Глава 3Хибари Кёя был ужасен. Сидящий в сюрреалистично-дорогом и опрятном кресле, со своим скучающим выражением лица и тонфа на коленях, он пугал девочку до смерти. Скучающий взгляд стальных глаз безразлично смотрел на неё, будто она была мусором, недостойным внимания. Он был жутким, пугающим, опасным - Савада Тсунаеши могла подбирать тысячи синонимов для описания главы Дисциплинарного Комитета, сидящего прямо напротив неё.
И она была бы слепой дурой, если бы не признала, что он был пугающе, аномально, непростительно красив. Он...зачаровывал. Потрясал. Поражал. Завораживал. Он словно кипел изнутри от распирающей его энергии, подобно смерчу, запертому в узкой клетке.
Кажется, она видела живое воплощение пути Шуры*.
Хибари Кёя немного прищурился, но стоящая напротив Савада ощутила этот невинный жест каждой клеточкой своего тела, будто этот жуткий человек уже забил её до смерти.
- Зачем ты пришла сюда, девка?
Тсуна гулко сглотнула, очнувшись от странного транса, вызванного тяжёлым взглядом стальных глаз. Она оказалась здесь через неделю после того разговора с Кусакабе-саном. Она каждый день, после жутких сражений с самой собой, подходила к дверям штаба Дисциплинарного Комитета, и каждый день Правая Рука говорил, что "Хибари-доно спит". Говорил ли Кусакабе-сан буквально, или это была какая-то метафора, девочка не знала, но звучало жутко. За это время сумку Кёко-чан успели выбросить, ей насыпали гвозди в обувь и подожгли волосы. Тсуна сразу это поняла, когда увидела неровную причёску Сасагавы вместо шикарной толстой косы. Кому, как ни ей знать об этом, ведь её собственный ужас на голове был последствием того же самого. Так, медлить было нельзя, так что на приглашение Кусакабе-сана явиться к Хибари-доно Тсуна ответила быстро и решительно.
И вот сейчас, когда она стояла перед аватаром Бога битвы, сминая свою юбку в кулаках, она не имела права отступать. Никакого дрожащего голоса, никаких слёз, только ледяной ужас. Странно, но он был настолько абсолютен, что даже даровал ей спокойствие. И Тсуна смогла выпрямиться и ответить.
- Меня зовут Савада Тсунаеши. Пожалуйста, примите меня в Дисциплинарный Комитет.
Безразличный взгляд, режущий на кусочки. Он её уничтожит, просто уничтожит. Сметёт на пути к своей цели, как бесполезную травинку, и пойдёт дальше, даже не заметив её переломанное тело. Как может существовать нечто столь ужасающее?
Путь Шуры, воплощённый в одном человеке. И, чёрт подери, меньше всего Тсуна хотела бы на него ступить.
Впрочем, она именно это и собирается сделать? Стать частью группировки, которая в любой момент может стать криминальной, вступить в ряды потенциальных убийц, получить клеймо, пусть и в виде красной повязки на плече...
Разве не это называют саморазрушением?
Кажется, она оказалась куда безумнее, чем сама о себе думала.
- Что ты можешь, девка?
Тсуна вздрогнула, забыв, как дышать. Этот простой вопрос уничтожил то странное ужасающее спокойствие, смыл слой готовности и созерцания. Грудь сдавило, глаза защипало, голова будто сама по себе опустилась, а руки взметнулись к груди. Что она может? Что она может? ЧТО ОНА МОЖЕТ?
Но у неё просто не было возможности замереть и подумать. Не сейчас. Не тогда, когда она стоит на пути. Один шанс, одна попытка - окажется ли она сметена, или присоединится к шествию? И, несмотря на воздух, ставший вдруг слишком тяжёлым, несмотря на цепи, сковавшие её горло, несмотря на опущенную голову и дрожащие коленки, девочка смогла открыть рот и выдавить из себя слова. Тихие, дрожащие, неуверенные - но всё же слова.
А ещё ей было страшно, безумно страшно, так что она начала нести полную чушь.
- Я умею писать, читать, немного знаю итальянский, чуть-чуть разбираюсь в математике, умею заваривать чай...
На этом моменте Хибари Кёя моргнул, и давящее присутствие исчезло. Перед Савадой Тсунаеши сидел обыкновенный подросток, с ломающимся голосом, чёрными волосами и серыми глазами. Обычный человек, ничуть не страшный.
- Ты принята.
- И-и-и-и?!
Савада даже немного отшатнулась. Что? Он это... серьёзно? Хибари Кёя недовольно вздохнул и закрыл глаза - будто бы его безумно раздражала непроходимая тупость девочки перед ним.
- Ты принята, девка. Официально утверждаю тебя на должности секретарши Дисциплинарного Комитета средней Намимори. Ты должна будешь вести все бумажные дела, следить за тем, чтобы никто из членов ДК не вылетел, и заваривать мне чай. Учти - я пью только качественный чай. Заваришь бурду из супермаркета - забью тебя до смерти. Остальное тебе расскажет Кусакабе. Вон.
Девочка тихо пробормотала "д-да" и пулей выскочила за дверь, больше всего желая отдышаться и унять сердцебиение. Это было очень... пугающе.
Кусакабе-сан сидел прямо напротив двери, за которой вёл свой приём Хибари-доно, и, кажется, действительно волновался. По крайней мере, парень сразу вскочил, стоило Саваде выйти.
- Ну, что?
Девочка покачала головой, всё ещё отходя от шока. Да уж, общение с Хибари Кёей было крайне своеобразном опытом. Незабываемым, это точно.
- Ну...я, вроде как...эм...секретарша. Наливаю чай, слежу за вашей успеваемостью и что-то ещё. Отчёты...кажется.
Грозный Кусакабе-сан покраснел и потянулся к затылку, глупо хихикая.
- Значит, теперь ты с нами, Тсу-чан? Пойдём, подберём тебе повязку. А пока...
И парень повёл девочку к неприметной кладовке. К удивлению Тсуны, внутри стояли только флаги и небольшая шкатулка, внутри которой лежали те самые повязки. Чисто, убрано, опрятно - очевидно, этими вещами постоянно пользовались.
- Всего у нас четыре помещения, принадлежащие Дисциплинарному Комитету. Всё это время ты подходила к дверям общей комнаты, в которой собираются все. Сегодня ты была в личном кабинете Хибари-доно, туда можно входить только по его приглашению. В третьей мы находимся сейчас - здесь хранятся все регалии Комитета. Четвёртая...кхем...трофейная. Огромный склад, куда мы относим всё, что у кого-то...эм...заимствуем. Заимствуем, да.
Кусакабе-сан продолжал болтать, гадая, в которой из комнат разместится Савада. При этом парень продолжал перебирать повязки, разной степени рваности и заскорузлости. Наконец, он вытащил удивительно чистую и новую, будто только что купленную, и протянул девочке.
- Вот. Думаю, она тебе пойдёт, ведь только ты...
Парень жутко покраснел и не смог закончить. "...носишь длинную юбку" - Тсуна отлично поняла, что он хотел ей сказать. И в самом деле, она, кажется, была единственной ученицей Намимори в юбке до колен. Остальные, даже Кёко-чан, их подворачивали. Лично Савада ничего хорошего в этом не видела.
Девочка кивнула, давая понять, что она всё поняла, и примерила красную ткань. Удивительно, но она смогла правильно прикрепить её с самого начала. Кто угодно мог бы посчитать это хорошим знаком, но Тсуну, славящуюся своей неуклюжестью, это напугало.
Неловкое молчание снова нарушил Кусакабе-сан.
- Пойдём, Тсу-чан, я познакомлю тебя с остальными. Там сейчас, конечно, не все, но, думаю, ты увидишь всех позже.
И они действительно пошли в ту самую комнату, в дверь которой она стучалась неделю назад. К ужасу девочки, в этот час там было поразительно многолюдно - сходство с якудза и мангой о хулиганах просто зашкалило. Внутри пахло потом, грязными носками и сигаретами, парни сидели на подоконнике, полу и как попало. Но, к дикому удивлению Тсуны, ни один из них не осветлил свои волосы, хотя это было самым простым способом заявить о себе, как о янки.
- Эй, парни, это Савада Тсуна-чан. С этого момента она...
Кусакабе-сан говорил что-то пафосное и грозное, а Тсуна рассматривала пугающие лица. Девочка смогла выделить из толпы только близнецов и огромного человека-гору со сросшейся бровью. Так, Правая Рука продолжал говорить что-то воодушевляющее, и Савада решила, что это отличная возможность улизнуть. Хватит с неё потрясений на сегодня! Девочка осторожно пятилась к двери и, наконец, проскользнула в щель, благодаря всех Богов за отлично смазанный механизм. Оказавшись в безопасности, Тсуна кинулась бежать, слушая удаляющуюся речь Кусакабе-сана.
Савада так сильно разогналась, что, ничего не замечая, врезалась в Кёко-чан. Подруга как раз возвращалась из раздевалки после урока по физкультуре и она выглядела здоровой. У Тсуны от сердца отлегло - кажется, сегодня старшие над подругой не издевались.
И вот это действительно было отличным знаком.
- Тсуна...чан...
Кёко-чан даже не собиралась вставать, сбитая с ног лучшей подругой. Только смотрела своими невозможно наивными глазами и неловко улыбалась. Тсуна тяжело вздохнула, но нашла в себе силы улыбнуться в ответ.
- Всё хорошо, Кёко-чан. Всё хорошо.
"Кажется, я сделала первый шаг, и мне страшно"
Конечно же, она никогда не скажет этого Кёко-чан.
