Глава 3Глава 3.
-Дадли? – Гарри в изумлении уставился на кузена, но тот, сообразив, что идентификация пройдена, кинулся обниматься. На мгновение Поттеру показалось, что грудную клетку сдавили объятия почище хагридовых, во всяком случае подошвы его кроссовок точно оторвались от пола, очки съехали на кончик носа, а дыхание восстановилось далеко не сразу.
Студентки захихикали и принялись шептаться.
- Как же я рад тебя видеть, - все повторял и повторял Дадли, потом разжал руки, от чего Гарри буквально сполз по нему на пол и едва удержался на ногах, когда вагон неожиданно поехал. Оба они ухватились за ближайший поручень, причем одной рукой Дадли вцепился в рукав ветровки кузена толи в желании поддержать, если тот упадет, толи пытаясь не дать ему сбежать.
- Откуда ты здесь? – спросил Гарри, не в силах выносить сияющий взгляд кузена, который, казалось, оставлял ожоги, такой он был горячий.
- Папа отправил с поручением. Моя тетя Мардж… ты помнишь Мардж? – Гарри кивнул, историю с надутой тетей ему еще долго не забыть. – Вот она в поза-поза-том году умерла, говорят, сердце… она оставила мне свою собаку и денег немного. Пес сдох от тоски, а деньги я пустил в папино дело. Мы расширяемся, дополнительные направления, ремонт инструмента и все дела... Он взял меня младшим партнером, я вот даже два курса уже менеджмента закончил. Больше не потяну, скорее всего, меня скоро вышибут, одни тройки, но основы я уловил, неоконченное высшее само по себе неплохо. Вот, - Дадли перевел дух, - а пока меня папа курьером оформил, и стаж идет, и в дела я вникаю. Я ж не только документы вожу, я еще и консультирую по этим договорам!
- Молодец, - искреннее обрадовался Гарри. - Как… как мама?
- Ой, - Дадли сник, - ты знаешь, тут такое дело…
Гарри знал. Видел.
Вот Дадли спускается по лестнице в первом часу ночи (понял, что не может уснуть, и решил перекусить), слышит на кухне голоса и останавливается на середине пролета. С то поры, как врач пригрозил ему осложнениями от лишнего веса, он старается ограничивать себя в еде, но получается далеко не всегда. Но эти моменты срывов он старается от мамы скрывать, чтобы не расстраивать. Несколько секунд он стоит, не двигаясь, потом решает вернуться в постель и тут понимает, что мама плачет. Горько и тихо, загоняя плачь внутрь.
- Дорогая, - Вернон напуган, и Дадли, и Гарри легко могут представить, как он неловко топчется возле скрючившейся на стуле жены, - успокойся, пойдем в постель.
- Не могу, - рваным шепотом отзывается Петуния. – Она как живая у меня перед глазами. И плачет, плачет…
- Ты просто устала. И сериалов пересмотрела на ночь.
- Хватит, Верн, - судя по звукам, она вскочила со стула, так что чуть его не опрокинула, и отошла от мужа. – Это не бред и не истерика.
- Хочешь сказать, она тебе что-то внушает?
- Она не внушает. Я виновата перед ней. Я должна была вырастить ее сына, а вместо этого… - Петуния заревела. – Я по-по-позволила детским обидам…. взять верх…он всего лишь ребенок, Вернон, он не был ни в чем виноват.
Некоторое время слышались лишь плачь и тоскливые вздохи дяди Вернона.
- Петуния, - наконец заговорил он. – Мы вырастили его, дали … образование, у него была крыша над головой. А то, что не нашли с ним общий язык, это не только наша вина, он тоже не шел с нами на контакт.
- Но я даже не знаю, где он и что с ним!
- Да что с ним будет? – в полный голос воскликнул Вернон и тут же, опасаясь разбудить Дадли, перешел на громкий шепот. – Ты же сказала, что они все могут!
- Все могут? – нехорошим голосом переспросила Петуния. – А моя сестра? Они с мужем погибли, хоть и могли «все». Когда нас вывозили из дома, помнишь, мне тогда сказали, что у них там был плохой человек, почти… почти серийный убийца. Он убил Лили и Джеймса и хотел убить Гарри. Мы не видели его с той ночи, четыре года прошло. И Лили мне снится. Он убит, я знаю, он мертв, бедный Гарри…
Дадли тихо, стараясь не скрипнуть ни одной ступенькой, вернулся к себе.
- Мама скучает, - наконец сформулировал он. Гарри вынырнул из его воспоминаний и почувствовал, что краснеет от стыда. За год скитаний в поисках крестранжей он ни разу не вспомнил о родственниках – не до того было. Во время «второгодничества» как-то тоже о них не думал: сдать бы экзамены, не попасться бы на глаза журналистам, суметь выучить за неделю то, что пропускал мимо ушей пару-тройку лет… А сейчас? Два года он уже живет в маггловском мире, но до сих пор даже не подумал дать тетке знать о себе. Как это ему в голову-то не пришло, что тетя Петуния не получает магических газет и знать не знает ни подробностей войны, ни его роли в этом безобразии, ни то, что все закончено и он жив-здоров. Он не хотел возвращаться в этот дом на Тисовой улице, не слишком приятные от него воспоминания, никогда он бы не смог назвать это место своим домом. Но в то же время ведь там прошло его детство, ведь было и хорошее, тетя Петуния поначалу даже не выделяла сына и племянника, по крайней мере до тех пор, пока у него не случились первые выбросы магии.
Память услужливо подкинула картинки.
Вот он впервые встал на ножки, держать за поручень кресла дяди. Вернон отвлекается от футбола и зовет жену продемонстрировать успехи. Потом огорченно кивает на Дадлика, он, уже тогда довольно пухлый, пока не может совладать с равновесием и упорно падает на попу.
Вот дядя и тетя ведут обоих малышей в парк. Дадли ест песок, Гарри ест песок, влетает обоим.
А вот он падает и вспарывает кожу на ноге об металлический прут. Дадли плачет, его пугает вид крови. Гарри ревет, ему скорее страшно, чем больно. Дядя везет его в больницу и на руках несет в приемный покой, кузен бежит следом, спотыкается, влетает в дверной косяк и разбивает нос. Вечером все трое получают нагоняй от Петунии. Дадли лежит с примочкой на носу, Гарри по случаю потери крови, получает в свое пользование целый гранат.
Ему лет шесть и он разбивает любимую тетину чашку. Ее лицо сморщивается, она расстроена и вот-вот заплачет. Гарри и сам на грани истерики, он изо всех сил желает, чтобы его оплошность была исправлена и чашка снова стала целой. И осколки соединяются вновь. Но тетю это почему-то не радует, она не плачет, она в ужасе. Гарри наказывают, что провоцирует все новые и новые выбросы, скрыть которые от Вернона невозможно. И племянника срочно отселяют от Дадли на первый этаж. Первое время кузен плачет и просится к нему, потом они ссорятся из-за какой-то мелочи, виновным назначают Гарри, и он остается один.
И только когда ему исполняется одиннадцать, у него вновь появляются друзья.
Да, он теперь совершеннолетний. Да, ему там не место, у него свой дом и своя жизнь, но что ему стоило хотя бы раз позвонить Петунии? Хотя бы предупредить, что переезжает и больше не вернется.
Идиот…
Прав был профессор Снейп, он всего лишь пустоголовый гриффиндорский придурок…
Поезд стал сбавлять ход. Дадли засуетился.
- Гарри, а ты куда едешь? – в его глазах была такая тоска, что Гарри не раздумывал:
- Мне тоже здесь выходить. Хотел… э… ну… в книжный у вокзала заскочить, учебники посмотреть.
Дадли просиял и отпустил, наконец, его рукав.
