В поисках приключений...— Да, такая блондинка... мм... — Сириус постарался показать, какая именно блондинка, но вышло у него паршиво.
— Если бы у нее были такие груди, как ты показал, она бы при ходьбе равновесие теряла, и ее бы вперед заносило! Или назад, не знаю точно, — ну, не может у девушки быть такой огромной груди!
— Да что ты понимаешь в девушках, Пит? — оскорбился Блэк, — Тебе вообще бы уши закрыть, это разговор не для детей!
— Так, Пит, закрывай уши! — засмеялся Джеймс, — Закрывай, кому говорят! Я серьезно!
Я не знал, то ли мне обидеться, то ли посмеяться вместе с ними. С одной стороны, это действительно обидно. Весь прошлый учебный год я только и слушал о том, что Сириус пытается ухаживать за какой-нибудь очередной студенткой из Хаффлпаффа, а Джеймс почему-то к концу четвертого курса внезапно понял, что ему нравится Эванс. И все бы было ничего, если бы они не шутили надо мной по поводу моего интереса к противоположному полу. Вернее, по поводу его отсутствия. Поначалу и Ремусу доставалось, но он лишь ухмылялся. Это не интересно, нужно, чтобы жертва шуток велась. А я ненавидел самого себя за то, что краснел из-за любой, хоть немного пошлой шутки.
— Так что там с этой блондинкой? Вы целовались? — Джеймс подкидывал шоколадную лягушку правой рукой, а ловил левой. Я наблюдал, словно загипнотизированный.
— Тсс, Джейми, не при детях! Пит все еще не закрыл уши, — усмехнулся Сириус.
Гипноз как рукой сняло. Я поднялся и вышел из купе. Будто сильно хотелось слушать, как Блэк сбежал от своей мамочки на маггловскую дискотеку, а там познакомился с какой-то магглой! Я — благодарный слушатель, могу улыбнуться там, где нужно, ахнуть там, где полагается, удивиться или усомниться, если чувствую, что рассказчик хочет этого. Но уговаривать других что-то рассказать? Верх идиотизма! Как говорила мама, диалог — это когда каждый ждет своей очереди, чтобы сказать. Люди любят говорить, любителей слушать — меньше. Мама учила меня быть внимательным слушателем, а не рассказчиком, говорила, что другие это больше ценят. Ну и где вы, ценители?
— Пит, ты что тут делаешь?
— А, Ремус, привет еще раз. Ты все коридоры патрулируешь?
— Да. Идем со мной, знаешь, я уже не рад, что меня назначили старостой.
— Идем, — Люпин хоть и оборотень, но он более человечен, чем другие.
Вечером Сириус и Джеймс извинятся, и я их пойму и прощу. Они не хотели меня обидеть, просто иногда в своих шутках им свойственно перегибать палку. А слова — они такие, их не вернешь.
* * *
— Скууучно, — зевая, сказал Джеймс.
Он развалился в кресле, закинув ноги на подлокотник. Я смотрел на него с восхищением и завистью. Даже если я скопирую его позу, получится лишь жалкая пародия. А он — уверенный в себе. Я тоже станут таким же! Нет, я стану лучше!
— Давайте устроим кому-нибудь из слизеринцев засаду? Помните, Сириус случайно нашел заклинание лассо в библиотеке? Можно поймать их у входа в Большой зал, а прелесть заклинания в том, что мы будем в стороне. Никто даже обвинить нас не сможет!
Джеймс заинтересовался, даже ноги с подлокотника убрал, и теперь сидел в почти нормальной позе.
— Я устал, — заявил Блэк, — И хочу есть. Идемте лучше на кухню, принесем кексы.
— На кухню, так на кухню, — согласился Джеймс.
Я не умею изобретать заклинания, но очень бы хотел научиться. И я бы хотел придумать заклинание индикации отношений или намерений. Так хочется узнать, как ко мне относятся окружающие! Мне сейчас показалось, или Джеймс решил пойти на кухню только лишь потому, что это предложил Сириус? А если, напротив, Блэк решил бы пошутить над слизеринцами, а я предложил кексы, интересно, куда бы мы направились в итоге?
Примерно такие мыли были в моей голове, пока я плелся в сторону кухни...
* * *
Джеймс собирался влить в рот Нюниусу зелье. Сириус пытался открыть рот сальноволосому слизеринцу, а я стоял в стороне, смотрел, чтобы никто из преподавателей не появился в этом коридоре.
Если честно, идея была гениальной! Использовать против лучшего на курсе в зельеварении его же собственное зелье! Я лично выкрал его из кабинета Слагхорна. Так мы убили сразу двух зайцев: и Нюниуса ждет приятная ночь — зелье-то это дают при отравлениях, чтобы желудок и кишечник прочищать, и балл он получит самый низкий, я поменял его зелье на варево Мальсибера. Ведь то, что Снейп не сдал образец — подозрительно, а его приятель по змеиной нашивке на мантии — вполне мог забыть. Особо хорошей памятью и мозгами тот не отличался. Правда, я никому не сказал, но и свой образец я поменял. На зелье Эванс! Могу я хоть раз получить по этому идиотскому предмету высший балл?
Не могу понять, с чем связано особенно пристальное внимание нашей компании к Нюниусу. Нет, мы его и раньше задевали, но лишь немного больше, чем других слизеринцев. В последнее же время он прямо под особым контролем Мародеров.
Мародеры... дурацкое название для нашей компании. Джеймс придумал, Сириус поддержал, мы с Люпином воздержались. В итоге — решение принято единогласно! А они еще смеялись над идиотским названием появившейся недавно организации темных магов.
Из-за угла так и не вышел тот, кто мог бы стать спасителем Нюниуса. Пришлось слизеринцу проглотить собственноручно приготовленную гадость. А через пару дней довольствоваться отметкой "Удовлетворительно" по любимому предмету, зеленея от злости! А вот так тебе! Я не беру своих слов обратно, я никогда не стану обижать тех, кто слабее. Но Нюниус — сильнее меня, так почему я не могу устроить ему какую-нибудь гадость?
Впервые в жизни я получил "Превосходно" по зельеварению. Я был горд собой!
— Петтигрю! Ты что творишь? — шипел Джеймс в коридоре после урока, глядя на заплаканную Эванс, — Ты ведь подменил свой образец, верно? Зачем ты подставил Лили?
— Никого я не подставлял! Просто хотел получить хорошую отметку, — честно отвечаю я, не понимая сути претензий.
— Ты вообще сдурел? Есть разница между своими и чужими! Ты не мог взять зелье кого-нибудь не из нашего факультета?
— Конечно, не мог. Только у Эванс и Снейпа зельеварение идет на отлично, какой смысл менять свой образец на тот, что не лучше?
— Какой же ты идиот, Пит... — вздыхает Джеймс, — еще раз сделаешь какую-нибудь гадость нашим — не посмотрю на то, что ты мой друг!
* * *
Я уже снова обернулся в человека, а они все продолжают смеяться! Да, мне самому как-то немного неприятно, но ведь анимагическую форму не выбирают! Мы прочитали столько историй о разных анимагах, сколько в ветреной голове Сириуса все равно бы не уместилось. Поэтому читали мы с Люпином, хоть он анимагией и не занимался. Так вот, некоторые рассматривают форму как знак. По идее, она должна помогать, дополнять личность мага. И, вот скажите мне, чем крыса хуже оленя? Кажется, Эванс так вчера и назвала Джеймса оленем, а ведь она о нашей анимагии не знает! Чувствует, наверно, всю его сущность.
— Ну, хватит смеяться, я же не виноват!
— Сириус, посмотри, кажется у него и в человеческом облике щечки, как у крысы, — Джеймс потрепал меня по щеке, как маленького ребенка.
Блэк обогнул меня сзади, упал на колени, и задрал мою мантию.
— Пит, а где хвост? — с деланным удивлением спросил он, и Джеймс покатился со смеху.
— Да ну вас, — я снова обиделся и хотел уйти, хлопнув дверью. Не дали.
— Хватит обижаться, мы же шутим, — примиряюще сказал Джеймс, — у тебя очень удобная анимагическая форма. Вот куда я со своими рогами пролезу? И не дай Мерлин, эти рога что-то символизируют!
— Конечно, символизируют, — серьезно ответил Сириус, — Вот поженитесь вы с Эванс, и нарожает тебе миссис Поттер длинноносых и сальноволосых поттерят.
В Блэка полетело что-то тяжелое, кажется, учебник. Да, я на них не обижаюсь, они просто шутят. И вовсе не хотели меня обидеть, просто нужно вовремя показать, что они перешли черту. А вот разговоры о нашей прекрасной рыжеволосой старосте уже утомили. Ее фамилия мне скоро сниться в кошмарах будет. Вместе с уродливой рожей Нюниуса!
— Все, хватит. Неважно, у кого какая анимагическая форма. Нас ждут приключения! — радостно сообщает Сириус. Это учебник, ударяющийся об голову, так способствует примирению? Надо учесть.
* * *
Крысы видят мир по-другому, не так, как люди. Мир становится каким-то слишком большим и мрачным в то ли сине-зеленом, то ли зелено-синем восприятии. А еще я замечаю такую ерунду, которую лучше не замечать. С учетом того, что котов и другой живности, имеющей привычку оставлять о себе напоминания на стенах, в Хогвартсе предостаточно, теперь я и в человеческом облике стараюсь не приближаться к некоторым стенам. Помню, что там что-то не так. Еще не хватало вляпаться!
Пришлось почитать о крысах. В Хогвартсе подобной литературы не нашлось, попросил маму купить мне что-то об этих "забавных животных". Она, должно быть, удивилась, но я в этом не уверен. Да и не важно это. Прислала она мне книжку с идиотским названием: "Разведение крыс, шиншилл и морских свинок". Оказывается, у меня ультрафиолетовое зрение — единственная адекватная информация, найденная среди кучи скучных советов по уходу за грызунами. Знать бы еще, что это длинное маггловское слово могло значить... Придется просить маму еще и об этом книги выслать.
Слышу шаги, или чувствую. Я так и не понял. В общем, просто знаю, что кто-то идет. Надо спрятаться, еще не заметят и раздавят!
— Лили, постой! — это так звучит голос Джейсма? Какой-то он странный...
— Что? — оборачивается Эванс.
— Давай сходим вместе в Хогсмид на выходных, а?
— Ээ... извини, но у меня другие планы.
— Другие планы? Уж не входит ли в твои планы прогулка с Нюниусом?
— Даже если так, это не твое дело! — Эванс разворачивается и идет в сторону библиотеки.
— Подожди. Извини меня, — Джеймс бежит за ней.
Вечером мы будем обсуждать наши планы на поход в Хогсмид, а я еле удержусь от того, чтобы спросить: "Что для тебя есть дружба, Сохатый, если ты для похода в Хогсмид друзей оставил, как запасной вариант, на случай, если Эванс откажет". Обидно, ведь он и словом об этом не обмолвился, а быть запасным вариантом я не хочу!
* * *
— Он — оборотень! Неужели вы не понимаете, как он опасен! — говорил Нюниус с отчаянием в голосе.
Очередная шутка Сириуса должна были привести к гибели слизеринца. Хотя нет, тупость Ниниуса должна была привести его к собственной смерти. Блэк сказал, что Нюниус может проверить свои догадки о сущности Люпина этой ночью в Визжащей хижине. Но намеки ясны не всем. Скажи мне кто-нибудь подобное, я бы в жизни не сунулся проверять свои догадки, а у этого хватило ума пойти в хижину! А еще говорят, что слизеринцы осторожные и хитрые! Да они — тупые! И стараются свою тупость скрыть за манерами, спокойствием и рассудительностью. Ведь рассудительный человек выглядит умным, но это не всегда так.
Мы с Джеймсом еле догнали этого придурка, но слушать он нас не захотел. Пришлось Поттеру вырубить его Ступефаем! Так Нюниус не смог изобрести очередной способ мести и просто поплелся к директору! Это ж каким нужно быть идиотом! Я подобный урок прошел уже давно, ябедничать не хорошо. Себе дороже! И вот теперь мы все, кроме Люпина, который еще не в состоянии адекватно воспринимать действительность и лежит сейчас в Больничном крыле, сидим в кабинете Дамблдора.
— Я знаю, мой мальчик. Но у каждого должен быть шанс на нормальную жизнь. Разве что-то произошло за пять лет? Кто-то пострадал?
— Я чуть было не пострадал, или этого мало?
— Это было недоразумением, господин директор, — тут же начал оправдывать друга Джеймс, — Сириус же не думал, что он попрется в Визжащую хижину!
— Я расскажу своим друзьям, я всем расскажу!— сжав кулаки от злости и несправедливости сказал Нюниус, и направился к выходу. Дверь перед ним закрылась.
— Ты никому не скажешь, Северус, — мягко произнес Дамблдор, но в этой мягкости можно было услышать стальные нотки. Это не просьба — приказ.
— Не скажу. Пока не скажу, — слизеринец зло посмотрел на директора, затем на нас, после чего вышел из кабинета.
Я вздохнул. Это было неправильным. Я любил справедливость, а она не в силе, а в равенстве. И то, что директор, используя свой авторитет, приказывает что-то Нюниусу — несправедливо. Директор должен стоять над факультетами, я бы расстроился, если бы нас наказали, я бы кусал себе локти, если бы Ремуса исключили, я бы мстил. Мелко, конечно. Но кто сказал, что несколько мелких местей безобиднее одной крупной? Я бы мстил Нюниусу, директору. Но это было бы справедливым! Я бы имел на это право, ведь я — не сильнее слизеринца, а тем более, не сильнее директора.
Если сильный человек делает что-то плохое слабому — он жалок. Если слабый человек делает что-то плохое сильному — он приближается к равновесию. В мире должна быть гармония, ведь все люди должны быть равны в возможностях. Успех должен зависеть от личных качеств и только от них, не от физической силы, денег или происхождения.
* * *
Джеймс подбрасывал снитч, и когда казалось, будто он улетит в небо, ловко ловил его. Я восторженно наблюдал. Мне никогда не доставало ловкости, я часто спотыкался, цеплялся мантией за углы парт, отбивал себе мизинцы на ногах об дверные косяки. Я тоже хотел быть ловким! Я, пожалуй, завидовал Поттеру. Но белой завистью, я искренне бы хотел, чтобы он достиг успеха в профессиональном спорте.
Каждому человеку дается что-то свое. Вот Джеймс был бы прекрасным ловцом в национальной сборной, Сириус — аврором, а мы с Люпином могли бы работать в несиловых отделах Министерства. Я бы хотел, чтобы каждый из нас нашел что-то свое, чтобы мы всю жизнь были вместе, делили друг с другом все наши радости и успехи!
— Перестань, — бросил Сириус, после того, как Джеймс в очередной раз эффектно поймал снитч, а я открыл рот от восхищения его ловкостью, но даже не понял этого, — А то Хвост описается от восторга.
Я покраснел. Я даже не замечал, что пялюсь на Джеймса, как пятилетний малыш на Санта-Клауса. Просто, действительно, завораживает...
— Как скажешь, — лениво протянул Поттер, пряча снитч в карман.
— Скучно, — зевая, произнес Сириус, — Когда полнолуние?
— Я бы без него обошелся, — Ремус выглянул из-за книги, — Если тебе скучно, можешь проверить меня в трансфигурации.
— Оставь эту чепуху, я все наизусть знаю.
И я знал наизусть! Сидел ночами и заучивал все эти таблицы и формулы, чтоб ими комиссии подавиться!
— Сейчас развлечемся, Бродяга, — спокойно сказал Джеймс. — Гляди, кто там...
Сириус повернул голову — и замер, как пес, почуявший кролика.
— Великолепно, — мягко сказал он. — Нюниус.
Я остался на месте. Не хотел участвовать в этом, еще свежи были воспоминания о приказе Дамблдора. Нет, мне не было жаль Нюниуса, кто он мне, чтобы его жалеть? Я размышлял о мировой несправедливости в целом. Моя гриффиндорская сущность всячески протестовала против неравенства и необоснованных привилегий. Наверно, если бы я все же оказался магглом, был бы борцом за права разных категорий людей, начиная от голодающих детей в Африке и заканчивая геями. Хотя, насчет последних, все же сомневаюсь. Не люблю их. Но в этот раз Нюниуса задевали равные ему, Сириус лишь гадости говорил, колдовал только Джеймс. Это не противоречило моим принципам. Единственное, чего я никак не мог понять — это усилившуюся неприязнь Джеймса к конкретному слизеринцу. По мне, так Мальсибер был противнее и любил попрактиковаться в заклятиях на гриффиндорцах-младшекурсниках. Нюниус до такого не опускался, может, тоже чувствовал несправедливость? Хотя, это вряд ли. Видимо, другие заботы имелись.
За странной словесной баталией между Джеймсом и Эванс я внимательно следил. И в груди у меня сердце сделало радостное сальто. Наконец-то, они поругались! Я уже устал слышать фамилию Эванс, тошнит! Кто она мне такая? Никто. Не друг и даже не девушка моего друга. Смотреть, как она строит из себя Мерлин знает кого — надоело. Не понимаю, как не надоело Джеймсу?
