Нас штормит, Грейнджер

Письмо второе. Гермиона.

Ох, как же всё-таки здорово, наконец, лечь в кровать после столь насыщенного дня. Гермиона Грейнджер, переодевшись в тёплую пижаму, нырнула под одеяло и глубоко вздохнула. Неяркий свет ночника в спальне создавал уютную атмосферу покоя, а мягкие подушки очень располагали ко сну, крепкому и глубокому. Собрав непослушные каштановые волосы в хвост, Гермиона опустилась на них с довольной улыбкой на лице. Она положила свою волшебную палочку под подушку и уже протянула руку, чтобы выключить свет в комнате, как вдруг услышала негромкий, но настойчивый стук в окно. Оглянувшись, Гермиона увидела за ним тёмно-коричневого филина: того самого, что прилетал к ней вчера. Гермиона чертыхнулась про себя и пошла открывать окно, чтобы впустить птицу. Не держать же её на холоде.
— Привет, дружок, — она достала кусочек сахара из мешочка, который был припасён на подоконнике, и дала его филину. — Что ты принёс мне на этот раз? — Гермиона отвязала маленький свиток пергамента от лапки пернатого гостя и развернула его. Пробежав глазами записку, Гермиона вспыхнула. Это однозначно начинает её раздражать. Шутки Малфоя уже слишком далеко заходят, неужели ему так нравится её донимать? Мало того, что он делает это в школе, считая издевательства над ней своим маленьким хобби, так ещё и во время осенних каникул от него нет покоя? А ведь ей сейчас действительно не помешал бы мини-Гарри или мини-Рон, чтобы послать кого-то из них этому змеёнышу! Завтра же она напишет им о произошедшем. Гермиона Грейнджер вполне могла защитить себя сама, но не стоит забывать, что это всё-таки Малфой. Только и жди, что "его отец узнает об этом"! Ну почему он не достаёт так никого другого? Чем она заслужила такое обращение? Хотя Гермиона знала ответ и на этот вопрос. Её "нечистая" кровь и дружба с Золотым Мальчиком тому виной. Однако не так проста Гермиона, как кажется на первый взгляд, на то она и самая умная ведьма курса. И она не будет собой, если не напишет Малфою ответ, содержащий достойный отпор его неоспоримым умозаключениям. Коротко и ясно — так это должно выглядеть, чтобы крысёныш не подумал, что она его хоть сколько-нибудь боится. Руки её дрожали, но она решительно взяла в них перо и небольшой лист пергамента. И пока Дервик спокойно ждал её у окна, Гермиона писала Драко Малфою письмо, которое тот так жаждал получить, однако с совершенно иным содержанием:
«Малфой,
Твоему королевскому величеству чистых кровей придётся простить меня, несчастную, за столь холодное начало письма, но вообще-то я не держала в планах идею сидеть и разглагольствовать с тобой на злободневные темы, вместо того чтобы лечь спать, как нормальный человек! Позволь, я начну с вопроса, который волнует меня всё больше и больше: для чего ты это делаешь?
Нет, правда, Малфой, тебе так скучно в занюханном семейном гнёздышке твоих садистов-родителей, что ты решил расширить территорию, на которую распространяется твоё излюбленное хобби под названием "Взбесить Гермиону Грейнджер любой ценой"? Не заставляй меня думать, что ты законченный придурок с коэффициентом интеллекта не больше, чем у зубочистки. По-моему, если мне не изменяет память, ты один из лучших учеников своего факультета. Так стоит ли позорить это звание письмами девочки-подростка, которая вот-вот себя заавадит из-за якобы неразделённой любви? Или ты действительно настолько глуп, что подумал, будто я опущусь до разговоров с тобой? Я, может быть, и грязнокровка, но у меня тоже есть принципы и определённый моральный кодекс, в который никак не вписывается пункт любого общения с тобой. Я не верю ни единому написанному тобой слову, потому что ты никогда не изменишься. В этом и есть правда. Ты настолько самоуверен, что считаешь меня инфантильной дурочкой, которая тут же кинется на шею названному слизеринскому принцу? Спешу тебя разочаровать, но это далеко не так. И вообще, мир вокруг тебя не вертится! Всё, что ты делаешь — низко и подло. Что ж, достойный сын своего отца. Я бы могла заколдовать письмо лёгким взмахом волшебной палочки, но я — не ты и не стану заниматься такой ерундой. К тому же, как правильно ты заметил в первом письме, ты уже проклят, так зачем усугублять сложившееся положение?
Если это утешит твоё самолюбие, то да, я прочитала и письмо, и записку. Но это ничего не изменит. Никогда. Запомни это. Оставь меня в покое хотя бы на каникулах, ладно? Это всё, чего я так нижайше прошу у тебя: не трогать меня вне школы. Я не игрушка, Малфой, и не одна из твоих многочисленных легкодоступных пассий. И никогда, повторяю, никогда не стану никем таким. Твоё новое развлечение с письмами не стоит того, чтобы Гарри и Рон поговорили с тобой по душам вне досягаемости великого и ужасного Снейпа. Больше не смей мне писать, иначе предупреждаю, я всё расскажу им. Не заставляй своего филина проделывать такой длинный путь, пожалей хотя бы бедное существо. И иди к чёрту, Малфой.
Гермиона Грейнджер».
Не перечитывая то, что написала, Гермиона свернула пергамент в трубочку, привязала его к лапке филина, погладила его напоследок и выпустила в открытое окно. Она будет надеяться, что Малфой всё же поймёт, как далеко зашёл. Да уж, мальчики предупреждали Гермиону, что когда-нибудь её понимание и доброта ко всем без разбора обернётся для неё не слишком хорошо. И вот до чего это дошло.
— Милая, ты не спишь? — в спальню заглянула мама. — Всё хорошо?
— Да, мам, всё хорошо. Я уже ложусь. — Гермиона ласково улыбнулась матери и залезла под одеяло.
— Опять писала своим мальчикам? — спросила миссис Грейнджер.
— Нет, отвечала школьному товарищу, — сейчас Гермионе совсем не хотелось заводить разговор о Малфое, тем более что мама начнёт волноваться, расскажет папе, и тогда прощайте, спокойные каникулы.
— Ну ладно, детка, приятных снов, — мама тихонько прикрыла за собой дверь.
— Спокойной ночи, мамочка... — уже засыпая, произнесла Гермиона.