Глава 3— Что-то случилось, Том? — спросил Абрахас Малфой, с беспокойством наблюдая за другом. Они только что вышли из бара «Дырявый котел» — не самого респектабельного заведения в Лондоне, но именно здесь чаще всего можно было найти нужных людей и услышать нужную информацию.
Том Реддл отрицательно покачал головой, но нахмуренные брови и жестко сжатые губы говорили о том, что его что-то беспокоит. И Абрахас догадывался, что дело не только в делах, которые они обсуждали с одним сомнительным типом из Министерства.
Последнюю неделю Том вел себя странно. Был рассеянным, нервным, легко впадал в гнев… И постоянно возвращался в этот проклятый бар, хотя сам же первый ругал его за дешевую выпивку и еще более дешевую публику.
Взгляд Тома — обычно холодный, пронзительный, словно лезвие ножа, — сейчас бесцельно скользил по полутемному помещению, задерживаясь на лицах посетителей, но не видя их. Маги и волшебницы, маглорожденные и чистокровные, гномы, гоблины, даже одна русалка, которая, судя по запаху, уже давно не видела воды… Сброд, который обычно вызывал у Тома лишь презрение, сейчас словно гипнотизировал его.
А потом его взгляд остановился. И замер.
Она стояла за барной стойкой — единственное яркое пятно в этом царстве полумрака и дешевого алкоголя. Волосы цвета меди, пламенем вспыхивающие в тусклом свете ламп. Карие глаза, в которых застыл лед и сталь. Стройная фигура, обтянутая простой рубашкой и брюками, хотя большинство женщин в этом заведении предпочитали более откровенные наряды. Она была не просто красива — она была необычной, непохожей на других, и это притягивала взгляд Тома, словно магнит.
Он наблюдал за ней уже не первый раз, замечая каждую деталь, каждый жест. Как она искусно разливает по стаканам третьесортное пойло, не пролив ни капли. Как отвечает на шутки посетителей — коротко, резко, но без злобы. Как пьет с ними за компанию, но почему-то не пьянеет, словно её организм не воспринимает алкоголь…
Она была загадкой, которую ему хотелось разгадать. И эта мысль — странная, непонятная ему самому — пугала и притягивала его одновременно.
Дверь с протяжным скрипом открылась, впуская в душную атмосферу бара поток холодного воздуха и очередного посетителя. Тот с размаху опустился на стул у барной стойки, чуть не свалившись с него, и с глухим стуком опустил на деревянную поверхность тяжелый кулак. Рыжие волосы растрепались, на лице — смесь гнева и отчаяния, какая бывает только у тех, кто уже давно и безуспешно ищет утешения на дне бутылки.
— Джин! — рявкнул он, и его голос, хриплый, прокуренный, прозвучал как удар хлыста, — налей мне выпить!
Девушка за барной стойкой, словно не замечая его тона, плавно повернулась и, оперевшись о стойку, наклонилась к нему, так что их лица оказались совсем рядом. На мгновение Тому показалось, что она сейчас поцелует этого пьяницу — или ударит, что было бы даже интереснее. Но она лишь произнесла тихо, но четко, так, что её слова были слышны даже сквозь шум голосов и звон посуды:
— Прюэтт, милый, ты уже пьян. Разве я тебе не говорила идти домой?
— Не разговаривай со мной, как с маленьким! — прорычал рыжий, пытаясь выпрямиться, но тут же пошатнулся и ухватился за край стойки.
Девушка лишь насмешливо приподняла бровь, отражая жест самого Тома.
— Тогда и веди себя, как взрослый, — ответила она спокойно, — решай сам: уходишь по-хорошему — или мне попросить Билли тебя проводить?
Том перевел взгляд в сторону, куда она кивнула. Билли оказался громадным мужчиной — настоящим верзилой с каменным лицом и черной повязкой на глазу, от которой даже у Тома по спине пробежал холодок. Тот стоял, прислонившись к стене, и молча наблюдал за происходящим, словно грозовая туча, которая вот-вот прольется ледяным ливнем.
Рыжий тоже заметил громилу и тут же притих, словно ему обломали рога. Он что-то пробурчал себе под нос — не то проклятье, не то согласие — и, медленно поднявшись на ноги, шатаясь, направился к выходу. Девушка проводила его взглядом, потом вздохнула, словно снимая с себя бремя, и, улыбнувшись уголком губ, подмигнула Билли. Тот в ответ лишь кивнул, но в его единственном глазу мелькнуло что-то теплое, почти нежное.
— Сука, как в детском саду, — пробормотала она, но в её голосе не было злости, только усталость и что-то еще… печаль? Она откинула со лба прядь рыжих волос — такой же жест Том неоднократно замечал у себя, когда нервничал, — и обвела взглядом зал, словно ища поддержки или хотя бы понимания.
Том невольно усмехнулся. В его кругах женщины себя так не вели. Не позволяли себе такой фамильярности, такой … открытости? Абрахас рядом с ним присвистнул, тихо при этом пробормотав: «Вот это да! В нашем доме дамы так не выражаются». Билли лишь мрачно кивнул, словно подтверждая слова девушки — или же соглашаясь с её оценкой поведения рыжего.
Наконец, она заметила их — двух мужчин, не похожих на остальных посетителей ни одеждой, ни манерами, — и медленно, словно нехотя, подошла к ним. Вблизи она оказалась еще более эффектной — высокая, стройная, с кожей, которую хотелось трогать, и глазами, от которых невозможно было оторвать взгляд.
— Еще налить? — спросила она, но в её голосе не было той профессиональной улыбки, которая обычно сопровождает этот вопрос в подобных заведениях. Она словно делала им одолжение, а не выполняла свою работу.
Том хотел отказаться — выпивка здесь и впрямь была отвратительной, — но вместо этого почему-то кивнул, не в силах оторвать от неё глаз. Девушка на мгновение задержала на нем свой взгляд — и в её карих глазах мелькнул странный огонек, словно она прочла его мысли, его желание… или же ему это просто показалось?
— Одну минуту, — бросила она и, наклонившись под стойку, достала откуда-то из-под прилавка бутылку с темным стеклом и два небольших стаканчика. Движения её были быстрыми, точными, словно она готовила не выпивку, а волшебное зелье.
Через мгновение перед ними стояли два стаканчика, наполненные янтарной жидкостью, которая источала тонкий аромат трав и чего-то еще… неуловимого, но очень приятного.
— Это ром, — сказала она, словно объясняя что-то само собой разумеющееся, и вернулась к протиранию стаканов, оставив их наедине с их мыслями и с этим неожиданным подарком.
Том снова усмехнулся. Ром. Не то что обычно подавали в этих заведениях. Он поднес стакан к носу, вдыхая теплый, пряный аромат, и сделал небольшой глоток. Ром и впрямь был хорош — мягкий, обволакивающий, с легким привкусом ванили и дуба. Совсем не то, что он ожидал увидеть в этом баре.
— Похоже, наша загадочная барменша не так проста, — пробормотал Абрахас, с наслаждением отпивая из своего стаканчика.
Том в ответ лишь кивнул, не в силах оторвать взгляда от девушки. Она двигалась с непринужденной грацией хищной кошки — плавно, гибко, словно танцуя за барной стойкой. И в ней чувствовалась сила — не физическая, нет, а что-то более глубокое, притягательное…
Это определенно была волшебница.
Перед глазами Тома вновь всплыла их первая встреча. Почти месяц назад она буквально свалилась ему на голову — в прямом смысле этого слова — пытаясь поймать своего кота, который, как ни странно, тоже носил имя Том. Тогда она показалась ему просто сумасшедшей — прыгать с крыши ради какого-то кота! Но что-то в ней зацепило его — то ли огонь в её карих глазах, то ли то, как уверенно она держалась, несмотря на абсурдность ситуации… А еще она ругалась, как заправский матрос, что было довольно забавно для молодой леди.
Он наблюдал за ней вот уже целую неделю, поначалу сам не понимая, что же его так притягивает в этой странной девушке. Он приходил в этот ужасный, провонявший мужским потом бар снова и снова, хотя находил тысячу причин этого не делать, и каждый раз ловил себя на том, что ищет её глазами, стараясь не выдать своего интереса.
— Том, ты что влюбился? — с ужасом произнес Малфой.
— Не говори глупостей, — резко ответил Реддл, отводя взгляд, — влюбился. Ты хоть слышишь себя?
Он взбесился не на шутку. Влюбился! В эту… барменшу! Да быть такого не может! Его никогда не интересовали девушки — по крайней мере, не настолько, чтобы терять из-за них голову. Были, конечно, связи, короткие и страстные, оставляющие после себя лишь привкус пепла и скуки. Но чтобы влюбиться… Нет, это не про него. Он — Том Реддл. У него другие цели, другие интересы. Власть, величие, бессмертие…
И все же… что-то в этой девушке задевало его, беспокоило, не давало покоя. Это было не то чувство, которое он испытывал к другим женщинам. Не желание, не страсть… скорее, жажда познания, любопытство, переходящее в наваждение. Кто она? Откуда взялась в этом богом забытом баре? Чего хочет? И почему смотрит на него так, словно он — не один из самых опасных волшебников своего времени, а мерзкая букашка, что прицепились к подошве ее туфель.
— Да ладно тебе, Том, не кипятись, — усмехнулся Абрахас, видя, как друг поменялся в лице, — я же шучу.
— Сранный аристократ! — прошипел Том, когда Абрахас, наконец, отстал от него со своими подколками.
Как же он его порой бесил — своим холеным видом, идеальными манерами и этим снисходительным тоном, словно он разговаривал с неразумным ребенком, а не с одним из самых могущественных волшебников своего времени. Том привык добиваться своего, и эта девица из бара… она не станет для него препятствием. Он забудет её, как только выйдет за порог этого проклятого заведения.
— Ладно, пора идти, — сказал он, бросив на барменшу последний взгляд, — завтра на работу.
Он не любил опаздывать — ни на встречи, ни на работу, ни в своих планах на будущее. Все должно быть идеально, как и он сам. Лучший ученик Хогвартса, лучший работник в «Горбин и Бэркес»… а в будущем — величайший волшебник всех времен, повелитель мира. И никакая загадочная барменша не собьет его с пути.
В этот момент она сама вышла из-за барной стойки, о которую он так хотел её наклонить и… просто прошла мимо, направляясь к дальнему концу зала. Облако её духов — цветочных, с легкой ноткой дорогого алкоголя — на мгновение окутало Тома, кружа голову, будоража кровь. Он невольно замедлил шаг, провожая её взглядом.
Она подошла к какому-то типу — громиле в кожанке и с татуировкой на шее, — обняла его за шею, и Том с бессмысленной ревностью подумал, что её руки сейчас касаются того места, где должен быть он… Мужчина что-то ответил ей, на мгновение прижав к себе, потом отпустил, напоследок легонько щелкнув по носу.
— Ого, это Брэйн, — раздался рядом взволнованный шепот Абрахаса, — он заправляет всем в этом районе. Слыхал, у него связи в самом Министерстве…
Том лишь нахмурился. Ему было плевать на какого-то бандита и его связи. Но то, что эта девушка знакома с такими типами… это делало её еще более интересной в его глазах.
Том продолжал наблюдать за ними, хотя в этом не было никакого смысла. Они о чем-то разговаривали — он, судя по жестам, что-то горячо объяснял, а она… она просто слушала. Внимательно, сосредоточенно, словно от слов этого бандита зависела её жизнь. Наконец, Брэйн (Том уже запомнил его имя, хотя предпочел бы его забыть) отпустил её, хлопнув по плечу своей лапищей. Девушка улыбнулась — на этот раз искренне, тепло.
Джин повернулась и направилась обратно к барной стойке, лавируя между столиками с ловкостью фокусника. И когда она уже почти поравнялась с ними, Том неожиданно для самого себя сделал шаг ей навстречу, намеренно задевая её плечом. Не грубо, нет, но достаточно ощутимо, чтобы привлечь её внимание.
Девушка охнула — не от боли, скорее, от неожиданности, — и, чтобы не упасть, оперлась обеими руками о его грудь. На мгновение их глаза встретились — её карие, широко распахнутые, и его темные, пылающие чем-то, чему он сам не мог найти названия. Её губы слегка приоткрылись, словно она хотела что-то сказать, но не находила слов…
— Простите, — прошептала она, наконец, и её пальцы, маленькие, но удивительно сильные, сжали ткань его пиджака, — Том, верно?
Он застыл, словно пораженный ударом молнии. Она только что поняла это? После всех этих дней, что он провел в этом баре, наблюдая за ней, словно ястреб, выслеживающий свою добычу? Неужели она была настолько равнодушна к нему, что даже не вспомнила мужчину, на которого буквально свалилась с небес, спасая плешивого кота?
— Вот так встреча, — сказал он, стараясь, чтобы его голос звучал ровно, хотя внутри все кипело от злости и… чего-то еще. Он сам не мог понять, что именно его так задело — её равнодушие или тот факт, что она так легко про него забыла.
Девушка на мгновение задумалась, словно пытаясь вспомнить, о чем он говорит, потом на её губах заиграла медленная улыбка.
— Ах, да, — протянула она, и её глаза — теперь он был уверен, что они скорее янтарные, чем карие — заискрились весельем, — надеюсь, ром пришелся вам по вкусу?
— Вполне, — сдержанно ответил Том, хотя ему хотелось сказать что-то более резкое, более… язвительное, — по крайней мере, он намного лучше того, что вы здесь обычно подаете.
— Хозяин сегодня щедр, — улыбнулась она и, кивнув в сторону Брэйна, который уже успел окружить себя толпой сомнительных личностей, добавила: — празднует сделку.
— Том, нам пора, — раздался за спиной нетерпеливый голос Абрахаса, — завтра рано вставать.
— Не напоминай, — прошипел Том.
— Но ты же сам сказал… — чуть ли не хохоча пробормотал Малфой.
— Рада была с вами повидаться, — бросила она ему на прощание и, не дожидаясь ответа, вернулась к своей работе, словно он был для нее всего лишь одним из многих посетителей этого бара.
Том еще мгновение смотрел ей вслед, чувствуя, как его снова наполняет то самое странное, непонятное чувство — смесь раздражения, любопытства и… досады? — а потом резко развернулся и, не прощаясь, направился к выходу. Абрахас, довольно ухмыляясь, поспешил за ним.
