Глава 3Утро началось как обычно: ранний подъём и злобный окрик вместо будильника. Тётушка как всегда, очень посредственна и неоригинальна. Разве нельзя для разнообразия сказать: «С добрым утром, Госпожа. Что Вам приготовить на завтрак? Нужно ли вам набрать ванну?». Но я опять фантазирую. Надо же о чём-то думать, пока быстренько умываешься и чистишь зубы. Делать это просто так, скучно. Поэтому я развлекаюсь, как могу. Эх, волосы пригладить не успеваю… Хотя и так сойдет! Всё равно после причёсывания ничего не меняется — как было воронье гнездо на голове, так оно и осталось. Интересно, почему у меня в волосах еще птенцы не завелись? А что, очень удобное жильё — тепло, сухо, да ещё передвигается самостоятельно. Глупые птицы, такая квартира простаивает, а они… Что?! Потрясающе. Я просто победитель по жизни! Ну как?! Как так получилось? Теперь у меня на лбу не два шрама, как я думала раньше, а один. Да ещё и виде молнии. «Особо опасна», блин. Представляю, иду я вечером по темному переулку, а на встречу гопники…
Они такие: Стоять, бояться!
А я такая: Чо сказал?
Они такие: Это не учения, это ограбление!
Я такая: Ну-ка, повтори!
Они такие: Девочка, кошелёк или жизнь!
Я такая: Парень, беги или падай!
Они такие: Чо?!
Я: А вот чо!!!
И показываю шрам. Их глупые рожи резко бледнеют, а штаны становятся мокрыми. Вожак этой группы трясущейся рукой вытирает пот со лба и говорит:
— Простите, Человек Опасность! Обознались!
Я смотрю на них суровым взглядом и вопросительно поднимаю бровь. Эти глупцы не узнали меня? МЕНЯ?! Сомневаюсь. Хотя, может это новички? Мне не знакомы их лица.
— Т-т-такое б-больше не повтор-р-рится… — мямлит он.
— Вот и славно, мальчики! А что ещё нужно сказать? — с мягкой улыбкой спрашиваю я.
— П-п-простите?
— Да, дорогой. А теперь отдай-ка мне все ваши цацки! И побыстрее!
— Но у нас ничего нет! — поспешно ответил главный. Слишком поспешно. Не думала, что молодежь такая смелая пошла. Мои губы искажает мерзкая ухмылка:
— Да? А если найду?
Всё-таки я великолепна! Эти придурки отдали мне две цепочки, одна из которой оказалась золотой, и серебряную зажигалку с гравировкой «Нил Фландерс» (чёртов Нил, разрази тебя верблюд. Зачем везде своё дурацкое имя писать? Неужели боишься, что забудешь его? Чтоб тебе с горшка неделю не вставать! Из-за твоего проклятого самолюбия зажигалка будет стоить почти в два раза меньше. Молись, чтобы мы с тобой не встретились в тёмном переулке, а то я тебе покажу, почему меня называют Человек Опасность). Не богатый улов, но для начала сойдёт.
— Ну ладно, бегите домой. Не буду больше вас задерживать, — говорю я в пустоту, потому что эти невежливые глупышки (ни здрасте тебе, ни до свидания! Вот что за наглая молодёжь пошла?!) подумали, что слово «бегите» — сигнал к действию.
Чёрт! Что за ерунда мне в голову лезет? Нет, это, конечно, забавно и всё такое, но я нахожусь в смешанных чувствах. Бесит. Эта похотливая дверь впечаталась в мой лоб прямо над «семёркой»! И все. Теперь я не «счастливица», отмеченная высшими силами, а просто имею «высокую опасность поражения током» (или я стану грозой гопников? Герда — Королева района. А что, надо же с чего-то начинать). Вот как эта грязная дверь-педофилка смогла так точно попасть? И… Чёт мой новый шрам слишком быстро зарос. Подозрительно… На нём даже кровавой корочки нет (а может она просто отвалилась?). Вместо неё уже образовалась белая полоска кожи, да так, что и не поймешь где заканчивается цифра семь, а где начинается поганый дверной засос. Кажется, что это один старый шрам. Чудеса… Не знала, что у меня такая быстрая регенерация. Но почему тогда семёрка не пропала? Она же всегда была на моём лбу, сколько я себя помню! Так не честно! Видимо, кто-то сверху слишком много веселится за мой счёт. Хэй, ты! Да, ты, на небе который! Прекрати издеваться надо мной! Я тут, в отличие от некоторых, жить пытаюсь, а не в игры играю! Давай, заращивай на мне свои каракули! И поживее, мне ещё жратву Дурслям готовить!
Я злобно уставилась на своё отражение, и мне показалось, что в моих прекрасных зелёных глазах появились какие-то мерзкие красные искры. Было жутковато видеть на травяной радужке грязные пятна, похожие на капельки крови. Я резко зажмурилась и потрясла головой. Может, это глюки или просто показалось? Или же… Прости, Всевышний, я не хотела тебя обидеть! Поверь, что бы ты не делал, это прекрасно (неужели я действительно сказала это)! Можешь смеяться надо мной, сколько влезет. Я больше никогда не буду возмущаться! Правда-правда… Только, пожалуйста, прошу… Верни мои глаза! Этот самое дорогое и самое прекрасное, что есть во мне. Не лишай меня хотя бы этого (если уж родителей забрал и уничтожил возможность хорошего старта в жизни). Я на всё согласна и вытерплю всё, что пожелаешь. В конце концов, многие люди говорят, что ты не даёшь те испытания, которые человек выдержать не сможет. Значит, я справлюсь со всеми трудностями, которые ты мне устроишь. Только, пожалуйста, сделай всё как было! Я буду хорошей дево…
— Где ты застряла, паршивка?! Опять много воды потратишь! А платить нам с Верноном! Такая же эгоистка, как и твоя мамаша! Та тоже только о себе думала. И куда её это привело? Правильно, в могилу!
На этой позитивной ноте тётушка врывается в ванну с грацией носорога. Хорошо хоть дверь с ноги не открыла, но я не уверена в этом. Она явно не в духе, а я все ещё стою, зажмурившись, и шепчу обещания Создателю, боясь открыть глаза и опять увидеть тот противный цвет. Слышу быстрые шаркающие шаги за спиной. А потом тётка хватает меня за плечо и резко разворачивает к себе:
— И что ты тут так долго делала?
Её голос, такой громкий и противный, сильно бьёт по ушам. Не понимаю, как люди не морщатся, когда тётушка начинает говорить. Это не голос, а дрель какая-то! Видимо, именно тётя вдохновила дядюшку на его замечательную бизнес-идею по производству дрелей. Наверно, когда Дадли делали, тётка выдала что-то совсем уж убойное, вот дядю и осенило… Чёрт, тётушкины пальцы больно впиваются в моё тело, будто она прочитала мои мысли и взбесилась. Но меня это пока не волнует. Синяком больше, синяком меньше… Их никто не считает (да и не собирается!). Главное, что я до сих пор не открыла глаза. Пусть тётка и отвлекла меня своим появлением, но главное я не забыла — с моими глазами творится какая-то хрень. Мне просто страшно. Ведь если они изменились, то тётя это по-любому заметит и начнёт беситься. Конечно, пена изо рта у нее не пойдет, но фразы: «Что ты с собой сделала?! Уродка! Мутант! В тебя вселился дьявол! Гори в аду!» я по-любому услышу. Хотя пережить гнев тётушки совсем не сложно. Сколько его проявлений я повидала на своём недолгом веку и сколько ещё увижу… Я не вынесу, если мои глаза — то, что делает меня особенной, моя любимая гордость, прикрытая толстыми стёклами уродливых очков, — поменялись и стали обычными. Кареглазая брюнетка — звучит не так впечатляюще (а ещё таких слишком много! Хочу быть оригинальной и выделяться!), как зеленоокая красавица. Никогда бы не подумала, что я ими так дорожу. Видимо, народ правду говорит: «Что имеем — не храним, потерявши — плачем». Прямо как про меня. Нихрена не вижу, зато глазки красивые!
— Когда я говорю с тобой, смотри мне в глаза! — тётка встряхнула моё тощее тельце. — Быстро открывай! Что ты сделала, паршивка?! Ну!
По-моему, она сошла с ума. Какая ей вообще разница, чем я тут занимаюсь?! Воду не трачу, зубную пасту и прокладки не ворую, дядюшку не соблазняю (и ее сына тоже! Не надо мне такое счастье), так что ей еще нужно?! Подумаешь, чуть задержалась в ванной. Может, у меня живот прихватило или ещё что случилось (месячные, например. Интересно, что она мне ответит на вопрос: «Тётя, а почему у меня из писи кровище хлещет? Я умираю, да?» и глазки понаивнее сделать. Чёрт, классная же идея, надо будет запомнить). Ладно, надо делать то, что она говорит. При общении с психами нужно всегда соглашаться с их мнением и выполнять все их требования, а то взбесятся и разнесут всё к чертям собачьим (а виноватой опять я окажусь!). Так что я медленно открыла глаза и уставилась на тётушку. Слава Создателю, она ничего необычного не заметила, значит, моя радужка всё ещё зелёная. Спасибо, дорогой! Люблю тебя! Ты самый лучший! Только не делай так больше, пожалуйста!
— Что ты молчишь?! Отвечай, когда тебя спрашивают! — противным голосом говорила тётушка. Она наклонилась, чтобы смотреть мне прямо в глаза, и я увидела в её расширенных зрачках, своё испуганное отражение. Блин. Она что, под наркотой? Или просто пьяная? А может, я ей нравлюсь?! Хотя это вряд ли. Мне вполне хватает дядюшки с его нездоровым интересом к моей скромной персоне. С его нездоровым сексуальным интересом к моей несовершеннолетней персоне, попрошу заметить! Но вообще, меня сильно напрягают тёткины заскоки: все эти вспышки ярости и неадекватное поведение… Что с ней такое? По пустякам же психует. Если ей вдруг резко стало одиноко в пятничное утро на кухне, то она могла бы просто сказать об этом. Я бы пришла, всё-таки завтрак готовить пора. Да и выслушивать её постоянное нытье мне не в новинку. Но зачем так орать? Кстати, раньше такого не было, но что изменилось?
— У меня голова сильно болит. Наверно, это из-за вчерашнего происшествия с дверью, — ответила я спокойным голосом, даже не пытаясь отвести глаза. Это как борьба двух животных — кто раньше отведёт взгляд, тот проиграл. По крайней мере, так думает тётушка. Но если забить на это и не пытаться давать ей отпор, то ты слабачка, а если бороться — паршивка. Только один раз я выиграла у неё в гляделки. Это было тогда, когда она меня налысо побрила, и я орала на неё. Как же она меня тогда назвала… Отрок проститутки или личинка ночной бабочки? Нет, вроде не так, но близко по смыслу… А-а-а! Отродье шалавы! Точно! Тётушка Петунья — хрупкий и милый цветочек, не правда ли? В любом случае, ей нужно напомнить, что она сильно покалечила меня. Может, у неё проснётся совесть? Хотя, скорее всего, это моя вера в людей пытается воскреснуть. Не думаю, что она должна жить, поэтому я мужественно убиваю её опять, всё-таки мёртвое — должно оставаться мёртвым.
— Хватит врать! — тётушка скосила глаза на мой лоб. — У тебя даже шрама не останется! Всё, живо иди на кухню! Завтрак сам себя не приготовит.
Вот, все происходит именно так, как я и думала! Ей абсолютно плевать на меня. Тётку заботит только её любимый сыночек и, ещё чуть-чуть, муж. А подкидыш ей совсем не нужен. Живая — хорошо, сдохла — ещё лучше. Пора бы уже принять это, а не цепляться за глупые чувства. Тётушка вышла из ванной, одарив меня напоследок презрительным взглядом. Я вздохнула и повернулась к зеркалу. В конце концов, нужно же удостовериться, что с моими глазами всё в порядке. Всё-таки отсутствие реакции неадекватной тётки — это не показатель. Поэтому я приблизила лицо к зеркалу и стала пристально рассматривать свою радужку. Яркая, зелёная, с тонкими прожилками, создающими причудливые узоры и делающими мой зрачок похожим на маленькое солнышко. Так, вроде бы ничего не изменилось. Может, мне просто показалось? Или это галлюцинации после удара по голове? Где-то читала, что человек использует всего лишь десять процентов от всех возможностей своего мозга. Возможно, из-за травмы содержимое моей черепной коробки перешло на новый уровень, и теперь у меня появятся какие-то супер способности? Телекинез, лазерное зрение… А может, чтение мыслей?
Так-так… Это всё надо хорошенько обдумать. У нас в наличии имеется недоразвития особь женского пола с претензией на уникальность. Предположительно, после недавнего происшествия с дверью (опустим грязные подробности) изучаемый объект получил некие «супер способности». Также, у подопытного были обнаружены явные отклонения в виде кратковременной пигментации радужки. Из ранее изученных материалов известно, что объект может быстро отращивать волосяной покров головы (особь побрили налысо, а через четыре часа волосы отросли. По другим участкам тела пока информация отсутствует. Информация о развитии с возрастом данной способности отсутствует). Других отклонений не замечено. Совокупность этих фактов нам даёт… Даёт… Да ни черта это не даёт! Опять о всякой фигне думаю… Не надо было тогда прятаться за диваном и смотреть с тётушкой по телевизору её криминальные сериальчики. Она вообще чепуху всякую любит! То порно, то глупые детективы… Её пагубные пристрастия нанесли мне глубокую психологическую травму, да ещё и рассуждать странно начала… Всегда знала, что тётушка и всё, что с ней связано, до добра не доведет. Вот кому надо было молнию на лоб рисовать, а не мне! Это она «Особо Опасна»! Тётушке бы на все лицо молнию нарисовать, чтобы сразу было видно что она из себя представляет… Но это не важно. Главное, что у меня могут быть супер способности! И я не буду их так глупо применять, спасая мир, как это делают все герои комиксов Дадлика. Я не собираюсь страдать приступами альтруизма. Но и злодеем быть не хочу… Мне больше всего нравится позиция умеренного эгоизма — всё для себя и немного для других, конечно, если они это заслужили. Добро должно быть в меру, чтобы поддерживать баланс и гармонию в мире. Зло и добро понятия относительные, одно не может существовать без другого, нет абсолютного зла или добра, инь-ян и все такое… В любом случае я собираюсь жить для себя, а не для других. Блин, опять ушла в какие-то дебри. Я даже не знаю точно, есть у меня какие-то способности или нет, а уже думаю о том, как ими распоряжаться! Видимо, сколько бы я не старалась вести себя по-взрослому, моё мышление пока что остаётся на уровне ребёнка. Умного (ну, это я себе льстю, конечно), но ребёнка. Ну и ладно! Не больно-то и хотелось! Если я ещё маленькая, то и помечтать можно.
Хм… С чего бы начать? Двигать предметы, лазер, мысли… Сложно выбрать что-то одно. Была бы моя воля, я бы все эти «способности» захапала! Плюшек много не бывает! Хэй! Я же тут фантазирую, так что могу иметь все, что хочу и сколько хочу! Но… Так будет не интересно. Иметь несколько специфических талантов — слишком не правдоподобно. А вот один… Но какой? Хотя… Что далеко ходить? Может, те красные искры в моих глазах — это не кара Создателя за дерзкие мысли, а мутация, которая проявит у меня лазерное зрение? А что? Лазеры, они же обычно красные бывают? Ну я так думаю, но не уверена. Не принимать же все, что написано в комиксах Дадли, за правду? Может, там просто покрасили не правильно? Чёрт, ну это не важно! Главное, что такая способность существует и может проявиться у меня. Обычно такие штуки имеют крутые названия. Так… Думаю, «Разящий взгляд» подходит. А что, звучит опасно и весьма внушительно. Взгляд в прямом смысле разящий или даже режущий. А может сжигающий? К сожалению, я точно не знаю что делает лазер, но думаю, что его использование приносит сильные разрушения. Тем более, по телевизору говорили, что это нереально крутая вещь. Наверное, он просто уничтожает всё на своём пути. Но тогда… Как им пользоваться? И выключать? Что мне делать после того, как я немного попугаю Дурслей? Если я буду сжигать всё, на что посмотрю, то это приведёт к большим разрушениям и массовым смертям. А как этого избежать? Постоянно с закрытыми глазами ходить? Но я и так почти слепая! И ещё, несмотря на мою глупую браваду и пожелания смерти всем окружающим, убивать на самом деле я не хочу. Возможно, я для этого слаба в духовном плане, слишком юна и неопытна или просто ещё не дошла до точки кипения, кто знает… В любом случае лазерное зрение не для меня, тем более, его, наверно, неудобно использовать с очками.
То ли дело чтение мыслей… Это же просто необъятное поле деятельности! Можно узнавать все секреты и тайные желания окружающих. Да я даже воровать смогу! Например, подстерегу у банкомата одинокого прохожего, услышу как он, мысленно приговаривая, набирает пароль, а потом… А что, собственно, я буду делать дальше? Ударить его по голове? Это даже не смешно. Не с моим ростом совершать такие подвиги. А если палкой врезать? Но эту палку ещё найти надо! Легче обычной бутылкой оглушить, но тут опять мы упираемся в моё хилое и маленькое тельце. Жаль, конечно, такая идея пропала! Быстрый и эффективный способ озолотиться. Эх, мечты, мечты… Думаю, грабёж — не единственный способ заработать немного деньжат, но почему-то именно он пришёл в голову. Видимо, так моя криминальная наследственность проявляется… Но это не так страшно. А вот если бы я начала думать о том, что шлюха, угадывающая всё, даже самые тайные желания заказчика, может заработать целое состояние… Блин… Герда, ЗАБУДЬ ОБ ЭТОМ! Да, деньги, много денег, но они этого не стоят. И дело не в том, что я могу пойти по стопам матери и тётушка, говорившая мне об этом почти каждый день, окажется права… И не в том, что таким в приличном обществе не занимаются… И это даже не детское желание доказать, что ты хороший (по крайней мере я на это надеюсь). Просто, мне кажется, что я не смогу исполнять всё, что они хотят. Не люблю унижаться… По-любому найдется какой-нибудь придурок, который захочет поиграть в пытки и изнасилование, и вдобавок будет чертовски похож на дядюшку… Чёрт, меня бросает из крайности в крайность! То уголовщина, то проституция, страшно представить, что будет дальше… Кошмар, стоит дать волю фантазии и все. Ты не милая десятилетняя девочка-сирота, а наглая потенциальная шлюха с непомерными амбициями. Вообще не том думаю. От чтения мыслей я могу получить не только деньги, но и информацию. Хм… Как там по телевизору говорили? Кто владеет информацией, тот владеет миром. И значит, я вполне могу стать маленьким милым властелинчиком (не только же мне гопников гонять. Нужно развиваться дальше, эволюция и все такое…). Только надо с чего-то начать. Может с Дурслей? Точно, устанавливаем диктатуру Герды Поттер в доме №4 по Тисовой улице.
Во-первых, нужно узнать истинное отношение каждого члена этой семейки ко мне. Я должна понять, насколько сильно они меня не любят и, уже исходя из этого, принимать решения. Думаю, дядюшка интересуется мной и у него даже есть определённые планы на меня. Надеюсь, я ошибаюсь на его счёт, не хочу, чтобы мои опасения подтвердились. Я даже не знаю, что буду делать, если услышу в его мыслях что-то типо: «Какая у неё маленькая попка. Наверное, она вся может поместиться в моей ладони» или «Она так страстно на меня смотрит. Наверное, ей очень хочется подержать мой жезл любви»… Фууу. Меня даже передернуло от отвращения. Как подумаю о его потных ладошках, жирных пальцах, о волосатых руках… Бее… Чёт мне нехорошо… Так, ладно. К черту дядю! В этой семейке он почти ни на что не влияет. Дядюшка всего лишь денежный мешок и неудачный трахатель тётки. Вообще, если рассматривать Дурслей, то можно заметить, что самый главный у них Дадли. Конечно, и тётушка вполне могла в ежовых рукавицах держать всю семью, но… Есть одна проблема — она безумно любит своего сына. Просто фанатка какая-то… Даже не знаю почему она еще не бегает вокруг Дадли в миниюбке, размахивая помпонами и крича: «Дадлик лучше всех! Дадли ждет успех!». И да, я ещё не забыла о своей теории про то, что отцом Дадли может быть не дядюшка, а кто-то другой. При всей своей неадекватности эта женщина не лишена коварства, да и ум иногда проявляется (если это не связано со мной. От меня у неё капитально сносит крышу). Но, к сожалению, главная в этой семье не она, а маленький свиноублюдок (и путь технически он рождён в законном браке, но это ничего не меняет). Может, если бы тётка захватила власть в этом семействе, то я жила бы лучше? Ну по крайней мере не шарахалась от дядюшки, которого тетка крепко взяла бы за яйца… Вагиной… Чёрт, Герда, не думай и НЕ ПРЕДСТАВЛЯЙ это! Хух, пронесло! Так, на чем я там остановилась? В общем, чтобы получить какие-то реальные привилегии, нужно обрабатывать Дадли. Он маленький и не шибко умный (если, конечно, неполный набор базовых инстинктов можно считать хоть каким-то признаком разумности). Во-вторых, нужно определиться на кого в первую очередь будут направлены мои способности, потому что лавировать между желаниями всех членов этой семейки и при этом пытаться получить хоть какие-то положительные результаты, я не смогу. Всё-таки я ещё маленькая, точно где-нибудь накосячу. С вероятностью в 99,999% это будет Дадли. Им даже сейчас можно манипулировать (только у меня пока не всегда получается, но продвижения уже есть), а уж если я буду точно знать, что он хочет, то это не доставит больших трудностей. И наконец, в-третьих, учиться направлять действия людей туда, куда хочу я. Хочу, чтобы окружающие делали то, что нужно мне и даже не догадывались об этом… О да…
Итак, предположим, что я умею читать мысли. И, действуя по своему плану, я обрабатываю Дадли и даже делаю в этом кое-какие успехи. Например, сегодня он меньше истерил… Или это не моё влияние, всё-таки около кузена постоянно вилась тётушка, выполняя все его желания… Блин, так сразу и не поймешь! В любом случае определённые успехи есть. Точно! Я же дня три назад смогла заставить одну из кошек вонючки Фигг залезть на дерево! Если я справилась с этими ужасными зверюгами старухи, то и Дадли тоже смогу подчинить. Его-то мозги не далеко ушли от мозга животного. Завтра в школе попробую ещё раз. Надеюсь, всё получится!
Наконец-то перемена! Надоело ждать звонка. Во время урока даже не стоит пытаться влиять на Дадли. Я как-то раз настроилась на него в классе, но у меня из-за этого почему-то очень сильно голова заболела. Даже из носа кровь пошла. Учительница только и делала, что бегала вокруг меня, как трусливая курица и причитала: «Герда! Герда… Как же так…» А я, блин, откуда знаю?! Из-за твоей беготни у меня голова начала кружиться и захотелось блевать… В общем, конец у истории не слишком приятный — меня вырвало на учительницу, та завизжала, а я грохнулась в обморок. Ладно, хоть не на блевотину упала… Меня, конечно, откачали и все такое, но проблема в том, что этот случай одноклассники вспоминают до сих пор. Их не смешные шуточки уже достали, да ещё и училка начала смотреть на меня с неприязнью. Короче, работать с мозгом Дадли во время урока — не лучшая идея. На перемене он обычно бегает по двору школы или издевается над другими детьми (чаще всего надо мной. Его кампания обожает приставать ко мне по любому поводу). Но сегодня он почему-то не выходит из класса, а подсаживается к Джону Фрадкину и начинает что-то говорить. Это мой шанс! Я настраиваюсь на чтение мыслей и пытаюсь заставить Дадли поковырять в носу. «Засунь палец в нос! Засунь палец в нос!» — про себя твержу я, буравя взглядом кузена. Почему-то он никак не реагирует на это. Иногда, во время домашних сеансов внушения он начинает со страхом озираться, хвататься за голову, что-то бормоча, а потом плакать. Мне становиться его жалко, и я прекращаю свои попытки. Но сейчас у него такое лицо, что сразу понятно — он меня даже не слышит. Я злюсь и усиливаю давление: "КОВЫРЯЙ В СВОЕМ ЧЁРТОВОМ НОСУ!!!" Чувствую что-то мокрое на губах, а вокруг куча удивленных одноклассников, у каждого из которых в носу палец. У некоторых даже два… В голове проносится мысль о том, что меня окружают одни идиоты и я отключаю сознание.
У меня слишком бурная фантазия… Ну кому ещё такое в голову придёт?! Нет, после такого видения, я владеть чтением мыслей не хочу. Тем более, эта способность может мне навредить. Я могу нарваться на психа и, прочитав его мысли, сойти с ума. Не-е-ет… Такого счастья мне не надо.
С телекинезом тоже всё неоднозначно. С одной стороны, двигать предметы взглядом очень круто, да и использовать можно почти везде, но с другой стороны, эта способность даёт кучу проблем. Вдруг я не смогу её контролировать? Тогда получится, что все, что я увижу, научиться летать? И как на это среагируют окружающие: устроят массовое паломничество в психушку, сдадут меня на опыты или, как во времена старой доброй инквизиции, незатейливо сожгут на костре… Мда, не лучшие перспективы.
Просто представьте, обычный солнечный день. По асфальтовой дорожке около детской площадки идёт маленькая девчушка в смешных очках и вертит своей растрепанной головой по сторонам. Милая, идеалистическая картина, в которой ничто не предвещает беды. Но вдруг, к малышке подбегает какой-то жирный паренёк и толкает её. Девочка падает и больно ударяет острые коленки. В её огромных глазах вспыхивает гнев, и она с яростью смотрит на обидчика. Мальчик весело хохочет, не подозревая, что скоро ему будет совсем не до смеха… Малышка медленно встаёт на ноги и начинает внимательно вглядываться в наглого мальчишку. Тот, хлопая себя по жирной ляжке (так сильно, что она вибрирует, как желе) и иногда показывая пальцем на упавшую, смеётся с задорным хрюканьем. Девочка прищуривается, и… Толстяк взлетает в воздух! Наплевав на законы физики и гравитацию и, послав к черту всех, кто утверждает, что рожденный ползать — летать не может. Смотрите, неверные! Вот он, летит! Вокруг визг, крики, паника, а малышка подмигивает мальчику, широко улыбаясь, из-за чего он начинает орать ещё сильнее, а на его штанишках появляется мокрое пятно. Девчушка с презрением отворачивается от грязного засранца, все ещё не понимая, что сейчас из-за неё случилось нечто невероятное. Она начинает разглядывать толпу людей, которая почему-то бежит в её сторону. Среди этих спринтеров есть её старая знакомая, которая живёт с ней на одной улице — миссис Фрадкин, мама веселого хулигана Джонни. Милая и добрая женщина, которая перестала бежать, потому что ПОЛЕТЕЛА?! Но разве люди летают? Наверное, нет. У миссис Фрадкин было слишком испуганное выражение лица для опытного летуна. Видимо, это её первая проба воздуха, которая оказалась весьма неожиданной. Женщина верещит на всю улицу, неуклюже двигая своими конечностями, из-за чего её юбка задирается, оголяя кривые ноги и дырявые чулки. Но девочка уже не видит этого, ведь за её спиной раздался звук удара и противный хруст. Крик паренька оборвался на самой высокой ноте, которую тот мог взять. Малышка оборачивается и видит, как её обидчик лежит на асфальте в неестественной позе. Его голова слишком близко наклонена к плечу, а из вывернутой под невообразимым углом руки торчит кровавый обломок кости. На лице мальчика застыло выражение ужаса и немного удивления. Его маленькие заплывшие жиром глазки стали слишком большими и круглыми, а из открытого рта вывалился синеватый язык, по которому стекала на шею, а потом и на горячий асфальт, вязкая слюна. Девочка разглядывает лежащего у её ног толстяка и не понимает, что с ним. Почему Дадли просто лежит, а не плачет на всю улицу? И почему его лицо выглядит глупее обычного? А главное — что заставило его заткнуться? Ему же больно, раз кровь идёт… Всё-таки терпение и Дадли Дурсль — две самые несовместимые вещи на свете. Неужели он начинает взрослеть и перестаёт ныть по пустякам? Хотя, то, что случилось с его рукой назвать пустяком довольно сложно… А тем временем визжащая миссис Фрадкин поднимается всё выше и выше. Все, кто находился на детской площадке, смотрят за её полетом, похожим на стремительный взлёт орущего шарика с гелием. Все, кроме одной очень высокой женщины с вытянутым лицом и длинной шеей. Она с ужасом смотрит на лежащего в собственной крови мальчика и пытается как можно быстрее добраться до него через толпу, зачарованную чулками миссис Фрадкин. Ей абсолютно плевать на чокнутую летунью и на то, что ранее было скрыто под её юбкой. Единственное, что её сейчас волнует — это толстый мальчик, лежащий на земле и не подающий признаков жизни. Женщина подбегает к истекающему кровью ребёнку и падает перед нам на колени. Девочка узнает в ней свою тётушку, но до сих пор не понимает, что заставило такую страшную чистюлю, как миссис Дурсль, встать на колени в светлой летней юбке на грязный асфальт. Кто же отстирывать пятна будет? Конечно же Герда!
— Дадли, — тихий шёпот срывается с непослушных губ.
Женщина дрожащими руками касается пухлой щечки своего сына и нежно проводит по ней кончиками пальцев:
— Дадли, солнышко, вставай! Милый мой, сейчас мы позовем папу и поедем в больницу. Не бойся, все будет хорошо… Тебе там не сделают больно… Я люблю тебя… Дадли! — постепенно в тихом голосе матери исчезают нотки нежности. Их сменяет паника и страх за сына. — Дадли! Дадли, вставай! Это не смешно! Посмотри на меня, дорогой. Посмотри на меня!!!
Руки женщины, до этого с нежностью гладившие лицо ребёнка, судорожно хватают ткань детской рубашечки, сминая весёлых человечков, нарисованных на ней. Мать начинает трясти своё дитя, моля его взглянуть на неё, из-за чего его голова откидывается назад слишком сильно. Неестественно. И тогда женщина понимает, что её малыш никогда больше не посмотрит на неё, сейчас в его стеклянных глазах отражается только небо — последнее, что видел её ребёнок. Этот милый карапуз никогда больше не подарит ей свою солнечную улыбку, последнюю она видела сегодня утром. Она больше не сможет ощутить его объятия, когда его что-то пугало, и он искал защиты у матери. Потому, что её малютка, её самое прекрасное сокровище, её ребёнок — умер.
— Нет, Дадли! — дикий, нечеловеческий крик огласил детскую площадку. В нём было столько боли, что невозможно было не обратить на него внимания. Звериный вой матери, потерявшей сына, не мог никого оставить равнодушным. Толпа, с любопытством наблюдавшая за нелепым полётом миссис Фрадкин, нашла новое зрелище и устремилась к несчастной. Но женщина, поглощённая своим горем, не видела ни людей, собравшихся вокруг неё, ни глупую летунью, ставшую совсем крошечной, ни маленькую девочку, смотрящую на мать с ребёнком с не скрывающим ужасом. Она смотрела только на своего малыша, прижатого к её груди. Видела только свой мёртвый центр вселенной, только умерший смысл жизни…
— Герда, где ты шляешься?! Быстро иди сюда! Я что, должна сама завтрак готовить?!
Чёрт, своими криками тётушка такую фантазию спугнула… В конце я даже жалеть Дадли начала. Хотя, если я представляю в десять лет такие вещи… И если вспомнить, что это именно я своим супер способностями убила кузена, то складывается пренеприятнейшая картина. Он, конечно, дерьмо паршивое, но реальной смерти я ему не желаю. Могу на эмоциях сказать: «Чтоб ты сдох!» или «Умри, свинья!», но это будут обычные словесные проклятья, не несущие в себе какой-либо тайный смысл и приказ к действию. Просто ругань маленькой злобной девочки и ничего более. Ну вот, опять развела философию на пустом месте. В конце концов, пока я об этом только думаю. Так что в психи себя рано записывать, а вот если бы я начала действовать, тогда да…
— Иду тётушка! У меня немного живот прихватило! — испорчу тебе аппетит, а то совсем надоела со своими криками. Хотела узнать, чем я тут занималась?! Срала я, сра-ла! И что ты на это скажешь, дорогая?
— Иди сюда, засранка! — откликнулась тётка.
И вот как это понимать? Она что, прямо сейчас постебала меня? Или это была простая случайность? Всё-таки интересная у меня тётушка… И почему я раньше этого не замечала, ведь жить сразу стало бы веселее!
Как только я спустилась на кухню, тётка сразу же пристроила меня к плите. Разве она не могла сама приготовить яичницу?! Это же совсем просто: разбиваешь двенадцать яиц, кидаешь бекончик и жаришь в своё удовольствие. Неужели она не могла это сделать? Им обязательно нужно было ждать меня всей семьёй? Что за дурацкая традиция? Тем более Дадли и дядюшка только и делают, что сидят за столом и смотрят на меня, как на смертельно больную. Причём не только больную, но ещё и заразную! Такая своеобразная смесь брезгливости, ярости и отвращения. И как только им не противно кушать приготовленную мной еду?! Я же прикасалась своими грязными ручонками к их драгоценным продуктам. Неужели они никогда не задумывались об этом? Р-р-р, бесит. Но эмоции показывать, себе дороже. Мало что придет этим ненормальным в голову, если я улыбнусь или посмотрю на них «ненормально». Вдруг ещё подумают, что тот удар дверью нанес серьёзные повреждения моей психике и упрячут в дурку. Естественно, для моего же блага! Проще вообще на них не обращать внимания, и просто готовить для этой семейки их сраный завтрак. Я положила на сковородку (огромную, надо сказать, сковородку) с яичницей бекон и начала философствовать о смысле жизни, пытаясь хоть немного отвлечься, а то эти двенадцать желтков напрягают меня. Они похожи на огромные прыщи, которых скоро разорвёт из-за гноя… Фу, хорошо, что почти всё сожрут дядюшка и его сынок, а мне как обычно почти ничего не достанется. Вот как тут нормально расти? Но это риторический вопрос. Все равно мне на него никто не ответит. Итак, я решила на следующее лето пойти работать. Но куда? Кому нужна сопливая девчонка, двенадцати лет от роду? Можно, конечно, пойти в какую-нибудь забегаловку уборщицей, ну или посудомойкой (или шлюшкой, судя по дядюшке детская проституция в Англии довольно популярна). Но нет гарантий, что меня туда примут. Да ещё и найти надо какую-нибудь забегаловку, в которой не слышали о сиротке Поттер, в нашем спокойном и унылом городишке. Надо будет посмотреть что-нибудь на тему трудоустройства подростков в библиотеке. Там, наверно, есть сборник законов или что-то подобное… Мои размышления прервал голодный визг Дадли и окрик дяди Вернона из-за стола. Видимо, их желудки не вытерпели такого долгого ожидания — целых три часа не ели.
— Шевелись, ничтожество! — а вот это уже грубо. Даже тётушка так меня не называет. — Мой сын хочет есть, и ты, девчонка, обязана… — Бла-бла-бла… Дальше я его не слушала. Чёртов шовинист, я ничего тебе не обязана. Я одна тут за всех горбачусь, а ты только и можешь, что по ночам жрать, да мечтать о сексе с несовершеннолетними, потому что на жену не встаёт. Грязный ублюдок, когда-нибудь ты на своей шкуре почувствуешь то, что каждый день происходит со мной. Надеюсь, тебя трахнут палкой в зад в какой-нибудь подворотне.
— Кушать подано, сэр! — эх, люблю я пафос и меры не знаю (обожаю лицемерить в общении с Дурслями. Это мое маленькое хобби, которое я завела совсем недавно). С достоинством ставлю перед ним, не знаю, как назвать это, но, так скажем, тарелку (больше похожую на лохань или тазик) с яичницей. Дядюшка тут же замолкает и начинает усиленно поглощать свою порцию. Порой, смотря на это, я сравниваю его с пылесосом: жирные губы его огромного рта складываются в трубочку и начинают буквально всасывать пищу. Это выглядит просто омерзительно. Неужели нельзя есть культурно и хотя бы чуть-чуть медленнее?! Или он думает, что прямо сейчас отберу у него тарелку и на его глазах сожру все, что на ней осталось?! Вот это наивность. Бесит. Даже такое невоспитанное отродье, как я, и то ест намного аккуратнее. А у него ошметки еды летят во все стороны, ладно хоть не чавкает. В отличии от сыночка. Этот так широко открывает рот, что из него выходит не только смачное чавканье, но и кусочки пищи, падающие прямо в тарелку, а потом снова попадающие в рот, в бесконечном цикле…
— Ваша яичница, кузен! — этот свин до сих пор не привык к такому обращению. Раньше я называла его просто Дадли и обращалась на ты. Теперь он постоянно хихикает и злорадно зыркает в мою сторону. Неужели они думают, что я так показываю им свое уважение? Глупцы! Я так над ними издеваюсь, но раз они не поняли, то мое веселье продолжается (хотя, вполне возможно, что я просто не умею говорить с сарказмом, но мне легче думать, что это они тупые и толстокожие, а я настоящий мастер скрытых унижений). Дальше по сценарию идёт легендарное чавканье Дадли и умиление Петунии. Поставив перед кузеном тарелку чуть поменьше, чем у дяди Вернона, я отхожу на безопасное расстояние, то бишь в самый дальний угол. Кухня наполняется мерзким чавканьем и мечтательными вздохами тётушки. Прямо сейчас эта женщина — мой герой! Она смотрит, как ест Дадли, и даже не прячется, представляете! Более того, она стоит очень близко и умильно вздыхает! ОНА, МАТЬ ВАШУ, СТОИТ И УМИЛЯЕТСЯ ПРЯМО НА ЛИНИИ ОГНЯ! В неё летят все ошметки еды вперемешку со слюной, а ей хоть бы хны. Лично я не понимаю, как можно находиться с ними в одной комнате, когда они жрут, не то что умиляться. Любовь — страшная сила. Если она заставляет тётушку считать, что её сыночек милая крошка, то… Я не хочу любить. Так сильно идеализировать человека, чуть ли не поклоняться ему — это не для меня. Я за здоровый эгоизм. Тем более, я и так почти слепая и совсем ничего не видеть из-за всяких глупостей, мне как-то не хочется… Все эти размышления о любви опять меня натолкнули на одну весьма нехорошую мысль: если Петунья так воспитывает Дадли и является сестрой моей матери, то я была бы такая же как Дадли? Эта мысль не дает мне покоя, и я прокручиваю ее снова и снова. Если бы моя мать не умерла, то я была бы таким же заплывшим куском мяса как Дадли Дурсль, только в женском обличье? Мать называла бы меня Гердик, Гердочка или еще хуже — доча. Я была бы размером с кита, а она бы все приговаривала, что я растущий организм и мой размер ХХХХХХХХХL в десять лет это НОРМАЛЬНО. Я бы оскорбляла людей, искрометила бы тупыми, плоскими шутками, была бы глупой, и мой замечательный сарказм не проявился бы. Фу! Меня даже передернуло от такой перспективы. Мне нравиться мой характер, и я должна в какой-то мере быть благодарна Дурслям за то, что они закалили меня. Я стала сильнее и все такое… Хм… С этой стороны я мало рассматривала свою жизнь в этом месте. Нужно быть позитивнее и во всем искать плюсы. Так и быть, сильно мстить Дурслям я не буду. Всё-таки есть от них хоть какая-то польза.
Опять меня отвлекли от составления злобных планов ужасной (хотя я же решила, что она будет не сильной. Так что слово «ужасной» только по привычке упомянула) мести Дурслям, о которых я думаю почти всегда. Из коридора донеслись знакомые звуки — почтальон просунул почту в специально сделанную в двери щель, и она упала на лежащий в коридоре коврик. Всегда напрягала эта дыра в двери, хотя с недавних пор меня напрягают не только отверстия, но и сами двери…
— Принеси почту, Дадли, — хрюкнул дядя Вернон, не отрываясь от поглощения еды. Из-за этого его слюни, почувствовав свободу, разлетелись по всей кухне. Хорошо, что я была слишком далеко и на меня ничего не попало. Слава, Создателю. Пронесло!
— Пошли за ней Герду, — ответил Дадли, полностью повторив дядюшкин трюк с изображением пульверизатора. Но я все так же оставалась сухой, в отличии от тётушки, которая со счастливой рожей вытерла свою щеку от кусочка обслюнявленного бекона. Меня немного замутило, а она только шире улыбнулась.
— Герда, принеси почту.
— Пошлите за ней Дадли или сходите сами, — предложила я. «Может хоть немного похудеете! А то прошлой ночью чуть не раздавили тётушку своей непомерной тушей, пока пытались доставить ей удовольствие» — а это уже про себя. Такое не говорят вслух. Но того, что я уже успела озвучить, хватит на наказание, на которое я явно нарывалась. Но у меня есть уважительным причина. Меня тошнит от этой семейки. Прямо сейчас и почти всю жизнь.
— Дадли, пни ее, — посоветовал дядюшка, и я в очередной раз удивилась. Вот как, как можно быть таким глупым и слепым? Их сынок — кусок дерьма, а он не замечает этого. Даже потакает его криминальным наклонностям. Не удивлюсь, что через несколько лет Дадли посадят, а обвинят в этом моё негативное влияние. Конечно, лучше переложить ответственность за свою глупость на шлюшкино отродье, чем расписаться в собственной некомпетентности.
Глубоко вздохнув и ловко увернувшись от ноги кузена (от неё даже столб бы увернулся, это же надо родиться таким мазилой), я прошла в коридор. На коврике лежали несколько предметов: открытка от мужеподобной сестры дяди Вернона — Мардж (если бы ее усы были чуть длиннее, то она была бы похожа на брата-близнеца дядюшки, хотя мне его одного хватает), коричневый пакет, в котором обычно приходили счета, и письмо для… КОГО?! Для меня? Вау, это что-то новенькое. Я подняла его и внимательно посмотрела. Потом хлопнула по щеке и посмотрела еще раз. Письмо для меня. Ничего не изменилось. Может, это запоздалые глюки после вчерашнего? Но я же уже сегодня видела что-то ненормальное. Разве лимит не исчерпан? Сколько можно, а? Вдох-выдох, закрыла глаза, поскакала на левой ноге, подергала уши, даже укусила себя за палец… В общем сделала всё, что было в моих силах, чтобы проснуться. Всё-таки это очередные глюки… Но я не накурена, ничего не приняла и голова у меня пока не болит. Странно все это… Оно абсолютно точно не может быть настоящим, ведь никто ни разу в жизни мне не писал писем. Да и кто мог написать мне? Друзей нет, других родственников нет. И шуткой это быть не может. Ну кому надо разыгрывать ненормальную сиротку Поттер? Правильно, некому. Не думаю, что существует человек, которому в голову может прийти идея такого глупого прикола. Сейчас я держу в руках письмо, а на нём стоит не только имя, но и адрес. Так что сомнений, что письмо адресовано именно мне, нет, хотя что-то в нём не так…
«Мистеру Г. Поттеру, графство Суррей, город Литтл Уингинг, улица Тисовая, дом 4, чулан под лестницей» — вот что было написано на конверте.
Что? Мистеру? Но я девочка и полностью уверена в этом! У меня даже грудь может вырасти (в перспективе)! Ало, люди! Я стопроцентная мисс. Мысль, что конверт пришёл не мне, сразу отпадает, ведь весь адрес, вплоть до чулана под лестницей, совпадает. Кроме мистера. Р-р-р! И тут чёртовы шовинисты! Но может это просто ошибка, и я по-любому прочитаю это письмо, даже если бы оно было адресовано дядюшкиному тапочку, лежащему под кроватью. Уж больно конверт красивый, а любопытство — не порок. Тем более я ребёнок. Мне по статусу положено совать нос куда не следует. Так-с, попробуем поиграть в детектива? Конверт, тяжелый и толстый (как дядя Вернон, хотя это не очень удачное сравнение), сделан из желтоватой бумаги, или не бумаги… Хрен-знает-что-это. Короче, из жёлтой фигни, похожей на пергамент или что-то подобное… От этого материала меня в дрожь бросает. Противный он какой-то. Шершавый, даже трогать неприятно. Адрес написан изумрудно-зелёными чернилами, и марки нет. И как тогда его отправили? Мысль о том, что это чья-то глупая шутка перестает казаться слишком бредовой (хотя, есть еще вариант, что я сошла с ума и на самом деле никого письма мистеру Поттеру не существует). Кто бы ни был автором письма, он спалился! Перевернув конверт и снова вздрогнув от отвращения, я увидела, что он запечатан шоколадно-коричневой печатью с каким-то то ли гербом, то ли рисунком. На печати изображены слишком волосатая кошка, мелкая и жирная собака, какая-то птица и червяк, а в середине — большая, такая намекающая, буква «Х». Так и хочется спросить: «Что это за Херня?!»
— Что ты там копаешься? — крикнул дядя из кухни. — Давай поживее, девчонка! Или ты проверяешь, нет ли в письмах взрывчатки?
Да, конечно, я очень переживаю о вашей безопасности. Представляете, уже две взрывчатки обезвредила.
Ха-ха. Смешно.
Дядюшка расхохотался над собственной плоской шуткой (что характеризует его не с лучшей стороны), а я подумала, что взорвать этот унылый домишко — неплохая идея. Где там мой лазер? Тем более шуточки дяди меня ужасно бесят. Даже Дадли с Петуньей и то не всегда понимают его юмор, а это уже показатель. В таких случаях дядюшкин смех говорит: «Хэй, ребята, сейчас была шутка! Пора смеяться». Видимо, он уже прикончил свою порцию жратвы и его потянуло на юмор, если, конечно, можно так выразиться. Когда-нибудь, эти мерзкие пародии на шутки, меня окончательно взбесят и я сделаю с дядюшкой что-то нехорошее. Может, натравлю на него стаю собак или даже пенсионерок… Только где найти столько отчаянных?
Я с невозмутимым видом вернулась на кухню, протянула Вернону счёт и открытку. Села в свой уголок и как дура начала медленно вскрывать конверт, морщась от неприязни к жёлтому материалу. Почему как дура? Да потому что мне даже в голову не пришло, что у меня это сраное письмо могут отобрать! Высшая степень идиотизма. И мысли о том, что я сошла с ума, меня не оправдывают.
Дядюшка одним движением разорвал свой конверт (тётушка издала очередной умильный вздох), вытащил из него счет, недовольно хрюкнул и начал изучать открытку. Ну да, зачем лишний раз расстраиваться, лучше увидеть, что прислала эта жирная гадина. Надеюсь, там есть её фотка в купальнике. В бикини. Хочу, чтобы у дядюшки навсегда пропала возможность на дальнейшее продолжение рода. Потому что нельзя плодить животных.
— Мардж заболела, — (так ей и надо. Эта милая женщина каждый раз, когда навещает дядюшку, привозит с собой свою ужасную псину. Злыдень делает только три вещи: злится, капает слюной и срет. А убирает за ним Герда…) проинформировал он тётю Петунью. — Пишет, что ходила на свидание, там съела что-то и у неё начался…
Но что именно началось у Марджори Дурсль никто не услышал, потому что в этот момент подал голос младший свинёнок. А жаль, я бы хотела подробнее узнать о мифическом свидании этой уродливой старухи и что она там такое собрала, что у неё начался »…». Может своего мифического парня? Но тогда ему повезло, потому что на фоне мисс Дурсль, даже Петунья выглядит Королевой Красоты. Да и судя по реакции дядюшки шикарной фотки там не оказалось. Жаль, а так хотелось…
— Пап! — закричал Дадли — Герда получила письмо, а я нет! Так нечестно! Я тоже хочу письмо!
Продажная ты женщина, Дадли! Плевать мне на твои желания! Я уже почти справилась со своим отвращением, открыла конверт, но меня отвлекло сраное свидание жирухи Мардж. А потом ты начал пихать всей грязный пятачок в чужие дела. Глупый маленький свиненок, из-за тебя дядюшка, проявив поистине великолепную реакцию для своих размеров, смог вырвать письмо из моих рук. Не ожидала от него такой проворности. Да я вообще ничего такого не ждала, потому что дальше начался полный дурдом…
— Это моё! — возмутилась я, тщетно пытаясь завладеть этой чёртовой бумажкой. Вот почему он такой противный, а? Его что, бесит то, что мне кто-то может письмо прислать? Р-р-р-р… Жирный идиот, который постоянно утверждается за счёт других, да и сын такой же!
— И кто же, интересно, будет тебе писать? — презрительно хрюкнул дядя Вернон, с любопытством разворачивая письмо. По мере прочтения, его обычно красное лицо стало стремительно менять цвет. Сначала позеленело, а потом приобрело оттенок птичьего помёта. Я очень удивилась. Не знала, что дядюшкино лицо имеет такую богатую палитру красок. Или же я просто еще не доводила его до этого состояния…
— П-П-Петунья! — заикаясь, выдохнул он.
Мой свиноподобный кузен попытался вырвать у дядюшки письмо, но ему не хватило резвости, а соревноваться в силе с таким гигантом он пока не мог — мало ещё жира нажрал. Слишком большая (задница) разница в весовой категории. Но дядя все равно поднял письмо над собой, делая его недоступным и для меня тоже. Пусть я маленькая, но быстрая и ловкая. Так что шанс получить письмо у меня был. Жаль, что оно попало к Петунье — первой сплетнице в городе (зато я смогла полюбоваться на мокрые подмышки дяди, но меня это как-то слабо утешило). Она взяла у мужа письмо и прочла первую строчку. Мне показалось, что тётушка сейчас хлопнется в обморок, после чего я успею первой схватить письмо из её рук и… но, к сожалению, этого не произошло. Случилось нечто более зрелищное, так что я даже простила тётку за то, что она не дала мне завладеть МОИМ письмом. Тётя всего лишь начала рвать на себе (не такие уж и многочисленные) волосы и вопить на всю округу (всё это с письмом в руке!):
— Вернон! О боже, Вернон!
Согласитесь, видок что надо. Ради этого можно было пожертвовать каким-то письмом. Всё-таки тётушка редко ведёт себя СОВСЕМ неадекватно. Обычно это бывают истерики без причины, но чтобы так явно показывать свою психическую нестабильность… Все, товарищи, это край.
Тётя и дядя смотрели друг на друга. Дядюшка молча, а тётушка зачем-то вспоминала Господа Бога (ха, будто он ей поможет). Даже хорошо, что я не видела, что там написано. А то тоже бы совсем с катушек слетела. Видимо, содержание письма как-то влияет на психику… А ещё они, кажется, забыли о том, что на кухне кроме них есть еще я и их свиноподобный сынок, который не любит, когда на него не обращают внимание. Поэтому тётка быстро заткнулась, когда Дадли, этот юный резвый кабанчик, вдруг разбежался и врезался в дядю. Это было очень эпично. Прямо как кино о жизни животных в очень хорошем качестве и со спецэффектами. Думаю, что сейчас начнётся борьба за самку. Надеюсь, этой счастливицей окажусь не я…
— Я хочу прочитать письмо! — громко заорал Дадли, повиснув на дядюшке. Даже не представляю, за что он там держится. И вообще, зачем он это делает? Сидел бы тихо, может быть и узнал бы что-нибудь интересное… Он, видимо, ещё не отошёл от столкновения с отцом, раз так орёт и говорит глупые вещи. А, нет, глупые вещи он говорит всегда и орёт тоже, так что кузен не сильно пострадал. Просто маленький избалованный дурачок.
— Отдайте мне моё письмо, если вы уже начитались, конечно, — почти вежливо попросила я, находясь в шоке от происходящего. Не думала, что из-за одного маленького письмеца начнётся такая движуха. Мне даже интересно стало что в нём.
— Пошла прочь! — грубо прохрюкал дядюшка, поспешно запихивая письмо обратно в конверт. — И ты, Дадли, тоже!
Я не сдвинулась с места. Этого стоило ожидать. Я бы удивилась, если бы дядюшка не начал показывать кто в доме хозяин. Было почти смешно. Он пытался выглядеть солидно, но мокрые пятна на рубашке, красная рожа и мерзкий запах, убивали всё его старания на корню. А ещё у него слишком безумный взгляд…
— То есть вы не отдадите мне письмо и не расскажите что там написано? — спокойно спросила я, все ещё надеясь на что-то. Ну вдруг передумает?! Хотя я и без письма обойтись могу. Просто меня интересует причина странного поведения Дурслей.
— Пап, ну дай мне его посмотреть! — заныл Дадли, тем самым полностью убив мою надежду на спокойную и конструктивную беседу, так как потом дядюшка взбесился и взревел на весь дом:
— ВОН! — он вытолкал нас в коридор и захлопнул многострадальную дверь на кухню. Всё. Задолбадли.
Дадли, как настоящий джентльмен, тут же занял место у замочной скважины, а мне пришлось лечь на пол (чёрт, теперь до завтра грязной ходить) и приложить ухо к узенькой полоске свободного пространства между полом и дверью. Конечно, это не удобно и было бы намного лучше, если бы Дадли вообще ушёл куда-нибудь далеко и надолго и не мешал мне подслушивать… И тут я офигела. Мой жирный кузен резво оторвался от двери и с костным лицом спокойненько потопал к себе в комнату. Молча. Это, конечно, круто, но очень странно… Хотя может за ум взялся и понял, что хорошие поросята не шпионят и особенно не мешают подслушивать своим милым кузинам. Ну, кто его знает? Не мешается и ладно! Незачем голову всякой ерундой забивать! Я поудобнее расположилась у замочной скважины, поражаясь размеру свободного пространства, которое не занимает Дадли.
— Вернон, — произнесла тётушка дрожащим голосом. — Посмотри на адрес, как ОНИ могли узнать, где она живет? Может ОНИ следят за домом? И тут написано мистеру Г. Поттеру. Может это все же ошибка. Она ведь не может быть мистером…
Тётка так явно выделяла слово «Они», что мне стало безумно интересно, кто же так сильно напугал тётушку? Да ещё и про меня пишет…
— Следят… шпионят…, а может быть ОНИ невидимы и ИХ здесь много, — пробормотал дядюшка и начал пересекать комнату, размахивая руками, маленькими хаотичными перебежками. Кажется, он на грани помешательства, если уже не сошел с ума. Говорит о каких-то инопланетянах (из его бессвязного бормотания, я поняла, что это ОНИ и есть) и бегает как пятилетка, изображающая бабочку. Остановился… Снял ботинок… И начал… ЖЕВАТЬ?! Звоните в психушку, меня окружают одни ненормальные! Серьёзно, заберите меня отсюда!
— Что нам делать, Вернон? — действительно, что нам делать, если все сошли с ума? — Вернон, не чавкай! — сказала тетя Петунья, но потом до нее, видимо, дошло что дядюшка ведет себя неадекватно, — Вернон Дурсль, перестань жевать свой ботинок! Тебе еще на работу в нем идти. Что люди скажут, если ты придешь в жеваном ботинке? — «В каждой непонятной ситуации начинай есть ботинок» — девиз дядюшки. Наверно. Но это не так важно, потому что теткины слова меня просто убили. Я тихонько смеялась, пытаясь не выдать себя. Эти сумасшедшие та-а-акие забавные!
— Вот, молодец. А теперь скажи, что нам делать. Может, нужно ответить ИМ? Написать, что мы не хотим, ОНИ ошиблись и это вообще девочка… — продолжила тётушка, но была нагло перебита почти пришедшим в себя дядей:
— Нет, мы просто проигнорируем это письмо. Если они не получат ответ… Да, это реальный выход… Мы просто ничего не будем делать… В крайнем случае, если ОНИ заявятся сюда, то мы скажем, что у нас нет мистера Поттера. Это гениально! Я уникален и гениален… Я венец эволюции…
— Но…
— Мне не нужны в доме такие типы, как ОНИ, ты поняла, Петунья? Когда мы взяли ее, разве мы не поклялись, что искореним всю эту опасную мерзость?! Я не позволю им помыкать собой! НЕ ПОЗВОЛЮ, СЛЫШИШЬ!!!
Под конец своего монолога дядюшка все же сорвался на визг, которого сам же испугался. Тётка попыталась успокоить его, но у неё плохо получилось. В расстроенных чувствах дядюшка отправился на работу, а я в свой чулан. Тётушка ещё не придумала чем меня занять, так что у меня есть время подумать об этой ситуации…
***
Вечером, вернувшись с работы, дядюшка совершил нечто такое, чего раньше никогда не делал, — он пришел ко мне в чулан. Я уже хотела напасть на него, охраняя свою невинность (даже книжкой вооружилась!), но не увидела в глазах дядюшки похоти. Он вообще был какой-то затюканный и уставший. Поэтому я расхрабрилась.
— Где моё письмо? Кто мне его написал? Почему там весь адрес написан правильно, а в получателях «Мистер»?
— Никто его не писал. Оно было адресовано тебе по ошибке, — коротко пояснил дядюшка. — Я его сжег.
Логика. Где его логика?! Никто не писал письмо, и адрес мой на этом «ненаписанном» письме случайно накарябали. И дошло оно до меня просто так. От балды почтальон на хвосте притащил. А с тёткой про каких-то инопланетян говорил… Я просто поражаюсь глупости этого свина. И он думает, что я поверю?! В это?! Ну хорошо. Я «поверю», но сначала немного поиграю. Это будет весело. Мне будет весело. И вообще, инопланетяне — это круто. Особенно те, которые так пугают Дурслей.
— Не было никаких ошибок. Там даже написано, что я живу в чулане! Значит тот, кто написал, знает, как и где я живу!
Ну давай же, дядюшка, пойми, что тебе не выгодно держать меня в чулане дальше, а то инопланетяне узнают об этом и покарают тебя! МУХАХА! Я чёртов гений!
— ТИХО ТЫ! — взревел Вернон. Он сделал несколько глубоких вдохов (после которых с потолка чулана попадали все пауки от кислородного голодания. Ничего, Луи, не бойся! Я за тебя отомщу!), а затем попытался улыбнуться, если демонстрирование зеленого нечто, застрявшего между его жёлтыми зубами, можно назвать улыбкой. — Э-э-э, кстати, Герда, насчёт чулана. Твоя тётя и я тут подумали… — Это опасно для вашей жизни — думать. Сейчас опять до какого-нибудь дерьма додумаетесь и будет полный эпизодец. Уж я-то знаю, о чем говорю. — Ты слишком сильно выросла, чтобы и дальше жить здесь… — Так-так-так. Это уже лучше. Неужели я переезжаю? Снимаю перед вами шляпу. Не все ваши идеи ужасны и с эпическими последствиями. Но отмазку могли и получше придумать. — Мы подумали, будет лучше, если ты переберешься во вторую спальню Дадли.
Это звучало пошло. В спальню Дадли. Бр… Кузен в кровати — не предел мечтаний.
— К чему сей дар? — это за пошлость! И мою неокрепшую психику! И вообще за все хорошее!
— Не задавай вопросов! — хрюкнул дядюшка. — Собирай всё своё барахло и тащи его наверх, немедленно!
Чтож, лимит добра у дяди закончился. Но на большее я не насчитывала. Вздохнув, я начала собирать свои манатки, попутно размышляя о планировке дома Дурслей.
Итак, в доме № 4 на Тисовой улице было четыре спальни — одна для дяди Вернона и тёти Петуньи (они спят на ОДНОЙ кровати, а может еще почти каждую ночь… фу… не думать об этом!), одна для гостей (обычно в роли гостьи выступала сестра дядюшки Мардж со своими бульдогами. Может, они спят на одной двуспальной кровати, да и не только спят… фу… не думать об этом!), одна, где спит, а может не только спит, Дадли, и еще одна, в которой Дадли хранил те игрушки и вещи, которые не помещались в его первой спальне. Мне же хватило одного похода наверх, чтобы перенести все свои вещи из чулана. А что, собственно, собирать? Шмотки из тумбочки, коробка с сокровищами и паучата, которые все ещё не отошли от дядюшкиных вздохов. Ну ничего, я надеюсь на новом месте им станет лучше. Теперь я сижу на кровати в своей комнате. Теперь это МОЯ комната. Круто. Если инопланетяне одним письмом влияют так на Дурслей, то пусть пришлют ещё парочку. А то уборка дома и готовка (хоть я и люблю её!) мне изрядно надоели. Комната намного больше чулана, но все равно маленькая. Она почти вся завалена всяким старым поломанным хламом. Единственное, что выглядело в этой комнате новым, так это стоявшие на полках книги — создавалось впечатление, что до них никогда не дотрагивались. Хотя я даже в этом уверенна. Моему кузену нечем читать — глазки затерялись где-то между щеками и бровями, да и вряд ли он вообще умеет… Зато этими новенькими книжками могу воспользоваться я! Знаний много не бывает! Проверено на Дадли.
Снизу доносились вопли Дадли:
— Я не хочу, чтобы она там спала! Мне нужна эта комната! Пусть убирается оттуда! Она моя!
Какие мы гостеприимные. Я даже слезу пустила. Это так трогательно… Но этот дурацкий день закончился, а я получила новую комнату. Пусть она и не очень большая, да и эти игрушечные завалы меня бесят, но все это компенсируется тем, что эта комната МОЯ, что бы там не требовал Дадли. Перед сном, уже почти засыпая, я пробормотала:
— Сплю на новом месте, приснись жених невесте!
Лучше бы я молчала…
