Глава 2POV Марлин МакКиннон
С Сириусом мы договорились встретиться на завтраке, и таким образом наше соглашение не говорить Джеймсу о приходе Лили вступило в силу. Одним из минусов мы посчитали то, что острая на язык Эванс могла успеть случайно обмолвиться об этом, даже не подозревая, что наш с Блэком план окажется под угрозой. Точнее его план, ведь я о задумке не знала ровным счетом ничего, лишь то, что она существует. Сириус знал, что я бы все равно согласилась. А куда бы я делась, верно?
Мы обговорили кое-какие мелкие детали, и я отправилась в спальню девочек переодеваться. Подумать только, совсем недавно буквально упрекнула Лили в соблюдении правил, а теперь сама застегиваю крючки на школьной мантии, хотя сегодня и воскресенье. Не замечая ничего вокруг, я пронеслась вниз по лестнице, метнулась в гостиную и внезапно обнаружила там Джеймса и Ремуса. Это не должно было стать для меня неожиданностью, но я застыла, впервые не зная, что мне сделать. Увидев меня в таком замешательстве, Сохатый озадаченно прищурился и спросил:
– Марлс? Ты чего?
В гостиной было как всегда шумно, и никто не обратил на меня внимания, поэтому я тут же растянула губы в привычной для них улыбке и ответила:
– Да нет, ничего. Ерунда. Сириус будет ждать нас на завтраке. – С этими словами я направилась обратно в свою спальню, пытаясь понять, что произошло. Вроде бы все как обычно, Мародеры сидят на своем любимом кожаном диване перед камином, о чем-то разговаривая. Слева столпились девчонки, и временами оттуда доносился звонкий смех. А вот и Лили с Алисой Миллер – ее лучшей подругой – смеются, явно что-то рассказывая друг другу. Временами и в голубых и в зеленых глазах появлялось мечтательное выражение. В отношении Алисы я была абсолютно уверена – она думает о Фрэнке Лонгботтоме, с которым встречается уже целую вечность. Фрэнк окончил Хогвартс год назад, но я знала, что они переписываются и часто видятся на каникулах. А вот душа Лили была для меня подобно потемкам, и тут я была бессильна, что являлось не самым приятным ощущением.
В общем, в комнату я вошла довольно озадаченная, но тут же выкинула из головы все тревожные мысли – день только начался, а я уже успела испытать настоящее эмоциональное потрясение. Хорошо, что Сириус оказался рядом…
Вообще, так уж повелось, что Блэк всегда появляется вовремя – это у него такая характерная особенность. Он будто чувствует, когда надо прийти, чтобы застать того, кто ему нужен, исполнить то, что задумал или предотвратить зарождающуюся ссору. Или стать ее зачинщиком… или увидеть то, что не предназначено для его глаз, но потом окажется полезным. Сириус Блэк всерьез не задумывался о чувствах других людей, но всегда интуитивно ощущал перемены в моем настроении каким-то непостижимым образом. Трудно понять, что у него в голове, но отчасти это меня и завораживало.
Переодеваясь в мантию, я размышляла… да, снова о Лили. Последнее время она являлась для меня настоящим объектом для наблюдений, мне было действительно интересно, о чем она думала. Вообще. Временами в ее глазах появлялась странное тоскливое выражение, и тогда всегда искренняя улыбка казалась вымученной. Возможно, мне все это привиделось в силу богатой фантазии или еще чего-то, но... правда ли то, что она все это время твердила Поттеру?
И тут меня как током ударило. Буквально встряхнуло. Ну конечно! Твердила. Твер-ди-ла! Мерлин мой, когда я в последний раз слышала, чтобы она сравнивала Поттера с кальмаром?
Невольно вспомнился вчерашний вечер.
Каждую субботу гостиная казалась оживленнее, чем обычно - видимо, это связано с тем, что можно было лечь пораньше и наконец-то выспаться. Однако до этого момента кто-то оговаривал планы на воскресенье, кто-то обсуждал квиддич, демонстрируя красочные журналы о любимых командах, а кто-то предпочел заранее сделать уроки, чтобы не мучиться в воскресенье.
Именно этим и занималась Лили Эванс, когда мы вернулись с отборочных по квиддичу.
Я никогда не сомневалась, что Джеймс станет капитаном команды, и была искренне рада, когда это случилось. Порой ему не хватало терпения, но он был предан своей команде всей душой.
Когда мы вошли в гостиную, нас встретили восторженными криками и даже речёвками в поддержку гриффиндорской команды. Я радостно вскрикнула, не останавливаясь, и присела на подлокотник кожаного дивана, уступая его Мародерам. С моей стороны устроился Сириус, который не упустил случая поддразнить пишущую очередное эссе Лили.
– Эй, Эванс! Что-то я опять не видел тебя на стадионе! Ты что же, игнорируешь команду родного факультета? Мы, между прочим, баллы зарабатываем! – Сириус ехидно смотрел на девушку, ожидая ответа. Казалось, своих комментариев у него был нескончаемый запас.
Она резко обернулась, сверля Бродягу пристальным взглядом, словно досадуя, что он отвлекает ее от важного дела своими глупостями.
– Почему же, Блэк? – подчеркнуто вежливо отозвалась гриффиндорка. – Я предпочитаю зарабатывать баллы для родного факультета более рациональными способами. К тому же, вы тут же их аннулируете своими выходками. – Она недовольно сморщила нос, собираясь отвернуться, но Сириус уже открыл рот и изрек скучающим голосом:
– Нет ничего печальнее на свете…
– …чем провести всю жизнь…
– … в библиотеке.
И оба расхохотались, как сумасшедшие. Я закатила глаза, мысленно похлопав Джеймсу. Это что, новый способ добиться расположения девушки? И чего им спокойно не сидится?! Но переведя взгляд на Лили, я едва удержала падающую вниз челюсть. Мерлин, да она едва сдерживает улыбку! Бродяга подмигнул мне, видимо, тоже заметив эту неожиданную перемену, а вот Джеймс, кажется, отвлекся и пропустил этот момент. Знает, когда отвернуться.
– Я бы посоветовала и вам позаниматься, но это же все равно пролетит мимо ваших ушей! – раздраженно откликнулась Эванс, снова спрятавшись за свою хладнокровную маску. – Боже, Поттер, неужели тебе не надоело все время веселиться?
Я перевела взгляд на Джеймса и увидела, что он непонимающе смотрит на нее, словно раздумывая, что он опять натворил. Я взмолилась, чтобы Лили не взболтнула ничего лишнего.
– Ну а тебе не надоело скучать взаперти, Лил? – вмешалась я, спокойно посмотрев на нее. Кажется, она растерялась, поэтому я воспользовалась случаем продолжить: – Возможно, тебе тоже стоит развеяться. Хоть разочек?
– Да, – подхватил Сириус, бросив на меня коварный взгляд. – Ты могла бы сходить погулять с нами…
– С вами?!
– С Джеймсом… – невзначай обронил Рем.
Эванс вспыхнула и, явно не зная, что ответить, выпалила первое, что пришло на ум:
– Да я бы лучше… – и замолчала. Я заметила, с каким отчаянием смотрел на нее Джеймс, потому что смотрела на Джеймса, опасаясь, как бы она опять его не обидела, поэтому и увидела, как изумленно вытянулось его лицо.
Просто я, кажется, знала, что хотела сказать Лили. Она бы лучше пошла гулять с Гигантским Кальмаром, но только не с Поттером. Конечно, не с Поттером. Никогда. Но не сказала. Не сказала! Я была готова ликовать, и мы с Сириусом посмотрели друг на друга с одинаковым торжеством, хоть он и не принимает всерьез мои намерения свести этих двоих. По гостиной пронесся шепоток: кажется, впервые за эти шесть лет знакомый всем и каждому Гигантский Кальмар не стал лучше Поттера. На самом деле. Вот она, реальность, где Лили Эванс ограничилась лишь красноречивым взглядом, возмущенно фыркнула и вышла из гостиной в сопровождении Алисы, которая ей что-то оживленно выговаривала. Все снова вернулись к своим делам, тут же позабыв об интересном инциденте, но только не мы. Вскочив с дивана, Джеймс отправился в свою спальню, на ходу взъерошив себе волосы, что было явным признаком волнения.
Сейчас, погруженная в свои мысли, я двигалась со скоростью улитки, поэтому, выйдя в гостиную и бросив взгляд на часы, чуть не вскрикнула. Завтрак, наверное, уже начался! Забыв о том, что хотела забрать волосы в высокий хвост, я кинулась вниз со всех ног, не понимая, как могла столько проторчать в спальне. То есть, девушкам свойственно часами вертеться у зеркала, подбирая одежду, но какой в этом смысл, когда под мантией ее все равно не видно?
Ворвавшись в обеденный зал, я тут же поспешила к друзьям, опустилась на скамейку рядом с Бродягой и быстро выдохнула, накладывая себе пудинг:
– Прости за опоздание. Сама от себя в шоке.
Блэк лишь бросил на меня лукавый заговорщический взгляд и произнес:
– После этого собираемся в туалете плаксы Миртл. Есть разговор. – Он подмигнул мне и быстро скосил глаза на Джеймса, словно напоминая. Я оживленно кивнула, выбрасывая из головы весь ненужный мусор. Подумать только, туалет плаксы Миртл. Ладно, Миртл явно не подарок, но именно поэтому нас там никто не станет искать. Кому захочется лишний раз слушать ее вой?
– Смотрите, почта! – крикнул кто-то с дальнего конца стола, и я перевела взгляд на окно, в которое тут же влетели десятки сов. Как я могла забыть, ведь сама же видела их еще пару часов назад?
Конверты стремительно сыпались в нужные руки, и то и дело по залу проносились восторженные вздохи или разочарованные возгласы. Я заметила, как конверт попал и в руки Лили, и она, подгоняемая Алисой, тут же начала открывать его, когда внезапно пораженно замерла и что-то прошептала. Алиса о чем-то спросила ее, при этом выражение ее лица было обеспокоенное. Лили резко покраснела, затем побледнела, ее губы дрогнули. Миллер попыталась заглянуть через плечо подруги, но Лили резко опустила руки, и, выбравшись из-за стола, незаметной тенью скользнула прочь из зала.
Я испустила тяжелый вздох, ощущая себя не в своей тарелке, бросила на Сириуса быстрый взгляд и тихо произнесла:
– Я скоро.
Затем, не медля ни секунды, бросилась следом за Лили, не замечая, что за мной выскользнула еще одна тень. Вообще-то, я даже точно не знала, почему так беспокоилась за нее. То есть, верно, Лили Эванс – одна из моих соседок по комнате, она является моим поводом для размышлений, моей личной загадкой, но в то же время она не вызывает у меня мыслей, не связанных с Джеймсом Поттером. Письмо, которое принесла ей сова, явно не имеет к моему другу Сохатому никакого отношения – а значит, мне не должно быть никакого дела до ее личных проблем. Даже Алиса не пошла за подругой, а вот я увязалась. Ну да, я слегка навязчива и да, в очередной раз сунула нос не в свое дело. Это нормально.
Мне хотелось ей помочь. В учебе Лили Эванс помощь была не нужна, а в жизни у нее вроде как было все хорошо. Было до того, как сова принесла ей письмо. Впрочем, я не могла этого знать.
Тем временем, следуя за Эванс все ниже и ниже, я замечала, что коридоры постепенно становятся все более темными. Кое-где, чуть потрескивая, мигали тусклые факелы, но в основном коридор не был освещен. Я была здесь пару раз, просто проходила мимо, но для Лили Эванс, кажется, это место было довольно знакомым. Возможно, еще одно убежище, где ее никто не будет искать.
Я заметила ее на подоконнике окна, на которое, точно черная мантия, было наложено заклинание для отвода глаз. Окно казалось темным, почти черным, и Лили была едва различима в этой темноте. Она перечитывало письмо, и по тихим всхлипам я могла догадаться, что она плачет. Я вздохнула с сожалением и уже хотела покинуть свой наблюдательный пункт, когда внезапно услышала шаги, и к окну скользнула та самая тень.
Та-самая-тень. Мерлинова борода!
– Что-то случилось? – неуверенно спросила «тень», и я едва сдержала потрясенный вздох. Джеймс!
Иначе просто быть не могло.
В двух метрах от меня стоял Джеймс Поттер.
Джеймс-я-не-свожу-с-Эванс-глаз-Поттер!!!
И вот я снова оказалась наблюдательницей сцены, не предназначенной ни для моих ушей, ни для глаз, но что я могла поделать? Если я сейчас уйду, они услышат. Тем более, любопытство с каждой секундой все больше охватывало меня, да и странно было видеть Джеймса таким неуверенным в себе и не знающим, чего ожидать.
Как я и догадывалась, Лили испуганно вздрогнула и уже хотела спрыгнуть и сбежать, когда Поттер умоляюще произнес, отрезая ей путь к отступлению:
– Не уходи! – Голос беспомощно дрогнул, но у Сохатого был большой опыт, как быстро взять себя в руки. – Лили. Я сам уйду, я… черт, я вовсе не хотел тебе мешать.
Мерлин, как же мне хотелось оказаться где-нибудь в другом месте! И в то же время я могла бы смотреть на это вечно. К тому же, я бы тоже хотела знать, что случилось, но не таким же способом! Беспомощно оглядевшись, я не обнаружила ни одного пути, по которому могла бы убраться отсюда незамеченной. Мысли начали панически разбегаться, руки неожиданно похолодели, а дыхание стало частым и порывистым. Черт! Черт, Поттер, ну откуда ты все время берешься?
Поначалу Лили хотела просто убежать, я видела это. Затем гриффиндорка обессиленно привалилась к прохладной стене и спокойно, почти равнодушно произнесла, вытирая глаза:
– Это письмо от Петуньи… моей сестры.
– Плохие новости? – тихо спросил Джеймс. Уж я-то видела, что скрывалось за его показным спокойствием! Я знала, что сейчас он полностью охвачен тревогой за свою Эванс, более того, ему почти страшно видеть ее такой расстроенной. Ее боль он уже давно воспринимал как свою.
– Она… выходит замуж, – Лили как-то нервно передернула плечами, и в тусклом луче света я заметила блестящие дорожки на ее щеках. – За Вернона Дурсля, этого грубого, нет, даже совершенно ужасного человека… Ты только послушай! – Она развернула письмо и, всхлипывая, заговорила: - Дорогая сестра... я и так знаю, что у тебя в твоей расчудесной школе все прекрасно, поэтому... - Лили громко всхлипнула, замотав головой, и Джеймс решительно забрал письмо из её дрожащих пальцев.
Я прислонилась к стене, медленно выдыхая через нос, чтобы не видеть, как меняется выражение лица Джеймса Поттера. Если бы сейчас кто-то вдруг зажег свет, то было бы видно, как пылают мои щеки. Это не просто личное, это очень-очень личное! Уж точно не для моих ушей.
– И она так просто сообщает тебе о свадьбе, на которую ты не сможешь попасть? – спросил Джеймс негромко. Должно быть, Лили кивнула, потому что он продолжил: – Она... Тунья ведь об этом знала, да?
Тишина вынуждала меня задержать дыхание.
– Знала.
Я была поражена до глубины души тем, как расчётливо и сухо эта Тунья писала своей сестре – мой брат никогда так со мной не разговаривал, хоть и писал редко. Магла определенно знала, какую боль причинят Лили ее слова, и я понимала, что этой Тунье нисколечко не жаль, что Лили не будет присутствовать на церемонии. И Лили, конечно, тоже это понимала.
Выглянув, я обратила взгляд на Джеймса, который, кажется, все-таки сжал руку окончательно расстроенной Эванс.
– Поттер, она ненавидит меня! – пробормотала Лили, поднимая на него миндалевидные глаза. В темноте я не могла разглядеть их выражение, но в тусклом луче света, падающем как раз на Джеймса, видела, как быстро пульсирует жилка у него на шее. На самом деле, я была поражена еще тем, как спокойно и открыто они могут разговаривать. Сейчас Лили явно нужна была помощь, и Джеймс, от появления которого я еще не до конца отошла, был рядом с ней в этот момент.
Как странно.
Она назвала его по фамилии, но сейчас в ее голосе не было ни злости, ни отвращения, ни презрения. Показное, торжествующе подумала я. А значит, я была права, и у меня все может получиться.
– Все… будет хорошо, Лил, – успокаивающе произнес Джеймс, и я затаила дыхание, ожидая ее реакции. Но она, кажется, даже не заметила, что он назвал ее уменьшительным именем, как обычно называла Эванс Алиса. – Не спорь, но она совершенно тебя не знает. Только то, что ты не такая, как она, и это выводит ее из себя.
Пауза.
И тут…
– Наверное, стоит сказать Марлин, что я не смогу завтра пойти к ней на день рождения. То есть, нет, я очень хочу пойти, просто…
О, нет, Лили! Я обреченно съехала по стене, представляя себе выражение лица Джеймса. Он же нас убьет! Ну что, что я здесь делаю, и зачем нашей умнице Лили Эванс понадобилось говорить это именно ему и именно сейчас? Повезло еще, что он не знает, что я здесь, а то мне пришлось бы срочно изобретать план моментального, а главное – незаметного бегства. Да что там, я была готова удрать прямо сейчас!
Я все понимала: она расстроена и, наверняка, позже сама успеет пожалеть об этом, но сейчас ее, кажется, нисколько не смущало, что ее руку надежно сжимает теплая ладонь Джеймса Поттера. Джеймса-я-прикончу-МакКиннон-Поттера!
– Марлин пригласила тебя? – искренне удивился Джеймс, и его изумление отразилось в глазах Лили.
Ты не должен был этого знать, Джеймс.
А ты, всезнайка, могла бы и промолчать.
Но что теперь поделать. События принимали все более нежелательный оборот, по большому счету, конкретно для меня и, возможно, для Сириуса. Хотя стоит надеяться, что Сириус не даст этому оленю меня уничтожить. Он что-нибудь придумает, как делал всегда. Почему-то эта странная мысль заставила меня похолодеть от ужаса, но совсем не из-за возможной ярости Джеймса. Нет, эта мысль об уничтожении вернула меня в мой кошмарный сон. Сон, снящийся мне уже неделю…
Внезапно я услышала, как что-то упало на пол, и поблагодарила Мерлина за подсказку. Внимание Джеймса и Лили было отвлечено, и я стремительно пронеслась мимо них, облегченно переведя дыхание лишь три раза свернув и оставив темный коридор далеко позади.
Мысли ураганом кружили мне голову - похоже, только что произошло еще одно эмоциональное потрясение. И, однако, я была рада за них. Этот разговор определенно можно посчитать шагом вперед.
Широко улыбаясь, я поспешила в туалет плаксы Миртл, где на завтраке мне назначил встречу Сириус Блэк.
Как оказалось, в туалете встречу назначили не только мне. Ремус и Питер уже были там, что-то негромко обсуждая, а Сириус сидел на подоконнике, только окна там не было. Когда я открыла дверь, он встретил меня приветливым взглядом, а затем поманил к себе рукой. Я усмехнулась, старательно отгоняя мысль о том, чему только что стала свидетелем. Когда войдет Джеймс, выражение моего лица не должно вызывать никаких подозрений.
– Привет честной компании! – весело воскликнула я, быстро залезая на излюбленный подоконник рядом с Сириусом. – Какие на сегодня планы? Опять придумываете что-нибудь поинтереснее скучных уроков, которые вы, конечно, еще не сделали?
– На повестке дня твой день рождения, Марлс! – торжественно произнес Ремус, поворачиваясь ко мне.
– А вот это интересно! – засмеялась я, весело взглянув на Сириуса. – Надо полагать, подарок у вас готов?
– Еще бы, – усмехнулся в ответ Сириус. – Не знаю, как тебе, радость моя, а вот мне очень нравится.
– Тогда тебе не стоит беспокоиться, – заверила я в тот самый момент, когда дверь распахнулась, и ворвался Джеймс Поттер. Он был, как обычно, взъерошен, но только к его истинно мародерскому виду теперь добавлялось почти не скрываемое волнение, а еще уже совсем не скрываемая ярость. Ремус и Питер смотрели на него ошарашенным взглядом, даже Сириус слегка опешил. Я же была просто на пределе.
– Когда вы, – он бросил на нас с Сириусом обжигающий взгляд, – собирались сказать мне, что на твоем дне рождения, – он угрожающе посмотрел на меня, – будет Эванс?!
Ремус и Питер одновременно испустили протяжный изумленный вздох, за что были награждены яростным взглядом Бродяги. Затем, взяв меня за руку, Сириус слез с подоконника, и я с тревогой последовала за ним. Джеймс не сводил с нас пылающих глаз, но Бродяга был уверен в себе как никогда, и от него эта уверенность передавалась и мне.
– А что такого-то, Сохатый? – беспечно пожал плечами он, все еще стараясь обратить все в шутку. – Я хотел сделать тебе сюрприз, думал, обрадуешься. – Он твердо посмотрел в обычно веселые карие глаза друга. – Да ладно тебе, Сохатый, брось ты это! Лучше скажи, где ты был?
– Да, вот это действительно интересно, – протянул Ремус, тут же подойдя к нам. Хвост последовал за ним. – Неужели ты действительно побежал за Лили?
– За Лили?! – чтобы снять с себя все подозрения, воскликнула я.
Джеймс бросил на меня горящий пристальный взгляд, и мне внезапно захотелось спрятаться за Сириуса.
– Так вот откуда ты знаешь! – тем временем присвистнул Блэк, заинтересованно взглянув на друга. – Неужели замок нашей Снежной Королевы дал-таки трещину, не удержав оборону перед твоим оленьим обаянием? – Бродяга усмехнулся.
– Заткнись, – отмахнулся Сохатый, но я видела, что конфликт исчерпан и продолжения не будет. Я перевела дыхание, стараясь сделать это как можно незаметнее. – Ее сестра настоящая стерва, – протянул Джеймс, машинально проведя рукой по волосам.
Сириус с усмешкой повернулся ко мне, будто восклицая: «Смотри-ка, они уже и о родственниках говорят!», но на этот раз я просто покачала головой, быстро улыбнувшись. Я все еще боялась, что они успели заметить, как я убегаю из своего укрытия, словно преступница с места преступления. Никакого преступления, я, конечно, не совершала, но чувствовала себя примерно так.
– Ладно, – кивнул Ремус, решив перейти к делу. – Мы очень рады за тебя, Сохатый, но, если ты не против, перейдем непосредственно к нашему вопросу.
– Какие это у вас тут вопросы? – неожиданно послышался пронзительный визг, и я закрыла глаза, шумно выдохнув. До чего же она любит неожиданно появляться!
– Привет, Миртл, – миролюбиво приветствовал ее Сириус. – Надеюсь, ты соскучилась.
Привидение девчонки Миртл в школьной мантии, почти такой же, как сейчас на мне, придирчиво оглядело нашу компанию, задержавшись на мне особенно выразительным взглядом, и снова заголосило:
– Вы опять ворвались в мой туалет! – она скривила рот и накинулась на Джеймса: – Почему ты думаешь, что тебе все позволено, Поттер? Неужели не ясно я в прошлый раз тебе сказала, чтобы ты больше здесь не появлялся, противный зазнавшийся мальчишка!
– Уж извини, Миртл, – галантно поклонился ей Сириус. – И все-таки у нас есть одно небольшое дельце.
– Ой, – Миртл бросила на него кокетливый взгляд и тут же подняла глаза вверх. Если бы девчонка не была привидением, я уверена, что она непременно покраснела бы. – Ты, Сириус, можешь оставаться здесь столько, сколько захочешь…
– Мерлин мой, – закатил глаза Джеймс.
– Обычная история, – вздохнула я, уже давно привыкшая к постоянно растущему фан-клубу Блэка.
– Но только без нее! – завопила Миртл, неожиданно появляясь прямо передо мной. Я вздрогнула и самодовольно улыбнулась ей в ответ.
– Миртл, будь так любезна, – протянул Сириус. – Ну, пожалуйста! – Он сделал умоляющие глаза – ну ни дать ни взять озорной щенок. Таким глазам не отказывают.
– Ладно… – без боя сдалось приведение, кокетливо накручивая на палец прядь волос, забранных в два хвоста. И тут же, завизжав так, что если бы тут были стекла, они непременно вылетели бы из рам, Миртл нырнула в один из унитазов, выплеснув на пол воду.
– Да уж, Бродяга, ты умеешь договориться с девушкой, – поддразнил Джеймс, шутливо взглянув на меня.
– Очень смешно, – буркнула я, снова забираясь на подоконник. Сириус тут же прыгнул следом и притянул меня к себе. Он всегда действовал на меня успокаивающе, с ним я чувствовала себя абсолютно счастливой, и в такие моменты мне казалось, что я готова просидеть так вечность – главное, чтобы он был рядом, чтобы не отпускал.
Когда-то не очень давно, в конце шестого курса Джеймс сказал мне одну замечательную вещь, я до сих пор помню наизусть каждое его слово, раз за разом прокручивая в памяти, как он улыбался мне, говоря это. Тогда мне тоже хотелось летать, ощущение, будто за спиной росли легкие крылья, и я вот-вот оторвусь от земли.
– Я не могу не сказать, как я рад за вас, хотя это совсем не то слово, оно даже не передает всего, что я чувствую по этому поводу. Ты стала нам всем сестрой, но я очень благодарен тебе за Бродягу. По-настоящему. Правда. Пожалуй, для меня нет ничего лучше, чем видеть эти его сияющие глаза. Может быть, вы не замечали, но я не могу сдержать улыбку, когда вижу, как он ускоряет шаг, лишь завидев тебя вдалеке. Знаешь, я… вижу лишь крошечную точку, но знал, что он везде узнает тебя, и если Блэк вдруг переходит чуть ли не на бег, значит, ты где-то рядом.
– Это всё из-за твоего ужасного зрения… - пробормотала я, чувствуя, как мир переворачивается, а внутри всё вдруг будто замирает, вдумываясь, осмысливая, представляя.
Слова Джеймса часто всплывали в моей памяти, одно время они фигурировали в моих снах, тогда еще счастливых и безмятежных, ибо я засыпала с мыслями о Сириусе и, просыпаясь, думала о нем же. Все мое существо радовалось новому дню, я ждала встречи с ним, хотя это началось уже довольно давно. Но я все такая же, все так же жду и тоже узнала бы его в любой толпе, и даже из тысячи одинаковых Сириусов я бы идентифицировала одного, единственного, просто потому, что других таких нет.
За своими обсуждениями мы провели довольно много времени, не зная, где лучше отпраздновать мой день рождения. Выручай-комната отпадала потому, что эта была тайна, неизвестная Лили. Джеймс пытался убедить остальных Мародеров, что ей можно рассказать, но тут уж Сириус не стал смягчать краски, прямо заявив:
– Лили Эванс – староста школы, и ее пока не стоит торопиться принимать за свою. Прости, Сохатый.
Джеймс отмахнулся, хотя я видела, как ему хотелось, чтобы Лили стала одной из нас. И снова я почувствовала некоторое чувство долга свести, наконец, этих упрямцев. В конце концов, мое сегодняшнее открытие, а потом их встреча, которую я ненароком подглядела, говорили о многом. Лили определенно нравится Джеймс, я бы даже могла сказать, что она уже почти влюблена в него, просто еще об этом не знает. И Джеймс не знает. Я задумчиво подняла голову с плеча Сириуса и спросила:
– А что, если мы приведем Лили в Выручай-комнату, но не скажем ей, где она находится?
– То есть, ты предлагаешь завязать ей глаза? – уточнил Джеймс, приподняв одну бровь
– Зачем же? – усмехнулась я. – Мы можем привести ее туда, но она будет думать, что находится… ну, скажем в старом классе, который уже давно не используется. Вы же такие профессионалы в модернизации заклинаний!
– А п-почему мы не можем устроить праздник в настоящем классе… которым никто не пользуется? – неуверенно подал голос Питер. Мы все изумленно уставились на него, и Сириус озвучил всеобщую мысль:
– А ты соображаешь, Хвост. Я хочу вас поздравить, ребята! – сказал он, торжественно оглядев всех нас. – Мы – олени!
Джеймс возмущенно кашлянул, бросив на Сириуса пронизывающий взгляд. Я не смогла сдержать рвущийся смех, и уже через несколько минут мы все дружно хохотали, пока окончательно не выбились из сил.
– Проблема решена! – во всеуслышание объявил Джеймс. – Аплодисменты, господа Мародеры!
Мы громко зааплодировали, а затем дружно покинули туалет плаксы Миртл, которая, появившись как раз перед нашим уходом, попросила Сириуса зайти к ней еще, но уже одному. Думаю, мой взгляд был достаточно красноречивым, и я бы непременно что-нибудь ей ответила, если бы Сириус не вытащил меня за дверь.
Оставшаяся половина дня пролетела практически незаметно. Сразу же после наших посиделок мы отправились делать домашнее задание и просидели над этим делом до восьми часов с перерывом на ужин. Потом, взяв карту и мантию-невидимку, недалеко прогулялись по окрестностям Хогвартса, а, вернувшись, стали планировать наш завтрашний день. По счастью уроки завтра были только до обеда, а вторая половина дня была полностью свободной, и мы с удовольствием обсуждали, как и что будем организовывать. Я принимала в этом разговоре самое активное участие, мы нашли на восьмом этаже старый кабинет зельеварения, где до сих пор пылились котлы и решили, что, если немного поколдовать над оформлением, обстановка будет как раз то, что нужно.
Я возвращалась в спальню со счастливой улыбкой на лице и, присев на свою кровать, оглядела комнату. Джин и Алиса уже спали, но от одеяла Лили отходило ровное свечение.
Люмос , догадалась я. Интересно, что же она там делает? Может, дописывает какое-нибудь задание? Или читает книгу? Я не знала ответа на этот вопрос и не могла узнать его никакими законными способами, а, значит, размышления на эту тему изначально не имели смысла. Повернувшись на правый бок, я закрыла глаза и почти сразу же провалилась в сон.
Ну а если уж воспринимать завтрашний день, как второй день рождения, то спокойной ночи, вновь шестнадцатилетняя Марлин МакКиннон. Завтра все будет по-другому.
Это и была моя последняя мысль.
