Глава 3Договориться можно с кем угодно. Даже с привидением. Главное – знать подход. Печальная Леди из башни Когтеврана при жизни обожала читать – и несколько заколдованных книг, страницы которых она теперь могла переворачивать, покорили ее призрачное сердце. Почти Безголовый Ник любил поныть – стоило выразить сочувствие и направить его нытье в нужное русло, и все тайны Хогвартса и его обитателей были как на ладони. Кровавый Барон, слизеринское привидение, не прочь был порассуждать о временах былой славы и имел весьма занятное хобби – коллекционировать идеи пыточных инструментов (пришлось довольно много времени провести в библиотеке, рассматривая отвратительные картинки и вникая в механизм жутких приспособлений, чтобы на достойном уровне поддерживать беседу). Пивз, полтергейст, не мог устоять перед сладостями, а если конфеты начинить Зельем Подчинения (знаю, за одно только хранение можно было загреметь на местную зону на пару лет – но это из старых запасов, честно!), то он и вовсе становился очаровашкой. К концу второй недели в Хогвартсе я знала все его тайные ходы и комнаты (в том числе Комнату-Трансформер и подземелья Лорда Слизерина, где лежал смердящий трупак василиска, клыки которого мне очень пригодятся, спасибо).
Драко Малфой уже который день ходил сам не свой: был невнимателен на занятиях, срывался на Крэбба и Гойла и, кажется, вовсе забыл о моей персоне. Чего нельзя сказать о Панси и Миллисент, которые в середине недели вернулись в нашу общую спальню и тут же задумали глобальную пакость, сломав защиту на моей кровати и наложив на нее несколько заклинаний, а также попытались вскрыть чемодан с моими вещами (у Миллисент долго не исчезнет надпись «воришка» с ее руки). Следующие дни выглядели они ужасно – бедняги не смыкали глаз по ночам, мучимые кошмарами и странными невидимыми многоногими насекомыми, поселившимися у них в кроватях (одна из немногих иллюзий, которая мне действительно неплохо удавалась).
Блез рассказывал мне легенды и сказки волшебной Англии и дарил букеты из поздних цветов Запретного Леса, а я все ждала, когда он решится на поцелуй.
Дин и Томас уже дважды приглашали меня в гриффиндорскую башню (это нечестно – там действительно намного теплее!), и я успела втереться в доверие к Гарри Поттеру и его друзьям, дважды сделав вечно загруженного Гарри в шахматы, и столько же раз позорно продув в них Рону Уизли (ненавижу шахматы – ненавижу!). Гермиона, на мое удивление, неплохо ориентировалась в первичных формулах заклятий, и мы с ней даже модифицировали парочку – впрочем, без особого практического применения. Она обещала помочь мне с Рунами – пробел в этой области у меня был велик, и мы решили заниматься по вечерам в библиотеке.
Кстати, о библиотеке – Особая Секция меня почти ничем не смогла порадовать, и я пожалела, что не накупила больше книг в лавках Лютого переулка.
В середине второй недели я наведалась в Хогсмит, чтобы забрать свой амулет, который, наконец, позволил мне расслабиться. Атаки Снейпа на мое сознание перестали быть такими наглыми, но не прекратились. Теперь они стали тоньше и незаметней, и пару раз я понимала, что к чему, когда уже успевала надумать кучу всякого. Похоже, профессор решил во что бы то ни стало раскрыть все тайны своей новой ученицы. Это был один из немногих людей в Хогвартсе, чью симпатию мне не удалось завоевать. На двадцать второй день своего пребывания в замке я подслушала его разговор с директором.
- Почему ее исключили, вы узнавали? – спрашивал Снейп.
- Это неделикатно. Я видел рекомендательно письмо. Все в порядке.
- Я даже сомневаюсь, что она училась в этой школе, - шипел Снейп. Я стояла за углом, пытаясь стать незаметной даже на уровне ауры. Не думаю, впрочем, что Дамблдора я смогла одурачить. Он наверняка знал о моем присутствии.
- Северус, ты паникуешь.
- Вы вообще ее видели? Она явно опасна для других учеников. Знаете, что она сделала с Драко Малфоем в первый же день в поезде? А потом он приходил ко мне за противоядием – кто-то напоил его Амортенцией, я уверен, что…
- Ты преувеличиваешь.
- С ней явно что-то не так. Я хочу знать, что именно. Она учится на моем факультете!
- Правда, она похожа на Лили? – Дамблдор резко поменял тему, и Снейп заткнулся. Интересно, кто такая Лили?
- Вовсе не похожа, - очень мрачным голосом ответил он. – И при чем здесь…
- Минерва, вас-то мы и ждали! – воскликнул Дамлдор, вновь игнорируя слова профессора. – Собрание вот-вот начнется, все уже внутри.
Они вернулись в учительскую, и на этом любопытный разговор был окончен.
- Я слышала, в жизни Снейпа была какая-то Лили? – осторожно спросила я Гермиону этим же вечером. Мы сидели втроем. С нами теперь занимался Блез, который тоже изучал Руны. Сперва гриффиндорка и слизеринец скептически относились друг к другу, но общий академический интерес позволил на время забыть о межфакультетских разногласиях.
- Лили была мамой Гарри, - бросив взгляд на Блеза, сказала она. Блез, кажется, не был удивлен – похоже, об этом знали все. – Она погибла по вине Снейпа, ведь он помог Сам-Знаешь-Кому их найти, и тот убил всю семью Гарри.
Чувство вины? Неразделенная любовь? Как затрагивает Снейпа эта Лили, если Дамблдор так легко манипулирует им, используя ее образ? Надо бы залезть в голову Гарри Поттеру. Или нет, лучше просто поговорить – лазить в мыслях этого мальчика было жутким делом. На нем висело какое-то страшное проклятье, и я чуть не заорала в голос, когда первый раз сунулась ему в голову. А поговорить он мог и любил – особенно когда я слегка поощряла его чарами доверия. Он уже рассказал мне и про свое страшное детство (надо же, а я всегда думала, что это у меня детство было несчастливое), и про погибшего той весной крестного – эта история пошатнула стену моего самоконтроля. Я почти плакала, когда рассказывала ему про то, как этой же весной погиб мой отец. Он был полицейским, и его убил высокопоставленный негодяй, о преступлениях которого он узнал. Гарри слушал молча, как Блез, и разделял со мной все, что я чувствовала. Гарри Поттер был хорошим парнем.
Мне больше не требовалось заклинаний, чтобы позвать Гарри Поттера на прогулку и разговорить. Во мне он нашел человека, которому можно пожаловаться и излить душу, и еще я смешила его своими комментариями и выдуманными историями. Думаю, Гарри Поттер считал меня своим другом – его доброе сердце вмещало множество людей, часто недостойных его доверия (к таким я относила и себя, к сожалению). Он не стал утаивать подробностей того, что знал о Северусе Снейпе, Лили Эванс и неких Мародерах. Бедняга Северус, ему здорово не везло в юности. Нельзя сказать, что дальнейшая судьба преподнесла ему кучу подарков, но подростковый возраст, весьма сложный для каждого из нас, был сущим страданием для бедолаги. Его не любили, его не понимали. Непросто быть исключительно умным социопатом, особенно если ты влюблен в самую красивую девушку школы и тебя постоянно унижает четверка придурков. Я это знала как никто другой. Каррота… В моей школе тоже были такие несчастные ребята, а я как раз относилась к банде тех самых «придурков».
Гарри даже показал мне снимок своей матери, тот, где она стоит с отцом Гарри, Джеймсом Поттером, и его обаятельным крестным Сириусом Блэком. Лили, на мой взгляд, напоминала меня весьма отдаленно – лишь волосы, буйные рыжие кудри (то, что они были именно рыжими, сказал сам Гарри), вносили некоторое сходство между нами. Ну, может быть, еще упрямство во взгляде.
Проведя в башне Гриффиндора довольно много времени, я поспешила в гостиную Слизерина. Блеза, хоть он этого и не показывал, весьма нервировали мои встречи с Гарри Поттером. Я не хотела потерять его дружбу, в конце концов, кроме того, что с ним было интересно, он тихо, но всегда эффективно пресекал все попытки недоверчивых слизеринцев проверить меня на вшивость или просто сделать гадость. Отстали даже Панси с Миллисент. Да и Драко Малфой вел себя вполне смирно.
Едва додумав эту мысль, я вдруг ощутила сильный магический тычок в спину. Меня отбросило в ближайшую нишу, я едва успела на чистых рефлексах блокировать Экспеллиармус и развернуться. Чтобы столкнуться лицом к лицу с Драко Малфоем, который направлял на меня кончик своей палочки. Черт, не нужно было возвращать ее. Очевидно, он подумал, что моей при мне нет, если она не прыгнула ему в руку. Я решила не разубеждать его, крепко сжимая полированную деревяшку в кармане. В Карроте мы носили палочки в специальном креплении в рукаве, чтобы иметь возможность выхватить ее при первом удобном случае, но здесь такое не было принято. Я уже словила подозрительный взгляд профессора Снейпа, когда таким образом достала свою палочку, когда была на отработке, и после этого случая носила ее в кармане, как другие ученики.
- О, удар в спину, излюбленный прием Драко Малфоя, - прокомментировала я. Выглядел он не очень – осунувшееся лицо, темные круги под глазами и слегка безумное выражение. Что его тревожит?
- Заткнись, Берк. Я не трогал тебя все это время, потому что обещал Блезу. Но дальше это продолжаться не может. Ты заплатишь за то, что сделала! – его голос был нервный и решительный. У парня явно проблемы.
- За то, что заставила извиниться в поезде? Ну, это, знаешь ли, было необходимо для моего самолюбия… - я пыталась понять, что с ним не то. Возможно, Темная Метка, которая, по убеждению гриффиндорцев, наличествовала на его левой руке, болела? Но я-то здесь причем.
- Ты знаешь, за что! – у-у, потише, мальчик, подземелья не всегда безлюдны. Тоже мне, тайное нападение. – Сними с меня свое грязное проклятие, иначе сильно пожалеешь!
- Какое еще проклятие? – я припомнила перечень Страшных Проклятий, которые использовала за последние три недели. Ни одно из них не применялось по отношению к Драко Малфою.
- Профессор Снейп дал мне противоядие от Амортенции, которую ты мне подмешала, но ты нашла что-то получше, да? Отвечай немедленно! – его палочка затряслась, когда он поднес ее почти к моему носу.
Я некоторое время хлопала глазами. Что-то получше? Да мне вполне хватило того славного дня, когда глаза Малфоя горели безумием, и он вовсю пускал слюни, пялясь на предмет своего обожания. Блез тогда сразу понял, что к чему, и отвел его к Снейпу. Мы с ним тогда едва не поругались из-за этого случая, и я пообещала, что больше не стану приставать к Малфою. Может быть, мою славную шутку решил повторить кто-то еще?
- Ты в своем уме, Малфой? Я обещала Блезу, что не стану больше вредить тебе. Да и не сильно хочется тратить на тебя время, если честно. Только если… Погоди, ты хочешь сказать, что у тебя не прошло? – внезапная догадка поразила меня. Я едва не расхохоталась от нелепости всей этой ситуации.
- Противоядие больше не помогает, и Снейп говорит, что это не зелье и не заклинание, но ничем другим это быть не может! Какое проклятие ты раскопала?!
Я начала смеяться. Я не могла сдержаться, и хохотала, не обращая внимания на палочку, направленную мне в лицо. Малфоя трясло от злости.
- Ты еще и смеешься?!
- Малфой, я тебе клянусь, я не проклинала тебя. Честно говоря, я думать о тебе забыла с того момента, как ты перестал пытаться придумать план мести, - ой, это что, я проговорилась о том, что шарила в его мыслях? Но блондин, к счастью, этого не заметил. – Это не заклинание и не зелье. Поздравляю, Драко Малфой, твои чувства подлинны. Ты влюбился. Похоже, что Амортенция лишь подтолкнула тебя к пониманию правды.
Я похлопала его по плечу.
- Ты… Да ты лжешь! – завопил он и взмахнул палочкой. Я предвидела нечто подобное и, уйдя из-под проклятия, проскользнула под его поднятой в следующем заклинании рукой. В тесной нише не так-то просто было маневрировать и отбиваться. Я выхватила свою палочку и поставила Простой Зеркальный Щит. Упс. Драко Малфой завопил пуще прежнего, охваченный пламенем. Кто ж знал, что он в порыве ненависти пустит в ход черную магию? Я не знала этой модификации Адской Свечи и потратила довольно много времени, чтобы создать хоть какое-то контрзаклинание.
Драко Малфой выглядел жутко, когда я притащила его в Больничное Крыло. Ничего серьезного, простой ожог (мне удалось почти правильно рассчитать формулу для снятия заклинания всего со второго раза, пламя-то я остановила сразу), но мадам Помфри, местный лекарь, ахнула, когда его увидела.
- Несчастный случай, - пояснила я. Ох, представляю, сколько переживаний будет у парниши, когда он очнется и обнаружит почти исчезнувшую прическу, предмет тщательного ухода и гордости. Мадам Помфри уже доставала различные баночки с противоожоговыми мазями. Я как-то тоже провалялась в лазарете с жутким ожогом, целую неделю. Но тогда дело было серьезное. Тут же максимум два дня на выздоровление.
- Мне нужна ваша палочка, - Снейп смотрел свысока, выпятив подбородок, когда требовательно протягивал ко мне руку ладонью вверх. Я заметила, что на его ладони был жуткий, старый шрам, как будто кто-то провел ножом по кожи аж до самой кости. Последствия ритуала? Если да, то явно темного – почти все они требовали крови, а шрамы потом редко исчезали, таковы особенности темной магии.
Он сжал ладонь в кулак и спрятал за спину, когда заметил, что я пялюсь на уродливые изгибы на его коже.
Меня вызвали к нему в кабинет спустя пару часов после того, как Драко Малфой оказался в лазарете. Я была удивлена, что не в кабинет директора, но декан, очевидно, решал такие вопросы в частном порядке. Я догадывалась, что он хочет сделать. Посмотреть, какие заклинания были последними, и доказать, что это я наслала Адскую Свечу на его крестника (об их магическом родстве как-то проговорился Блез).
- Пожалуйста, - я положила палочку на стол перед ним. Стол был из прекрасного дуба, дорогой и старый. Странно было видеть такой в Хогвартсе, особенно в почти аскетически обставленном кабинете декана Слизерина. Помимо стола, кресла Снейпа и пары стульев для посетителей, здесь стоял также небольшой диванчик и шкаф с непрозрачными дверцами. Интересно, что там внутри?
Он не стал выяснять, что произошло, не стал даже объяснять, зачем меня вызвал. Все было и так ясно, конечно, но все равно – обидно. Мог хотя бы из вежливости сказать пару слов, кроме требования показать палочку.
Снейп напевно прочитал заклинание над черной блестящей деревяшкой, затем еще раз и еще. Представляю, что он там видел, в обратной последовательности. Правильное контрзаклинание, закосяченное контрзаклинание, заклятье прекращение огня, Малый Зеркальный Щит, Простейший Щит (им я отразила Экспеллиармус), согревающее заклинание, снова согревающее, проклятие синие волосы для чертовки с пятого курса Когтеврана, опять согревающее…
- Стоп. Только первые пять относились к стычке с Драко Малфоем, - я забрала палочку и спрятала в карман, прежде чем Снейп успел нашарить там что-нибудь еще. Я не помнила точно, что конкретно наколдовывала сегодня. Темной магии там, конечно быть не могло – я догадывалась, что магическим полем Хогвартса фиксируются все ее проявления. Поэтому Снейп и был уверен, что это именно я заколдовала Драко Малфоя там, в подземельях.
Снейп молчал, буравя меня суровым взглядом. Еще до того, как войти в кабинет, я защитила сознание от проникновения, не уверенная, что он не попытается ворваться в него более грубо, когда не получится обойти помехи амулета. Для защиты мне не понадобилась палочка – это была даже не совсем магия в традиционном понимании, как и Зеркало и Вуаль, а скорее усилия воли, концентрация и выработанный с годами навык использования собственного магического поля.
- Расскажите, что произошло, - потребовал он, не прекращая гипнотизировать меня черными дьявольскими глазами. Я отогнала от себя безумный ворох предположений относительно сути его темного существа, и вскинула подбородок.
- Я думала, вы не дадите мне и слова, самостоятельно рассказав вашу версию событий, - возможно, это было дерзко, но слова вырвались сами собой; я снова была смущена и сбита с толку тем неясным страхом, что вызывал во мне Северус Снейп.
- Моя версия не нашла подтверждения, - холодно сказал он.
- Хорошо, - я попыталась собраться и решила изъясняться в его манере. - Драко Малфой необоснованно обвинил меня в кознях против него, на что я ответила не очень вежливым образом. Я недооценила масштаба его тревоги по поводу возникшей проблемы и глубоких познаниях в… редких отраслях магии. Об остальном вы могли догадаться, изучив мою палочку.
Интересно, малфоевскую палочку он изучал? Скорее всего, нет. Снейп приподнял бровь. Должно быть, сейчас мы походили на две странные статуи, неподвижно стоя друг на друга, источая холод и псевдоспокойствие.
- Ваша история вызывает сомнения, и я вынужден буду допросить мистера Малфоя, когда тот немного придет в себя.
- Придет в себя? Его состояние не показалось мне тяжелым. Разве что у него случилась истерика по поводу подпорченной шевелюры…
- Вы находите это смешным? – Снейп опасно сверкнул глазами.
- Я пыталась исправить последствия его заклинания, неужели вы думаете, я стала бы смеяться над беднягой? – напомнила я о своем вкладе в дело излечения Малфоя. – Хотя да, это, должно быть забавно, - я позволила себе хмыкнуть.
- Откуда у вас навыки работы с темными проклятиями? Не думаю, что в Мексике учат подобному.
- Продвинутые курсы Защиты от Темных Искусств, - я передернула плечами. У нас не было такого предмета. То, что на нем изучалось в Хогвартсе, было раскидано по другим дисциплинам.
- Вы лжете, - Снейп будто пригвоздил меня к месту этим своим вердиктом, и я на некоторое время растерялась. Чертова темная аура профессора начинала негативно влиять на мою психику.
- Хочу напомнить, что если бы мне не удалось отбить проклятие, то я сейчас могла бы быть уже мертва, - не очень в тему высказалась я, не найдя аргументов для опровержения предыдущей его фразы. – Не думаю, что Драко Малфой знает контрзаклинание. Могли бы сказать спасибо за то, что я спасла сегодня двух ваших студентов – себя от смерти и Малфоя от Азкабана.
- Хорошо, - попытавшись убить меня своим угнетающим видом и почти в этом преуспев, сказал Снейп. - Тогда давайте поговорим о том проклятии, что вы наложили на мистера Малфоя ранее.
Я поморщилась. Что за глупости? Слышать второй раз за день нелепое обвинение было выше моих сил.
- Не было никакого проклятия, вы, как опытный и знающий маг, должны это понять. Да, признаю, ради шутки я подливала Малфою Амортенцию в тыквенный сок, но это раскрылось в первый же день, и вы самолично напоили его противоядием. После этого я даже не думала о нем, чтобы не поссориться с Блезом.
- И что же, по-вашему, сейчас с ним происходит?
- А вы не понимаете? – я снова не смогла сдержать веселья и ухмыльнулась. – То же, что и со всеми. Парень влюбился. Любовное зелье было лишь катализатором. Ну, или смогло прояснить истинные чувства, вот и все.
- Чушь. Как, по-вашему, он мог ни с того ни с сего полюбить человека, которого ненавидит?
- Любовь и ненависть часто неотделимы друг от друга, - я не отрывала взгляда от непроницаемого лица Снейпа и вдруг вспомнила о Лили Эванс. – Вам ли не знать.
- Убирайтесь прочь, - ох, лицо теперь было не таким уж и непроницаемым. Он был зол. И, кажется, растерян. Не думал, что я знаю, или что я буду бросать намеки ему в лицо. Или может быть вообще не понял, о чем я говорю и разозлился только лишь по причине моей наглости.
- Доброй ночи, профессор.
Это прозвучало вовсе не издевательски, правда ведь?
