Глава 3, в которой Жужа находит хозяйку, а Забини рассказывает сказкиРоуз не была гордостью семьи.
Удивительно, но у дочери Гермионы Грейнджер совсем не выдающиеся отметки, Роуз Уизли не староста. У дочери Рона Уизли нет знаменитого друга, у Роуз Уизли вообще нет друзей. Удивительно, но Роуз Уизли в свои шестнадцать не убила ни одного василиска, ни разу не грабила Гринготтс на драконе. Да что там, она даже не ударила ни одного Малфоя по лицу.
Наконец, Роуз Уизли не слушается собственная палочка.
Мы с Забини входим в Большой зал. Под Рождество старшекурсники особенно часто засиживаются за длинными столами с домашней работой. Не в уединенных гостиных факультетов, а именно в Большом зале, где стоит огромная ель, то и дело появляются кружки с чем-то горячим, а с волшебного потолка падает снег. Там лучше чувствуется атмосфера праздника, что ли. Кимбол сразу направляется к столу Гриффиндора, потому что шел он сюда именно из-за рыжей девчонки, грустно тыкающей волшебной палочкой в нечто живое на столе.
Новость о том, что Роуз Уизли запорола полугодовую диагностическую работу по трансфигурации, разнеслась быстро. Особенно быстро она влетела в специально подставленное ухо Забини. Роуз должна была превратить чайник в огненного краба, вместо этого на столе перед ней стояло что-то странное – очертания чайника были ещё различимы, у этого чего-то был носик-хоботок и изогнутый ручка-хвост, но там были ещё четыре лапки, два глаза и рот. Я бы назвал это мини-слоном с крепчайшей хитиновой кожей-панцирем. Мерлин, оно двигалось.
-Брось, Уизли, завалить первый пробник в семестре? – протянул Кимбол, усаживаясь рядом с ней на скамью. Хитиновый слон радостно прыгал через палочку Роуз, как питомцы на шоу талантов.
- Ага, - коротко ответила она и продолжила бормотать что-то над существом, пытаясь то ли сделать из него обратно чайник, то ли окончательно превратить его в краба. Чары у Роуз были больной темой.
- Даже сквиб обращается с палочкой лучше чем ты, Уизли.
- Слушай, давай не сейчас, - раздраженно ответила Роуз, уперев подбородок в стол.
- Просто в чем твой секрет? Как ты с такими успехами дотянула до шестого курса?
- Отправляйся к прародителям, Забини.
- Хотя бы палочку в руку нормально возьми, и не дергай ей так. Надо легко и нежно, Уизли, легко и нежно.
- Не тряси надо мной своим биополем, Забини, - огрызнулась Роуз снова, и слон испуганно прижался к её руке.
- Ты не подумай. Мне Макгонагалл жалко. У неё прямо сердце сжимается, когда она смотрит на твоего слона, который должен быть крабом.
- Войди в пустоту!
- Прямо слеза у старушки наворачивается, - и Забини проводит пальцем по своей щеке, грустно поджимая губы, - а её беречь надо…
Роуз Уизли резко вскакивает на ноги и выкрикивает «Нихортус!», направив палочку на Кимбола. Первые секунды я не замечаю никаких изменений, пока, наконец, уши моего друга не удлиняются и не покрываются мягкой белой шерсткой. Для такой неумелой ведьмы Роуз наколдовала Киму отличные козьи ушки.
Мадам Помфри снимает заклятье в тот же вечер, но Роуз Уизли все равно ещё две недели на все подколы Забини отвечает «ме-е-е» и заливисто смеется. Честно, с ней смеюсь и я.
Что же до хитинового слона, весь Хогвартс уже знает его под именем «Жужа». Жужа, что живет у одной шестикурсницы из Гриффиндора.
***
В Роуз скрывалось что-то нежное.
В послевоенное время магический люд из кожи вон лез, только бы найти повод лишний раз улыбнуться. Поэтому, как только отгремел колокол по последнему погибшему, Министерство Магии всерьез занялось воскрешением радости на улицах – где-то возрождали забытые праздники, где-то придумывали нелепые даты - так что, при желании, напиваться в честь «ну это… сегодня же как-там-его день» можно было чуть ли не круглые сутки. Привычки и традиции – вещи капризные, поэтому большая часть разработок ПРООМПК (Подотдела реабилитации общества Отдела магических происшествий и катастроф) канула в лету. А день Данко, ничего так, прижился.
Там и история красивая была, её ещё какой-то русский волшебник-отшельник пересказал в своей книге для магглов. Так делать, конечно, нельзя, и подобные случаи обычно контролируются специальным отделом, но на деле эта история – такая сказка, что в неё не всякий волшебник поверит, что уж там бояться разоблачения со стороны простаков. Собственно история:
В старине, когда волшебники и люди ещё не были разделены магической завесой, жило на земле одно племя. С трех сторон окружали его темные непроходимые леса, а с четвертой – сплошная степь. Оттуда и пришли однажды иные, сильные и злые враги, и прогнали прежних в страшные чащи. В изгнанном племени были сильные и смелые люди, но они не могли рисковать своей жизнью в этой битве – они боялись, что их смерть станет гибелью заветов, исчезновения которых они никак не должны были допустить. Так они оказались в лесу, где отовсюду ветер напевал им похоронную песнь – позади были враги, спереди пугающие заросли старой, как мир, тьмы. А оставаясь на месте, они умирали от смрада, вздымающегося от раскаленного солнцем болота. Но был среди них Данко, молодой, красивый и сильный человек, и сказал он, что выведет их из леса, ибо у всего в этом мире есть свой конец. По пути люди умирали от голода и холода, чащу то и дело прорезал плач женщин и детей, и люди уже отчаялись увидеть что-то кроме тьмы, только в глазах у Данко сиял огонь, ум его был ясен, и он мужественно продолжал вести за собой свой народ. Но вот, становилось все темнее, ветви деревьев переплетались все теснее, и люди озлобились на юношу за то, что он, молодой и неопытный, взял на себя ответственность спасти их. Его ненавидели, называли ничтожным, а он продолжал свой путь. Когда же мрак поглотил последний свет, Данко разорвал свою грудь и вынул оттуда светящееся, как солнце, сердце. И, подняв его высоко над собой, устремился вглубь леса с большей силой, и оставшиеся в живых последовали за ним. Наконец, они вышли на степь, и гордый смельчак рассмеялся и упал мертвым. Его тело будто бы заледенело, но сердце все так же пылало в руке Данко. Тогда осторожный из племени, испугавшись такого небывалого мужества, наступил на смелое сердце ногой… И то рассыпалось на тысячи голубых искр.
В день Данко в Хогвартсе раздают маленькие стеклянные шарики с синим пламенем, пылающим внутри. Кимбол ужасно любит эту легенду и уже третий год является её хранителем. Ежегодно жители замка, начиная первогодками и заканчивая старым Слизнортом, толпятся вокруг него и слушают эту сказку, потому что рассказывает он, я говорил, заслушаешься. Не хуже старухи Изергиль, честное слово.
Девятого декабря на улице традиционно стоят большие чаны с горячим чаем, там же лавки с пряностями, медом и молоком. Кое-где играет скрипка, кто-то пытается танцевать. Все это страшно напоминает какие-то ирландские народные гуляния, но мне вообще-то нравится.
Забини крошит корицу в свой стакан, потом смотрит на меня и высыпает горсть и в мой чай. Это умереть, как он любит эту корицу. У меня этот пряный запах всю жизнь будет ассоциироваться с Забини.
- Эй, - я пытаюсь сделать вид, что меня это возмущает, но Кимбол знает, что мне глубоко до этой моей любимой лампочки.
- Ты распробуй, дурень, - и когда я пробую, действительно оказывается неплохо, о чем я, разумеется, не говорю.
Потом мы идем к озеру, отдаляясь от основных процессий. Студенты бредут небольшими компаниями тут и там, в прямо-таки жирных шарфах, все в снегу, и я чувствую, как на душе теплеет, что ли. На середине заледеневшего озера с чем-то возится Хьюго Уизли – кажется, кто-то на днях говорил про фейерверк. Я вспоминаю его последний разгром на зельях и думаю, что должно быть зрелищно. Забини направляется к дубу у озера – там кто-то сидит. Когда мы приближаемся, я вижу Роуз, устроившуюся на толстом пледе по-турецки, и темно-рыжую девчонку(Лили Поттер?), положившую голову на её колени. Там же, на теплом пледе, стоит банка с синим пламенем, Уизли мягко перебирает пальцами волосы кузины и напевает какую-то песню:
- ... в полночь приходи к дубу у реки, где мертвец своей милой кричал: «Беги»*, - голос у Роуз не распрекрасный, конечно, но что-то приятное в нем точно есть. Я заметил, что вообще-то её родственники к ней тянулись: Джеймс, Лили, Хьюго. Не знаю.
Она замолкает, как только замечает наше присутствие.
-Роззи? – девчонка на её коленях открывает глаза. Вежливо здоровается со мной и Кимом. Наверное, она курсе на втором, поэтому в подробности отношений Забини и Уизли не посвящена.
- Все ещё охотник, Уизли? Матч в воскресенье не отменят? – начинает Кимбол. Роуз берет в руки остывший чай и пожимает плечами:
- Как скажут звезды, - Забини присаживается на край пледа и задумчиво смотрит на пыхтящего вдалеке Хьюго. Два предложения, а эти двое все ещё держатся довольно спокойно. День Данко – поистине волшебный праздник.
- Коленки от предстоящей встречи с Кормаком не трясутся? – спрашивает Забини. Кормак – ведущий загонщик команды «Пуффендуй» по квиддичу. И если Роуз славилась тем, что за последние два матча трижды упала с метлы, то о Кормаке все знали одно: он на раз-два выводил новичков из игры. И не все возвращались. Кернер, например, теперь не просто так затыкала уши при слове «квиддич», - Куда тебе, дуреха, летать со своими кривыми и хилыми ручонками, - протянул Забини Уизли, как мамаша ребенку.
- Ну, ты же как-то читаешь руны со своим кривым и хилым умишком, Забини, - ответила Роуз.
Древние руны – их личное яблоко раздора. Ким любит руны так же сильно, как любит их Роуз. Со всего потока они единственные посещают этот курс, и за четыре с половиной года Кимбол ещё ни разу не приходил с пары спокойным. Он залетал в комнату, зашвыривал пергамент в стену, кричал, какая Уизли дура и как она может переводить «что-то там» как «что-то там», потом он ещё упоминал какие-то Харатьи Света, тринитаризм , Старшую и Младшую Эдды. Да, я прекрасный слушатель.
Раздался взрыв. Мощный взрыв, надо льдом даже поднялся столб воды, а когда опустился, там уже ничего не было. Никого не было. Роуз в страхе вскочила на ноги.
- Хьюго! – в ужасе вскрикнула она и метнулась ко льду, по дороге снимая мантию. У самого берега её схватил Кимбол и оттащил назад:
- Куда! – она продолжала вырываться так яростно, что удерживать эту дохлую и хилую на вид девчонку было трудно даже здоровому Забини. Он повернул голову ко мне и коротко крикнул, - Скорпиус!
Он продолжал что-то бормотать Уизли про дрыща, а я уже бежал к образовавшейся от взрыва прорубе. Сначала думал вытащить мальчишку заклинанием левитации, но понял, что понятия не имею, как глубоко он под водой. Таким образом, я, пробормотав заклинание воздушной капсулы, которая моментом охватила мою голову, нырнул следом за ним. Из-за мощного всплеска воды Хьюго должно было отбросить глубоко вниз.
- Люмос Максимус, - сказал я и в свете палочки в семи метрах от себя обнаружил мальчишку. Обхватив его одной рукой подмышки, я яростно стал грести наверх.
Пожалуй, Роуз со своим телосложением утонула бы вместе с братом, позволь ей Кимбол нырнуть.
Когда я выбрался на поверхность, меня уже ждали Уизли и Забини. Они ухватили нас за мокрую одежду и разом вытащили на лед. Роуз, все ещё взволнованная, но сосредоточенная, перевернула брата на бок, придерживая руками его голову, а Забини, приставив палочку к его груди, что-то прошептал. Пару секунд ничего не происходило, как вдруг Хьюго дернулся, и Кимбол медленно повел кончиком палочки от груди к самому рту, откуда вырвался сгусток воды. Мальчишка открыл глаза и закашлялся.
Роуз раза три прошептала нам спасибо, пока стаскивала с брата мокрую мантию, тут же закутывая в свою. Потом она поднялась, сказала мне как можно скорее идти к мадам Помфри и, крепко схватив мальчишку за плечи, быстро отправилась в замок. Ноги её плохо держали.
- Черт, пусть Макгонагалл простит меня, если я когда-то проклинал её «Чары по выживанию», - устало заключил Кимбол и, рывком поставив все ещё ошарашенного меня на ноги, повел в замок, как Роуз своего брата минуту назад.
______________________________
* - "Сойка-пересмешница" Сьюзен Коллинз
История Данко взята автором из рассказа "Старуха Изергиль" русского "волшебника-отшельника" Максима Горького:D (автор любит русскую классику и ничего не может с собой поделать)
