Глава 30После обеда тренировка продолжается, я брожу из секции в секцию, пытаясь по не многу узнавать что-то новое. Тренеры очень доброжелательны и доходчиво объясняют весь материал. А может им просто жалко нас, смертников. Китнисс наконец-то дорывается до секции стрельбы из лука. И весь зал восхищенно замирает. То, что она делает с луком на самом деле потрясающе. Инструктор начинает подкидывать ей мишени в воздух, и она сбивает их одну за другой. Китнисс не знает промаха. На ее губах улыбка, движения четкие, сосредоточенные, ни одного лишнего жеста. Только один я знаю, где себя представляет сейчас Китнисс – в лесу, дома, на свободе. Все наблюдает за Китнисс, взвешивают насколько она сильный противник или удачный союзник. Наконец она останавливается. Медлит пару минут, как будто «включаясь» в реальную жизнь. Резко оборачивается. И даже с моего места мне видно, как изумленно распахиваются ее глаза. Она не понимает, что произошло, почему все так смотрят на нее, почему вокруг такая тишина. Румянец медленно заливает ее щеки. Наша скромница не привыкла быть в центре внимания. После тренировки мы идем к лифту, поднимаемся в лифте. И в нерешительности останавливаемся возле столовой. Хеймитча и Эффи еще нет. Я протягиваю Китнисс руку, она привычно переплетает свои пальцы с моими. Тяну ее за собой в другой конец коридора. Она спотыкается и тихо смеется.
- Я прощен?
- Ну, я не знаю. Еще не разобралась. Наверное, я была не права.
Я решил покапризничать. А что? После всех её истерик имею полное право!
- Не права в чем?
Китнисс досадливо прикусила губу. Между бровями залегла упрямая складочка. А кто сказал, что будет легко?
- Во многом. Я не знаю, что со мной происходит. Но я не считаю тебя врагом.
- Спасибо хотя бы за это. Я на твоей стороне, чтобы не случилось.
На языке вертелась фраза «я люблю тебя», но зная ее, вряд ли бы это понравилось Китнисс. Лишь крепче стиснул ее пальцы. Она удивленно взглянула на меня, но промолчала. Я решил сменить тему.
- Я первый раз видел, с каким увлечением ты стреляешь. Кто тебя научил?
- Изначально учил папа. Но я была слишком маленькой и плохо понимала, что и зачем я это делаю. А после взрыва в шахтах, мы умирали от голода, нужно было искать способ. И я вспомнила про папину луки… Первое время было очень тяжело. Но я научилась.
Я вижу грусть в ее глазах. И понимаю, что ее надо рассмешить.
- Зато теперь Джоанна точно побоится раздеваться в твоем присутствии или виснуть на мне обнаженной.
- Джоанна? Причем тут она? – Упоминание о Джоанне злит ее.
- Ну, или Рубака не сунется к тебе с поцелуями…
- Рубака?
Медленно, но до нее начинает доходить, ЧТО я имею в виду.
- Ты имеешь в виду, что я их просто пристрелю?
- Ну, они же не знают, что ты этого не сделаешь.
- Почему это не сделаю? Сомневаешься в моих силах?
- Нет, что ты… Скорее рассчитываю на твое милосердие. Тем более, что Джоанна слишком молода и красива, чтобы погибать в столь юном возрасте.
Китнисс хмыкает, и дергает меня за руку.
- Думаю, что Джоанна первая в списке претендентов. Мне она не нравится. И от нее нужно будет избавиться как можно быстрее.
- Эй, солнышко, трибутам нельзя драться до начала Игр.
- Пит! Ты знаешь, о чем я!
Тут в конце коридора я вижу Хеймитча и Эффи. Тащу Китнисс за руку. Тихо ворча под нос:
- Куда уж мне не знать. Можно подумать, что о подобном можно забыть. Улыбаемся, Китнисс! На нас все смотрят!
Мы доходим до Хеймитча с Эффи, сверкая улыбками и держась за руки. Эффи умиленно смотрит за нас. Я помогаю Китнисс, устроится за столом, галантно пододвигаю стул. Сажусь рядом. Хеймитч плюхается на стул напротив меня. Эффи, недовольно поджав губы, садится сама. Хеймитч приступает к делу.
- Итак, чуть ли не половина участников пожелали записать тебя в союзницы. Только не говори, что ты ослепила всех обаянием.
- Просто люди заметили, как она стреляет, - зная скромность Китнисс, я вмешиваюсь в разговор. – А ведь я тоже впервые увидел по-настоящему. Впору самому записаться.
- Так хорошо получилось? – Хеймитч внимательно вглядывается в Китнисс. – Настолько, что даже Брут захотел тебя?
Китнисс передергивается от двусмысленности фразы.
- Но я его не хочу. Мне нужна Мэгз и Дистрикт номер три.
- Кто бы сомневался, - Хеймитч недоволен ее выбором. – Скажу всем, что ты еще думаешь.
Следующие два дня мы усиленно тренируемся. Хотя случается момент, который врезается в память сильнее всего. Мне удается затащить Китнисс в секцию маскировки. Там, я укладываю ее на кушетку. Запасаюсь кучей красок и приступаю к творчеству. Китнисс смотрит на меня внимательно. Я не выдерживаю ее этого непонятного, сосредоточенного взгляда. Что она пытается рассмотреть во мне? Точно так же она разглядывала меня, когда лежала со сломанной ногой. К нам подошли морфлингисты, их руки были заняты кучей всевозможных баночек.
- Можно, мы поможем вам? – их голоса были хриплые и очень тихие. Морфлингисты – это победители, зависимые от сильного болеутоляющего. Они жили в каком-то своем мире, редко общаясь с кем-либо из трибутов. Непонятно где они доставали морфлинг здесь, в Капитолии? Я посмотрел Китнисс в глаза и поднял брови, задавая невысказанный вопрос. Она в ответ еле заметно кивнула.
- Да, конечно. Я хочу замаскировать Китнисс под цветущий луг.
Они, молча, садятся вокруг Китнисс. Та делает испуганный вид. Мы смеемся над ней. Споро принимаемся за работу. Краска вся сделана из натуральных ягод и трав. Вряд ли у нас на арене будет возможность найти настоящую краску для маскировки, а значит, делать ее придется из подручных средств.
Каждая краска имеет свой запах, какая-то пахнет брусникой, черникой, травой. Китнисс лучше разбирается в этом, чем я. Мне приятно наносить краску ей на лицо. Работать можно только пальцами. Я ласково скольжу по ее скулам, губам. Мне кажется, или она затаила дыхание? Взгляд такой сосредоточенный. Морфлингисты с увлечением раскрашивают ее одежду и кажется даже не обращают внимания на нас. Я не выдерживаю и тихо прошу:
- Закрой глаза.
Она послушно закрывает глаза, становится легче. Можно открыто любоваться ею, наслаждаться прикосновениями. Ее губы шевелятся под моими пальцами.
- Почему?
- Почему что? – мой голос, хриплый, выдает меня с головой.
- Почему нужно закрыть глаза?
- Чтобы краска не попала, - я беззастенчиво вру ей. А что делать?
- А… - ее голос и вправду звучит разочарованно или у меня, как и у морфлингистов начались галлюцинации?
Я кладу ей пальцы на губы, не позволяя говорить. Слова сейчас лишнее, к тому же от движения мышц рисунок получается смазанным. Ее дыхание согревает мне кожу на руке. Наконец-то я заканчиваю работу, морфлингисты тоже. Китнисс лежит неподвижно. Подходит тренер. Проверяет и одобрительно хмыкнув, возвращается на свой стул. Мы стоим над Китнисс, как творцы над своим созданием. Почуяв неладное, она слегка шевелится.
- Я уже могу открыть глаза?
- Ах да, открывай.
Женщина – морфлингистка, находит на одном из столов зеркало. И приносит Китнисс. Я помогаю ей сесть. Она недовольно хмурится. На лице раздается хруст. Краска же натуральная! Она застывает как маска!
- Китнисс! Аккуратней!
Китнисс, испуганно замирает, широко распахнув глаза. Я протягиваю ей зеркало. Она с изумлением смотрит на себя. Мы ждем ее реакции. Получилось просто здорово! Ее ничем не отличишь от поля. А если еще и спрятать где-нибудь в траве, то пока не наступишь – не заметишь. Вместо похвалы она говорит иное:
- Как я теперь все это смою? Это же, сколько времени нужно в душе простоять и шампуня истратить? Пит, что вы наделали с моей одеждой?
Морфлингисты тихо смываются в другую секцию, бросая меня в одиночку переживать гнев «возлюбленной».
- Если хочешь, я могу потереть спинку?
Вместо ответа в меня летит пустая банка из-под краски. Нужно было убраться прежде, чем давать ей зеркало в руки. Китнисс раздраженно уходит в свою комнату мыться. Я могу лишь улыбаться ей вслед. Ведь сегодня последний день тренировок. А значит, нас вечером ждет индивидуальный показ. Кошмар.
