Глава 2 — …и, подытожив все это, я могу сказать, что дисциплина в школе резко снижается, — с печальным вздохом закончил свою речь директор Дамблдор, обозрев зал, наполненный родителями. Затем директор обернулся назад, в глубину сцены, где сидели учителя школы №34, и спросил:
— Может быть, кто-то из преподавателей желает что-нибудь добавить? – Дамблдор внимательно переводил свой взор с одного учителя на другого, пока не остановил взгляд на почти лениво поднятой руке Северуса Снейпа. – Что же, наш учитель естествознания, Северус Снейп, хочет сказать пару слов.
Легким кивком головы Дамблдор пригласил его к слову, отойдя в сторону от пюпитра, дабы не мешать Снейпу произносить речь.
— Итак, — преподаватель естествознания обвел зал внимательным, пронизывающим взглядом с легкой ухмылкой на лице. – Должен повторить слова мистера Дамблдора – дисциплина в школе на данный момент действительно оставляет желать лучшего. Вот, например, мистер Поттер позавчера нанес непоправимый ущерб школьному достоянию. Как я уже выразился в присутствии директора, — при этих словах педагог обернулся к Дамблдору, — его родители были призваны на родительское собрание. Если я не ошибаюсь, они находятся здесь. Так что, — начал немного громче Снейп, чтобы матери, о чем-то там шептавшиеся на задних рядах, услышали его, — прошу мистера и миссис Поттер встать.
Прошло несколько секунд. Но никто по-прежнему не поднимался. Несмелый шепот уже разошелся по всему залу, как вдруг среди сотни шепотков Снейп уловил тихий голос Минервы МакГонагалл:
— Дурсли, Северус, Дурсли, а не Поттеры!
Учитель естествознания растерялся лишь на мгновение. У них другая фамилия? Что же, бывает и такое.
— Мистер и миссис Дурсль, — поправил сам себя Снейп, – встаньте, пожалуйста.
Но и это не сработало. Ни один человек в этом зале не брал на себя смелость признать родительские права над Гарри Поттером. Шум в зале лишь усиливался.
— Попрошу тишины, дорогие родители, — вмешался Дамблдор. – Если вы не забыли, родительское собрание еще не окончено. Как продемонстрировал данный случай, не все родители ответственно относятся к проблемам своих детей. Но продолжим, — сказал директор, пытаясь заглушить вновь нарастающий гул в зале. – Есть ли среди присутствующих еще желающие высказаться? Уверяю вас, администрация не проигнорирует ни одно мнение или предложение.
Когда на сцену вышел глава попечительского совета, а вслед за ним еще и глава родительского комитета, Северус Снейп почувствовал, что слишком устал для выслушивания их бредней. Все равно в этой школе ничего, кроме тридцати процентов педагогического подхода к преподаванию естествознания, не зависит от его мнения. Раз всем заправляет старик Дамблдор, так пусть сам и сушит себе голову насчет каких-то детских завтраков и окраски стен в туалетах.
Профессор Снейп коротко попрощался с другими учителями, и поспешил убраться из этого гиблого места, пока его не испепелили осуждающие взгляды коллег. Проскользнул в открытую дверь, которая прямо со сцены вела в небольшой коридорчик. Миновав еще несколько подобных проходов, он свернул к широкой лестнице, спускающейся вниз. Именно там, в почти подвальном помещении, размещался спортзал школы №34, а рядом приютился кабинет естествознания. Снейп молча ненавидел это распределение территории. Ведь все нормальные классы были размещены на первом и втором этажах. И лишь аудитория естествознания должна была ютиться в дурно пахнущем подвале, рядом со спортзалом, который постоянно сотрясался от чьих-то ног и ударов мячей. Что уже говорить о непозволительной близости раздевалок, возле которых просто постоянно происходили бои за права и счастье среди учеников. Хотя, благодаря местами очень оригинальным методам Снейпа, ситуация с ужасным шумом и эпическими битвами у дверей раздевалок весьма нормализировалась. Но, как и в каждой школе, в этом учреждении всегда находились дети, на которых не влияли никакие угрозы, запреты и наказания. Чаще всего это были «спортивные звезды» школы. Поэтому Северус продолжал молча ненавидеть это место.
Войдя в свой кабинет, Северус прошелся по пустому классу, и зашел в небольшую каптерку. Сняв с вешалки справа от дверей свою черную сумку, Снейп закинул кожаный ремешок на плечо. Затем он стянул со спинки кресла пиджак в крупную черно-серую клетку, и уже намеревался покинуть помещение, когда заметил на столе небольшую стопку бумаг.
«Чертов доклад», — подумал преподаватель естествознания. Схватив со стола бумаги, он быстро выбрался из «подземелий», и, взобравшись на второй этаж, направился прямиком в директорскую. Войдя внутрь, Северус в сотый раз пропустил мимо ушей слишком любезное приветствие мисс Амбридж, и бросил папку с докладом на ее стол.
— Передайте директору Дамблдору, когда он вернется, — быстро сказал Снейп, и уже собирался покинуть помещение, как вдруг его остановили.
— Мистер Снейп, — окликнула его секретарша. Учитель естествознания, сжав челюсти и едва не зарычав, резко развернулся к ней.
— Да, мисс Амбридж? – намеренно услужливым тоном переспросил Северус.
— Ну, — начала секретарша, отпив немного чаю из противно-розовой чашечки, — вы не могли бы перенести эту стопку документов, — она кивнула на большую кипу папок, взгромождённых на маленьком столике в углу помещения, — вон в тот шкаф с личными делами учащихся в школе номер тридцать четыре?
— Конечно… — протянул Северус, но тут же отрезал: — Нет.
Поросячьи глазки Амбридж злобно сощурились, и она произнесла:
— Ну, что же, прекрасно. Но, имейте в виду, я буду жаловаться.
Северус, подняв бровь, презрительно посмотрел на секретаршу. Она, конечно, не будет разворачивать большую судебную эпопею. Ибо было, так сказать, не на чем. Но Северус и так уже затащился в эту дыру, так какая разница, больше или меньше на минуту он здесь задержится? Кроме того, зная характер Долорес Амбридж, можно было легко сказать, что, не сделай он этого, ему пришлось бы здесь препираться еще больше часа, пока не пожаловал бы сам Альбус Дамблдор. Поэтому Северус, вздохнув, утомленно произнес:
— Я, конечно, с радостью спалил бы здесь все… — с этими словами он быстро подошел к высоченной стопке. Снейпу было глубоко наплевать, что, может быть, Амбридж подумала, что он боится судебных разбирательств. Северус просто хотел побыстрее оказаться дома.
Но, таки подняв со столика это бумажное нагромождение, преподаватель естествознания почувствовал, что кипа папок ходуном ходит, возвышаясь на несколько десятков сантиметров над его головой. Еще мгновение, и на пол с громким шлепком упала одна из папок, издав при этом выразительный звук рвущейся бумаги. Чертыхнувшись сквозь зубы, Снейп таки опустил свою ношу на полку в шкафу. Затем возвратился к упавшей папке. Ветхий тонкий картон серьезно пострадал, разодравшись по швам. Снейп почувствовал на себе уничтожающий взгляд старой ведьмы-секретарши, и повернулся к ней, чтобы изучить ее изуродованное гневом лицо.
— Что. Вы. Наделали?! – вопросила разъярённая Амбридж, отодвинув от себя противную фарфоровую чашечку с мокрым сахаром на дне. – Нет, ну я точно на вас пожалуюсь! Вы будете отвечать за это!
— Уймитесь, женщина, — бросил Северус убедительно, поднимая с пола пострадавшую папку. – Это можно починить.
— Вот и почините! – заявила мисс Амбридж, метая взглядом маленьких глаз молнии.
— Я не собираюсь… — начал Снейп, но вдруг заметил слова, выведенные мелким острым почерком на папке, которую он держал в руках. Там было написано:
"Личная карта обучающегося №396
Гарри Джеймса Поттера"
«Опять этот Поттер», — подумал раздраженно преподаватель естествознания. Хотя, какая разница? Все равно его не выпустят из кабинета, пока он не согласится заклеить это… убожество.
— Ладно, — произнес Северус, чуть помедлив, — вы кого угодно доведете, мисс Амбридж. Я возьму с собой папку и завтра вам принесу.
— Нет, — отрезала секретарша, поджав губы, — я не позволю вам… я не доверю вам… этот важный документ. Я требую, — ее глазки засверкали опасным огоньком, — чтобы вы чинили личное дело здесь и сейчас же. – При этих словах она указала на тот самый маленький столик в углу.
Северус не успел даже ничего сказать в ответ, как внезапно розовый телефон, стоящий на письменном столе мисс Амбридж, громко зазвонил.
— Алло, — быстро подняла трубку секретарша, — приемная директора Дамблдора слушает. Да, мистер Дамблдор. Нет, я не собираюсь…. Нет, нет и нет.
Северус не горел желанием выслушивать долгую одностороннюю ссору мисс Амбридж с Дамблдором, который сидел на другом конце провода, поэтому быстро схватил папку с личным делом Гарри Поттера и поспешил удалиться из сего ужасного помещения. Единственное, что он услышал, когда уже закрывал за собой дверь «Директорской», это были слова секретарши, на секунду отлучившейся от телефона:
— Мистер Снейп, куда же вы?
Полностью проигнорировав последнюю фразу, Снейп спокойно направился к выходу из школы №34.
Когда он вышел на улицу, Северусу показалось, что он, наконец, может вздохнуть с облегчением. Но, бросив мгновенный взгляд на четырехметровую стену справа, едва не рыча, гневно произнес:
— Мистер Поттер. Позвольте узнать, чем вы там занимаетесь? — эти слова были обращены к тому самому Гарри Поттеру, сидевшему на самом верху кирпичной стены рядом с какой-то девочкой с густыми каштановыми волосами. Дети мирно о чем-то разговаривали до этого момента. Но после реплики учителя естествознания Поттер не на шутку перепугался, так как с какой-то молниеносной быстротой спустился на землю, то и дело просовывая ноги в щели на стене. «Кажется, Филч неплохо их выдрессировал», — с ухмылкой подумал Северус.
Дело в том, что Филч, как школьный сторож и завхоз, должен был следить за преступностью детей, касающейся этой стены. У Филча для этой обязанности имелась специальная долгая палка, которой он грозился сбивать каждого, кто полезет на стену. Это была безумная идея, зато так дисциплина хоть немного поддерживалась. Хотя и недолго, так как ученики, подобно Поттеру, научились слазить со стен до того, как Филч успеет подбежать. Конечно, некоторые в паническом ужасе падали и получали серьезные травмы, но препирательства с родителями заканчивались тем, что опекуны соглашались — их отпрыск действительно сам виновен в инциденте. Ведь, не полезь он на стену, ничего бы не случилось.
И вот, перед Северусом предстал сам Гарри Поттер – мальчик-который-был-обычным-малолетним-хулиганом. Он выглядел очень напуганным и раскрасневшимся. Но преподаватель не придал этому значения. Приблизившись к мальчишке, он гневно спросил:
— Почему ваши родители не явились на родительское собрание? – произнеся эти слова, Снейп вопросительно поднял брови.
Мальчик вдвойне испуганно уставился на учителя. Спустя несколько секунд, Поттер тихонько пробормотал:
— Они умерли.
Северусу показалось, что в глазах мальчика проскользнуло что-то… знакомое? Чушь.
— Не врите, Поттер, — с непоколебимым натиском выплюнул преподаватель естествознания. – Говорите правду.
Как же Северусу сейчас хотелось оказаться дома. Возле камина. С интересной книгой в руках. Его уже достала вся эта чертова суматоха.
— Я не вру, — еще тише произнес мальчишка. Северус мысленно вздохнул от такой наглой лжи. Врет и не краснеет? Возможно. И все-таки, что же было такое в глазах Поттера?
«Тяжелый день у тебя Северус, смирись», — проскользнула в голове преподавателя мысль.
— Ну-ну. Как я могу верить систематически нарушающему правила школы ученику? — с этими словами Снейп кивнул в сторону стены, развернулся на каблуках и быстро направился к выходу из школьного двора.
«Хватит с тебя на сегодня, Северус», — все думалось ему. К счастью, никто больше не осмеливался сегодня беспокоить преподавателя естествознания во внеурочный час.
Придя домой, Северус утомленно свалился в свое любимое мягкое кресло возле камина. Вдруг вспомнив кое-что, он еще миг наслаждался приятным отдыхом, а потом резко встал, вытянул из сумки «Личную карту Гарри Джеймса Поттера» и направился вместе с ней к небольшому секретеру.
Сев за стол, Снейп принялся аккуратно подклеивать бумажную папку с документами. Он должен был сделать это сейчас, ведь у него еще есть куча дел. Лучше не откладывать то, что напрямую не касается работы. Ведь это же почти просьба, а не обязанность. Приводя папку в приличный вид, Северус придавался не самым приятным мыслям о предстоящей проверке контрольных работ 5-Ж класса по естествознанию. Этот класс всегда отличался незнанием предмета Снейпа. Хотя дети были довольно способные, но напрочь отказывались выполнять домашнее задание. Не сказать, чтобы Северус не мстил им при каждой возможности, но смотреть на плачевные результаты 5-Ж класса было настолько тяжело, что иногда он едва сдерживался от того, чтобы завысить им оценки.
Внезапно взор Северуса наткнулся на пункт об опекунах мальчишки. Поттера опекали дядя с тетей. Зря Снейп на него так наругался. Видимо, тот говорил правду. Но вот интересно, кто же его настоящие родители? Следующий пункт привел Северуса в глубокое изумление. Он перечитывал его вновь и вновь, но все больше убеждался в реальности прочитанного. Матерью Гарри Поттера была Лили Эванс. Та самая.
Неожиданно на Северуса нахлынули воспоминания.
После окончания военной школы, он отправился учиться в Институт естествознания. Там Северус встретил очаровательную Лили Эванс. Они были лучшими друзьями, именно ей он был обязан тем счастливым отрывком жизни. Воспоминания об их дружбе были такими солнечными, будто это случалось не с Северусом Снейпом. Это были самые счастливые моменты в его жизни. Конечно, после окончания института они больше не виделись, но эти годы были просто чудесны.
Теперь Северус наконец понял, о чем ему напоминали зеленые глаза мальчишки. Но внешность, видимо, передалась Гарри Поттеру от отца. Как его там? Джеймс Поттер?
«Я надеюсь, что Лили была счастлива с ним», — подумалось преподавателю естествознания.
Но как же так? Она мертва? Настроение Северуса было испорчено окончательно. Он просто не мог в это поверить.
«Вот так живу, живу на этом свете, а потом вдруг понимаю, что мое поколение стареет и вымирает. Вроде бы еще совсем недавно нам было двадцать лет и мы радостно подкидывали в воздух академические шапочки, глядя в будущее с улыбкой и ожиданием чего-то лучшего. — Думал Северус, уставившись на вечерний пейзаж за окном. — А сегодня я — одинокий тридцатичетырехлетний мужчина с ничтожной работой преподавателя естествознания в средней школе, травмой колена и тяжелым детством за плечами. А Лили Эванс сегодня мертва. Сегодня, и вчера, и уже тринадцать лет ее нет. А я даже не знал все это время. И как так получилось, что мы совсем перестали общаться после выпуска? Как же глупо. Когда у тебя есть что-то хорошее, начинает казаться, будто это уже навсегда. И ты перестаешь беречь эту драгоценность. Сколько же боли и раскаяния приносит потом такая слепая беспечность…»
Снейп почувствовал, как жгучая волна гнева на себя самого и ужасная безысходность захлестывают его. Что-то подозрительное случилось с глазами – они начали печь.
«Северус, ты слишком отвлекся», — напомнил он сам себе. — «Нужно держать себя в руках».
Остальная часть вечера пролетела незаметно. Конечно, Джозеф Брайан накалякал на поле листа контрольной что-то отдаленно напоминающее гусеницу и оставил такие же рисовки по ширине всего листа, но больше в этом злополучном классе художников не нашлось — большинство учеников просто оставило бланк ответов пустым.
А мысли все равно упорно просачивались в голову Северуса Снейпа, не позволяя вынырнуть из печальных раздумий.
«Но я должен смириться – Лили больше нет. Ведь я смог смириться со смертью матери, с гибелью своего одноклассника Ника, и других…. Это не должно быть очень трудно. Мы ведь не общались так долго», — клокотали мысли в голове.
Северус вздохнул. Они не общались, да. Но Лили Эванс всегда была с ним. Он носил воспоминания о ней, как какой-то невидимый амулет, который согревал его душу в тяжелые времена. Таких отношений у него не было до знакомства с Лили. Не было и после. И Северус почему-то знал, что никогда уже не встретит подобного человека. Такое бывает лишь раз в жизни. Чудо. Это было его персональное чудо, которое он не уберег. Забыл о нем. Выбросил, как что-то ненужное.
С такими размышлениями Снейп отложил в сторону стопку проверенных работ, тем самым обнаружив под ними подклеенный документ. В то же миг Северуса озарила неожиданная мысль:
«Но Лили все же оставила кое-что после себя. Это «кое-что» — тот самый маленький хулиган, Гарри. Гарри Поттер».
