Ветер новых днейИ только ветер новых дней
Велит лететь еще быстрей,
И вдаль зовет -
Пой, пока хватает духа продолжать полет,
Пой, пока везет.(с)
--------------------
Первокурсники толпятся, топчутся между рядов. На виду у всего зала, но их и без того отличить проще простого: притихшие, нахохлившиеся, как замёрзшие воробьи, напряжённо стискивающие пальцы на удачу. Им кажется, что сегодня решается их жизнь, и они со смесью страха и надежды взирают исподтишка на старую морщинистую Шляпу.
Сколько их, таких разных и таких схожих между собой, повидала за свою долгую жизнь Шляпа? Она считывает мысли юных волшебников, не применяя никаких заклинаний, смотрит им в души – и видит там самые сокровенные их желания.
Мальчишка со слишком хорошо знакомой фамилией Блэк шагает, как будто партизан на казнь, делая вид, что ему всё равно, и стискивает пальцы в кулаки, впиваясь в них своими же ногтями. Он почти обжигает своей отчаянной жаждой жить, пылает готовностью совершить невозможное и повернуть судьбу против течения. Он мечтает о том, что когда-нибудь будет счастливым – и старая Шляпа редко когда настолько уверена в своём диагнозе.
Второй – едва унимающий сумасшедшее биение сердца – чуть медлит перед тем, как выйти из шеренги, но Шляпу натягивает резким рывком, словно бросается в омут. Он готов, кажется, полюбить весь мир, если только у него появится шанс, не оставить ничего себе, и в мечтах маленького Ремуса Люпина – у него есть друзья. Он неверяще вздрагивает, слыша вердикт Шляпы, и тут же улыбается – как никогда счастливо.
Третий – Петтигрю – в растерянности едва не промахивается мимо стула, когда Шляпа, слишком большая, съезжает ему на глаза. Он затаивает дыхание и ждёт, зажмурившись. Мечты его робки и как будто спрятаны в полутёмном углу, но эта помеха – не для Шляпы, конечно. Он хочет быть сильным, добрым и похожим на смеющихся беспечных парней, которых видел в поезде, и Шляпа, конечно, принимает его желание.
Поттер, на сей раз Джеймс, даже не задумывается о вариантах. Он уже чувствует себя почти дома и уже строит планы по освоению замка. Впитавший с детскими сказками и отцовскими байками невероятное жизнелюбие, он не мечтает – он совершенно уверен, что именно ему предначертано объять необъятное, перевернуть мир вверх дном и устроить что-нибудь великолепно-героическое. И старая Шляпа, вспоминая своего давнего-давнего хозяина и друга, с усмешкой – и всё-таки чуть-чуть, но гордостью – возвещает, в который раз за сегодняшний вечер:
– Гриффиндор!
Последние экзамены сданы, дата отъезда – давно известна, но никто, разумеется, даже не начинал собирать вещи. Быть может потому, что никто до сих пор всерьёз в это не верит – в то, что они вот-вот перешагнут очередной жизненный порог. Или – не хотят?
Неразлучная компания расположилась у берега, под раскидистыми кустами. Все разговоры – о будущем, но – в шутку. Хоть одновременно и почти всерьёз, но по-настоящему всерьёз будет после.
Джеймс, разлёгшийся на траве, громогласно приглашает всех на собственную свадьбу. Сидящая рядом Лили, конечно, фыркает и предупреждает, что всё может измениться, но, в самом деле, кто ей теперь поверит? Слишком уж влюблёнными глазами она смотрит на Поттера, заботливо укладывая его голову себе на колени.
А Джеймс, жмурясь, как от весеннего солнца, не останавливается на достигнутом:
– Готов поспорить, что следующим будет Питер – Пит, слышал, какая у тебя задача?
– Почему это вдруг я? – подозрительно спрашивает тот, чуя подвох и чуточку краснея.
– Потому что Сириусу сначала нужно набегаться и заломать десяток злобных колдунов, а за Ремом его будущей супруге придётся долго бегать самой, – беззлобно поясняет Поттер, уворачиваясь от несильного подзатыльника от Лили.
– Не такие уж и плохие шансы сбыться у твоего предсказания, если учесть, что я никогда не женюсь, – усмехается Люпин, запуская по водной глади мелкие камешки.
– Рем! – на сей раз вечную эстафету «вправления Лунатику правильных приоритетов» перенимает Лили. – Так и знай, если бы этот лохматый нахал не развалился у меня на коленях, следующий подзатыльник был бы твоим!
– И вообще, будешь отпираться, сына в твою честь назову, – поддерживает будущую жену Джеймс. – Чтоб совесть тебя грызла, пока своего в мою не назовёшь!
– Эй! – Сириус демонстративно возмущается, – это я, вообще-то, хотел сына Джеймсом назвать! Хорошо с фамилией сочетается, между прочим!
– Да ты не беспокойся, и в честь тебя будет, – легко соглашается Поттер и задирает голову на Лили, – ты ведь не против большой многодетной семьи?
– С таким раскладом – против, – она хмурится, изображая неприримую суровость, – второе поколение таких же обормотов, как вы – это уж слишком!
– Зато представь, сколько полезного мы могли бы им рассказать... Каким бесценным опытом поделиться!.. – мечтательно вздыхает Сириус и хохочет, глядя на возмущённую Лили. – Эй, ладно тебе, у них, во всяком случае, будет домашний целитель в твоём лице! Ну и аврорская охрана в лице нас!
Над озером потихоньку садится в красноватые облака солнце, завтра – вручение дипломов, послезавтра – отъезд, и уставшие выпускники у озера молчат, каждый о своём, щурясь от лёгкого ветра.
Двоим у огня в ветхом лесном домике не до хлещущего по окнам дождя, не до глухих грозовых раскатов где-то вдали.
– Ты отощал за нас всех, – с грустью улыбается Ремус, наблюдая за другом. Отстрадал, – думает он, но не говорит, и Сириус ему благодарен, возвращая усталую улыбку – тоже горькую:
– А ты – за всех постарел.
У них за спиной – слишком много камней, чтобы разом избавиться от всей этой ноши, слишком много недосказанных слов – и поэтому оба сейчас молчат.
– Эх, жаль, я Снейпа не размазал, – неожиданно говорит Блэк и морщится, обжигаясь чаем. – Чем ты теперь заниматься будешь?
Люпин пожимает плечами.
– Не знаю. Но, знаешь, мне, наверное, уже неважно. О большем я и просить не смел.
Сириус не уточняет, что конкретно он имеет в виду, но верит – на сей раз безоговорочно.
– Мне кажется, впрочем, что у меня есть одно незавершённое дело, – как бы невзначай роняет Ремус, поднимая взгляд и пристально глядя на Блэка. Тот усмехается.
– Согласен. Двенадцать лет бездействия... Пора размять косточки.
Люпин удивлённо моргает, и, не удержавшись, расплывается в рассеянной улыбке. Сириус шутит. Значит?..
Последние капли отстукивают неровный, почти блюзовый ритм по карнизу.
Двое друзей выныривают из старого дома наружу, и в лицо им бьёт холодный свежий ветер.
