Глава 3
Мне было здесь плохо.
И пока я восстанавливал силы думая о высоком, мне стало еще хуже. Как оказалось – было куда. Потому как все сакраментальные терзания сознания были с легкостью вытеснены болью физической. Эта вещь способна прекратить любые более менее нафантазированные бедствия. Правда, ценой физических страданий, но это уже детали. Проще говоря, пока я вспоминал свою прошлую безрадостную жизнь, успело произойти несколько вещей.
Во-первых, та невыносимая яркая штука, в которой я признал солнце, вскарабкалась и утвердилась высоко на небе, кажется, став еще невыносимей и ярче. Сначала она удовольствовалась тем, что высушила мою кожу. Это было хорошо. Потом она начала ее нагревать. Это тоже было приятно. К тому же это ускоряло процесс восстановления энергии.
Но теперь я чувствовал себя плохо – сухим, ломким и потрескавшимся. Казалось, что горящая кожа треснет от самого слабого движения. Это не считая того, что я буквально на своей шкуре ощутил, что имел в виду один маг, грезя об «омаре, запеченном в панцире». В общем, это был солнечный ожог. Еще бы! Я впервые за свою жизнь оказался на солнце, и не придумал ничего лучше, как позагорать. В общем, мне еще повезло, что я относительно быстро спохватился. И мне срочно требовалось что-то сделать.
И я решил потратить некоторую часть накопленной энергии на сползание в воду. И пополз. По пути выяснилось, что берег жутко неровный, трава жесткая, а камни и ракушки мало того, что острые, так еще и лежат в самых неподходящих местах. Я даже умудрился стесать некоторое количество чешуек.
Но все-таки сполз в воду.
Это было блаженство. … Утонуть в прохладном иле. Развернуть свои гребни и позволить мягкой темной жидкости растечься по всей поверхности кожи. Это было потрясающе. На какой-то момент я оказался самым счастливым существом в мире, несмотря на все, что случилось в этот день. И я пил это счастье, наслаждаясь каждым глотком.
Я же говорил, что урод… счастливый дементор, это так же немыслимо, как холодное пламя. А уж питаться своими собственными эмоциями – это то же самое, что себя за волосы вытаскивать из болота – эту ассоциацию я тоже как-то подслушал. Но мне было плевать на невозможность того, что я делаю.
Мое бедное тело покачивалось на волнах. Иногда я позволял им накрывать меня с головой, и тогда меркло это невыносимое даже под веками сияние в глазах, и я жадно ловил очередной импульс счастья.
Вот скажите, вы видели когда-нибудь дементора без плаща? Скорее всего нет. Вообще-то, есть закон, запрещающий нам откидывать капюшон. Но подозреваю, что на его принятии настояли сами дементоры: неизвестность всегда страшней определенности. А ничего особо страшного в нас нет. Если не принимать во внимание процесс «питания». ЭТО ДЕЙСТВИТЕЛЬНО НА РЕДКОСТЬ ПРОТИВНО. Если хотите убедиться, попробуйте представить предсмертные судороги души… И проблема здесь, кстати говоря, не в смерти как таковой. В смерти как раз нет ничего противоестественного, это правильно, как приход ночи. Так и должно быть. Но когда душу выпивает дементор…
Во-первых, это действительно мучительная агония – мага постепенно покидают все счастливые воспоминания и эмоции, и он погружается в беспросветное отчаянье – в этом состоянии пребывают по большей части узники Азкабана – но и это чувство в конце концов вытягивают из него. Потому что даже в отчаянье есть благо – оно не дает забыть о том, что ты жив: это последнее, десерт, смакуемый моими сородичами с особенным наслаждением. Самое главное, что есть у человека – осознание себя как себя. То, благодаря чему люди могут чувствовать. Самосознание – последний терпкий глоток души. Когда оно покидает человека, он становится телом.
Вот вам описание деликатеса моих сородичей.
Дементор, выпивший душу, на какое-то время – от нескольких минут до нескольких часов, в зависимости от того, насколько был измучен человек – становится сытым дементором. Это совершенно особое состояние. Даже не в силу своей редкости – вообще мои сородичи постоянно голодны. Это действительно особое состояние.
Сытый дементор – это качественно иное существо. Во-первых, ледяная аура предвкушения души начисто пропадает. Вернее – трансформируется в ледяной же защитный панцирь, вполне физический. А тело… развоплощается. Становится массой, напоминающей густой клубящийся серый туман. Я видел это несколько раз и могу поклясться, что в этот момент тело попросту превращается во что-то иное, по крайней мере – явно не твердое. Я даже разок попытался телепатически прощупать – что там… … если бы я был человеком, то именно ЭТО вспоминал бы при виде дементора. Самое противное, что было в моей жизни. Отвращение в чистом виде…
Когда душа «переварится», всё возвращается обратно – аура, облик. Остаются только затуманенные глаза и замедленные реакции. Именно эти трансформации всегда казались мне наиболее отталкивающими. Как будто приоткрывается занавес, до поры до времени скрывающий наш истинный облик. Всё живое развивается – это так, и мне страшно думать, что следующая ступень эволюции дементоров – это подобные монстры.
Следующая ступень – потому что я уверен, была и предыдущая. Раз дементоры никогда не рождались, значит, в них кто-то мутировал. И я даже предполагать не хочу – под воздействием чего.
Если отталкиваться от нашего облика – то это было какое-то пресмыкающееся. Одно наличие чешуи это доказывает. Более того – это должно было быть какое-то земноводное, если судить по перепонкам между пальцами и строению ступней, которые, собственно больше похожи на ласты, чем на человеческие ступни.
Ну, собственно, о внешнем виде дементоров. Кожа чешуйчатая, серых оттенков с различными добавлениями, у меня, например, серо-зеленая, но доходит до багрово-серых тонов. Само по себе подобное покрытие является довольно серьезной защитой, в том числе от колюще-режущего оружия и многих слабых заклинаний. Более-менее открытые участки кожи есть только на внутренней поверхности рук и животе – там кожа практически гладкая.
Вообще-то наверное, следовало бы начать с антропоморфности… весьма относительной. То есть – мы прямоходящие, две ноги, если не считать ступней – вполне человеческие, две руки – то же самое – если не обращать внимание на кисти и кожу. Торс был бы человеческим, если бы не отсутствие половых органов (а правильно – зачем, если процесс размножения не предусмотрен?) и не куча всяческих гребней.
Гребни – это разговор особый. Во-первых, гребни бывают разные. Если точнее – трех видов. Первый – это гребень на голове. Это действительно гребень, он может складываться и подниматься, цветом обычно довольно сильно отличается от цвета кожи, идет по центру головы, спускается на шею и идет до середины спины. Второй – гребень средний. Это что-то вроде естественной одежды. Он начинается от середины спины и оборачивается вокруг туловища. Он мягкий и состоит из маленьких присосок, которые регулируют температуру и влажность тела. Обычно по цвету этот гребень немного светлее или темнее цвета кожи. Третьи гребни – это своего рода разнообразные перепонки – между пальцами на руках, под коленями нечто вроде складных плавников, и на спине – по лопаткам и ниже, почти до поясницы образуется что-то вроде плаща, похожего на крылья летучей мыши. И еще есть гребень по подбородку до середины груди. Эти гребни тоже по цвету не сильно отличаются от цвета кожи.
Теперь перейдем к голове. Голова – это та часть дементора, которая человеческой не может быть названа никоим образом. Из всего, что я видел, она строением больше всего похожа на драконью или на худой конец – голову удава. Собственно, как и вообще строением челюсти, в которой присутствует один ряд зубов с двумя удлиненными (ядовитыми кстати) клыками и змеиным раздвоенным языком. Исходя из этой части анатомии, ясно, что с человеческим языком у дементоров проблемы. Вообще-то вслух мы вообще не общаемся – хватает и телепатической речи. Но здесь я опять-таки уродился каким-то уродом, потому что могу говорить. Сам бы удивился, если бы это могло что-то объяснить. Но факт остается фактом, у меня довольно приятный голос, весьма разительно отличающийся от шипения моих сородичей.
Глаза у нас удлиненные, с вертикальными зрачками. Не знаю, как у других дементоров, не приглядывался, но у меня они меняют цвет в зависимости от настроения. Но я – не показатель… скорее наоборот.
Ну а теперь переходим к самому интересному – кисти рук.
Это вообще что-то с чем-то. Во-первых, мы четырехпалые. Но это не слишком бросается в глаза, потому что строение кисти очень похоже на человеческое. Но только похоже. На пальцах имеются ногти, но не овальной формы, как у людей, а в виде полумесяца, острыми концами направленными вверх, наружу. И эти ногти образуют своего рода канавку для щупалец. Потому что из каждого пальца при желании могут выдвигаться щупальца, обычные, даже без присосок. По одному щупальцу на палец.
А потом есть еще и самое интересное – одно щупальце отделяется прямо из запястья. Вот оно-то как раз самое опасное: с ядовитыми присосками, длиной сантиметров в 30, а то и больше. В спокойном состоянии оно плотно обвивается вокруг запястья и почти не заметно. Тем более неприятно в конце концов на него нарываться. Вот такую милую картину представляет собой в некотором роде человекообразный дементор, в частности я, в данный момент блаженствующий в первой в своей жизни ванне.
Довольно быстро и безболезненно энергия прибывала. Я кайфовал и практически ни о чем не думал. Я бы даже помурлыкал что-нибудь под нос, если бы имел такую привычку.
В общем, реальность снова стала казаться мне приемлемой штукой, когда я вылез из своей ванны с наступлением раннего вечера. Солнце скрылось за деревьями, росшими метрах в двадцати от воды, и я решил, что было бы неплохо пройтись и посмотреть, куда же меня все-таки вынесло.
Вообще, я не очень люблю ходить, но сейчас я был настроен настолько благодушно, что даже смирился с необходимостью ступать по весьма неровной поверхности. Никакой обуви у меня не было, само собой. Из одежды вообще имелся только плащ, который я снял с самого начала – пугать было некого, а без него не в пример удобнее.
В общем – я пошел на разведку.
