3. Кащей и счастливый случай*поместье Мойр, время раннее*
Светало. Я проснулась от оглушительных криков во дворе нашего поместья, которые (удивительное дело!) даже и не думали заканчиваться. С трудом разлепив глаза (ох, так и знала, что не надо было у Кроноса с часами играться... Куда только не заносило, даже случайно Ньютону яблоком в темечко засветила пока путешествовала...), и с ещё большим — приняв вертикальное положение, я дошлёпала до окна.
И предстала моим (далеко не светлым) очам картина такая: прибывший в ступе (а мне казалось, что он только метлу у бабули отжал...) Кащей во всю свою бессмертную мочь орал на мою спокойную аки соляной столп мамочку. В это же время где-то неподалёку, в травке, примостился спать Морфей, которого я вчера зачем-то притащила с собой, а чуть в сторонке, медленно, но верно, приближалась к Кащею с тыла Мегера, что, как известно, было чревато определёнными последствиями....
— Эй, Кащей! — окликнула я, распахнув окно, и заодно спасая бессмертного от очередной кары небесной (Мегера только обиженно нахмурилась, поняв, что не судьба ей сегодня вытворить что-нибудь этакое), — чего расшумелся, заходи давай!
Мать только глаза закатила, узрев меня в пижаме цвета изумрудной травки. Хихикнув, я призвала на помощь домовичку, и, когда наконец на мне с удобством устроилось просторное платье, скатилась вниз, в гостиную, по перилам лестницы.
Кащей, нетерпеливо постукивая носком туфли по чистейшему мраморному полу в гостиной, сразу же вскочил с дивана и возопил:
— Мойра! Не надо мне ни жены, ни золота! Проси что хочешь, только забери!
Чёрная мантия эффектно взметнулась вверх, когда её обладатель бросился предо мной на колени:
— Это же просто наказание какое-то! Не могу больше, извёлся весь! Я ведь так скоро простым смертным стану!
С некоторым трудом удержав серьёзное выражение на лице, я пафосно проговорила:
— Что, пропустишь меня в следующий раз безо всяких условий ты, задумавший поиграть с судьбой?
— Пропущу, пропущу! Даже чайку налью, у меня хороший — сам Тартар в подарок прислал (я вздрогнула — такой чай разве что для бессмертных и хорош...)! — Кащей, наконец, изволил встать и теперь умоляюще смотрел на меня, — только забери, а?
Недовольно надув губки (и почему только все они сдаются так легко и быстро?), я милостиво произнесла:
— Так и быть! Изволю забрать свои дары обратно. Но впредь, царь, помни, что ко мне надо проявлять больше уважения!
— Запомню, я запомню! — обрадованно воскликнул Кащей, и, подобрав полы мантии, ринулся на выход, — до свидания, Мойра!
— До скорого… — усмехнулась девушка в ответ.
*Пизанская башня, 10.53 утра по магическому времени*
Кащей, честно говоря, такого не ожидал. Перемещаясь из поместья Мойр в своё, то бишь — на свою родную поляну, он, по всей видимости, что-то не рассчитал. И теперь стоял на верхушке башни, которая грозилась вот-вот рухнуть.
И почему судьба так жестока к нему? Он, конечно, Бессмертный, но вот падать с наклонившейся от обиды башни вовсе не собирался. Да и магом он не был, а значит — слезть пока тоже не получится. И что прикажете делать в такой ситуации?
Усевшись поудобнее, Кащей глянул вниз: там, вокруг башни, столпилась куча непонятных людей. Все они изображали нечто странное, как если бы пытались подпереть башню руками (а кто-то и вовсе ногами или головой), но не могли до неё дотянуться. Тут и там мелькали яркие вспышки света, назначение которых царь определить не мог. Жара стояла страшная, но людей это не смущало, они радостно гомонили и смеялись. В общем, вовсю наслаждались жизнью.
Чего никак нельзя было сказать о приунывшем Бессмертном.
Пролетавшая мимо сорока, увидав Кащея, тут же поперхнулась чем-то, что тащила в своём клюве, выплюнула это нечто, после чего зашлась каркающим смехом, истерично каркая особенно громко и изредка прижимая одно крыло к пузу, не в силах перестать надрывать живот от смеха.
— Чо ржёшь, — буркнул Кащей, попытавшись поймать нахалку за крыло и, конечно же, потерпев неудачу.
— Будешь тут... Ржать, — хихик... каркнула сорока, утирая пером прослезившиеся глаза, — не каждый день увидишь гордого царя на верхушке башни с раздутой славой.
— Ты лучше посоветовала бы чего мне делать, - ворчливо отозвался тот самый гордый царь, - а то смеяться все горазды.
Сорока три раза облетела вокруг башни, провела одной ей понятный ритуал (который включал в себя в том числе одну малоприятную отметку на голове китайского туриста, песнь из карканий, шесть особо сильных взмахов крылом и четыре приседания на краю пизанской башни), и, наконец, оповестила Кащея о следующем:
— Даю стопроцентную гарантию, что это дело рук Тюхе.
— Тюкто? — опешил царь.
— Как кто, — опешила ещё больше сорока, — это богиня такая. Счастливого... кар… случая! Вообще про неё чего только не говорят, мол она и богиня удачи, и богиня случая (и счастливого в том числе), и... Память у меня столько фактов не запоминает, но она вроде бы ещё и родственница Мойры.
— Мойры, значит... — задумался Кащей, — а как бы сюда Мойру вызвать?
— Да очень просто!
Сорока каркнула каким-то особенным образом, так что этот звук даже карканьем назвать трудновато, после чего хлопнула крыльями и рядом с ней тут же образовалась недовольная чем-то Мойра. — Чего тебе? — спросила девушка.
— Это мне, мне, а не ей! — возопил Кащей, — твоя родственница, которая Тюктототам, поместила меня сюда, а как мне выбираться-то вот, как?
— Опять ты, — вздохнула Мойра, неспешно осматривая открывшуюся её взору картину, — ладно, так и быть, помогаю в последний раз.
Девушка прошептала нечто непонятное, плюнула через левое плечо (ни один турист не пострадал) и махнула на Кащея рукой. Тот, повинуясь её взмаху, тут же исчез.
— И куда ты его? — бодренько поинтересовалась сорока.
— А шут его знает. Ты когда меня звала, не знала, что ли, что Тюхе и Мойра — это одно и то же?
— Знала конечно, — смущённо пряча голову под крыло, ответила птица.
— Ну вот и Кащей теперь знает. Точно знает, — усмехнулась в ответ Тюхе, которая, собственно, решила в этот раз не сильно издеваться над бедным царём, а потому отправила его не так уж и далеко. К Бабе Яге. Просить прощения за метлу и ступу.
