Курс 1: Глава 3 - занятие, Рита Скиттер, зелья— Ну, ты собираешься закончить зелье? Или ждешь, пока оно вскипит? — с раздражением спросила Гермиона Грейнджер. Ласа уставилась на свою ладонь, на которой лежали окровавленные зубы Дадли. Сам мальчик, связанный, находился на верхней полке, вместо багажа.
Они были в купе Хогвартс-Экспресса. Перед девочками стоял огромный котел, а в нем что-то бурлило и кипело. Что-то неприятного зеленого цвета.
— Давай быстрее, — вдруг произнесла Гермиона голосом тети Петунии. Затем она сама стала постепенно превращаться в миссис Дурсль. Двери распахнулись и на пороге появился профессор Снейп. Он ничего не говорил, просто смотрел тем неприятным взглядом полной ненависти и презрения. Ласе стало страшно и она выронила зубы кузена на пол и те исчезли.
— Молодец, — произнесла снова прежняя Гермиона. — Что будет, если об этом узнают…
Затем девочка с пышными волосами подошла к декану Слизерина и он начал что-то шептать ей на ухо. Выражение лица Грейнджер при этом становилось все ехиднее и ехиднее.
— Ооо, тебя исключают, Поттер, — весело оповестила Гермиона, — за то, что ты такая тупая! А еще посмотри на себя, ты же в лохмотьях в Хогвартс приехала. — Ласа с ужасом оглядела свою одежду. Действительно, на ней висел обычный мешок с под картошки, очень грязный, к тому же. Руки девочки были перемазаны в саже, — таких нерях у нас не любят. Ладно Гарри, он популярный, но ты то куда лезешь? Отправляйся к Дурслям!
Поттер заливалась слезами и с мольбой посмотрела на молчавшего профессора Снейпа. Тот продолжал смотреть на нее тем же взглядом.
— Ласа! — вдруг прошептал декан. Это не был его голос. Он был слишком детским и высоким для мужчины. — Ласа! Ласа! Ну, Ласа же!
Девочка открыла мокрые от слез глаза. Над ней нависало испуганное лицо Милли.
— Ла… Наконец, — подруга осторожно присела на край кровати Поттер. Сама хозяйка еще раз всхлипнула и оглянулась. Это была их спальня для девочек. Вокруг стояла темнота, и только ее фонарь был зажжен и стоял на прикроватном столике у спального места. Остальные девочки спали.
— Ты плакала… — нерешительно начала Миллисента, — и я услышала. Что тебе снилось? — лицо девочки выражало крайнюю степень тревоги и сожаления.
Ласа прислушалась к своим ощущениям. От быстрого пробуждение и шока, она не сразу поняла, что дрожит от страха, а сердце очень быстро колотилось. Девочка попыталась вспомнить, от чего же она плакала и…поняла, что ничего не помнит. А с каждой секундой тревога отступает и слизеринка успокаивается.
— Не знаю, — пожала плечами Поттер.
— Тебе еще страшно? — свистящим шепотом спросила Милли.
— Да, — нерешительно ответила Ласа.
— Хочешь, я могу лечь с тобой. Когда мне снились страшные сны, моя мама всегда спала со мной, чтобы успокоить меня. Хочешь? — Милли очень волновалась и комкала зелёное одеяло.
— Да, конечно, — радостно согласилась Ласа. Подруга облегчённо выдохнула, и сняв тапочки, залезла к Поттер под одеяло. Девочки обнялись и посмотрели друг на друга. Зелёные глаза Ласы излучали благодарность и восхищение. Ей было очень приятно, что о ней заботились, переживали. А голубые глаза Милли радостно блестели — ее заботу наконец приняли. Теодор всегда досадливо отмахивался от девочки, если она замечала его грустным. А мама и папа смотрели снисходительно и никогда не воспринимали всерьез ее переживания и считали их забавными.
Ласа задула свечу в фонаре, и комната погрузилась в темноту.
На завтрак девочки пришли в бодром расположении духа. Ночное происшествие никак не отразилось на их состояние и никто из них не хотел спать и не чувствовал себя помятыми. Обдумав это, подруги решили, что это магия Хогвартса и у всех детей так же. Ведь и соседки по комнате проснулись счастливыми и выспавшимися. Хотя, например, для Пэнси Паркинсон ложиться позже 11 было не привычно и она всегда просыпалась с головной болью и желанием поспать ещё часок. Но все пятеро слизеринок легко повскакивали от приятной песни птички из часов, ровно в половину девятого. Никому не хотелось полежать еще немного, как это обычно было принято у Дафны Гринграсс дома.
В гостиной, ровно в 9 часов, ждал первокурсников староста Викстон Келли. Он удовлетворённо осмотрел весь состав, удостоверившись, что никто не проспал, и они отправились в Большой Зал, где уже накрыли на стол.
— Лучше приходить немного позже, — делился соображениями парень. Все притихли, перестав слушать недовольные возгласы Малфоя о том, что тот хочет есть, — стол моментально накрывают только по праздникам. В обычные дни сначала продают напитки, затем вразнобой. Могут подать бутерброды и овощи, через минут пять — овсянку и так далее. Так что десять минут точно нужно выждать, — заключил староста.
Действительно, когда они зашли в Большой Зал, на столах девочка не увидела мясных блюд.
— Приятного аппетита, не спешите есть. После пойдем обратно в гостиную, чтобы вы собрали сумки. Расписание раздаст в конце завтрака профессор Снейп.
При упоминание декана, Ласу кольнуло волнение и страх, но девочка не понимала такой реакции. Тоже самое произошло, когда в помещение вошла вереница первокурсников из Гриффиндора и Поттер увидела лохматую голову Гермионы Грейнджер. Даже какая-то злоба появилась.
— Тебе чай налить или сок? — спросила Милли, отодвигая от себя пустую тарелку с под овсянки.
— Я буду воду, — ответила Ласа, накручивая на вилку спагетти в остром соусе.
— Ммм… — Миллисента удивлено посмотрела на подругу, но промолчала. Она плеснула из кувшина себе в кубок тыквенный сок, а Ласе — заказанную воду.
— Ты поговоришь с Гарри? — поинтересовалась Булстроуд, намазывая на хлеб шоколадное масло.
— Поговорю, но он такая задница, что не посмотрел в мою сторону. Даже сейчас сидит спиной к нам, — Поттер раздражено кивнула на брата, который действительно сидел лицом к окнам. Рядом с ним приземлился Рон Уизли. Они о чем-то бурно спорили, размахивая газетой, которую принесла сова рыжего мальчика.
— Он что, не расчесывается? — недовольно скривился Тео, сидевший рядом с ними.
Действительно, у Гарри Поттера были очень взъерошенные волосы, которые торчали во все стороны.
— Это наследственное, — пожала плечами Ласа. Друзья посмотрели на девочку с недоверием. У той была вполне приличная прическа и почти никакие волосы не торчали. Лишь пушок на макушке.- Ну, я то, хожу всегда с тугими колосками.- Поттер перекинула пышную косу за плече. Себа нервно высунул язык. — А так, у меня бы было похуже чем вон у той гриффиндорки, — Ласа привлекла внимание к Гермиону. Она сидела так же спиной, и всю лохматость можно было разглядеть сполна.
— Есть специальные шампуни и заклинания, — посоветовала Милли. — Я могу написать маме.
— Правда? — оживилась Ласа, которой осточертело по утрам тратить время на прически. Хорошо, что теперь у нее был Себастьян, который следил за ее здоровьем, а до него девочка ещё и страдала головной болью из-за туго переплетённых волос.
— А еще есть волшебные заколки, — вмешалась Муфалда Пруэтт, — конечно, они очень дорогие, но мой отец купил мне набор из пяти штук, — важно и гордо произнесла светло-рыжая девочка — еще одна соседка по комнате.
— Настолько ужасные волосы? — невинно поинтересовался Нотт, рассматривая ее реденькую косичку, еле-еле доходящую до ключиц.
— Не твое дело, — грубо ответила она мальчику, заливаясь красными пятнами. Девочка прищурила глаза, рассматривая Тео, а затем отвернулась, не увидев, как мальчик состроил ей гримасу.
— Хвастунья, — хмуро произнесла Милли так тихо, что могли услышать только Ласа и Тео.
Через пол часа к столу Слизерина стремительной и четкой походкой подошёл профессор Снейп. Он с помощью заклинания раздал слизеринцам пергаменты с расписанием.
— Если я узнаю, что вы опаздываете на уроки или не делаете домашнее задание — будете лишены возможности пообщаться с родственниками, — спокойно, но внушительно произнес мужчина, рассматривая большой пирог в середине стола. — Занятия начинаются ровно в 10:30. — Затем он вышел из Большого Зала, так же стремительно. Когда профессор Снейп проходил мимо стола Гриффиндора, некоторые даже скривились, провожая мужчину неприязненными взглядами.
— Вижу, наш декан не пользуется популярностью, — мрачно контактировала факт Ласа.
— Многие его ненавидят, — вставил Майк. — Но находятся некоторые девушки, которые… Кхм…- слизеринец смутился, делая вид что пьет чай.
— Влюблены в него, — живо подхватила Джема Фарли, — когда я в прошлом году была старостой, столько красавец ловила около кабинета Зельеварения. Ночью, — добавила шестикурсница, таинственно улыбаясь.
— А разве профессор Снейп спит в кабинете? — удивился Блейз Забини.
— Нет, конечно. Но о том, где находится комната декана знает лишь его факультет. Специфика замка, — пожала плечами девушка.
— А кого ты ловила? — заинтересовалась Муфалда.
— Так я тебе все и рассказала, — насмешливо произнесла бывшая староста и выскочила из-за стола. Девочка хмуро проводила ее взглядом и что-то зашептала Трэйси Дэвис, та сосредоточенно кивала на каждое слово подруги.
С расписанием профессор Снейп принес и волнение. Ласа боялась, что ее начнут обзывать тупой из-за того, что она не выучила все книги, как это сделала Гермиона Грейнджер. Но почти все первокурсники Слизерина заверили поникшую сестру национального героя, что почти никто не станет учить всё наперед. Только Муфалда Пруэтт гордо объявила о том, что и без всех этих учебников все знает, так как выросла среди чистокровных волшебников.
— Ага, — скривился Драко Малфой, который слушал ее вдохновленную речь и хитро посмотрел на Ласу, — только твоя мамаша магла, не так ли?
— Не твое дело, — снова грубо ответила девочка, и снова покрылась красными пятнами. Видимо, волосы и мама были слабым местом Муфалды.
Драко удовлетворённо посмотрел на уходящую Пруэтт и решительно повернулся к Поттер.
— Хочу выразить сожаление, что при нашей первой встрече мы друг друга не поняли, — произнес он. Ласа не до конца поняла, это Малфой так извиняться не умеет, или считает, что и они с Гарри причастны к оскорблениям Драко. Впрочем, девочка решила не выяснять с ним отношения и просто пожала руку слизеринца, слабо улыбнувшись.
Первым в жизни волшебным уроком на котором побывала Ласа — стали Заклинания. Ровно в 10:30 Фэйт Лавренс привела первый курс Слизерина на шестой этаж к огромной двери.
Аудитория оказалась просторной и волшебной. Под потолком летали книги, на стенах висели картины с колдующими магами, а в клетке на профессорском столе находился ворон. Он зорко осматривал прибывших, сидя на жердочке. Дети столпились у входа, выискивая профессора.
— Проходите, дорогие, — весело пропищала кафедра. Слизеринцы ойкнули и не понимающе посмотрели на нее. Присмотревшись, они разглядели седую макушку, еле выглядывающую из-за столешницы. — Сейчас-сейчас, — заспешил профессор и к нему подлетело три книги. Мгновение, и все увидели улыбающееся лицо профессора Флитвика. — Проходите и садитесь.
Маленький профессор Флитвик вызывал по началу недоумение и усмешки. Но после первых фраз лица первокурсников стали серьезнее.
— Мои дорогие студенты, — обратился он к первокурсникам Слизерина. — Не зря мой урок всегда ставится одним из первых для первого курса. Вам стоит понять как работает магия. Безусловно, дети, которых до школы учили родители, знают о ней немного больше тех, кто жил все это время у маглов. И поэтому я прошу набраться терпения и выслушать то, что я сейчас скажу.
Профессор окинул аудиторию взглядом:
— Важно запомнить, что магия — не вечна. Она будет с нами всегда, но вот сможем ли мы ее использовать, зависит от того, как мы распределяем энергетическую нагрузку. Важно трезво оценивать количество энергии в своей Магии. Сейчас в вас ее совсем не много и вы подвластны испускать искры или творить самые-самые обычные заклинания. Со временем ваши запасы будут пополнятся, если вы не будете истощать их до состояния выжатого лимона. Важно понимать грань своего потенциала и вовремя заметить сигналы вашей Магии о том, что пора бы отдохнуть и набраться энергии. Запомните! — Профессор довольно резко произнес последнее слово, призывая вслушаться в его дальнейшую речь. — Магам нельзя колдовать на износ! Это может повредить вам! На моих уроках мы будем не только изучать заклинания, но и тренироваться предотвращать энергетический упадок. Мы выучим основные правила, которые должны делать начинающие маги после тренировок, чтобы энергия возвращалась в больше́м количестве. — Профессор сделал паузу, — но сейчас я попрошу вас, достать перо и пергамент и записывать все, что я сейчас скажу.
Послышались шуршание. Дети торопливо открывали чернильницы, развертывали свитки пергамента. Профессор терпеливо ждал, когда в классе вновь воцарится тишина, и только тогда он продолжил.
— Сейчас вы запишите главные правила, которые должен знать любой маг, посещающий уроки Заклинания:
1. Моя магия зависит только от уровня энергии в ней, моих знаний о заклинаниях и опыта. Никакие родственники и чистота крови не изменят ее.
2. Энергия в моей Магии может закончиться, и я не дам этому произойти.
3. Когда я почувствую, что моя энергия заканчивается, я перестану колдовать.
Ученики быстро записывали слова профессора. Тот в свою очередь любезно делал паузы, чтобы отстающие успели дописать.
— А теперь разберем все три правила подробнее. Первый пункт существует для того, чтобы показать, что все равны. И чистокровные, и полукровные, и маглорожденные — все мы по началу на одном уровне. Конечно, как и всегда случается, есть более сильные и более слабые маги. Об этом с вами поговорят на дополнительных уроках Ритуологии. Он будет доступен вам на третьем курсе.
— Но, сэр! — вскинул руку Драко Малфой, — магглорожденные слабее чистокровных!
— Очень интересное заявление, молодой человек, — отозвался профессор, — но этот ложный факт сложился из-за того, что раньше магглорожденным не давали полного обучения и они, не зная многое, проигрывали обученным чистокровным и полукровным. Есть еще вопросы?
— Да, — ответил Люциан Боул, — а как же ритуалы? Маглорожденные не могут их проводить.
— Конечно не могут. Это связано с новой волшебной энергией. Когда чистокровный волшебник проводит ритуал — его поддерживает и его Магия, и Магия умерших предков. Можно сказать, ритуалы зависят не только от магической силы ритуалиста, но и от объема Магии в его роду. Еще что-то? — профессор Флитвик выглядел очень довольным и нисколько не огорчался тому, что тема урока немного ушла в другую сторону.
— Чем еще отличаются родовитые маги от неродовитых? — подняла руку Ласерта.
— Маглорожденные волшебники никогда не смогут стать анимагами, никогда не родятся метаморфамагами, а так же у них нет врождённых талантов к разным дисциплинам. Продолжим лекцию? — поинтересовался профессор и получил удовлетворенные кивки с разных сторон класса. — Второй пункт я заставлю вас повторять весь первый курс перед каждым практическим занятием, как и третий, впрочем. Я надеюсь, все внимательно слушали вступительную речь и по второму пункту у вас вопросов не возникнет. Ну и теперь последнее. Самое важное — это не пропустить симптомы того, что ваша энергия иссякает. Записываем следующее:
Самый первый признак, когда палочка в руке начинает дрожать. Это не спутать с дрожью от страха. Обычно все колдуют до этого состояния. Оно безвредно и не несет за собой никаких последствий.
Если в мыслях заклинания начинают путаться, как будто вы находитесь в бреду — вы даже можете спутать обычный Люмос с Экспекто Патронусом -, то это средний, по опасности признак, что пора убирать палочку. Колдуя до этого состояния, вы рискуете заработать магический откат. Это означает, что ваши заклинания утратят свою эффективность в два раза.
Заметьте, когда вы пренебрегли всеми этими подсказками, вы все еще можете колдовать. Не так эффективно, но энергия есть. А вот когда вас начнет тошнить, а ведущая рука — той, которой вы колдуете — пухнуть — это самый последний и самый критический симптом. Если после него вы произнесете хотя бы одно заклинание — вы упадете в енергетически-голодный обморок. То есть, полностью истощится весь запас. А на восстановление уйдут месяца, а то и годы. Смотря какой объем энергии у вас был. Чем меньше «хранилище» тем быстрее восстановление. Но могу сказать, что лишь очень сильные волшебники смогли вернуть себе Магию. Остальные становились сквибами.
По классу прошлись тихие вздохи ужаса.
— Ну и когда мы знаем немного больше, чем ничего, — серьезный тон профессора сменился на веселый, — давайте отложим перья и повторим все, что мы узнали за сегодня.
Оставшиеся двадцать минут урока дети хором читали симптомы иссякание энергии и основные правила Заклинания. Затем профессор Флитвик вызывал добровольца и тот отвечал сам.
На втором уроке Заклинаний студенты изучали левитационные чары.
Сначала они потренировались в ударении, записали правильное произношение и зарисовали движение палочки. И только потом перешли к практике. Как и обещал профессор, они снова проговорили основные правила, и когда хор утих, Флитвик дал добро на практику.
— Вингардиум Левиоса, — в десятый раз произнесла Ласа, палочкой при этом описывала плавную небольшую дугу и затем резко, коротко вниз. Перышко даже не шелохнулась. Радом то же самое проделывал Теодор, с которым она была в паре. От скуки девочка подула на перо мальчика и то упало на пол.
— Вау, вот это уровень, — хмыкнул Тео. Они захихикали.
К концу урока лишь у трех слизеринцев получилось приподнять перышко, а у Муфалды оно слегка затрепыхалось на столе.
— А теперь отложим палочки и закроем глаза. Так, молодцы, — произнес профессор, когда слизеринцы дружно выполнили его указания. — Теперь расслабьте тело, можете отклонится на спинку стульев, для удобства. Хорошо. Подумайте о выполненном заклинании, попробуйте мысленно поднять перо в воздух, при этом продумывая все движения палочкой. — мужчина замолчал, осматривая класс. Многие морщили носы, пытаясь колдовать в мыслях. Не у всех это получалось и те раздражено открывали глаза, но когда видели, что профессор на них смотрит — тут же возвращались к заданию. Так они провели пять минут.
Ласа почувствовала, что ей стало как-то легче. Как будто после долгой ходьбы она наконец села на мягкий диван.
— Отлично, можете открывать глаза. Это была легкая тренировка. Сейчас, пока у вас мало энергии, вам такую процедуру нужно делать после каждого примененного заклинания. А теперь записываем домашнее задание.
Последним в понедельник уроком стояла История Магии. Ласа с нетерпением ждала его, так как ей было интересно узнать о прошлом Магической Британии. Но, после десяти минут бесконечного бубнежа приведения профессора Бинса, Поттер откинула от себя перо и разочаровано вздохнула. Она была не единственная, кто пытался хоть что-то успеть записать за профессором, но большинство слизеринцев и когтевранцев просто занималась своими делами. Милли, с которой сидела Ласа, искала информацию для эссе по Заклинаниям, которое сегодня задал профессор Флитвик. Карл Мередит и Драко Малфой играли в шахматы, а Теодор Нотт болтал с Дафной Гринграсс.
Поттер осмотрела пергамент. Летом она и брат тренировались писать пером и у них это даже получалось красиво. Но писать быстро Ласа не умела и теперь она пыталась хоть что-то разобрать в записях.
Скривившись, девочка с сожалением скомкала испорченный пергамент и достала новый. Затем она открыла первый параграф учебника и сама стала конспектировать тему, попутно разглядывая смешных гоблинов с кровожадными ухмылками.
Во вторник у них был урок Травологии, на котором они изучали волшебный грунт и где его можно было найти. Девочке не особо понравилась эта дисциплина, но она понимала, что Травология играла важную роль в волшебном мире и пообещала себе полюбить ее.
А вот Трансфигурацию девочка невзлюбила сразу. Это была слишком сложная дисциплина, а профессор Макгонагалл не давала сосредоточиться. Она так напугала Ласу своим заявлением о том, что может выгнать из класса за шум, что Поттер старалась не дышать — так она боялась декана Гриффиндора.
Находясь в постоянном напряжении, девочка не могла концентрировать внимание на спичке, и снова провалила задание. Кстати, на этом уроке только у Муфалды получилось покрыть серебром спичку, и профессор Макгонагалл присудила Слизерину один балл. Тогда девочка всю дорогу к Большому Залу рассказывала Викстону как она мастерски почти идеально транфигурировала спичку в иголку. Ее хвалебную тираду прервала Пенси Паркинсон, которая заявила, что первокурсница из Гриффиндора мастерски превратила спичку в полноценную иглу. Муфалда надула щеки и заткнулась.
В четверг первокурсников Слизерина и Пуффендуя ждало две совместных лекции по Защите от Темных Искусств. Двадцать четыре слизеринца и тридцать пуффендуйцев создавали большой шум в кабинете ЗоТИ. Никто не слушал или не слышал профессора Квирелла, громко болтали или играли в плюй камни и шахматы. И если профессору Бинсу было плевать на шум, то профессор ЗоТИ пытался кого-то утихомирить детей и рассказать тему урока. Но из-за его заиканий и неуверенности дети почувствовали волю и перестали воспринимать профессора как нечто серьезное. К тому же, старшие курсы уже успели поделиться впечатлениями о его уроках в этом году.
Ласа, сидящая за третьей партой второго ряда совершено не могла расслышать слова мужчины и растерянно оглядывала галдящих детей.
— Давай на перерыве пересядем за первую парту, — предложила Поттер Милли. Та согласно кивнула, с сожалением смотря на красного от волнения профессора, который пятый раз делал замечание пуффендуйке Ханне Аббот, громко смеющуюся с своей подружкой.
Пуффендуйки Алеса и Бриана с удовольствием поменялись местами и девочки оказались перед грустным профессором. Он перебирал пергамент, что-то бормоча себе под нос. На переменке класс просто взорвался от шума и если бы не Себастьян, Ласу бы замучила головная боль.
После звонка стало не на много тише, но теперь девочки услышали тему лекции — Бундимун. Это такая зеленая жижа с глазами, очень вредная, если поселится в доме. Потому что приведет к полному разрешению фундамента. А еще она воняет гнилью.
Хоть профессор и заикался, но он все же диктовал способы защиты, классификации и признаки этой жижи. Самые заинтересованные сидели за первыми двумя партами двух рядов, внимательно слушали профессора и записывали его слова. Многие, так же как и Милли с Ласой, поменялись местами. Теперь профессор Квиррелл перестал обращать внимание на задний шум и с облегчением рассказывал ребятам тему. Как поняла Поттер, мужчина сам летом составил план уроков и он совсем не сходился с темами в учебнике, поэтому им приходилось и слушать профессора, и бегать в библиотеку за дополнительной информацией для эссе.
Так же в четверг ровно в полночь слизеринцам первого курса предстояло подняться на Астрономическую башню и посетить урок Астрономии. На возмущения детей, староста объяснила, что в пятницу у них первая лекция будет стоять в 12 часов и дети смогут выспаться.
Но то, что произошло за ужином, отбило у Ласы все желание и воодушевление предстоящей ночной вылазкой по замку. Как только дети расселись за столы, нагрянула почта. В волшебном мире почту носили совы и Ласа уже привыкла к ним. Так же она привыкла, что ей никто никогда не напишет. Ведь с Дурслями она точно переписываться не станет, а Гарри очень сильно обидел ее.
Когда утром в понедельник, Ласа подбежала к собирающейся колоне первокурсников, с криком «Эй, Гарри, доброе утро», брат проигнорировал ее и выскочил вслед за Перси Уизли.
На мгновение в Большом Зале воцарилась тишина, а после все тут же начали шушукаться, делясь мыслями по этому поводу. А Ласа так и стояла, смотря в спину гриффиндорцам.
Поэтому, когда совы приносили письма и посылки детям, Поттер в это время с большим интересом рассматривала обертки от конфет, ковыряла содержимое салата и делала все что угодно, лишь бы показать, что ее это ни сколько не трогало. Подумаешь, Малфою каждый день присылали коробку сладостей, подумаешь Милли каждый день писала маме и папе как у нее дела, подумаешь Дафна получила связанную шаль от бабушки, подумаешь Теодору наконец прислали ту самую книгу, которую он так долго ждал. Подумаешь… Какая ей разница к семейным делам других людей. Ласа давно привыкла к безразличию и не понимала, почему ее это так задевало. Ей ведь не хотелось плакать, когда тетя Петуния читала сказки Дадли, или когда дядя Вернон поправлял волосы сыну.
И тогда, в четверг, Ласа старательно резала банан, чтобы потом добавить его к другим фруктам и залить это все сгущенкой. Она не заметила как в Зале постепенно все стихло. Она подняла грустные взгляд и увидела озадаченно выражение лица Теодора. В руках он держал газету «Пророк». Осмотрев столы, она увидела, что многие так же держат ее в руках, и так же смотрят на нее, некоторые поглядывали на гриффиндорцев. Кто-то с интересом, кто-то выжидающе, а кто-то с злорадным торжеством.
— Что? — тихо спросила она, но ее голос услышали все присутствующие. Милли сунула ей под нос газету. На первой полосе она прочла: «Ласерта Поттер — кто же она? Тайная сестра Мальчика-который-выжил или злой подкидыш?» Ниже было написано: " В моей статье я подробно расскажу о новой сомнительной личности, под именем Ласерта Поттер. Распишу все тайны, что скрывает эта девочка и какие планы она имеет на якобы брата Гарри Поттера. см. стр. 5». Ласа с удивлением обнаружила свое фото, сделанное в теплице. На колдографии она что-то шептала Пэнси Паркинсон на ухо и указывала пальцем куда-то в сторону. Создавалось ощущение, что они сплетничают. Девочка прекрасно помнила этот момент, но она не понимала, кто мог сфотографировать ее. Она удивлено посмотрела на Пэнси, та ответила ей тем же взглядом. У Ласы не было никакого желания читать гадости о себе, но любопытство сжирало ее. Поэтому она открыла газету на странице пять. В самом верху снова красовалась та фотография с Пэнси, но теперь еще больше и под фото была надпись " Ласерта Поттер распускает сплетни про других детей прямо на уроке». Была и еще одна колдография, где они с Тео хихикают на уроке Заклинаний в понедельник. И снова надпись " Ласерта Поттер сдружилась с сыном бывшего Пожирателя Смерти».
У Ласы потемнело в глазах и она придвинула газету ближе, закрывая свое лицо от всех, кроме Милли.
Под фотографиями находилась статья:
«Первого сентября, когда первокурсники проходили распределение в школе Чародейства и Волшебства Хогвартс, стало известно о некой Ласерте Поттер, которая утверждает, что она является родной сестрой Гарри Поттера, более известного как Мальчика-который-выжил. Хочу отметить, что дети совершенно не похожи. Так же я узнала, что Гарри Поттер проживал все это время у родственников со стороны матери, которые являются маглами. Смею предположить, что Гарри Поттеру внушили, что Ласерта Поттер является его родной сестрой. На деле же, я вас уверяю, она самая обыкновенная магла и его кузина. Ведь, хочу напомнить, что Лили Поттер имела сестру-близнеца. Это очень известный факт. К тому же, я лично пообщалась с Розой Дурсль и она созналась, что это ее родная дочь, которая завидовала своему кузену Гарри Поттеру и, которая хотела тоже стать волшебницей. А так как Альбус Дамблдор, который занимает пост директора школы Чародейства и Волшебства Хогвартс, давно сошел с ума, то он легко согласился взять маглу в школу. Конечно, возможно, кто-то подумает, что девочка магглорожденная, но это маловероятно.
Но следующая новость поразит даже самых искушённых читателей — маглу Ласерту лже-Поттер распределили на Слизерин. Пообщавшись с учениками из этого благородного факультета мне стало известно следующее — девочка совершенное зло, которая зациклилась с помощью темных ритуалов получить волшебную силу, а позже убить якобы брата. Это она обсуждала с сыном Ларсена Нотта — бывшего Пожирателя Смерти. Кстати, по заверением достоверного источника, именно он подсказал магле как обхитрить Распределяющаю Шляпу. Ведь все мы знаем, что Шляпа определяет истинную фамилию и имя надевшего.
И если Ласерте лже-Поттер удастся получить силу, она станет следующим злом. Настоятельно рекомендую обратить на это внимание Попечительского Совета и выгнать из школы как маглу, так и директора, который хочет новой угрозы для Магической Британии.
Я продолжу копаться в этих тайнах и интригах, в которых несомненно замешан свихнувшийся директор Хогвартса. В следующем выпуске я подробнее расскажу о писателе Флип Валене, который, по его словам, тесно связан с Поттерами и…»
Ласа постаралась сдержать смех. Конечно, то что написали про нее — чистейший бред. Но… В груди неприятно кольнуло. Зачем такое писать? Зачем создавать такую гадость? А если кто-то поверит? Они же не знают, что нет никакой Розы Дурсль. Что тетя Петуния вообще не похожа на Лили. Что у тети Петунии родился сын, а не она. Колдографии выглядят очень убедительно. Видимо их как-то обработали, так как девочка точно знала, что она не могла смеяться так противно.
Она не умела делать какое-нибудь выражение лица на заказ, как это делал Драко Малфой, но постараюсь придать ему спокойствия. Получилась обиженная гримаса.
— Какую глупость написала эта Скитер, — первым пришел на помощь Ласе Викстон, которую просто пожирали глазами все присутствующие. Многие слизеринцы закивали.
— Магла… — фыркнул Тео, — я же лично видел, как у тебя спичка дрожала на Трансфигурации.
— Да, — подтвердил Блейз.
Окружающие, так и не дождавшись никакой реплики от бледной и испуганной Ласы, отвернулись от слизеринского стола. В Большом Зале снова возобновился гул голосов.
Ласа, комкая влажными руками рукав мантии, слушала, как Милли, Теодор и еще много слизеринцев возмущались по поводу статьи. Пэнси категорично заявила, что на колдографии они с Ласой обсуждали растение, которое мурчало, если к нему прикоснуться. А Нотт рассказал, что они совсем не так смеялись и что у него не красные глаза, как на фото. Никто в открытую не утешал Ласу, но своими оскорблениями в сторону журналистки Скиттер пытались приободрить девочку.
Ласа очень хотела посмотреть на брата, но боялась, что расплачется, как только увидит выражение лица Гарри. Ей так же было обидно, что из-за нее оскорбили директора. Это было не справедливо, и она честно боялась, что какой-то Попечительский Совет и вправду уволит профессора Дамблдора. Про себя Поттер старалась не думать.
К концу ужина Ласа набралась смелости посмотреть на профессорский стол, и к облегчению, заметила, что директора нисколько не тревожила перспектива уйти с поста. А потом она увидела Хагрида, который все время ужина бросал на нее взовлнованые взгляды. Наконец, когда они посмотрели друг на друга, великан великодушно улыбнулся и пренебрежительно дернул головой, показывая тем самым, чтобы девочка не волновалась. Улыбка была такой искренней, что Ласа тоже невольно улыбнулась.
Когда колонна первокурсников из Слизерина проходила мимо Холла, к ним направился Перси Уизли и Гарри Поттер.
— Келли, — деловито окликнул старосту Слизерина Перси. Он и толпа первокурсников остановились. — Можно на минуту Поттер? — девочке показалось, что её фамилию он произнес как-то особенно. Как будто придал голосу твердость.
— Им нужно готовиться к Астрономии, — хмуро ответил Викстон, посмотрев на огромные часы. Они показывали половину девятого. — Ладно, но потом приведешь ее в гостиную. Так, чтобы я увидел твою рыжую башку, понял?
— Уймись, — важно ответил ему староста Гриффиндора и посмотрел на вышедшую Ласу. — У вас есть ровно минута, затем я отвожу вас по гостиным, — он отошел от них, а дети так и остались стоять возле одной из колон Холла.
Первым делом Гарри сильно обнял сестру и долго не хотел ее отпускать. Ласа не сопротивлялась и тоже обнимала брата в ответ. Она соскучилась за ним за эти четыре дня как они не общались.
— Эта… Эта… Эта ведьма, — наконец произнес Гарри. — Я не хотел, чтобы так думали, я же обиделся из-за того, что ты на Слизерин пошла, а не…
— Так-так, — прозвучал за ними холодный и едкий голос. Они обернулись и замерли от страха. Перед ними стоял Северус Снейп с недобрым прищуром. К ним так же уже спешил Перси Уизли. — Что же тут делают первокурсники одни? — он говорил спокойно, но весь его вид выражал скрытую угрозу и дети прижались друг к другу.
— Профессор Снейп, — запыханный и взволнованный Перси наконец оказался рядом. — Простите, они со мной.
— Староста Слизерина не справляется со своими обязанностями? — поинтересовался декан.
— Нет, сэр, — попытался придать голосу вежливость Уизли, — просто Гарри Поттер попросил поговорить со своей сестрой и я подумал…
— Очень хорошо, мистер Уизли, — зло произнес профессор Снейп, — попробуйте думать до конца учебного года и, может быть, вы сдадите СОВ по Зельям на Тролль. — Мужчина повернул голову на притихших и бледных детей. — Минус один балл Гриффиндору за несоблюдение правил школы, мистер Поттер. Мистер Уизли, забирайте своего подопечного.
Перси схватил отпирающегося Поттера за шкирку и они поднялись по лестнице.
— Мисс Поттер, кто сопровождал вас? — его тон нисколько не изменился с уходом гриффиндорцев. А ведь говорили, что декан лоялен к своему факультету. Хотя, баллы не отнял.
— Э-э… — покраснела Ласа. Ей не хотелось подставлять Викстона. Она не знала, что мог сделать с ним этот ужасный человек. Но еще больше ей не хотелось узнать, что этот человек сделает с ней, если она ему не скажет правду. — Мистер Келли, сэр. Но, сэр, он не виноват, не наказывайте его, пожалуйста, — затараторила девочка, но одним взглядом декан прекратил ее нытье.
— Позвольте мне, мисс Поттер, решать что я буду делать с моими учениками, — начал он, с неприязненной улыбкой. Профессору в глаза Ласа давно решила не смотреть, так как после этого ей становилось ужасно неспокойно. — А вы занимаетесь распусканиями сплетен в учебное время, — едко заметил он, с насмешкой посмотрев на бледнеющее лицо девочки.
Ласа не верила своим ушам. Неужели… Неужели профессор Снейп поверил статье? Неужели действительно многие поверят тому, что там написано… Но там же все так глупо… Задать вопрос она не смела, лишь уперто опустила голову, засунув руки в карман мантии. Единственное что ей хотелось — вернуться к Дурслям. Там над ней насмехались лишь родственники, а не половина замка, и уж точно не учителя.
— Кажется, я уже говорил, что будет, если я узнаю о плохой учебе, — продолжал декан, внимательно наблюдая за ребенком. Они шли по коридору подземелья совершенно одни и каждый их шаг отдавался глухим эхом. — А те колдографии — показатель вашего отношение к учебе, мисс Поттер. Разговоры во время уроков отнимают у вас слишком много времени, и я думаю, на общение с родственниками у вас не найдется минута. Вы освобождены от посещения камина на следующей неделе. Очень жаль, — произнес он таким тоном, в котором кроме злорадства ничего не было. Ласе отчаянно хотелось показать, что ее это совершенно не волнует, ведь она даже и не собиралась общаться с Дурслями по камину. Но она поняла, что профессору Снейпу хочется испортить ей жизнь, и если он поймет, что наказание нисколько не трогает девочку, придумает новое, которое точно не оставит ее равнодушной. Так что, Поттер ещё ниже опустила голову, пытаясь не улыбаться. В такие игры они с Гарри играли давно, и их так просто не сломать.
В гостиную Ласа вошла сама. Профессор Снейп не дошел даже к коридору, в котором находился проход и потребовал немедленно прислать к нему Викстона. Тот тут же попросил объяснений и после рассказа Поттер хлопнул ее по плечу.
— В следующий раз не стоит заступиться за меня, — посоветовал он удивлённой девочке, — декан хоть и выглядит как человек готовый убивать, но своих не трогает за зря. А ты ему своим нытьем только настроение портишь. Все, иди готовься к Астрономии. Смотри не усни, — бросил он и вышел из гостиной.
Но настроение упало окончательно. К тому же девочка точно слышала, как кто-то шепнул ей в след «лже-Поттер». Хотя, возможно, просто показалось. В любом случае, на урок мечты Ласа пришла в ужасном настроении и почти не слушала веселую профессор Синистру о важности ее предмета. Затем, как в тумане, она смотрела с помощью телескопа на звезды совершенно не замечая никаких созвездий. Поэтому впечатление от этого предмета у девочки остались плохими, и Ласа даже хотела не делать заданное эссе, но, вспомнив про декана, она передумала.
В пятницу у первокурсников Слизерина и Гриффиндора был впервые совмещённый урок по Зельеварению. Это удручало вдвойне. Во-первых, Ласе предстоит высидеть два с половиной часа у профессора Снейпа, а второе — наконец спокойно поговорить с Гарри.
За всю это неделю у первокурсников не было личного времени и свободы. Старосты сопровождали детей из гостиной в Большой Зал, из Большого Зала по кабинетам, из кабинетов в Большой Зал, из Большого Зала в гостиную. Первокурсникам запрещалось лазить по школе вне урочное время без сопровождения, а старосты отказывались проводить экскурсии. Конечно, это все длилось лишь первую неделю, но любопытство и негодование сжирало первокурсников изнутри. Так Пэнси Паркинсон устроила своему брату Майку скандал на всю гостиную, по причине того, что тот отказал ей в прогулке по окрестностям замка. А Муфалда сцепилась с Викстоном, так как тот отказался отпускать ее одну в библиотеку. Как обстояли дела у других факультетов Поттер не знала.
В пятницу утром первокурсников из Слизерина разбудили на час позже. Лежа в своей кровати с задвинутым пологом, Ласа услышала шепот Муфалды и Трейси.
-…перь будет по школе ходить, — возбуждённо посетовала Дэвис.
— Я бы на ее месте вообще уехала. Такой позор я бы не выдержала. Вчера в гостиной слышала, что многие хотят начать травить ее, — важно поделилась слухами с подругой Пруэтт.
— Кошмар, — ужаснулась Трейси.
— А вот и нет, — недовольно цокнула языком рыжая, — по делом ей. Ходит такая важная, пользуется тем, что сестра Гарри Поттера… Тьфу, обычная хвастунья, — фыркнула Муфалда, — слышала, из-за нее у Келли проблемы с деканом начались, а он вместо того, чтобы ее проучить, потребовал у старшекурсников приглядывать за ней. Вот увидишь, скоро все будут под нее стелиться. Любимица всеобщая. А наделе бледная тень от Поттера, — зло процедила Пруэтт и умолкла.
С ванны вернулась Милли, Пэнси и Дафна. Первая пошла будить подругу, а Гринграсс стала рассказывать о том, что во вторник начинаться уроки полетов на метлах.
— И самое главное, что с гриффиндорцами будем летать, — продолжала щебетать Дафна, расчесывая мокрые волосы.
— Дэвис, — недовольно произнесла Пэнси, — у тебя есть своя комната, слезь с моей кровати.
Гостья покраснела и убежала, а Паркинсон брезгливо струсила несуществующую грязь с своего покрывала.
— Повежливее, — вступилась за подругу Муфалда. Она скрестила руки на груди и с вызовом посмотрела на Пэнси.
— Сама решу как мне себя вести, не лезь не в свое дело, Уизли, — живо разозлилась Паркинсон.
— Я не Уизли! — рявкнула Муфалда, выхватывая из-под подушки волшебную палочку. — Сколько раз вам повторять, чтобы вы не смели так оскорблять меня и мой род?
— Мне абсолютно плевать кто ты, Уизли, — продолжала Паркинсон, совершенно не испугавшись наставленную на нее палочку, — и хватит тут цирк разводить, ясно? Мало того, что позоришь себя, так еще и факультет. Понабирали тут полукровок, — фыркнула она и испуганно замолчала, посмотрев на Ласу и Милли, которые тихо сидели на кровати Поттер и наблюдали за перепалкой. Девочки нисколько не обиделись, а Ласа так и вообще не поняла чему тут обижаться.
— МОЙ ПАПА ЧИСТОКРОВНЫЙ! — окончательно взбесилась Пруэтт и подняла палочку еще выше, — я лучше тебя, поняла? Ты даже не смогла поднять перо!
— Иди расскажи это своей мамаше магле и родственникам Уизли, уверенна они тебя поддержат, — так же зло ответила Пэнси. Муфалда побледнела и выскочила в ванную.
— Зачем ты так с ней? — удивилась Дафна.
— Она меня раздражает! Вчера пристала ко мне с тем, что я не правильно держу палочку, представляете, — девочка снова поправила свою кровать.
Еще с вечера Ласа решила, что пятница будет для нее самым ненавистным днем. Утренние гадости от Муфалды закрепили уверенность в этом. Но позже Поттер поняла, что такого замечательного дня у нее еще никогда не было. Даже постоянные шепотки и смех за ее спиной больше не могли расстроить Ласу после урока Зельеварения.
Первокурсники Слизерина появились около кабинета Зельеварения первыми. Викстон предупредил, чтобы они подготовились перед уроком и ушел. Многие так и сделали, включая Ласу. Девочка судорожно повторяла зазубренные понятия, перепроверила знание рецепта от фурункулов, снова и снова кидая боязливые взгляды на страшную дверь в кабинет.
— Ты же еще вчера мне все рассказывала, — удивилась поведению подруги Милли. Она тоже перелистывала учебник, но просто чтобы скоротать время до занятия.
— Я нашего декана боюсь, — честно ответила Ласа на ухо Булстроуд. После событий первой ночи, в замке, между девочками упала стена неловкости. Все таки, переписка и живое общение отличаются. И слизеринки по началу стеснялись друг друга.
— Может тогда у него был плохой день? Или кто-то подорвал котел на уроке? — предположила Миллисента, чтобы успокоить Поттер. Действительно, по школе ходили рассказы о том, как кто-то портил зелье и оно, вместе с котлом, разлеталось по всей аудитории.
— Или он меня просто ненавидит, — буркнула Ласа, но учебник закрыла.
— Кто тебя там уже невзлюбил? — подошел к ним Теодор.
— Кошка совы директора, — живо ответила Поттер.
— Больно надо, — фыркнул мальчик, — вы сегодня в библиотеку идете? А то нам, чтобы уговорить старосту, не хватает еще двух людей.
— А разве сегодня после обеда над нами не прекращают опеку? — напомнила Милли.
— Мерлин, — хлопнул себя по лбу слизеринец, — вот почему многие на меня так странно смотрели. Но все-таки, идете? А то скучно мне там будет с Пруэтт и ее подружками, — Тео состроил грустное выражение лица.
— Ладно, — переглянувшись с Милли, согласилась Ласа, — пойдем вместе, сразу после обеда.
— Отлично, — оживился Нотт, — кстати, кто-то из вас уже делал Трансфигурацию? Я честно ничего не понимаю, хоть прокляни.
— Для того, чтобы что-то понимать, — важно начала Милли, — нужно открывать хоть иногда что-то помимо журналов, Тео…
Через минут пять из-за угла показался Перси Уизли и первокурсники Гриффиндора. Слизеринцы умолкли, разглядывая прибывших. Ласа сразу увидела брата, который тут же подошел к ней.
— Привет, — поздоровался он со всеми и неловко посмотрел на сестру, — давай немного отойдем, поговорим, — предложил Гарри.
— Готов к уроку? — спросила первая Ласа, когда они прошли к противоположной стене.
— Ну, я читал, — пожал плечами Гарри, — но это не важно. Прости, что тогда проигнорировал тебя, — посерьёзнел брат, — просто, я правда не ожидал того, что ты прямо на Слизерин попадешь.
— Все нормально, — кивнула ему Ласа, и мальчик облегчённо выдохнул. — Сядем вместе?
— О, я тоже хотел тебе это предложить. А твои не будут против? — Поттер покосился на Милли и Тео, которые о чем-то тихо переговаривались.
— Гарри Поттер, — вдруг громко произнес Малфой и с самым горделивым видом подошел к ребятам. Тут же рядом оказался Рон Уизли и ещё один гриффиндорец. — Я желаю поговорить только с ним, а не с его прихвостнями, — скривился слизеринец. Сзади него стояли Крэбб и Гойл с очень серьезными лицами.
Ласа поразилась перемене поведения Малфоя. Там, в гостиной, он казался обычным мальчиком. Может, немного хвастун и задира, но ведь почти все мальчишки такие. Поттер с презрением вспомнила ее бывших маггловских одноклассников. Сейчас слизеринец больше играл на публику.
— Это мои друзья, — холодно ответил Гарри и затем с усмешкой посмотрел на Драко, — а ты кто такой, собственно?
Ласа кинула на брата предостерегающий взгляд, но тот не обратил на нее внимание. Он с вызовом смотрел в глаза белобрысого мальчика, готовясь ответь на любой его выпад. Все таки, Гарри запомнил Драко и его слова в лавке Мадам Малкин. И явно не простил ему его грубость.
— Я Малфой. Драко Малфой, — проглотил обиду слизеринец, хотя, будь на месте Гарри кто-то другой — тут же бы получил кулаком по носу от телохранителей Малфоя.
— Что ты хочешь? — спросил Гарри, не обращая внимание на протянутую руку Драко для рукопожатия.
— Предлагаю тебе хорошую возможность завести правильные манеры и друзей, — не выдержал Малфой, но руку не опустил, — я научу тебя правильно дружить и игнорировать таких как они, — мальчик кивнул на Рона, который тут же покраснел и сжал кулаки. — Ты же знаменитость, Поттер, общайся с себе подобными, а не с разными отбросами.
— Значит сейчас я отказываю еще одному отбросу в общении, — так же покраснел от злости Гарри и спрятал руки в карман мантии. Гриффиндорцы одобрительно заулюлюкали, захлопав в ладоши. Кто-то свистун.
Злой, с перекошенным от гнева лицом, Драко хотел что-то ответить, но из-за шума дверь в кабинет открылась. Все разом стихло. Профессор Снейп оглядел первокурсников, остановил взгляд на Драко, затем осмотрел его прихвостней, перевел взгляд на Гарри и Ласу, скривился и пригласил всех в аудиторию.
Никогда раньше Ласе не было так страшно, как сейчас. Даже когда к Дурслям пришла очень строгая женщина и потребовала немедленно показать условия жизни двух сирот. Случилось это через неделю, после того как Поттеры пошли в первый класс и их руководитель удивился, а позже забеспокоился, увидев детей в растянутых вещах и дырявых ботинках. Дурсли тоже перепугались, отнекивались, тянули как могли, но в итоге, дали добро на осмотр дома. Конечно, дядя Вернон попытался выдать вторую комнату Дадли за комнату Поттеров, но женщина была наблюдательной и не поверила ему, пригрозив штрафом, если так и продолжит ее вводить в заблуждение. Тогда она попыталась узнать все у самих сирот, но ни Ласа, ни Гарри ничего ей не сказали, испуганно косясь на дядю и тетю. Лишь случайно женщина заглянула в чулан. Совершенно случайно. И тогда-то грянул гром. Она пообещала, что заберет и Дадли, и Поттеров от таких чудовищ, грозила тюрьмой Дурслям. Но на следующий день ничего не произошло. И через неделю тоже. Испуганные Дурсли расслабились и продолжили истязать племянников. А классный руководитель больше не обращал никакое внимание на Поттеров. Казалось, больше никому не было дело до них.
И сейчас, переступив порог, Ласу бросило в дрожь. Атмосфера в кабинете угнетала, хотелось просто расплакаться и попросить исключить себя из школы. Окон в аудитории не было и из-за этого нарастало давящее чувство. Ни о какой сконцентрированность и расслабленности речи и не могло быть.
Гарри указал на третью парту второго ряда и ребята поспешно направились туда. Многие с интересом поглядели на Поттеров, Милли поджала губы и села с какой-то темнокожей девочкой.
Речь профессора Снейпа Ласа слушала внимательно, боясь из-за своего дыхания не услышать какое-нибудь слово. Декан говорил тихо, но его было слышно со всех концов кабинета. Ровно пятьдесят учеников сидели неподвижно, внимая каждую фразу. Ласа даже стало немного легче, когда она подумала, что, возможно, на уроке профессор Снейп не будет выказывать такую ненависть к ним. Но так она думала лишь до того момента, как зельевар взял в руки журнал и принялся знакомиться с учениками Гриффиндора.
— О да-а, — проговорил он ехидно, после того как прочитал «Гарри Поттер». — Наша новая знаменитость. Надеюсь, популярность не ударила вам в голову, мистер Поттер, и вы снизошли к прочтению учебника? — профессор Снейп выжидающе смотрел на испуганного мальчика. Гарри не знал что делать. Он чувствовал, что если произнесет хоть звук — на него посыпиться новая порция насмешек. Но молчать тоже было нельзя.
— Да, сэр, — Поттер постарался придать голосу нейтральность. Хотя внутри него поднимался нарастающий ком ненависти к этому человеку. Ласа как можно естественнее опустила руки под парту и сжала ладонь брата. Она не глядела на него, но чувствовала, что Гарри нужна поддержка. Мальчик в ответ сжал ее руку посильнее.
— В таком случае, — продолжал тем временем декан, — хотел бы услышать от вас, мистер Поттер, что такое безоар и где я смогу отыскать его?
Ласа дернула головой. Она знала ответ. Она могла помочь Гарри. Могла бы шепнуть ему на ухо или начать беззвучно шевелить губами. Могла… Но ведь Поттер не самоубийца. Профессор Снейп стоял прямо около их парты и внимательно следил за каждым движением детей. А еще в кабинете стояла отвратительная тишина.
— Я не знаю, сэр, — глухо ответил Гарри. Девочка резко повернула к нему голову, взглядом крича «Как не знаешь, Гарри? Я же весь месяц тебе читала о нем, очнись!». Но мальчик сидел неподвижно, смотря прямо в черные глаза профессора Снейпа. Со стороны Малфоя послышались смешки, которые тут же превратились в кашель.
— Интересно, — протянул декан. — Что же получится, если я смешаю измельчённый корень асфоделя с настройкой полыни?
Только сейчас Ласа заметила, что руки Гермионы Грейнджер и Муфалды Пруэтт подняты вверх. Они с очень важным видом посмотрели на Гарри, а потом перевели выжидающий взгляд на профессора Снейпа. Зельевар даже не смотрел в их сторону. Он продолжал буравить взглядом Гарри. А тот в свою очередь продолжал упрямо смотреть в ответ.
Ласа мысленно пролистала первый параграф учебника. Нет, там точно не было этого. Как же тогда профессор Снейп решился спрашивать такое на первом уроке?
«Потому что он злой», — раздражённо пронеслось у нее в голове. Да, просто бывают люди, которым нравится причинять боль другим. Кто-то физическую, кто-то моральную.
— Я не знаю, сэр, — повторил Гарри. Напряжение росло, мальчику все тяжелее получалось сохранять нейтральный голос. Лицо профессора перекосилось в противной ухмылке.
— Замечательно, — произнес он, будто выплюнул слово, — но давайте попробуем еще раз, мистер Поттер, возможно, вы не настолько отстали от сверстников. В чем разница между волчьей отравой и клобуком монаха?
Ласа снова попыталась вспомнить учебник, и снова поняла, что профессор спрашивает брата не по первому параграфу. Девочка с ужасом посмотрела на декана, но тут же опустила взгляд, как только тот обратил на нее внимание. Неужели ей придется выучить весь учебник по Зельеварению, чтобы не позориться как Гарри? Разве это возможно?
Рука Гермионы продолжала тянуться вверх, девочка от нетерпения и недовольства вскочила с места и теперь стояла, чуть ли не подпрыгивая. Муфалда опустила руку, но продолжила сверлить взглядом выскочку из Гриффиндора.
— Я не знаю, сэр, — снова повторил Гарри, — но Гермиона знает. Спросите ее.
По кабинету снова прошлись смешки, но теперь уже со стороны Гриффиндора. Они посчитали ответ Поттера смешным.
— Сядьте, — рыкнул профессор на Гермиону. Та недоуменно посмотрела на него, продолжая стоять. Ее соседка дернула девочку за рукав мантии и Грейнджер наконец села.
— За грубость и незнание предмета я списываю с Гриффиндора два балла, мистер Поттер, — продолжил декан и внезапно повернул голову к Ласе, с которой разом сошли все краски. — Мисс Поттер, может быть вы знаете что-нибудь о безоаре? — мужчина иронично вскинул бровь.
— Да… Я… Да, сэр, — наконец собралась Ласа. — Безоар в волшебном мире является противоядием от многих ядов. Его можно найти в желудке козы или…
— Во всех козах есть безоар? — перебил ее профессор Снейп. Ласа заморгала, пытаясь переварить его вопрос. Она очень боялась, а думать, когда самый ужасный человек смотрит на тебя, — нереально.
— Думаю нет, сэр, — неуверенно ответила Поттер.
— Соизвольте ответить полностью, — недовольно поторопил Ласу профессор.
— Я точно не уверена в ответе. Это… Это, скорее, мое предположение. Догадка, сэр, — Ласа почувствовала, что краснеет.
— Оставьте свои догадки журналистам, мисс Поттер, — разочаровано произнес профессор Снейп, и пару людей закашлялись. — Два балла Слизерину за знание теоретической части урока.
Ласа удивлённо посмотрела на профессора. Он начислил ей баллы? Гордость за себя вытеснила подавленное состояние и Поттер уверенно взяла перо в руки. Приосанившись, она записывала лекцию и уже атмосфера кабинета не вызывала у нее никакого страха. Ей даже она начала нравится. Ласе было плевать на колкость декана, плевать на все. Она наконец-то заработала баллы для своего факультета. У нее наконец-то что-то получилось.
Оставшуюся часть урока они писали под диктовку зельевара. А потом первокурсники впервые принялись варить зелье. Оно было самое простое и полезное, если подумать.
Рецепт зелья от фурункулов Ласа знала наизусть и удивилась, когда профессор Снейп написал на доске другие ингредиенты и их количество. Она сверилась с учебником и действительно — профессор Снейп пропустил пиявок и добавил еще одну лягушачью лапку.
Поттер осмотрела дату издания учебника. На корешке значилось «1754». Немного подумав, Ласа предположила, что за это время придумали новый способ варки зелья и переписала рецепт с доски, делая пометки в учебнике, чтобы потом не забыть. Пергамент она все же может потерять.
В пару ей достался Крэбб. Он беспощно смотрел на Малфоя и краснел, если Ласа к нему обращалась за чем-то.
— Скорее добавляй зубы змеи, — вновь зашипела на него Поттер, — ты хочешь, чтобы оно вскипело?
Мальчик ойкнул и добавил первое что попалось ему под руку — тертый бивень слона. Зелье из нежно-розового превратилось в коричневый. От него неприятно пахло.
Ласа схватилась за голову, пытаясь не закричать. Ей очень понравилось нарезать ингредиенты, следить за процессом и вовремя добавлять нужные компоненты в зелье. Но когда в паре стоит человек, за которым нужно следить — желание варить зелье пропадает.
— Прости, я не хотел, — грустно произнес Крэбб, нервно сжимая ложку в руке. — Давай заново начнем, может успеем.
Они так и сделали. Теперь Крэбб перестал зыркать на Малфоя и полностью погрузился в процесс, выполняя поручения Ласы. Они так увлеклись, что не заметили происшествие с Невиллом Долгопупсом и перепалку Гарри с профессором. Они слишком спешили закончить зелье вовремя. К концу занятия у них вышло темно-зеленая жидкость, вместо изумрудного. Но профессор Снейп наградил их двумя баллами и одобрительно хмыкнул.
— Круто поработали, — вытер пот со лба Крэбб. — В следующий раз, может… Ну снова вместе встанем? — он неловко переступал с ноги на ногу.
— Хорошо, — искренне согласилась Ласа. Ей понравилось руководить процессом и она не желала доверять кому-то еще варить зелье. Крэбб послушно нарезал корни и следил за временем, когда как Поттер делала все самое, по ее мнению, важное и интересное. Конечно, она разрешила кинуть пару ингредиентов Крэббу, но тот сам не тянулся заниматься чем-то серьезным. Обоих такой расклад устраивал.
Выйдя из кабинета Зельеварения, Ласе стало ясно, что она только что нашла урок по душе. И никакой профессор Снейп не отобьет у нее желание заниматься зельями.
В Большом Зале слизеринка готова была к новым смешкам и нападкам, но дети уже обсуждали новое событие — пятикурсник из Когтеврана попытался стянуть с профессора Квирелла его фиолетовый тюрбан. Стало известно, что скорее всего профессор лысый. Это привело многих студентов в восторг и они стали сочинять дразнилки и стишки, подсовывая их в кабинет ЗоТИ. Раньше, конечно, никто бы в жизни не посмел такое сделать, но теперь… Многие девушки разочаровались в мужчине как в объекте обожания, и снова переключились на зельевара. Так что никому не было дело до первокурсницы из Слизерина. Пусть она и сестра Гарри Поттера.
А на змеином факультете были свои сплетни и новости. Кто-то рассказал происшествие между Поттером и Малфоем и теперь над последним посмеивались почти все. Даже некоторые первокурсники, хотя на своем курсе Малфой и считался авторитетом среди мальчиков. Еще пошел слух, что кто-то с кем-то изменил кому-то, но Ласе это было не интересно и они с Миллисентой ушли, не дослушав Пруэтт.
Ласа разрезала яблоко, когда около ее тарелки приземлилось письмо, принесенное Буклей. Девочка тут же посмотрела на брата, но тот увлеченно что-то писал на клочке пергамента.
Письмо оказалось от Хагрида. Он предлагал зайти к нему после обеда, чтобы они с Гарри рассказали события этой недели. Но этим все не закончилось. Через пару минут к Поттер подлетела черная сипуха и приземлилась напротив нее. В лапе птица держала большой сверток и конверт.
— Ого, — изрек вердикт Тео, когда Ласа открыла письмо. Оно было огромное, исписанное мелким почерком. Девочка дочитала пятый пергамент и пустым взглядом посмотрела на сверток.
Ей писала пожилая женщина по имени Батильда Бэгшот, которая была автором книг по истории. Миссис Бэгшот выразила сожаление, что не писала ей с братом раньше, по причине того, что весь мир не знал где живут герои. Да и до недавнего времени, не знала о существовании Ласерты. Так же она поделилась советами как лучше выучить Историю Магии и какие книги расскажут более подробно про разные битвы. Все таки в школьную программу вместить все нереально. Еще женщина часто писала о своей внучке, которая в следующем году поступит в Хогвартс. В самом конце она советовала не обращать внимание на прессу и не читать статьи Риты Скиттер.
В огромном свертке оказалась коробка, полностью набитая разными сладостями. Девочка тут же принялась угощать всех подряд. Она не слишком любила сладкое, максимум, могла съесть две-три конфеты. Но даже когда все получили двойную порцию сладкого, коробка опустела всего на половину.
— Эй, Крэбб, — обратилась Ласа к мальчику после обеда. Старосты наконец-то смогли махнуть рукой первокурсникам и уйти по своим делам, предоставляя им свободу. Многие убежали еще во время еды, так как все трапезничают в разном темпе и теперь не нужно было ждать конца приема пищи.
— Винсент, или просто Винс, — улыбнулся слизеринец Поттер.
— Ой, да, точно, спасибо, — смутилась девочка, — я тут подумала, может возьмешь конфеты? Я слышала, у тебя много сестер, поделишься с ними. Я не сильно люблю сладости, а ты, вроде, специалист в этом, — Ласа боялась, что это заденет Винса, но тот расплылся в счастливой улыбке.
— Спасибо тебе, Ласерта, — он живо взял у девочки коробку, прижимая ее к себе.
— Для своих — Ласа, — тоже поправила мальчика Поттер. Он понимающе кивнул.
— Может быть, тебя провести к гостиной?
— Да, буду не против, — девочка на мгновение задумалась, — я потом иду с друзьями в библиотеку, — начала из далека Ласа. Она слышала о том, что Крэбб и Гойл глупые. Это всех почему-то забавляло, а Ласе хотелось верить, что они просто ленивые. Как ее кузен Дадли. Он просто притворялся тупым, чтобы за него делала уроки тетя Петуния, в то время как он смотрел мультики. — Хочешь, можешь с нами. Позови и своих друзей, вместе эссе пишется быстрее. Мы друг другу всегда помогаем и…
— Мы с Грегом вам будем только мешать, — перебил ее Винс, — спасибо за приглашение, но не нужно.
— А, ну ладно, — сниклась Ласа.
Слизеринка впервые выбежала из замка одна. Солнце уже село, но от этого атмосфера становилась более загадочной и магической. После обеда у Ласы никак не получилось зайти к Хагриду, что и написала девочка в ответе. Она пообещала навестить великана после того, как напишет эссе по трансфигурации и заклинаниям. Конечно, Поттер рассчитывала, что это займет у нее час или полтора часа, но не как не три. Так что, она точно знала, что Гарри у Хагрида уже не будет. Так оно и вышло.
— Хагрид, это я, — забарабанила по огромной двери Ласа. В помещении послышался лай и быстрые шаги хозяина хижины.
— Привет, — радостно громыхнул Хагрид, — проходи. Не бойся Клык не кусается. Только слюни пускает.
— Ну и учудила ты, — добродушно начал Хагрид, расставляя кружки, — поступить на Слизерин! Это ж надо придумать.
— В этом нет ничего такого, — укоризненно посмотрела на великана Поттер, — знаешь какая там гостиная, Хагрид…
Великан внимательно слушал о прошедшей недели девочки. Рассказывал сам как провел эти дни. Вместе обсудили профессора Снейпа. И хоть Хагрид уверял, что декан не такой уж и плохой, Поттер стало ясно, что он тоже не питает особо хороших чувств к нему. Что несомненно порадовало Ласу — почти все слизеринцы, хоть и боялись декана, восхищались им.
— Ой, Хагрид, а как ты печешь эти кексы? — взвизгнула Ласа, когда попыталась откусить выпечку.
— Ну, я точно не помню мамин рецепт, поэтому сам там додумал кое-че, — покраснел великан и полез отыскивать листок с ингредиентами. — Нравится мне куховарить, но редко этим занимаюсь. Дел других много. Вот.
— Хочешь, я научу тебя современному рецепту? — спросила Ласа, перечитывая способ приготовления, по версии Хагрида, кексов. Он был ужасен, и понятно почему выпечка получилась такой твердой. Слизеринке стало интересно как же ел это Гарри.
Великан с радостью принялся учится правильной готовки, нисколько не обижаясь, когда Ласа посоветовала выкинуть старые кексы.
Девочка любила готовку. Ей это приносило большое удовольствие. Благо, тетя Петуния не знала о страсти племянницы к кулинарии, иначе бы точно запретила подходить ей к кухне. Стоит отметить, что миссис Дурсль не умела готовить что-то сложнее овсянки. Поэтому за плитой, с шести лет, всегда стояла Ласа. Сначала под бдительным присмотром тети, а после уже и одна. Ей нравилось готовить что-нибудь новое. Самое главное — Ласе нравился только процесс готовки. Ей не хотелось есть то, то она приготовила. По началу это напрягало Дурслей, так как они считали, что племянница пытается их попросту отравить. Но позже они привыкли к этой странности и уже не обращали на причуды Ласы внимание.
В субботу на доске объявлений вывесили список поочередности общения студентов Слизерина по камину. В понедельник могли поговорить с родственниками только первокурсники. Сеанс длился полчаса. С 18:30 до 19:00 Ласа могла прийти в кабинет к профессору Снейпу и поговорить с кем угодно. Это было лично ее время. Но, конечно же, Поттер никогда не воспользуется этим. В это время ее декан может отдохнуть в тишине. Возможно, после такого подарка он будет относиться лучше к Ласе. По крайней мере, девочка на это надеялась. В любом случае на следующей неделе она лишена этого времени.
За завтраком Ласе и Гарри пришло еще по три письма. Девочка первым открыла увесистый сверток по настоянию Муфалды. Пруэтт впервые за всю неделю села рядом с Поттер и вела себя очень дружелюбно, что насторожило и Милли, и Ласу, и Тео.
— Я прям чувству, Ласерта, от него исходит хорошая энергетика, — продолжала настаивать девочка и Поттер сдалась.
Слизеринка в жизни не получала столько хвалебных слов и комплементов, как сейчас, читая это письмо. Отправительница через каждое слово восхваляла Поттер и желала ей самого лучшего. А еще она прислала заколку, которая укрощала непослушные волосы и делала их такими как хотела носительница. Именно так описала украшение писавшая. Так как аксесуар был без коробки и этикетки.
— Не советую носить его, Поттер, — заметила Пенси, — вдруг на нем проклятье какое-то. Или просто его носили уже до тебя, противно, разве нет?
Но Ласа почти не слушала ее. Она разглядывала чудесную заколку с цветочком из белого камня. Она была прекрасна. Именно такую заколку представляла у себя в голове Поттер, когда размышляла о украшениях.
— Что скажешь? — спросила Ласа у Милли. Та пожала плечами, внимательно читая письмо подруги.
— Странно, что незнакомая женщина знает о твоей проблеме с волосами, — задумчиво произнесла она, — нужно показать ее профессору Снейпу. Он скажет тебе, проклята она или нет.
— Что за глупость, любой девочке нужна такая заколка, Булстроуд — вмешалась Муфалда, — и будет еще наш декан осматривать побрякушки каждой первокурсницы. У него и так много дел.
— Это его работа, — тоже не стал молчать Теодор, — а, вдруг, Ласа умрет, когда наденет ее?
— Проклятые вещи не могут попасть в Хогвартс через почту, — недовольно ответила Пруэтт, даже не посмотрев на мальчика. — В любом случае, это решать Ласерте. Если ей нравится ходить с лохматой головой — пусть и дальше так ходит, — девочка выскочила из-за стола.
— Как твой верный друг, — хмуро произнес Тео, — хочу тебя заверить, что твоя голова вовсе не лохматая.
— Это так, — кивнула Милли.
— Ладно, разберемся, — махнула рукой Ласа, пряча остальные письма в карман мантии. В них тоже писали лестные слова о девочке и желали ей удачи в жизни.
Ей безумно понравилась заколка и девочка не могла поверить, что она может быть проклята. Или хоть как-то навредить ей. Ведь украшение такое красивое, а Ласа так давно мечтала о собственных побрякушках. Милли легко говорить: у нее целая шкатулка драгоценностей. Да, подруга давала поносить Ласе любую вещь, но разве это сравниться с собственной заколкой?
Не став слушать споры друзей, Поттер в воскресенье утром смело заколола выбивающуюся прядь и посмотрелась в зеркало. Никогда еще ее волосы не были такими ровными и шелковистыми. Никакого пушка, никаких посторонних волос. Высокий хвост был идеальным.
Поттер собрала свой набор плюй камней и вышла в гостиную к друзьям. Сегодня у них был турнир и девочка не могла его проиграть. Хоть о игре и услышала всего неделю назад.
Альбус сосредоточенно рассматривал детей, которые спокойно спали в одной кроватке. Никто в этом доме тоже не подозревали, что родится двойня.
Провернуть экстренный план получилось с большим трудом. Посчастливилось, что никто из Поттеров и Блэков не знаком с заклинанием Фиделиус настолько хорошо, чтобы разоблачить ложь директора.
Прибыв в дом к Поттерам, которые перепугались не на шутку, Альбус лично удостоверился, что детей родилось двое, и затем принялся с серьезным видом объяснять потерянному отцу о большой опасности, которая нависла над его дочкой. Все было просто и со вкусом. Профессор объяснил, что Фиделиус скрывает в доме только троих людей и девочка остается беззащитной. Так что, любой проходящий сможет услышать плачь ребенка и увидеть в окно как она одна сидит на стульчике. А Пожиратели Смерти и так рыщут по всей Годриковой Лощине в поисках Поттеров и их дома.
— Нельзя рисковать, мой мальчик, — заключил Дамблдор и грустно посмотрел на Джеймса.
— Что нам делать, профессор? — Сириус Блэк весь монолог директора стоял около косяка двери и с болью смотрел на своего друга.- Вы ведь нам поможете? Если нужно наложить новый Фиделиус — я могу стать Хранителем, или Джеймс, или Лили.
— Нет, — спокойно покачал головой Альбус, понимая, что будь в его интересах защита этой девочки, он бы точно воспользовался идеей молодого Блэка. У этого парня голова варила недурно, хоть он ею и не часто пользовался. И стоило бы позаботиться о его устранении. — Нельзя наложить повторный Фиделиус на этот дом. Он снимет чары с остальных и пока мы будем их восстанавливать, Волдеморту хватит времени найти мальчика.
— Что же тогда? — на Поттера было сложно смотреть без сожаления. Мужчина был потерян и побит, и явно не мог думать трезвой головой. Что и нужно было директору. Хорошо, что Лили после родов спала. Но из-за восстанавливающих зелий долго лежать роженица не будет.
— В этом деле поможет мистер Блэк, — начал Альбус, надеясь, что его план не вызовет у него подозрений.
— Я? — анимаг искренне удивился.
— Вы и ваш семейный ритуал Сохранения Жизни. Девочка слаба, потому что бо́льшая часть магической энергии ушла Гарри, — тут Дамблдор не лукавил. Девочка действительно была обделена Магией. Но вряд ли даже после ритуала она сможет достигнуть магического потенциала своего брата.
Блэки много веков проводили этот ритуал для того, чтобы их дети не умирали до наступления совершеннолетия. Все таки родственные союзы давали о себе знать и наследники рождались слабыми. Но не это волновало Альбуса. Дополнительно ритуал накладывал Вето на ребенка и все, что касалось дитя могли рассказать только родители. Это позволит Питеру Петтигрю не разболтать Волдеморту о наличии второго ребенка у Поттеров. Все таки директор не сможет встретиться с Хвостом снова наедине и подвергнуть его повторным империусом. Именно благодаря заклинанию подчинения Питер все еще не рассказал своему Лорду о местоположении Поттеров. Было слишком рано для их убийства, так как зелье Материнской Защиты для Гарри и Лили еще не было разработано молодым зельеваром Северусом Снейпом.
И если Блэк и Поттер сразу же согласились на ритуал, то со вторым условием они спорили до последнего. Альбус предложил, нет, даже настоял, на том, чтобы девочки не было в доме. Поттеры не часто принимали гостей, но ее могли увидеть. А слухи у магов расползаются очень быстро, и утром следующего дня на пороге дома Долгопупсов появится Волдеморт. Так что единственный выход — отдать девочку кому-то из знакомых. Альбус сразу же предложил кандидатуру в виде Минервы МакГонагалл, но Джеймс Поттер наотрез отказался от этого. Побоявшись, что его могут просто выгнать из дома, Альбус согласился предоставить возможность родителям выбрать опекуна для дочери.
— Джеймс, это правда обязательно делать сейчас? — Лили бережено взяла девочку на руки и прижала ее к себе.
— Обязательно, — холодно ответил муж, погруженный в свои мысли.
— Профессор, может быть все же останусь я с Гарри? — снова предложил Сириус, недоверчиво смотря на Питера и Римуса, которые сидели на диванчике в детской.
— Нужно присутствие двух Блэков разных полов, — терпеливо ответил директор.
— Прекрати, Бродяга, — недовольно посмотрела на друга Лили, — Рим, подай чепчик для Лаванды.
Оборотень покорно выполнил просьбу и сам надел на ребенка головно убор.
— Она полная твоя копия, Лили, — прошептал он, разглядывая девочку. — Лаванда… В традициях Эвансов. — Римус одобрительно кивнул головой.
— Пойдемте, — недовольно произнес Сириус, становясь около Поттер, тем самым отстраняя Люпина от ребенка. Мужчины переглянулись, и Блэк презрительно сощурился.
— Я не позволю, чтобы он стал крестным Лаванды, Джеймс, — уперто проговорил он другу, когда они вышли в коридор дома. — Питер отлично справится с этой задачей, будь уверен.
— Я тоже хочу, чтобы Хвост им был, — вздохнул молодой отец, — но решение останется за Лили. Я же уже выбрал тебя крестным Гарри, не дав ей возразить.
— Я уверен, она тоже будет на стороне Питера, — бросил Сириус напоследок и трансгрессировал в дом к своей кузене — Андромеде Тонкс. За ним последовали остальные участники ритуала.
