Глава 29или о том, как начать новую жизнь
Целый день Гермиона просидела в кровати, выходя только в туалет. Ей не хотелось ничего. В голове вертелся один-единственный вопрос: «Что теперь делать?»
Что делать, если Драко Пожиратель Смерти? Что делать, если он служит Волдеморту и будет сражаться на его стороне? Что если в следующей битве, в которой вдруг придется участвовать Гермионе, она будет сражаться против него?
Что делать, если она
влюбилась в Пожирателя Смерти? Как быть, если ему прикажут ее убить? Или захватить в плен, чтобы иметь доступ к Гарри? Или уже приказали?!
От нахлынувших вопросов становилось все хуже. Гермиона чувствовала себя полной дурой. Ей уже казалось, что все это был один большой заговор, а она поняла это только сейчас. Она чувствовала непомерную тяжесть от того, что совершила самую большую ошибку на свете. Она знала, что у нее теперь будут проблемы. Она думала, что возможно сделала много такого, чего не должно было свершиться еще долго, что ускорила события.
Но, начиная размышлять логически, она вспоминала, что не говорила Малфою ничего компрометирующего. Она вспоминала, как он смотрел на нее, что она видела в его глазах. Он явно не замышлял ничего плохого...
Только если она не полнейшая дура, и Малфой не обманывал ее с самого начала так, что она и понять ничего не могла.
А Гарри! Черт возьми, он же во всем был прав. Она так виновата перед ним.
От мыслей о том, что случилось, Гермионе становилось все хуже. Она не могла уже просто лежать на кровати и рыдать о несправедливости мира. Она чувствовала себя последней сволочью, которой нет оправдания.
Голова болела невыносимо, руки дрожали, собственное тело отказывалось ей повиноваться, подтверждая ее догадки о том, что она самое настоящее безмозглое чудовище. Умная девочка Гермиона Грейнджер превращалась в сумасшедшую истеричку.
Время шло, а она продолжала лежать в кровати, не зная, как ей теперь справиться со всем, что происходит вокруг. Определенно, она накручивала себя больше, чем стоило. Но все же одна верная мысль возрождалась в ней с каждой минутой все ярче: она должна сама исправить то, что натворила. Даже несмотря на то, что она все еще до конца не понимала, что сделала не так.
Гермиона встала с кровати, ушла в ванную, умылась холодной водой и внимательно посмотрела на свое измученное отражение.
- Я всегда буду слушать только разум, - пообещала она себе. – Сердце – больной орган, который сводит людей с ума. Оно нужно только для того, чтобы разгонять кровь по телу. Я больше не позволю ему водить меня за нос.
Отлично, а теперь осталось искоренить остатки былого сумасшествия. В том числе и привычку разговаривать со своим отражением.
Она вдохнула, выдохнула. Гермиона Грейнджер начинала новую жизнь. Жизнь, в которой исправит все то, что успела испортить.
Она вернулась в спальню, причесала волосы, заправила постель, привела себя в какой-никакой порядок, хотя все еще выглядела как привидение. И взгляд упал на сложенный лист пергамента.
«Драко Малфой
- Что он испытывает ко мне?
- Что ждет нас в будущем?
- Что он скрывает?»
Представь, что ты ничего не чувствуешь, Гермиона. А если сердце и екнуло где-то в груди, то скорее надо сходить к врачу, провериться.
- Инсендио.
Лист вспыхнул мгновенно, скорчился в предсмертных муках и сгорел до черных невесомых клочков.
Все правильно, Гермиона. В новой жизни нет места Драко Малфою, который помог тебе испортить старую.
Она вышла из спальни с гордо поднятой головой, она была уверена, что все делает правильно. Слишком много ошибок уже было совершено.
- Гарри, Рон, нам надо поговорить. – Она нашла их у камина, где они всегда и проводили вечера. В последнее время ее недоставало на этих . Парни переглянулись, но без лишних вопросов пошли за ней.
Гермиона зашла в ближайший пустой класс, Гарри с Роном вошли следом. Она тут же заперла дверь заклинанием и наложила пару заклятий: то, которое делает дверь звуконепроницаемой, и то, которое отваживает любителей подслушивать и подглядывать. Гарри и Рон снова переглянулись.
- Простите меня. – Она помедлила, давая им время понять, что они не ослышались. – Вы были правы. Мне не стоило связываться с Малфоем.
Гарри едва заметно скривился от упоминания Малфоя и их с Гермионой отношений.
- Что он тебе сделал? – сжал кулаки Рон. Заплаканное лицо Гермионы (хоть она и попыталась привести себя в порядок) говорило о том, что к этому выводу она пришла не по собственной воле. По крайней мере, не целиком.
- Ничего, - помотала головой Гермиона. – Ты был прав, Гарри. Драко Малфой теперь Пожиратель Смерти.
Рон открыл рот от удивления. А Гарри все еще не произнес ни слова. На его лице смешивались два выражения: превосходство - «я же говорил! С самого начала» и отвращение «она целовалась не только с хорьком Малфоем, но и с собачкой Волдеморта».
- С этим покончено, - твердо произнесла Гермиона. - Со мной и с ним, - добавила она, не решившись произнести «с нами».
- Я рад, - сказал, наконец, Гарри. Было видно, что менять отношение к ситуации для него было не так легко, как для Гермионы. Да и удивительно, что Гермиона так хорошо держалась. По крайней мере, делала вид. Даже для самой себя.
Перед сном она раздобыла зелье «Снов без Сновидений», чтобы не столкнуться с ночными кошмарами, которые определенно отныне попытаются ее сожрать с потрохами. У нее был план – избегать прошлой жизни, привыкая к новой. Неплохо для первого времени, что у нее вообще есть план. Посмотрим, сколько продержится...
