Глава 30Алина в десятый раз посмотрела наверх и счастливо вздохнула - крупные яркие звезды висели прямо над головой, довершая красоту наступающей ночи. Было слышно, как шумит река на перекатах, и девочка представила, что это разговаривают между собой горные тролли. О чем бы они могли так ворчливо спорить? О золоте, конечно! Фырканье лошадей – вздохи заколдованного принца. Естественно, красивого и благородного! А она…она фея из горного леса, которая освободит юношу, и тот, сраженный ее красотой, влюбится и…и…
- Ты суп на себя льешь! – Вадим ткнул ее в бок, и принц, тролли и золото улетучились от одного его голоса.
Вздохнув, девочка принялась за похлебку, которую приготовил Тобиас. Наверное, это было вкусно, но разве можно в такой вечер думать о супе?
Тобиас заметил ее настроение и совсем неожиданно погладил Алину по голове. Он что-то сказал по-немецки Вадиму, и Алина доедала суп, слушая очередной диалог, не предназначенный для ее ушей.
- Иди спать, - сказал Вадим, отбирая мисочку, как только Алина опустошила ее.
- Спокойной ночи! – мягко сказал Тобиас, и девочка улыбнулась ему.
Настоящий принц!
Перед сном она отошла к деревьям, но голос Вадима нашел ее и здесь.
- Не уходи далеко! И не лезь в кусты, еще укусит кто-нибудь!
Да как он может так ее унизить перед Тобиасом! Ведь она не комментирует каждый их шаг вслух!
Алина забралась в палатку, игнорируя приказ Вадима снять обувь у входа. Сейчас он слишком занят своим другом, чтобы заниматься ее воспитанием. Скинув одежду, девочка выбрала себе место справа и забралась под одеяло, предвкушая, как сможет помечтать немного перед сном. Может, написать книгу о благородном рыцаре Тобиасе?
Ее разбудил Вадим, который по ошибке сел прямо на ноги девочке. Увидев в его руках зазубренный нож, с которым Вадим обычно воюет со сфимами, Алина несказанно удивилась. Вадим быстро прижал палец ко рту, призывая девочку молчать, и Алина понимающе кивнула ему. Тобиас! Вадим устроил нож в изголовье, и стал раздеваться.
- Не бойся, - тихо сказал он, ложась рядом. – Я не буду тушить фонарь. И у тебя защита!
Он коснулся руки девочки в том месте, где был завязан узелок.
- Меня спасет ниточка? – не поверила девочка.
Вадим оглянулся, Алина тоже высунулась из одеяла и присмотрелась к Тобиасу.
- Он спит! – зашептала девочка, перелезая обратно на свое место. – Вадим, он такой красивый!
- Не увлекайся. Тобиас слишком воспитан, чтобы делать тебе замечания вслух, но он не слепой, и твои недостатки видит прекрасно.
- Ты хотел про защиту! – напомнила Алина.
- Это ты хотела, - зевнул Вадим. – Такие узелки может сотворить только отец. И крайне редко. Но тут другого выхода не было. Береги их. Они имеют свойство изнашиваться, как все нитки. Порвется или снимешь сама – все, защиты нет.
- Что за ниточки такие особенные? – разглядывала их Алина. – И как они меня защитят.
- У тебя на каждой руке по двадцать семь жизней. Их забрали только для того, чтобы ты могла спать спокойно, а вместе с тобой и вся семья. Я не знаю точно, как они действуют, но сфимы боятся таких «ниточек» как огня и не подойдут к тебе ни при каких обстоятельствах. Так что, береги их, - бормотал Вадим, засыпая.
А девочка еще долго не могла заснуть, в ужасе взирая на свои руки. Пальцы дрожали от напряжения, но она никак не могла решиться опустить их или просто двинуть. Только когда глаза стали слипаться, и спина затекла сидеть прямо, Алина расплакалась от бессилия и сдалась. Она бережно положила руки поверх одеяла и легла. Вадим со своей правдой в сто раз хуже лживого Артура!
***
День не задался с самого утра.
Алина всю ночь спала беспокойно. Сначала ей казалось, что за стеной палатки кто-то ходит, и она приподнималась и, замирая, вслушивалась в каждый шорох. Ближе к утру кое-как она задремала, и к ней тут же во сне пришли они - люди, которые своими жизнями давали ей защиту. Тенями нависали они над ней, и смотрели, смотрели, смотрели…
Вадим толкнул ее в бок, поворачиваясь во сне, и девочка, с досадой сбросив с себя одеяло, села и осмотрелась. Глянула на часы на руке Вадима – шестой час.
Невыспавшаяся, опухшая от слез, с головной болью, девочка тихо вылезла из палатки и поежилась – утро выдалось свежим. Ноги озябли от росы, и Алина поспешно обулась. Кроссовки внутри были влажными, и теплее не стало.
У кострища она нашла пластиковую коробку с хлебом и сыром – остатки ужина. Крышка прилегала очень плотно – Вадим постарался закрыть так, чтобы ни один муравей не пробрался внутрь. Но она – не муравей, и у неё есть зубы! Крышка полетела прочь. Нехотя откусывая несвежий хлеб, Алина раздумывала о предстоящем дне. Вадим хотел лезть в пещеру в пяти километрах отсюда. Говорят, там даже подземное озеро с голубой водой есть. Но сегодня ей не надо ни озеро, ни пещера. Голова разламывалась, и девочка всерьез начала думать об аптечке. Только попить сначала. Алина пошла обратно к палатке, с трудом опустилась на четвереньки, откинула сетку и сунула голову внутрь. И тут же отпрянула обратно, и в глазах потемнело от боли. Про воду и таблетку можно было забыть.
Вадим самым бессовестным образом перебрался под одеяло к Тобиасу, и они лежали, обнявшись. Их было хорошо, тепло и уютно, а ей – одиноко и больно…
За эти дни она настолько привыкла к тому, что Тобиас любит Вадима, а Вадим любит Тобиаса, что перестала замечать все их маленькие проявления этой нестандартной любви. На базе отдыха они занимали отдельную комнату, и Алина не лезла к ним. А здесь, зная, что все на виду, и ей деваться-то некуда…
Лариса, будь ей нужна бутылка минералки или аптечка, пошла и взяла бы, еще и Вадиму сказала бы все, что думала. Но она – не Лариса, и пусть у нее болит хоть три головы, в палатку она не пойдет, и Вадиму ничего не скажет. И Вадим это прекрасно знает.
После завтрака Вадим погнал ее стирать футболку – открывая ту коробку с едой, она не заметила, как испачкалась сажей. Только Вадим мог заметить черные пятна на черной футболке, и пререкаться было бесполезно. Другое дело, что Вадим принес еще и свою и положил возле камней, где полоскалась девочка. И, как обычно, не сказал «пожалуйста»!
Алина никогда не умела спорить с Вадимом, и в этот раз она позорно раскричалась на весь берег. Подошел Тобиас, привлеченный ее криком, посмотрел – и ушел обратно, верный своим принципам. Вадим тоже спорить не стал: он стянул носки и кинул их к футболке и ушел. Девочка проследила как они с Тобиасом стали собирать рюкзак для похода в пещеру, и, пока Вадим не видел, скинула его носки и футболку в реку. Поток воды тут же подхватил одежду и унес сначала на середину реки, а, потом, вниз по течению. Алина растеряно взирала, как носки, а следом, и футболка удалялись от нее все дальше, но сделать ничего не могла. Вадим будет в бешенстве и ни за что не поверит, что «так получилось»! Она только хотела притопить их у берега – пусть потом достает, но, похоже, сегодня достанется ей.
Алина стирала свою футболку в реке, правильнее сказать – полоскала в воде туда-сюда, когда знакомый голос окликнул ее.
- Давид??? – девочка бросила футболку и побежала к нему навстречу. – Давид, ты? Вот здорово! Как Саша?
- Нормально. Тебе письмо, - Давид протянул ей конверт.
- Спасибо…Давид, как ты нас нашел? Самый настоящий сюрприз! Вот Вадим удивится! Ой, Давид, а ты не можешь забрать меня?
- Что, все так плохо? – чуть улыбнулся парень.
- Нет, нет…но я скучаю по Саше и…замку…
Давида не обмануть.
-Где Вадим? – Давид окинул взглядом их поляну, палатку, коней.
- Тут где-то. Ва-адим! – позвала Алина, и ее голос звонко разнесся вдоль реки.
- Чего кричишь? – Вадим вышел к ним по тропе из зарослей кустарника с той стороны, куда они с Тобиасом ходили купаться. – Давид?
Парень был удивлен не меньше Алины.
- Ты зачем приехал?
- Я тоже тебя рад видеть.
- Что случилось? Сашка? – не обращая внимания на сарказм в словах старшего брата, спрашивал Вадим.
- Да все нормально. Отец велел вас проведать. Письмо передать. Он вчера был у Ксении и Артура. Там тоже все нормально. Пойдем, поговорим. Я на полчаса. Мне еще в Киргизию заехать надо, отец поручение дал…
Алина вытерла мокрые руки о штанину, распечатала конверт и села на ближайший камень читать письмо. Это было даже не письмо, а записка в три строчки. Саша писал, что тоже скучает, идет на поправку, и Семен читает ему вслух рассказы Андреева.
Девочка перечитала записку еще раз и ничего не поняла. Почему читает Семен? Почему такое маленькое послание? И буквы прыгают по строчкам!
- Давид! - огляделась Алина.
Увидев, что братья стоят у реки и разговаривают, она направилась к ним с запиской в руках.
- Работы не очень много. Было пару дней, когда уставал сильно. Но справляемся, - говорил Давид.
- Саша! Что с ним? – вмешалась Алина, протягивая записку. – Почему он так пишет?
- Он еще очень слаб, - признался Давид. – И зрение. Сильнейшая аллергическая реакция вызвала некоторые проблемы. Врачи запретили ему читать и писать.
- Он ослеп? – ужаснулась девочка.
- Нет, с чего ты взяла? Просто временное нарушение зрительной функции.
- Но он поправится? – допытывалась Алина. – Это пройдет?
- Врачи говорят, что пройдет. Со временем, - добавил Давид.
- Почему он не написал. Я хочу к нему. Давид, я еду с тобой!
- Никуда ты не едешь. Еще даже половины положенного срока не прошло. За Сашей хорошо ухаживают! Иди лучше напиши ему письмо. Ему будет приятно. Только глупостей не пиши. И не ябедничай.
- Тогда все ее письмо будет состоять из двух слов «Здравствуй!» и «До свидания!», - усмехнулся Вадим.
- Саше я ничего такого писать не буду, а вот Давиду – расскажу! – пригрозила девочка.
- Иди, - подтолкнул ее Давид. – Дай поговорить!
Давид уехал, как и обещал, через полчаса. Алина отдала ему и письмо и заметила, как он посматривал на тропу, откуда появился Вадим. Девочка догадалась, что Давиду очень хотелось посмотреть на Тобиаса. Давид – умный, и наверняка понял, что Тобиас живет вместе с ними. Ну, не Тобиас, а просто некий парень, с которым Вадим…дружит. Это она знает, что его зовут Тобиас, и что глаза у него – серые, а характер – чудесный. Давид, однако, вряд ли это оценит. Ни Давид, ни Артур никогда не примут этот выбор младшего брата.
Расстроенная известиями о Саше, Алина снова принялась за коробку с хлебом. Разгрызая уже совсем зачерствелую корочку, она думала, что письмо получилось довольно веселым, кое-что она даже присочинила, но Саше понравится.
- Оголодала? – сел рядом Вадим. – Я эти корки лошадям хотел скормить. Но, вижу, не успел.
- Вадим, - словно не слыша его, говорила Алина, - как ты думаешь, Саша поправится?
- Думаю, да. Я верю в это, и тебе советую верить. Ты слишком часто думаешь о плохом.
- Вадим, он не написал мне! Почему он не написал мне, что все так плохо?
- Наверное, потому же, почему не стал делиться своими чувствами, когда прирезал своего первого сфима. Или когда забрал первую жизнь. Что ты знаешь о нем, Алина? Шахматы? Книги? Любимый суп? Ты ничего о нем не знаешь, и, что самое страшное, не пытаешься узнать при феноменальном любопытстве ко всему остальному. Спешу напомнить, что зимой будет два года, как ты живешь в семье. Не хочу сказать, что они вычеркнуты из твоей жизни, но рекомендую подумать, что же ты делаешь не так…И Алина, а где мои выстиранные вещи?
***
Она не пошла с ними в пещеру, и Вадим решился оставить ее одну. Не сразу, конечно, а когда девочка пригрозила, что умрет по пути туда, или Вадим сам убьет ее за нытье и жалобы. Ну и Тобиас замолвил за нее словечко, и Вадим, прикинул два варианта развития событий – идти на весь день вдвоем с другом без посторонних глаз или слушать нытье и причитания девчонки, и сделал разумный выбор. Приказав никуда не отлучаться и пообещав вернуться к ужину, Вадим ушел. Алина, не веря своему счастью, забралась в палатку и уснула крепким сном, не боясь ни насекомых, ни разбойников, ни одиночества. Хорошо выспавшись днем, она приготовила ужин к приходу ребят и искупалась в реке. Шампунь позаимствовала у мальчиков и даже вымыла голову. Съела целый пакет семечек, чей запах так раздражал Вадима. Переложила вещи в рюкзачке. А там и ребята вернулись.
Спать в этот раз легли рано – парни слишком устали, и еле нашли в силы смыть с себя пещерную грязь. Алине не спалось и в этот раз – она крутилась до тех пор, пока Вадим не шикнул на нее. Обиженная, она полезла к выходу, чтобы попить. Бутылку Вадим кинул у кострища еще с вечера. Делая маленькие шажки в сторону кострища, Алина щурилась, чтобы разглядеть бутылку воды в такой темноте. Надо было взять фонарь из палатки! Лошади начали фыркать, и Алина посмотрела в их сторону, но ничего не увидела. Стук копыт и фырканье становились все громче. Алина еще раз посмотрела под деревья. Слишком темно. Забыв про воду, она отступила к палатке.
- Вадим! – потрясла она его руку. – Вадим, проснись! Лошади как-то странно ведут себя. Мне кажется, их кто-то пугает!
***
Вадим поднял фонарь над головой и осмотрел лошадей.
- Может зверь какой бродит по кустам? – сказал он, поглаживая Ветку. – Тише, тише, чего разволновались? Я посижу, понаблюдаю, а ты, Алина, иди, ложись. Я три костра разведу, ни один зверь не подойдет…
Вадим поставил фонарь на землю и стал сооружать еще один костер с другой стороны от палатки. Алина посмотрела, как он раскладывает дрова и потянулась ко входу, чтобы отодвинуть полог, но не успела. Ночной воздух огласился жутким воплем, и на Вадима сверху прыгнули два сфима. Дрова полетели во все стороны, и клубок из рыжих тел и человеческих рук и ног покатился по траве, издавая вопли и рычание. Алина упала внутрь палатки и поползла к тому месту, где находилась подушка Вадима – там лежала пара ножей. Фонарь Вадим вынес на улицу, и в палатке было так темно, что девочка судорожно ощупывала каждый сантиметр, пытаясь найти оружие. Рев за тонкой стеной подгонял ее, и она еще яростнее разгребала одежду и постели. Тобиас, разбуженный криками, скинул Алину с себя и полез к выходу.
- Сиди здесь! – кричала Алина. – Тут ножи! Помоги мне найти их! Быстрее! Быстрее!
Палатка над их головами пошатнулась, и справа боковина с треском расползлась в стороны. Алина, выхватив ножи из-под одной из подушек, вытолкнула Тобиаса в проем и выскочила следом сама. В этот же момент в палатку через разорванную стену ввалился еще один сфим, и палатка рухнула на него. Забыв про Тобиаса, Алина побежала туда, где Вадим голыми руками душил сфимов.
- Вадим! Ножи! Сюда! – звала она, страшась подбежать ближе.
Вадим не слышал ее. Или не мог освободиться – сфимов было двое, и они были сверху. Алина испугалась даже больше, чем от появления тварей – они прикончат Вадима! Отступив к костру, она выхватила одну из больших горящих веток, и как Маугли из далекого детства, бросилась спасать брата.
- Прочь! – кричала она почти таким же звериным криком, как и они, стегая огненными прутьями по рыжим спинам - Убирайтесь! Отпустите его! Вон! Как! Вы! Мне! На-до-е-ли!
Один из сфимов бросил Вадима и пошел на нее, обнажая клыки и издавая гортанное негромкое рычание.
- Что, зверушка, не понравилось? Спинке бо-бо? – Алина от страха наглела на глазах. – Хочешь подойти поближе? Ну, иди, иди сюда. А что ты на это скажешь?
Зажав подмышкой ножи, она протянула руки вперед, и сфим отпрянул, словно его ударили.
- Очень хорошо, - проговорила девочка. – Теперь вперед пойду я!
Она двинулась на сфима, и тот, приседая на задние лапы, стал отступать.
- Шевели лапами, а то мой братик устанет ждать! – поторапливала его Алина. – Вадим, возьми ножи. Может, мне кинуть? Подожди, я сейчас и этого отгоню. Еще один в палатке барахтается. Их сегодня на удивление немного!
- Назад посмотри, - сказал Вадим, вытирая кровь с лица. – Только без резких движений!
Алина обернулась.
Целая стая, самая настоящая стая, выходила из леса, неторопливо окружая их. Два сфима, которых Алина согнала с Вадима, рысью перебежали на ту сторону поляны, занимая места в строю собратьев.
- Где Тобиас? – спросил Вадим. – Пусть плывет через реку. Если успеет…Береги себя, Алина. Я пошел.
Алина видела, как парень сжал в руке рукоятку ножа, и пошел навстречу стае. Второй нож остался у Алины – правая рука Вадима была перебита и висела вдоль тела, безжизненно покачиваясь.
- Дай мне, - сказал Тобиас, и Алина обернулась – откуда тот взялся?
- Уходи. Вадим велел тебе плыть на тот берег.
- Дай нож, - повторил Тобиас.
- Не дам. Они растерзают тебя в два счета. Уходи! Поздно…
Часть сфимов заходила со стороны берега.
- Стой, я тебя обниму. Только стой спокойно! – Алина обвила руками тело Тобиаса, выставляя запястья с защитой вперед, чтобы всем сфимам было хорошо видно. – Ты не бойся, Тобиас. Скоро рассвет. Пусть только рассветет, и они исчезнут. Не смотри на них. Я их раньше тоже боялась. Подумаешь, сфимы! Вадим выберется… Знаешь, сколько раз он уже попадал в переделки! Он – сильный и смелый! Все сфимы его боятся…Ты только не двигайся и не смотри на них. Ну и пусть сидят рядом! Подумаешь, сели вокруг. Тоже мне, цирк нашли! Твари…Я прошу тебя, Тобиас, ради Вадима, ради меня, ради своего католического бога, не двигайся!
