Глава 3
Если не присматриваться к одежде, можно было подумать, что она вернулась назад... вперед? в день, когда будучи еще Лавандой, попала на перрон впервые. "Хогвартс-экспресс" был таким же, каким она его знала, и точно так же суетились с клетками и сундуками ученики, а растроганные родители суетились еще больше: обнимали на прощание, наставляли, снимали с мантий невидимые соринки и смахивали слезы с глаз. Лорд Эштон удовлетворенно озирал суматошную толпу, Роза была несколько рассеянной - немудрено, ведь всего три дня назад ее отец беседовал со старым Лестранжем насчет помолвки. Переговоры прошли более чем успешно, помолвку должны были обьявить уже на днях, а сама свадьба предполагалась через полгода, в начале марта. Молодой Рабастан, похоже, не верил своему счастью - на балу Мелиссе показалось, что он отчаянно завидует старшему брату, теперь же в нем не осталось и следа зависти. Еще бы: сравнить своенравную Блэк, в комплекте с которой идет более чем своеобразная родня, и покладистую Эштон, чей отец вовсе не прочь приблизить зятя и передать ему кое-какие дела. Рабастан заглядывал в гости каждый день, смотрел восторженно на красавицу невесту и подолгу беседовал с будущим тестем.
Мелисса наконец распрощалась с дедушкой и ушла искать свободное купе. Она несла клетку с симпатичной ушастой совой, подарком Рабастана, а Линни левитировала за ней сундук, украшенный затейливой резьбой и львиной головой вместо замка - голова намертво вцеплялась в руку посягнувшего на хозяйские вещи, и довольно жмурилась, мурлыкая, когда Мелисса ее гладила.
Почти сразу же ей попалось незанятое купе - добрая половина учеников все еще не могла проститься с родными, в особенности младшекурсники. Устроив сундук, Линни попрощалась и исчезла с легким хлопком, а юная леди Эштон уселась поближе к окошку и принялась рассматривать будущих соучеников.
- Не занято? - заглянул к ней невзрачный мальчик. - Я п-первокурсник, а ты?
- И я, - кивнула Мелисса.
- Я Питер, - представился мальчик и с трудом запихал чемодан под сидение. Глянул на ее сундук, устроенный на багажной полке:
- Ого! Как ты его туда подняла?
- Мой домовик поднимал, - пожала плечами Мелисса. Мальчик скривился:
- Так ты из богатых...
- Ну и что? - не поняла Мелисса. - Это преступление?
- Ну... Папа говорил, чтобы я не совался к богатым, иначе меня будут презирать, - Питер шмыгнул носом. - К тому же я полукровка, и мой папа младший сын, ему почти не досталось наследства...
Мелиссе стало противно.
- Не ной, - резко сказала она. - Конечно, богатым и чистокровным быть лучше, но что мешает тебе старательно учиться? Если ты сумеешь понять, в чем твой дар, и разовьешь его, то тебя будут уважать независимо от происхождения. А мастера имеют неплохой доход, зельевары, например, или артефакторы...
Питер насупился и замолчал, но искать другое купе не ушел. Минутой позже к ним опять заглянули, и Мелисса догадалась, кто эти двое, еще до того, как они представились.
Девочка, рыжая и улыбчивая, была Лили Эванс. А хмурый мальчик, похожий на ворону - Северус Снейп собственной персоной.
- Мелисса Эштон, - представилась она им.
- Питер. Петтигрю, - просопел ее сосед, и девочка мысленно охнула: так вот каков был в детстве предатель! В толпе не отличишь, нытик и брюзга, отчаянно желавший стать значимым. Плохое сочетание.
- А я Лили, а это Северус Снейп, - затараторила рыжая. - Ух, я так рада, вы не представляете! Я и не знала, что колдунья, пока Северус не сказал мне, а потом пришло письмо из Хогвартса! Самое настоящее! И профессор МакГоннагал водила меня на Диагон-аллею! Это было так здорово!
- Могу себе представить, - хмыкнула Мелисса. Лили с каждой минутой нравилась ей все меньше. Вероятно, с возрастом она станет умнее, сдержаннее и молчаливее, но пока разговаривать с ней было не очень-то интересно.
- А вы? Вы уже бывали на Диагон-аллее?
Северус забился в угол и с возрастающим раздражением смотрел на спутницу. Было ясно, что ему не по душе болтливость Лили, ее старания понравиться, направленные не на него, а на посторонних людей. Он уже был одет в наглухо застегнутую мантию, но зоркий глаз Мелиссы приметил и стоптанные подошвы его порыжевших ботинок, и застиранные манжеты рубашки, в далеком прошлом белой. Они очень контрастировали - чистенькая Лили с блестящими косичками, и взьерошенный, словно вороненок, Снейп.
- Я бывал, - отозвался Питер. - Мой отец часто брал меня с собой. Да, Диагон-аллея - это замечательно.
- Мне больше по душе Ноктюрн-аллея, - неожиданно для себя сказала Мелисса, а потом сообразила, что это действительно так. Когда-то она тайком покупала у одного тамошнего торговца запрещенные перья нарла - компонент чудесной мази от веснушек... Северус заинтересованно вскинулся:
- Да? А почему?
- Там много необычных вещей, которых не найти в лавке на Диагон-аллее. Ингредиенты для зелий, амулеты, талисманы, артефакты... Конечно, там не продают конфеты и милых зверушек, и для того, чтобы уцелеть, купив случайную вещицу, надо быть самую малость умнее клобкопуха...
Лили фыркнула:
- Только последний идиот может не любить Диагон-аллею!
- Гриффиндор, - констатировала Мелисса. Ей вспомнилось, что, проходя распределение, она попросила Шляпу отправить ее туда, где веселее всего - глупость, конечно, ребячество... Интересно, куда ей предстоит попасть теперь?
- Что-что? - переспросила Лили. Эштон охотно разъяснила:
- Только львы сперва говорят, а потом думают.
- Что? - разолилась девочка. - Да ты, ты... Ты просто снобка!
Мелиссе стало смешно.
- Да ты хоть знаешь значение этого слова, Эванс?
Лили решительно вскочила:
- С меня хватит! Северус, мы уходим!
- Не знала, что ты собачка Эванс, Снейп, - насмешливо заметила Мелисса, желая скорее позлить Лили, нежели подначить ее приятеля. Черные глаза Северуса зло вспыхнули.
- Я никому не собачка. Лили, ты первая начала. И я никуда не иду, - он демонстративно развалился на сидении и сложил руки на груди. - Как, говоришь, тебя зовут? Питер? А ты уже читал что-нибудь из учебников? Мне нравятся зелья, а тебе?
Лили замерла в нерешительности, потом выбежала за дверь и скрылась в коридоре. Поезд тронулся.
Мальчики неожиданно нашли общий язык и болтали о том, о сем, а Мелисса все не могла решить, правильно ли поступает, ссоря Эванс и Снейпа. В конце-концов решила, что будет лучше, если они раскроют глаза и поймут, что из их дружбы ничего не выйдет - чем раньше, тем лучше. Похоже, Лили только дай кого-нибудь опекать, а Снейп меньше всего нуждается в защите девчонки. Если у Северуса будут друзья, то не будет травли, не будет вражды с Мародерами, и, вероятно, ему не будет нужды примыкать к Пожирателям.
Прислушавшись к разговору Питера и Северуса, Мелисса заключила, что эти двое во многом похожи: оба хотели стать чем-то большим, оба мечтали внушать уважение и иметь вес в глазах других. Интересно, отчего Питер тогда выбрал путь припевалы? Потому, что Джеймс Поттер встретился ему прежде Снейпа?
Как же сильно влияют на нас те, с кем мы дружим с детства, чьему примеру подражаем... Северус, например, прирожденный лидер, а удел Питера - подчинение, так почему бы им не стать приятелями?
- Так какой факультет тебе больше нравится?
- Рейвенкло, наверное... Не зря за ними идет слава умников, - усмехнулся Снейп.
- А почему не Слизерин? Ты кажешься амбициозным, - поинтересовалась Мелисса. Северус помрачнел:
- Полукровок туда не берут. Говорят, Слизерин сам поставил такое условие. А ты сама? Куда бы ты хотела попасть?
- Мне, в общем-то, все равно. Никто не запрещает нам дружить со студентами других факультетов, и программа у всех одинаковая - так что условия равны. Да и не бывает такого, чтобы в человеке были черты, присущие лишь одному факультету. Чистокровные всегда станут травить тех, что ниже по происхождению, только где-то травля будет более явной, а где-то скрытой.
Питер шмыгнул носом:
- Хорошо тебе говорить, ты-то чистокровная. Небось первой и начнешь...
- Ты дурак, Питер. И если тебе так интересно, то я - полукровка. Все дело в том, как ты себя преподносишь. Если у тебя вечно на лбу написано, что ты полукровный неудачник, то так тебя и станут называть.
- Так что мне делать?
Молчавший до того Северус вмешался:
- Подобрать сопли и стать тем, с кем считаются. Эштон, ты правда думаешь, что факультет не важен?
Мелисса засмеялась:
- Северус, это же очевидно! Ты же не думаешь, что декан Рейвенкло накладывает по ночам на своих учеников заклятье ума, а декан Хаффлпафа - заклятье трудолюбивости?
- А что, такие существуют? - с интересом подался вперед Питер.
- Нет, - хором сказали Эштон и Снейп. Все трое засмеялись.
- Ты интересная, Эштон, - решил Снейп. - Хорошо, что мы познакомились.
Удостоиться дружбы жутчайшего из хогвартских преподавателей - этого ей и во сне не привиделось бы. Но тем не менее... На станции "Хогсмид" Снейп держался рядом, и сел с ней в одну лодку - хотя Эванс и подавала ему отчаянные знаки. Питер тоже сел с ними, а четвертой оказалась белобрысая девчонка с ехидной мордочкой проныры, сразу не понравившаяся всем троим. Представилась она Ритой.
Лодочки мирно плыли по Черному озеру, напуганные полувеликаном Хагридом первокурсники старались не делать лишних движений: лесник красочно описал, как Гигантский кальмар ловит тех, кто вывалится из лодки. Правда, он сказал, что кальмар делает это лишь затем, чтобы выбросить упавшего на берег, но попадаться в скользкие щупальца не хотелось никому.
Уже знакомая Мелиссе пещера встретила их сыростью и светляками на стенах. Хагрид передал первокурсников с рук на руки профессору МакГоннагал, и девочке на секунду показалось, что та ее сейчас узнает, так пристально профессор на нее смотрела. Но нет, она смотрела так на всех учеников, и у Мелиссы отлегло от сердца. Она смогла осмотреться: тот же хорошо знакомый холл, гигантские двери Большого зала, готовые вот-вот распахнуться, призраки и полтергейст Пивз, немедленно обрызгавший чернилами двух студенток. Старый добрый Хогвартс, который, как ни крути, за времена учебы становится всем студентам роднее дома.
- Итак, первокурсники! Я профессор МакГоннагал, декан факультета Гриффиндор...
Мелисса слушала вполуха. Выходит, Дамблдор - уже директор, почему же ей казалось, что Хогвартс возглавляет еще Финеас Найджелус Блэк? Наверное, потому, что она готовилась попасть во времена "до Риддла", когда это соответствовало действительности... Будет странно учиться у тех же профессоров, того же директора - но быть неузнанной ими.
- ... а сейчас - все за мной!
Двери Большого зала отворились.
Пока ее сокурсники один за другим примеряли Шляпу, Мелисса могла вдоволь на них насмотреться. Дуэт из красавчиков Поттера и Блэка ожидаемо попал на Гриффиндор, и слизеринская родня прожигала Блэка глазами, пока тот шел к своему столу. Лили Эванс - конечно, Гриффиндор, а вот тихий болезненного вида мальчик по имени Ремус Люпин оказался на Рейвенкло. Похоже, Мародеров не будет в этом, измененном будущем. Лонгботтом, Фрэнсис - Рейвенкло, надо же, папа Невилла... Больше среди первокурсников не оказалось знакомых. Питер неожиданно для Мелиссы выбрал Хаффлпафф, Снейп - вполне ожидаемо - Рейвенкло, как и сама Мелисса. Устраиваясь за длинным столом рядом со Снейпом, она чувствовала себя почти счастливой. Пока все шло хорошо.
Лежа на просторной кровати под синим балдахином, расшитым серебряными созвездиями, знаками зодиака и рунами, Мелисса размышляла. Если ей удастся влиять на ключевые фигуры, то совершенно точно исход противостояния Волдеморта и пока еще не существующего Ордена Феникса будет иным. Если они смогут найти и обезвредить все его хоркруксы, Волдеморт станет смертным - хотя что мешает ему наделать новых? Вспомнился рассказ Грейнджер. Гермиона считала, что всего хоркруксов задумывалось пять, по числу древних реликвий: диадема, кольцо, кубок, медальон и дневник, который не был реликвией, но, по мнению Риддла, должен был ею стать после блистательной победы. Хоркрукс-Поттер получился случайно, хоркрукс-змея был создан последним. Никто из Пожирателей не видел Нагини до воскрешения Волдеморта; откуда она взялась, знали, пожалуй, только Петтигрю и Крауч-младший, бывшие рядом с ним в то время. Расколов душу на части, Риддл сделал ее уязвимой - и не станет подвергать жизнь опасности, делая все новые и новые хоркруксы. К тому же, он и не почувствует, что хоркрукс уничтожен... Да, это единственный выход: нужно лишить Волдеморта бессмертия.
Мелисса вспоминала, что известно ей о местонахождении хоркруксов. Кольцо спрятано в хижине Гонтов - уже сейчас. И дидадема Рейвенкло уже лежит в Выручай-комнате. А вот остальное... Кубок был отдан на хранение Беллатрикс Лестранж - но она пока Блэк, и с Волдемортом не знакома. Дневник был у Люциуса Малфоя - с ним та же история. Медальон - его прятали, использовав блэковского домовика, но Регулус даже не пошел пока в Хогвартс. Можно уничтожить два из пяти... хотя бы. А потом будет видно.
Привычные будни школьника поглотили Мелиссу с головой. Все преподаватели были интересны и приветливы, противостояние ""Гриффиндор-Слизерин" было пока практически неощутимо: еще бы, ведь идеи Волдеморта еще не пустили глубокие корни в головах аристократов, а значит, причин открыто цепляться к магглорожденным не было. Да, Мелисса заметила, что некоторые чистокровные - кстати говоря, не только слизеринцы - никогда не разговаривают с магглорожденными учениками, но открытой ненависти пока не было. Пока...
В конце следующего лета Люциусу и другим аристократам предстоит познакомиться с Риддлом: его представит им Беллатриса, уже Лестранж. Свадьба состоится в октябре, едва Белле исполнится семнадцать... бедная Белла. Мелисса ее жалела. Еще на выпускном балу старый Лестранж и Блэк поклялись породниться, а страдать приходится Белле. Выйти замуж за человека почти на двадцать лет старше, считающего тебя просто красивой куклой, будущим украшением дома Лестранж... Мелисса видела, как вел себя с Беллой Рудольфус на балу у лорда Эштона. Вполне вероятно, именно несчастливый брак впоследствии толкнет Беллу на столь экстремальный способ самореализации. Пожиратели утверждали, что Риддл умел показать, будто они значимы, умел заставить почувствовать себя чем-то большим... А потом, после принятия Метки, выхода не оставалось.
Спасибо Грейнджер - Мелисса теперь знала о Пожирателях и Риддле практически все. Они и не предполагали, что это ей пригодится, просто Мелиссе было любопытно, а теперь благодаря любопытству остаются шансы все наладить.
"Три зубрилы" - так окрестили ее, Северуса и Ремуса Люпина. Так вышло, что однажды в библиотеке они сели за один стол, готовя эссе по Чарам, а впоследствии оказалось, что втроем куда интереснее и проще учить уроки, отрабатывать заклинания, да и проводить досуг. Люпин был мягок и от природы тактичен, и только благодаря ему ершистый генератор идей Северус никогда не ссорился с Мелиссой, имевшей привычку критиковать эти его идеи и находить в них слабые места. Втроем идея доводилась до совершенства, и преподаватели так никогда и не узнали, кто наложил, примером, неотлипное заклятье на Пивза... и, главное, как, ведь полтергейст - существо нематериальное, заклятье не должно было на него подействовать. Развлечение вышло отменное - приклеенный к двери Большого зала, полтергейст весьма изобретательно бранился за завтраком, а также обедом и ужином: Силенцио не действовало, а отлепить его так и не сумели. Заклятье развеялось само ровно через сутки. Это не было шалостью - вдохновитель Северус вообще не был склонен к играм. Все его действия носили исследовательский характер, и Мелисса удивлялась, почему в той, измененной версии, он попал на Слизерин. Неужели пара вовремя сказанных слов так круто может все изменить?
Лили показательно игнорировала Снейпа. Кажется, считала предателем: он искал ее дружбы, стал причиной ссоры с сестрой, но стоило ему оказаться среди волшебников - нашел себе других друзей. Мелиссу она возненавидела, и на уроках чар и зельеварения все время старалась быть первой. Не получалось - Мелисса колдовала лучше всех, что неудивительно, и варила зелья с закрытыми глазами. Она ведь в свое время уделяла много внимания зельям, хотя для изучения на ТРИТОН их не выбрала. Учебники читать ей уже было ни к чему, поэтому Мелисса развлекалась книгами, на которые раньше времени не находилось, выискивала малораспространенные заклинания и благодаря своей эрудиции быстро оказалась в числе лучших учеников. Немало времени юная мисс Эштон уделяла для изучения газет - подшивок "Ежедневного пророка" и еженедельного издания "Вести Британии", которое в ее время уже не выпускалось. "Вести" были отличным источником сплетен о жизни аристократии, и ей хотелось знать всю подноготную мира, в котором предстояло жить.
Раз в неделю Мелисса получала письма от матери: Роза писала о том, как ее принимают в свете, как Рабастан Лестранж оказывает ей знаки внимания("... представляешь, Мел, просыпаюсь я однажды - а меня коробка ожидает, утром принесли. Открываю - а там бабочки, сотен пять, все разные, и такие красивые! Они теперь в нашем саду живут, не улетают никуда - заколдованные...), как идут приготовления к свадьбе.
Писал ей и лорд Эштон, расспрашивал о занятиях, о друзьях. Мелисса честно написала ему свое мнение о соучениках, сделав в конце приметку, что уже успела заполучить врага - и это в первый день занятий. Со смехом описала случай в поезде, рассказала о дружбе с Северусом и попросила узнать что-нибудь о его чистокровных родственниках - Снейп ничего не знал о родителях матери, кроме фамилии.
Мелисса часто порывалась написать деду о хоркруксах, попросить отыскать кольцо Гонтов - и всякий раз откладывала перо. После рассказа о Джулианне она не могла подвергнуть деда такому искушению. Самой же искать кольцо не получалось - кто отпустит без присмотра первокурсницу? Диадема, бережно завернутая в платок и спрятанная в шкатулку, давно покоилась на дне сундука - Мелисса ждала каникул, чтобы отвезти ее в Эштон-холл и попытаться уничтожить. Совершенно точно это мог сделать яд василиска - да где его достать? И адское пламя - но как его контролировать, чтобы не сгореть самой вместе с холлом? Задача пока оставалась неразрешенной.
Северуса же в это время одолевали иные сомнения. Ремус Люпин отлучался к больной матери, а потом возвращался совершенно выжатый и больной - как могло подобное ускользнуть от его внимания? Снейп интересовался зельеварением, и всегда знал в точности, какой сегодня лунный день - ведь от положения луны часто зависит эффективность зелья, а то и производимый им эффект. Например, безобидное зелье для удаления волос, которым пользовались многие старшекурсники, превращалось в краску, будучи сваренным на третий день полнолуния. Снейп уже успел выяснить правдивость данного утверждения, а заодно посчитать, что Ремус пропадает именно в полнолуние...
Со своими сомнениями он пришел к Мелиссе.
- Ну и что? - выслушав, сказала она. - Даже если Рем - оборотень, я не перестану дружить с ним.
- Да я не об этом, - отмахнулся Снейп. - Понимаешь, я тут читал... Есть одно зелье, облегчающее превращение, но его нельзя принимать детям и подросткам, в общем, тем, чей гормональный фон нестабилен.
- И это значит... - полувопросительно протянула Мелисса, глядя в встревоженное лицо друга.
- Это значит, что Рем и волк отчаянно сражаются за обладание телом. Я читал: оборотни наносят самим себе раны, если перекидываются в одиночестве, им нужна стая, поддержка. Я все думаю, как можно модифицировать аконитовое зелье, чтобы...
- Может, ты не с того конца зашел? - перебила его девочка.
- В смысле? - прищурился Северус.
Мародеры стали анимагами, чтобы быть рядом с другом. Колдовство не зависит от гормонов, значит, можно проделать необходимые расчеты...
- Анимагия.
- Ты ненормальная, - выдохнул Снейп. Его глаза стали совершенно круглыми, но в следующую секунду уже заполыхали знакомым девочке азартом. Мелисса кивнула:
- Ну да. А ты считал иначе?
