спекуляция, имейте в виду. Которая не является решающей причиной! — с жаром заметил он. Минерва кивнула. Он вздохнул. — Хорошо. Панси вроде как стала меньше придираться к мисс Гринграсс. Мне кажется, она даже начала ей симпатизировать. Мисс Паркинсон довольно забавна, если удастся опуститься на ее уровень. Очень черный юмор. — Минерва была слегка удивлена, но ничего не сказала. — В общем, когда мисс Гринграсс вернулась в школу после летних каникул, она выглядела… э-э-э… иначе.
— Повзрослела? — уточнила Минерва у стушевавшегося мужчины. Почему так сложно было сказать «похорошела», для Минервы всегда оставалось загадкой, но многие мужчины этим страдали.
— Именно. И, по-моему, мистер Малфой тоже начал это замечать. И тогда же он начал усложнять ей жизнь. Мисс Паркинсон, заметив его повышенное внимание, с новыми силами стала ее третировать, — сказал Северус без эмоций. Сложно было сказать, имеет ли он на этот счет хоть какое-то мнение.
Минерва вздохнула. По крайней мере, теперь происходящее начинало обретать смысл.
— То есть, Мал… Драко, видимо, заметил, что мисс Паркинсон постоянно третирует мисс Гринграсс, устыдился своей симпатии и стал еще больше оскорблять девушку, а мисс Паркинсон решила, что это проявление еще большего внимания, и ее ревность возросла пропорционально чувству вины Малфоя, и так далее, и, в конце концов, мисс Гринграсс взорвалась?
— Ага.
— Мило. В общем. Думаю, я могу за ней присмотреть. Что-нибудь порекомендуете? — осторожно спросила она.
И теперь, когда разговор подходил к своему логическому завершению, Снейп внимательно оглядел ее своим внимательным, изучающим взглядом. Это заставило ее занервничать.
— Северус? — напомнила она о себе.
— Нет, ничего. Могу я узнать, с чего вдруг такой интерес к…
И тут громко и отчетливо прозвонил колокол, возвещая об окончании перерыва. Никогда еще фраза «спасительный звонок» не обретала такой явный смысл. Она развела руками и поднялась с дивана, после чего не оглядываясь выскочила из учительской.
11:00
-Класс трансфигурации-
Минерва едва не вздохнула с облегчением, когда вошла в класс и увидела восьмерых пятикурсников-гриффиндорцев, терпеливо и, что важнее, тихо дожидавшихся ее. Она подошла к своему столу, извлекла оттуда коробку с подушечками для булавок и пачку домашних заданий, которые она проверяла с утра, а затем повернулась к классу.
— Сегодня мы продолжим работу, начатую на прошлом занятии. Мистер Поттер, раздайте классу предыдущие домашние задания, мисс Браун, раздайте остальным подушечки для булавок. Тот, кому удастся трансфигурировать свою подушку в первые пятнадцать минут, получит дополнительные баллы. Начинайте.
Студенты поспешно выполняли ее указания, а она села за стол и терпеливо обвела взглядом класс. Наступили самые спокойные минуты, выдавшиеся этим утром, что красноречиво говорило о том, какие настроения нынче витали в Хогвартсе.
— Ох, девяносто минут без Долорес… Абсолютное блаженство, — пробормотала она.
— Простите, профессор, что вы сказали? — переспросил Гарри Поттер, подходя забрать пачку домашних заданий. Минерва поспешила принять строгий вид.
— Ничего, Поттер. Идите.
Он отошел, но Минерва могла поклясться, что заметила на его лице тень понимающей улыбки. Проклятье. Надо записать где-нибудь: купить кляп…
