Глава 3Часть 3
Напряжение в комнате можно было пощупать руками. Подскочивший с кресла Нацу Драгнил разве что не тыкал в Люси пальцем, из его горла вырывались странные булькающие звуки очень и очень похожие на удивление. Сама же Хартфелия словно приросла к полу, поднос в ее руках мелко дрожал, грозясь вот-вот выпасть из рук, голову девушка опустила, боясь встретиться взглядом с новыми хозяевами. Она не видела, как переглянулась чета Фернандес.
- Нацу, ты хоть иногда можешь вести себя прилично? - Эльза нахмурилась.
Драгнил вздрогнул, плюхаясь обратно на сидение, видимо, голос хозяйки дома подействовал на него отрезвляюще.
- Просто я знаю ее, - Нацу съежился под раздраженным взглядом госпожи Фернандес. Джерард, пока что не вмешивающийся в перепалку, только хмыкнул.
- Конечно же, ты ее знаешь. Мисс Хартфелия сначала служила у вас, а после рекомендаций госпожи Драгнил перешла на службу к нам. Тебя что-то не устраивает? - судя по тону, отвечать следовало отрицательно.
- Нацу, мы все знаем, - проникновенно начал Фернандес, переглянувшись с супругой. Та улыбнулась, когда Джерард ласково сжал ее пальцы, - и ничего не имеем против Люси. В конце концов, не все любят, когда их пытаются поджечь.
Нацу покраснел.
- Люси, подавай чай, - девушка вздрогнула, когда Эльза к ней обратилась. Нервно кивнув, Люси так быстро опустила поднос на стол, что сервиз жалобно звякнул. Эльза только покачала головой. - Позови сюда мою камеристку, она заменит тебя.
Люси выходила из комнаты на деревянных ногах. Пока что пронесло. Люси глубоко вздохнула, сердце бешено колотилось внутри. Все же реакция у Драгнила была слишком… вот слишком. Боги, он ее до чертиков напугал! Впрочем, хозяева вроде как и не удивились. Может, пронесет? Не хотелось бы уходить отсюда… несмотря на все странности. Вторую такую работу она больше не найдет.
Как только за ней закрылась дверь, Люси сразу же побежала к Леви. Та убиралась в комнате хозяйки.
- А что так быстро? - Леви выглядела удивленной.
- У моего прошлого господина слишком хорошая память, - криво улыбнулась Хартфелия. - Эльза попросила, чтоб ты меня заменила.
- Ой, конечно, - тут же засуетилась девушка. Леви быстро поправила униформу, расправила фартук. - Ты не волнуйся, из-за Нацу тебя точно не выгонят, - она ободряюще улыбнулась.
- Хотелось бы верить, - уныло пробормотала блондинка, провожая взглядом уходившую подругу.
Долго маяться без дела и придаваться скорби Люси не дали. Нашедшая ее Локсар сразу же попеняла на ничегонеделание и отправила на первый этаж мыть полы. Люси, конечно, покраснела, все же она не любила конфликты с Джубией - уж больно страшноватая аура становилась у экономки, когда что-то было не по ее, вот только о конфузе, случившемся в гостиной, рассказывать она не стала. Впрочем, судя по взгляду, которым окинула ее Локсар, все Джубия прекрасно знала. Видимо, просто не ожидала, что Нацу опустится до такого. Она же не работала в поместье Драгнилов, так сказать, бок о бок с событиями. Драгнил-младший вообще не был похож на других молодых людей его возраста. Слишком открытый, веселый, постоянно влипающий в неприятности. Нацу не слишком-то походил на типичного респектабельного джентльмена, скорее мальчишка, который, несмотря на хорошее воспитание, любит пошутить и побалагурить. Вот только шутки у него были жестковаты. Хартфелия не собиралась оправдывать парня - просто уйдя из дома Драгнилов, Люси наконец-то смогла взглянуть на вещи трезво. Делов Нацу мог натворить где угодно. Сколько домов “закрыли двери” перед Драгнилами из-за их сына, было не сосчитать. Хотя те, кажется, об этом нисколько не беспокоились - господин Игнил был достаточно влиятельным человеком, чтоб закрыть рот кому угодно. А то, что сын пока получался не похожим на других… ай, не Люси об этом судить, в конце концов, она даже теперь не их прислуга.
Время за работой бежало быстро, правда, полы ей пришлось скрести в одиночку - другие горничные давно уже справились с работой, потому Люси осталась одна. Не то чтобы девушка жаловалась, каждый в особняке выполнял строго свою работу, тем более в обязанности каждой горничной вменялся целый список дел. Никто бы не стал оставаться вместе с Люси только чтобы поднять ей настроение. Дел у всех было невпроворот.
Просто Люси не любила оставаться в этом особняке одна. Честно говоря, никто не любил, вот только никто не говорил об этом вслух. Было в тишине этого дома нечто такое, что заставляло кожу невольно покрываться мурашками. Что-то зловещее и очень страшное. У Люси не раз екало сердце, когда двери за ней внезапно захлопывалась, а по спине пробегал холодок от невидимого ветерка - и это когда ему неоткуда было взяться. Несколько раз служанка слышала тихие шаги за спиной, но когда она резко оборачивалась, позади нее никого не было. В таких случаях Люси скороговоркой бормотала молитву и прибавляла шагу. Думать о случившемся девушка себе запрещала, в конце концов, оставались сотни причин, что могли объяснить ее страхи. Да и портить репутацию не хотелось. Во всех респектабельных домах ценилось не столько трудоспособность прислуги, сколько ее незаметность. Прислуга ни в коем случае не должна была привлекать к себе внимания, а говорить могла, если только к ней обращались… Нет, Люси не могла рассказать о своих подозрениях, а поделиться ими с подругами было страшно. Меньше всего Люси хотела, чтобы ее считали чокнутой.
Полы на первом этаже были крайне противными - красивая квадратная плитка, которую приходилось надраивать сидя на коленях. Пока ты доходил таким способом до конца коридора, сил чтобы подняться, почти не было. Люси бы с удовольствием пользовалась шваброй, но тогда оставались разводы, которые было не убрать и после пятого раза. Так что оставались мучения. Спину нещадно ломило, а пальцы зудели от нового средства, что утром сготовили на кухне. Люси ненадолго остановилась. Медленно разогнулась, невольно застонав. Ее спина ни в какую не хотела возвращаться в нормальное положение. Подниматься с коленей Люси не стала - боялась, что не получится. “Лучше бы я помогала на кухне”, - уныло пробурчала Хартфелия, продолжая осторожно растирать поясницу, - “уж лучше горы грязной посуды”.
Крак-крак.
Шаги очень тихие, будто кто-то старается идти на цыпочках.
Люси не шевельнулась. Медленно открыла глаза, напряженно вслушиваясь в тишину.
Крак-крак.
Теперь шаги стали более уверенными. Изо рта Люси выплыло облачко пара. Как-то слишком резко похолодало. Страшно и любопытно. Ей очень хотелось повернуться и посмотреть на нежданного гостя. Но она не обернулась.
Крак-крак.
Кто-то явно стоял у нее за спиной. У Люси уже слезились глаза, слишком долго она не моргала. Девушка ждала. Кто-то дышал ей в затылок, но Люси не помнила, чтобы неизвестный гость наклонялся.
Крак-крак.
Резкий толчок в спину и Люси упала вперед, невольно задевая ведро с водой. По вычищенным плиткам потекла грязная вода, а Люси потерла нос. Слишком сильно ударилась. Она повертела головой, но позади нее никого не было. Коридор девственно пуст. Девушка поморщилась - колени горели огнем от долгого сидения. Но ее интересовало другое: она готова была поклясться, что слышала тихое “Простите”, сказанное детским голосом. Вот только у четы Фернандес нет детей.
Неожиданно за ее спиной раздалось легкое покашливание. Нет, Люси никогда не ругалась, по крайней мере, вслух. А сейчас, схватившись за сердце, чертовски захотелось. Смотревший на нее с любопытством Драгнил как всегда появился несказанно “вовремя”.
- Странная служанка решила искупаться в коридоре, - выразился Нацу в своей привычной манере.
Она невольно покраснела.
- Ничего подобного, мистер Драгнил, - Люси с трудом удержалась от грубости. Может, в его семье она больше и не служила, но ругаться с высшими господами не стоит. Чревовато. - Я случайно разлила воду. - Каждый ее шаг разносил тупую боль по всему телу, но девушка молчала. Молча подняла ведро и начала тряпкой собирать воду… и старалась не думать, отчего вода на полу настолько ледяная.
- Все равно странная, - хмыкнул Драгнил, наблюдая за ее манипуляциями. - Можно же взять швабру?
- Она оставит разводы на плитках, - поневоле пришлось отвечать. Люси по-прежнему дрожала, вытирая воду. Толкнул ее явно не Нацу - не станет он сбегать, сделав шалость. Да и слышно его было бы за десяток шагов, носится как ураган. А может, все-таки он? Чушь! Люси слабо усмехнулась. Драгнил никогда не просил прощения за созданные проблемы.
- Из этого коридора кто-то выбегал? - Люси закрыла рот так быстро, что клацнули зубы. Нашла, у кого спрашивать.
Нацу удивленно на нее посмотрел и задумался.
- Нет, - спустя минуту ответил он. - Я поговорить с тобой хотел… - Нацу неожиданно замялся и умолк.
Люси удивилась. Не то чтобы Драгнил - красноречивый малый, но мямлить не в его правилах.
- Я извиниться хотел, - он смущенно потер рукой шею, но смотрел на нее прямо.
А Люси потеряла дар речи. Нацу Драгнил извинился. Нацу, который Драгнил, извинился перед ней! Перед простой служанкой? Этот мир определенно сошел с ума.
- А-а-а, чего? - у Люси вместо вопроса получилось нечто невнятное и несвязное, просто ее предположения неожиданно разбились вдребезги. А еще в мозгу уверенность - в коридоре ее толкнул определенно не Драгнил.
- За тот случай с огнями, - Нацу мялся, переступая с ноги на ногу. Кажется, ему стало еще неуютнее. - Правда, извини. Я не хотел сделать тебе больно.
- А, ну, не стоит извиняться, - Люси смущенно опустила глаза. Не говорить же ей, что пару дней назад она желала ему самой мучительной смерти, а после простила и в чем-то даже поняла?
- Я знаю, что виноват, - а у Драгнила щека подозрительно красная. Нет, служанки поговаривали, что госпожа Эльза умеет доказывать свою правоту не только словом, но молодого человека из благородного семейства… кажется, она многого не знала. Ну да Бог с ним.
- Я вас уже давно простила, - Люси наконец-то собрала всю воду. Конечно, пол не настолько чистый, как требуется, но на большее ее сегодня не хватит. - Давайте просто забудем и все. А мне надо идти работать. Удачи вам. - Ведро было тяжелым и оттягивало руки, а еще все болело, но Люси старалась идти ровно.
Драгнил усмехнулся.
- И тебе удачи.
***
Больше всего в особняке Люси нравилась кухня. Большая, с каменным полом и огромной плитой. Здесь находился тяжелый кухонный стол, стулья, а также несколько кресел и шкаф с выдвижными ящиками, где служанки хранили личные вещи. Кухарка, мисс Хиггинс, частенько любила говорить Люси: “У каждого дома есть свое сердце, дитя мое. Многие считают, что оно находится в гостиной или покоях хозяйки, но это не так. Сердцем дома может быть только кухня. Здесь зажигается первый камин, здесь обмениваются первыми утренними приветствиями. Здесь в котле варятся сплетни и догорают ссоры. Мы помогаем сердцу биться и достойно проживать свой век”. И Люси была с ней полностью согласна. Именно на кухне бурлила главная жизнь. Здесь не нужно было прятать свои мысли и чувства, здесь обсуждали все на свете и составляли свои маленькие коварные планы, а если надо было что-то сделать - в кухне и возле нее было все необходимое. В дальнем углу помещения была маленькая комнатка, как раз приспособленная под мытье посуды. Там стояла большая металлическая ванна, в которой мыли грязные горшки и сковородки, деревянная бадья для фарфора и столового серебра, там был и металлический таз, и стиральная доска, а также маленький шкафчик, специально устроенный для моющих средств. Рядом с кухней располагалась кладовая, прохладное помещение с кирпичным полом, в котором хранились масло и скоропортящиеся продукты, а с потолка свисали фазаны.
Локи, приобнимая одну из служанок за талию, частенько любил рассказывать разные истории о том, что фазаны могут висеть слишком долго, и когда начнешь их разделывать, по рукам поползут червяки. Локсар неизменно оказывающая рядом во время таких басен, всегда брала полотенце и от души давала по голове, что рассказчику, что развесившим уши служанкам. Локи, смеясь, удирал от разъяренной экономки, а девушки с визгом разбегались по своим работам. Самое интересное, что Джубия всегда разгоняла всех, как только история заканчивалась - видно, ей самой нравились глупые страшилки.
А Люси, сидя на высокой табуретке и грея руки о горячую чашку с травяным чаем, просто тепло улыбалась. Она как-то привыкла к ним всем: к Джубии, любящей говорить о себе в третьем лице, к Локи, который постоянно норовил ее обнять и называл принцессой, к Леви, что хоть и была из верхней прислуги, но ни каплю не гордилась своим положением. Наоборот всегда старалась быть поближе к старым знакомым и спать удирала к остальным горничным. Даже Гажел, суровый видом и даже своей манерой выражаться, больше не вызывал в ней страха. Пусть он был строг, не раз давая Локи подзатыльники за изрядную любвеобильность и пакостный характер, но в то же время по-своему заботился о них. Как-то раз привел новую горничную - совсем молодую девчонку, всю побитую, в царапинах и синяках, зато с роскошными локонами цветом почти как у госпожи Эльзы. У Флер с необычной фамилией Корона были широко открытые красные глаза, пухлые губы и загнанное выражение лица. А высоко поднятые брови и слегка приоткрытый рот невольно наводили на мысли о том, что девушка была не совсем в себе. Но ее приняли - залечили царапины, помыли и заплели волосы в две тугие косы, связав вместе у нее за спиной. Девушка почти не разговаривала, только что-то тихо напевала себе под нос.
Поначалу Люси она не очень понравилась. Ее пугал слишком откровенный и задумчивый взгляд Короны, когда та смотрела на нее и тихонько хихикала себе под нос, а ее тихое с изрядной долей издевки “Блондиночка” просто выводило из себя. А потом Корона спасла Люси, когда Хартфелия нечаянно толкнула большой чан с кипящей водой. Если бы не Флер, у нее была бы обварена половина тела. Спасибо сказать не удалось, Корона постоянно отмахивалась и по-прежнему называла ее блондиночкой… тогда Люси просто перестала обижаться на чудаковатую девчушку.
Но было не только хорошее.
Странности в доме по-прежнему продолжались. Тихий детский смех буквально преследовал Люси, когда та оставалась одна. Двери, которые она запирала на ключ, открывались, стоило ей отойти на пару шагов, а окна в комнатах оказывались распахнутыми. На третьем этаже никогда не было свежих цветов. Стоило хоть кому-нибудь нарвать свежий букет, как на следующий день его находили завядшим. А Люси по-прежнему никому не рассказывала о своих страхах. Вот только замечала, как порой бледнели служанки, находя в старых вазах тонкие атласные голубые ленточки для волос, как старались собраться в кучку и работать только вместе. Вопросов Хартфелия не задавала - слишком явный ужас был в глазах горничных. Этот страх сковывал уста лучше самых строгих указаний.
Сотни раз засыпая и дрожа под одеялом не только от холода, девушка думала, почему не уходит. Ей бы дали рекомендации и очень хорошие - Люси в этом была абсолютно уверена - может быть, даже помогли подыскать место, но она не могла так поступить. Как и вернуться в домой. В письмах отец ненавязчиво просил остаться в Америке еще немного, заработать еще больше денег. Причины он описывал туманно. Впрочем, Люси и сама понимала. Дети на шее деньги зарабатывать не помогают, и в основном кормилицей в семье была именно она. А поменять место работы… причина, по которой она хотела уйти, была слишком странной. Призраки в доме? Неупокоенные души открывают двери и дышат в затылок? Да ей никто бы и не поверил. Скорее бы господин Фернандес вызвал личного лекаря и показал ее специалисту. Вернее никто бы не показал, что верит, и не подтвердил ее правоту. Потому что все знали… и все молчали.
***
К госпоже Эльзе часто захаживали гости. Случались важные, чьи фамилии были постоянно на слуху в сферах экономики и политики, были знаменитые актрисы и певицы, были просто леди со своими дочерьми на выданье. Особенно любила заглядывать на огонек мисс Штраус, в скором будущем миссис Дреяр. Мираджейн была одной из самых близких подруг хозяйки. Прислуга знала и всячески старалась угодить молодой женщине. Впрочем, не только поэтому. Было в ней что-то, что невольно заставляло задерживать взгляд и наблюдать за ней, пока молодая леди не покинет комнату. И дело было не в ее тонкой талии или больших голубых глазах. Даже в не ее длинных белых волосах, ниспадающими двумя локонами на грудь, обрамляя лицо. Что-то другое, на уровне подсознания. Пусть она всегда ласково улыбалась всем без исключения, пусть давала щедрые чаевые и хвалила ребят, но ее невольно опасались, а потому старались угодить. Встречаясь с ней взглядом, служанки замирали и тут же отводили взгляд, а лакеи краснели. Даже Локи, которого, казалось, ничего не может смутить, и тот старался работать как можно подальше от девушки. Прислуга чувствовала неявную угрозу и при приближении молодой леди старалась слиться с мебелью.
Но если в Мираджейн угроза была скрытой, то в ее женихе, Лаксасе Дреяре, все было как раз наоборот. Высокий, сильный с грубыми чертами лица - в его присутствии и пикнуть бы никто не посмел. Дреяр постоянно хмурился, а под его тяжелым взглядом тушевался даже дворецкий. Никто не хотел вызвать у него неудовольствие. Было страшно. Впрочем, с Мираджейн они смотрелись довольно гармонично. Мисс Штраус буквально расцветала в его присутствии, наслаждалась лидерскими качествами жениха и в то же время своей красотой невольно скрашивала его суровость.
Чета Фернандес была другой. С первого взгляда в госпоже Эльзе признавали суровую молодую женщину, которая не боялась говорить на равных с мужчиной. Она могла покритиковать решения мужа, даже изменить их, что было довольно неслыханно даже в Америке, славящейся своей свободой и вольностями. Но в то же время главным был именно Джерард. Говорили, он на семь лет старше своей жены, но это не мешало ему выслушивать пожелания женщины и соглашаться с ними. Он действительно признавал ее равной и крепко любил. Фернандес старался как можно больше времени проводить со своей супругой, поощрял ее маленькое хобби и даже дарил ценные фигурки военных.
Джерард был достаточно невозмутимым человеком, и по нему не сразу можно было сказать, что он - человек твердых принципов. Приветлив, учтив и… жутко ревнив. Люси с другими горничными имели удовольствие видеть, как их хозяин лично выкидывает за порог мистера Ичию. По правде сказать, Ичию не любила вся прислуга - бабник хуже Локи, а уж самомнение выше крыши, и ведь не сбежишь, и не дашь по лбу - это тебе не лакей, а джентльмен, чтоб его! Так что торжественное выдворение нахала тогда встретили исключительно одобрительным гулом.
С Мираджейн частенько захаживала ее сестра, Лисанна. Внешне почти ее копия, только без длинных локонов. Младшая любила исключительно короткие стрижки, которые, несомненно, ей очень шли. Маленькие локоны подпрыгивали в такт каждому ее движению, прядки лезли в глаза, которые Лисанна, смеясь, постоянно закладывала за уши. В отличие от сестры Лисс очень любили. Веселая, смешная - она быстро сбегала от двух закадычных подруг на кухню, где обязательно умудрялась вляпаться в тесто, послушать старые истории кухарки и выпить чаю по особому рецепту. Потом Лисанна обязательно наведывалась к Локсар, с которой крепко дружила, и оставалась с ней до самого ухода.
***
Сегодня Джубия была очень занята: несколько горничных слегли с сильной простудой, и экономка сидела возле их постели, дожидаясь лекаря. Джубия выдавала указания, выйдя из комнаты - она явно боялась, что зараза может распространиться. Список дел у многих служанок переменился, ведь заболевших нужно было обязательно заменить. Люси досталась голубая гостиная. Хартфелия невольно скривилась, но ничего говорить не стала. Только спрятала за фартуком деревянный крестик. В последнее время девушка старалась с ним не расставаться - крестик успокаивал ее мысли и давал хотя бы иллюзорную защиту. А ведь сегодня ей предстояло прибираться в голубой гостиной. Радовало хотя бы то, что убираться она будет вдвоем с Флер. Но все равно на душе у Хартфелии было неспокойно - больше всего странностей случалось именно в этой комнате. Корона молчала. На приказ Локсар она только кивнула и уставилась в потолок, явно думая о чем-то другом, а Люси спорить не стала. Взяв ведра, тряпки и ключи, девушки по черной лестнице поднялись на второй этаж.
Ключи не понадобились. Двери в голубую гостиную почему-то оказались приоткрыты.
Люси переглянулась с Флер: Корона даже перестала напевать под нос, в ее глазах появилась тревога.
Из комнаты тянуло холодом.
- Наверное, наши опять забыли закрыть окна, - голос у Люси дрожал. Она сама чувствовала, сколько неуверенности в ее предположении.
- Я убиралась здесь вчера, и окна мы закрывали, - Флер прищурилась. - Ничего хорошего нас за этой дверью не ждет, блондиночка.
- Может, не пойд…? - Люси хотела предложить позвать кого-нибудь, но Корона уже тянула ее за руку. Дверь слегка поскрипывала, когда возвращалась на место. И этот скрип больно бил по ушам, отдаваясь где-то в сердце.
За ручку они взялись вместе, потянув на себя. Дверь заскрипела еще сильнее, но послушно поддалась. В голубой гостиной гулял ужасный сквозняк, все окна были нараспашку, а тюль поднимался столбом, словно паруса на кораблях. Все они почему-то были украшенными голубыми атласными ленточками, которые кто-то завязал аккуратными бантиками.
Но все это Люси заметила потом.
Сейчас она не могла оторвать взгляд от богатой хрустальной люстры, под которой болталась повешенная Лисанна Штраус.
Девушки, не сговариваясь, закричали.
