Глава 3— Общее построение! – крикнула Харухи голосом генерала, выстраивающего своё войско перед сражением.
Должно быть, в детстве у неё вместо кукол был набор солдатиков. Теперь понятно, откуда у неё эти командирские замашки.
Мы кое-как выстроились и вытянулись по стойке смирно. Оценивающе оглядев наш нестройный ряд, Харухи довольно улыбнулась.
— Итак, на повестке дня лишь один вопрос — с чего мы начнём веселье?
— Давайте поймаем несколько рыбок, — тихим неуверенным голоском пролепетала Асахина-сан, мой луч света в этом тёмном царстве.
— Отличная идея, Микуру-тян, мы непременно поймаем самую большую рыбу.
Кого ты там собралась поймать? Кита? Они тут не водятся, знаешь ли. Я вообще не знаю, где мы, и есть ли тут река или хоть какой-нибудь водоём.
— Я прихватила с собой специи, так что мы сможем приготовить её прямо на месте.
Сама её будешь готовить! Ещё не хватало нам всем насквозь провонять рыбой. Если я завалюсь домой в таком виде, то мама точно оставит меня ночевать на пороге, и я её прекрасно пойму.
— А если рыба будет маленькой, то мы возьмём её с собой, на память, и поселим у нас в комнате клуба.
Отлично, только аквариума с рыбами нам и не хватало до полной картины. Кстати об аквариуме, его-то у нас как раз нет и отродясь не было. Куда ты её поселишь? В банку? Или, может, опять совершишь бандитский налёт на какой-нибудь магазинчик в торговом квартале, как тогда, когда во время съёмок фильма ты раздобыла всё, что тебе было нужно, не заплатив ни йены?
Правда, в таких случаях за тебя всегда расплачиваются другие, например в тот раз бедной Асахине-сан пришлось в своём костюме девочки-зайчика рекламировать все эти магазины, и её и без того немаленькая армия фанатов пополнилась ещё и всякими извращенцами. Спасибо тебе за это огромное! Да уж, ты умеешь делать людям предложения, от которых они не могут отказаться. Но знай, что больше я в этом участвовать не буду.
— Тут неподалёку есть река, так что, Коидзуми-кун, твои удочки нам скоро очень пригодятся.
— Рад оказаться полезным, Судзумия-сан, — ответил он с улыбкой актёра, которому вручили Оскар за фразу «Кушать подано».
— Отлично, тогда все за мной! – просияла Харухи и, махнув рукой, направилась вперёд.
Справа от неё с картой в руках и большим рюкзаком за спиной вышагивал Коидзуми. Следом за ним, согнувшись в три погибели под весом палатки, семенила Асахина-сан. Шествие замыкали: я, увешанный пакетами с провиантом словно рождественская ёлка шарами и игрушками, и Нагато, которая, казалось, абсолютно не замечала внушительного веса огромного рюкзака за спиной.
Не знаю точно, сколько мы шли, но то, что у Харухи называется «неподалёку», на поверку оказалось куда дальше, чем я думал. Спину уже адски ломило, а ноги горели, словно в огне. Я уже начинал завидовать сестрёнке, которой в качестве откупных за пропущенный поход купили новую игру.
— Нагато, — осторожно позвал я, стараясь, чтобы Харухи этого не слышала. Впрочем, я переоценил опасность, ведь она шла далеко впереди и без умолку о чём-то вещала неустанно кивающему, на манер китайского болванчика, Коидзуми.
— …
Лицо Нагато как всегда не выражало ровным счётом никаких эмоций, и я с сожалением снова вынужден был признать, что немного скучаю по той, другой Нагато, по румянцу на её щеках, по её неловким жестам. Одним словом, то время, когда она открыто проявляла всё то, что мы называем чувствами, я запомню на всю свою оставшуюся жизнь. Нагато, знаешь ли ты об этом или нет, но всё-таки тебе безумно идёт небольшой румянец.
— Я понимаю, что вопрос немного глупый, но…
— …
— Ты мне не снилась?
— Область запроса неясна, - ответила она с интонацией автоответчика.
— Ну, ты не являлась мне во сне?
Глупо себя чувствую: если бы кто-нибудь задал подобный вопрос мне, я бы сразу же позвонил в психушку.
— Данная функция не предусмотрена.
— Можно чуть попроще?
— Я не вижу снов.
Вот так вот просто и коротко. Озвучив ответ, Нагато прибавила шаг и догнала Харухи с Коидзуми, я же и так шёл на пределе своих сил. Мало того, что огромный рюкзак тянул меня назад, так ещё и ручки пакетов больно резали руки. Широкая дорога давно кончилась, и, чтобы сделать шаг, приходилось буквально продираться сквозь заросли. За прошедшие пять или десять минут я несколько раз поцарапался и порвал рубашку в паре мест. Куда ты ведёшь нас, Сусанин?
— Эй, Кён, прибавь шагу, а то отстанешь и заблудишься.
Ага, сама почти что налегке идёшь — тебе легко говорить, а я никогда не отличался особыми успехами на физкультуре.
— Поднажми, Кён, а то мы тебя тут оставим.
С тебя станется.
И в тот момент, когда я уже готов был сдаться и остановиться, добровольно отдав себя на съедение неведомым зверям, Харухи радостно крикнула: «Пришли!»
Собрав последние силы в кулак, я сделал уверенный рывок вперёд и, протиснувшись через очередной кустарник, увидел просторную поляну и протекающую буквально в нескольких шагах от неё небольшую реку.
— Привал! Коидзуми-кун, готовь удочки и наживку, Кён, ставь палатку, Юки, Микуру-тян, вы пойдёте со мной: надо помыть фрукты и овощи, — приказала наш генерал.
С нескрываемым удовольствием я сбросил на землю рюкзак и пакеты с припасами, которые тут же забрала Харухи и, прихватив прекрасную половину Бригады СОС, уверенно потащила в сторону реки.
Кое-как поставив палатку, я наконец смог перевести дух и спокойно присесть. Было сложно поверить в то, что ещё две-три недели назад всё вокруг покрывал белый, пушистый снег; теперь же солнце, словно вспомнив о своём извечном профессиональном долге, взялось за Землю с утроенной силой, навёрстывая упущенное. Ещё немного, и по всей стране расцветут сакуры, а это всегда признак того, что весна полностью вступила в свои права.
Исключая, конечно, тот случай, когда погода сошла с ума по велению Харухи, и сакуры расцвели специально ради сцены с Коидзуми и Асахиной-сан: проход героя и героини в конце фильма под цветущими сакурами, означающий их вечную любовь, верность и далее по списку. Понятия не имею, в каком именно фильме Харухи подсмотрела этот момент, но придумать более пафосное клише уже невозможно.
Земля подо мной уже довольно неплохо прогрелась под лучами палящего солнца, а первая в этом году трава была такой мягкой и… Короче, если на свете и есть люди, способные преодолеть искушение в такой ситуации, я не из их числа. А уж после марафона, который устроила Харухи, я был готов спать даже на гвоздях и битых стёклах. Растянувшись, словно витрувианский человек, я прикрыл глаза и, похоже, отключился.
— Кён, тебя нельзя даже на секунду оставить! Командир отошёл всего на пару минут, а подчинённые уже дрыхнут.
Клянусь, если и можно придумать более неприятный способ пробуждения, то его изобретателю нужно тут же вручить Нобелевскую премию.
— Харухи, пощади, у меня нет сил! — взмолился я, взывая к тем крошечным зёрнам сострадания, что ещё остались в душе Харухи.
— Вставай тебе говорят! Мы идём ловить рыбу!
Беру свои слова назад. У этой девушки нет сострадания.
Волей-неволей - в основном неволей, конечно же - я поднялся с земли, схватившись за руку помощи, которую мне протянул Коидзуми. Не думаю, что спал долго, однако всё моё тело дико ныло. У Харухи, в отличии от будильника, что бессовестно прерывает мой сон каждое утро, нет кнопки выключения — тут уж ничего не попишешь.
— Кто поймает самую большую рыбу, получит специальный подарок от меня.
А то я не знаю, кто поймает самую большую рыбу. Бесполезно в чём-то соревноваться с Харухи, у неё не просто туз в рукаве — у неё там как минимум флэш-рояль.
Взяв в руки удочку, которую мне протянул Коидзуми, я с видом заключенного концлагеря побрёл за Харухи.
Спустя несколько минут моему взору предстало всё великолепие протекающей рядом с нашей поляной реки. Вода тут была чистой и прозрачной, словно горный хрусталь, казалось, что можно разглядеть на дне мельчайшие ракушки и даже песчинки. Река была неширокая, при желании я бы запросто пересек ее вплавь.
— Харухи, откуда ты узнала об этом месте? — спросил я нашего командира.
— Мы с родителями как-то ходили в поход, случайно заблудились и вышли к этой реке, — довольно ответила она.
— Это просто поразительно, Судзумия-сан, — поддакнул Коидзуми, окидывая окрестности восхищённым взором.
— Да, мне тут тоже очень нравится, — прощебетала Асахина-сан, радостно сияя.
— Вот и славненько! А теперь готовим наживку, — только тут я увидел, что за спиной Харухи держит небольшую алюминиевую банку, в которой извиваются червяки.
— А-а-а! — вопль Асахины-сан было слышно, наверное, на другом конце Японии.
Разумеется, наша главнокомандующая не отказала себе в удовольствии поиздеваться лишний раз над самой беззащитной и ранимой девушкой в нашей бригаде.
— Ну же, Микуру-тян, они тебя не съедят! Их нужно взять и насадить на крючок. Вот так, — Харухи двумя пальцами ловко вынула из банки самого жирного червяка и, поплевав на него, насадила на крючок своей удочки.
Даже мне от такого зрелища сделалось дурно. Конечно, я ходил пару раз с отцом на рыбалку, но червей всегда насаживал он. Я, признаться, их недолюбливаю.
— Давай, Юки.
Девочка-пришелец в точности повторила за Харухи все её действия: точно также двумя пальцами вынула червяка из банки, поплевала на него и насадила на крючок.
Коидзуми приказа не потребовалось — он всё сделал сам.
— Видишь, это довольно легко, — сказал он, обращаясь почему-то не к Асахине-сан, а ко мне.
И ты, Брут?
— Теперь ты, Кён.
Чёрт знает что!
Я осторожно взял двумя пальцами первого попавшегося червяка, стараясь не думать о том, где он до этого ползал, плюнул на него и проткнул крючком. Прости, брат, но выживает сильнейший, и сегодня это не ты. Скривив лицо в гримасе отвращения, я вытер пальцы о штанину и поблагодарил небеса за то, что это уже в прошлом.
— А, ладно, Микуру-тян, давай я сама, - сжалилась Харухи, глядя на совершенно приунывшую Асахину-сан.
А меня ты всё-таки заставила это сделать! Дискриминация!
— Кто поймает самую большую рыбу, тот и победил. На всё три часа. Время пошло! — сказала Харухи.
Не знаю, надеялась ли Харухи на лавры лучшего рыбака в Бригаде СОС или нет, но, спустя где-то две или три минуты, после нескольких неудачных попыток забросить удочку, Асахина-сан не рассчитала замаха и полетела в воду вслед за червяком на её крючке. Понятия не имею, была ли в этой реке рыба, но после такого купания даже самая глупая рыбёшка уплыла бы на пару километров. Хотя, впрочем, оно и к лучшему – не придётся чистить рыбу, а мокрая Асахина-сан стоит всей рыбы Мирового океана.
Кое-как вытянув из реки нашу неудачливую ныряльщицу, уже успевшую продрогнуть, Харухи вручила ей все полотенца и отправила отогреваться на солнце. Теперь шанс того, что кто-то из нас, даже обладай он хоть трижды божественными силами, поймает тут хотя бы рваный башмак, равен нулю.
Спустя ещё пару минут Нагато просто воткнула свою удочку в землю, достала книгу и, как ни в чём не бывало, продолжила её читать. Из-за неудачного броска Коидзуми наши лески так безнадёжно перепутались, что легче было их обрезать, чем вновь распутать, так что мы тоже сошли с дистанции и сели в тенёк. Разумеется, дольше всех продержалась Харухи. Она стояла до последнего, однако когда отпущенные ею же самой три часа истекли, она была вынуждена признать своё поражение и отступить.
— Это всё из-за тебя, Микуру-тян! Это ты всю рыбу распугала! – гневно бросила Харухи.
Асахина-сан что-то невнятно пропищала, прячась за моей спиной.
— Полагаю, что зефир, поджаренный на огне, будет не хуже рыбы, — спас положение Коидзуми.
Харухи на минуту задумалась над его предложением,и, конечно же, согласилась. Мы общими усилиями развели костёр, пожарили и съели весь купленный мною зефир и до вечера болтали о всякой ерунде.
Харухи без умолку трещала о том, какая хорошая мысль пришла в её голову. Хоть бы постеснялась, что ли. Коидзуми, разумеется, подливал масла в огонь, рассыпая комплименты направо и налево. Отогревшаяся и высохшая Асахина-сан периодически подбрасывала в костёр сухие ветки и следила за тем, чтобы он не потух, Нагато читала, а я беззаботно витал где-то на десятом небе, стараясь не слушать оду Харухи к себе любимой.
В итоге, когда стемнело, Харухи, Нагато и Асахина-сан полезли в палатку.
— А вы с Коидзуми-куном будете спать на поляне в спальниках. Палатка слишком маленькая! — сказала Харухи и, показав мне язык, закрыла молнию на «двери» палатки изнутри.
Даже не знаю, что меня злит больше: тот факт, что мне не удастся поспать в палатке, которую, между прочим, я и поставил, или тот факт, что мне придётся провести ночь с Коидзуми.
— Коидзуми, — позвал я.
— Да, — тут же отозвался экстрасенс.
— Ты правда уверен, что Харухи ничего не затеяла? Что сюда не упадёт метеорит, не высадятся пришельцы или ещё чего в этом роде?
Если не узнаю ответ, точно не усну.
— Честное слово. Способности Судзумии Харухи пока что находятся в неактивном состоянии. Я не вижу в ней никаких перемен или аномалий, которые могли бы привести к к изменению текущей ситуации. Впрочем, если я почувствую хоть что-то странное, даже самое малейшее изменение, то я об этом тебе тут же сообщу, - сказал он, улыбаясь.
— Спасибо, буду очень признателен, - буркнул я, залезая в спальный мешок.
Держу пари, на утро всё тело будет адски болеть. Спасибо тебе, Харухи! Ты, небось, прекрасно выспишься. Хотя окажись я в одной палатке с Асахиной-сан, я за себя не поручусь. В любом случае, о сне я бы думал меньше всего. Может, в этот раз Харухи действительно решила нормально отдохнуть, а у меня уже развилась паранойя?
Однако, как выяснилось позже, паранойей я не страдаю.
Первые странности, словно мрачные предвестники грядущих нам испытаний, начались ещё ночью. Я очень долго не мог сомкнуть глаз от ощущения, что из темноты за мной кто-то наблюдает, и, несмотря на то, что в конце концов сон победил мои страхи, проспал, по собственным ощущениям, не более двух-трёх часов.
Проснувшись раньше всех, когда солнце ещё только-только встало над горизонтом, я понял, что уже не засну, вылез из спальника, схватил первую попавшуюся палку и со всей дури зашвырнул её в кусты. Клянусь, в тот момент, когда палка словно снаряд влетела в листву, я услышал, как кто-то или что-то недовольно фыркнуло. Впрочем, звук был таким тихим и коротким, что я решил, что мне послышалось и списал всё на усталость. Однако именно тогда уже стоило начинать бить тревогу.
